New Look от Джона Гальяно
05-11-2007 20:47
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
[200x210]Россия ему всегда была интересна. В своей весенне-летней коллекции «Принцесса Лукреция» 1994 года Джон Гальяно вспомнил о моде русской эмиграции 1930-х. Просмотрел сотни кинофильмов, нашел редкие фотографии русского высшего общества в Париже и Нью-Йорке... Одну из последних коллекций он тоже творил с оглядкой на Россию, но уже на другую, коммунистическую.
«Тут не только СССР, — улыбается Гальяно, — тут еще Китай эпохи Мао. Я смешал в одно военную форму, произведения искусства, всю мощь государства и подавленные авторитарным режимом эмоции. В итоге получились сильные образы. Вдохновляет ведь не только красота. Вдохновляет и все, что ей противостоит. Нужно только не бояться видеть эстетику в том, что внушает ужас. Промышленность, механизация, индустриальный бум соединились в русской литературе, музыке и живописи с чем-то фантастическим. Вспомните хотя бы вашего писателя Платонова».
Нынешний год для Гальяно знаковый — пришла пора подводить итоги. Промежуточные, разумеется. Ровно десять лет назад, в 1997 году, Джон Гальяно получил место креативного директора в Доме Dior. Одни сочли это оскорблением памяти месье Диора, а другие предрекали, что новый дизайнер своим иконоборчеством распугает консервативных клиентов бренда.
Прошло десять лет, и цифры говорят громче ворчливых невежд. Джон Гальяно разрабатывает линии Haute Couture и Pret-a-porter, контролирует процесс производства духов, сумок и других аксессуаров. В итоге доходы Дома выросли с $200 миллионов в 1996 году до $765 миллионов в 2006-м. И все же, несмотря на коммерческий успех, в рядах ценителей французской моды до сих пор остаются недовольные. Понятно, что на месте креативного директора в Доме имени великого дизайнера любой будет обречен на вечные сравнения с непревзойденным отцом-основателем, даже если последний уже несколько десятилетий пребывает в вечности. И на первый взгляд кажется, что Кристиан Диор и Джон Гальяно совсем разные.
Другой великий, Пьер Карден, сотрудничавший с Домом Christian Dior с 1946 по 1954 год, не далее как в 2005 году заявил, что произведения Гальяно «не мода, а маскарад». «В таких туфлях и шляпах просто некуда пойти. Представьте что вы пришли на званый ужин, вам понадобится три стула, чтобы разместиться - возмущался он. Однако Карден, видимо, не понял сути коллекций. На показах для Dior Гальяно действительно представляет не просто одежду. Он создает целый эскапистский мир грез, осколки которого пользуются спросом и хорошо распродаются. Между прочим, сам месье Диор не раз порывался куда-нибудь сбежать. Как-то, говоря об ароматах, он вдруг посерьезнел и сказал: «Духи — это открытая дверь в закрытый мир».
Так ли они непохожи в самом деле, эти два гиганта моды? Оба сумели уйти от той судьбы, которая была им уготована по происхождению, оба наделены невероятным талантом, оба сумели наладить огромный и прибыльный бизнес в области моды и аксессуаров, отважившись плыть против течения.
Возмущенные люди, с негодованием кричавшие в 1997 году об угрозе, которую Гальяно представляет традиционным ценностям Дома Christian Dior, судили, наверное, лишь по фотографиям самого Диора. Вышколенный и элегантный, он появлялся в свете исключительно в костюме. Недоброжелатели Гальяно полагают, что в те далекие времена, когда Кристиан Диор начинал, он уже был «классиком при жизни». Мало кто помнит сегодня, что в костюмах и галстуках тогда на работу ходил любой мужчина, за исключением разве что шахтеров и дворников.
Джон Гальяно тоже, когда требует обстановка, способен одеться «как положено». Но это всего лишь дань традиции. Часть его работы — игра на публику, в лучшем смысле этого слова. И он производит неизменный фурор, появляясь в образе Джина Келли, полупирата, полутореадора. Согласитесь, странно бы он выглядел в скромном костюмчике на фоне своих грандиозных произведений, выйдя к зрителям после показа. Он, как и Кристиан Диор, — человек своего времени и не собирается изменять себе.
Те, кто настаивает на незыблемости заветов Кристиана Диора, забывают, что когда-то он сам произвел такую же революцию, как и его преемник.
Знаменитый New Look рождался после войны, ровно 60 лет назад, в 1947-м, когда материала не хватало даже для пошива одежды рабочим. Наблюдая за тем, как расточительные дизайнеры щедро пускают десяток метров ткани на создание одного эффектного платья, журналисты отнюдь не безмолвствовали и все порывались усмирить растратчиков. Кульминацией общественного возмущения стала потасовка на рынке Les Halles, где проходила рекламная фотосессия коллекции Corolle (по названию любимого Диором сорта роз). Тогда на моделей с кулаками набросились разъяренные продавщицы.
Молодые парижанки успели привыкнуть к узким костюмам и платьям военного времени, какие еще в тридцатые вдохновенно творила Эльза Скьяпарелли. В длинных, цветочных «новых образах» они задыхались. Впрочем, не только парижанки. Вся остальная Европа уже научилась довольствоваться малым и извлекать из этого пользу. Юные девы середины 1940-х на какой-нибудь дискотеке 1970-х ничем бы не выделялись из толпы в коротких шортиках и блузках без рукавов. Поэтому диоровская пышность полюбилась не многим и не сразу. Однако после того, как Рита Хейворт на премьеру кинокартины «Тильда» пришла в платье от Dior, ветер переменился и имя Кристиана Диора загремело на весь мир.
Он попал в моду почти случайно. В конце 1920-х годов открыл художественную галерею, в которой выставлял таких авангардистов, как Сальвадор Дали, Пабло Пикассо и Жорж Брак. Их девиз «Искусство должно выбивать зрителя из колеи» стал творческим кредо будущего дизайнера.
В 1950-е Диор уже пожинал плоды расцвета собственного Дома, но не забывал заветов старых мастеров и по-прежнему «выбивал из колеи». Революцию он устраивал буквально на ровном месте. Один из своих костюмов, какие обычно выбирают клиенты среднего возраста, Диор неожиданно назвал «Жан-Поль Сартр» в честь философа- экзистенциалиста, которого католики сожгли бы на костре, будь у них такая возможность. Одного названия было достаточно, чтобы костюм никто не купил. Мировая мода в то время к подобной смелости готова не была.
Как и Джон Гальяно чуть позже, Кристиан Диор принадлежал к скандальной тусовке, не боялся эпатажа и открыто заявлял о своей гомосексуальности.
Когда в 1997 году я спросил у Гальяно, каково жилось гею в суровом рабочем районе Лондона, он переспросил: «Каково? Пока был совсем маленьким, жил как все. А вот в школе меня, мягко скажем, не понимали. Но зла я не держу. Наверное, именно тогда я научился уходить в собственный сказочный мир. Только в школе искусств, куда я поступил после, все изменилось: я чувствовал себя как рыба в воде и не испытывал никаких комплексов по поводу своей ориентации».
Наверняка молодой Диор переживал то же самое, вырвавшись из своего провинциального окружения и очутившись на левом берегу Сены в 1920-х.
«В 1950-х Кристиану Диору было еще далеко до классика, — выносит свой вердикт глава концерна LVMH Бернар Арно. — Это сегодня Диор — человек из хрестоматии. А тогда он был настоящим революционером. И производил такой же фурор, какой теперь производит Джон. Гальяно так же невероятно талантлив. Поэтому 10 лет назад мой выбор пал именно на него».
Стоит ли удивляться сегодня, что, осваивая новые рынки, нынешний глава Дома Christian Dior часто приезжает в страну, которая вот уже много лет служит ему источником вдохновения: «Россия всегда меня завораживала. Помимо смешных стереотипов в ней есть и величие, и монархическая традиция, и революционная романтика». Похоже, он хорошо знает, какой Россия была и сто, и десять лет назад.
- А что же новая Россия для вас?
- Эта страна — огромный клубок противоречий, она самодостаточна, в ней ничего не стоит затеряться. Мне нравится, что здесь столько людей, что здесь есть место и роскоши, и китчу. Здесь мимо вечных реликвий мчатся безумно дорогие машины. Это столкновение контрастов делает Россию неповторимой. Она как Грета Гарбо: внешне суровая, отчужденная, а внутри таинственная и нежная. Сейчас пришло ее время. Время ее «Нового Образа», ее New Look, если хотите».
Источник: Журнал "Vogue"
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
[200x210]Россия ему всегда была интересна. В своей весенне-летней коллекции «Принцесса Лукреция» 1994 года Джон Гальяно вспомнил о моде русской эмиграции 1930-х. Просмотрел сотни кинофильмов, нашел редкие фотографии русского высшего общества в Париже и Нью-Йорке... Одну из последних коллекций он тоже творил с оглядкой на Россию, но уже на другую, коммунистическую. «Тут не только СССР, — улыбается Гальяно, — тут еще Китай эпохи Мао. Я смешал в одно военную форму, произведения искусства, всю мощь государства и подавленные авторитарным режимом эмоции. В итоге получились сильные образы. Вдохновляет ведь не только красота. Вдохновляет и все, что ей противостоит. Нужно только не бояться видеть эстетику в том, что внушает ужас. Промышленность, механизация, индустриальный бум соединились в русской литературе, музыке и живописи с чем-то фантастическим. Вспомните хотя бы вашего писателя Платонова».
Нынешний год для Гальяно знаковый — пришла пора подводить итоги. Промежуточные, разумеется. Ровно десять лет назад, в 1997 году, Джон Гальяно получил место креативного директора в Доме Dior. Одни сочли это оскорблением памяти месье Диора, а другие предрекали, что новый дизайнер своим иконоборчеством распугает консервативных клиентов бренда.
Прошло десять лет, и цифры говорят громче ворчливых невежд. Джон Гальяно разрабатывает линии Haute Couture и Pret-a-porter, контролирует процесс производства духов, сумок и других аксессуаров. В итоге доходы Дома выросли с $200 миллионов в 1996 году до $765 миллионов в 2006-м. И все же, несмотря на коммерческий успех, в рядах ценителей французской моды до сих пор остаются недовольные. Понятно, что на месте креативного директора в Доме имени великого дизайнера любой будет обречен на вечные сравнения с непревзойденным отцом-основателем, даже если последний уже несколько десятилетий пребывает в вечности. И на первый взгляд кажется, что Кристиан Диор и Джон Гальяно совсем разные.
Другой великий, Пьер Карден, сотрудничавший с Домом Christian Dior с 1946 по 1954 год, не далее как в 2005 году заявил, что произведения Гальяно «не мода, а маскарад». «В таких туфлях и шляпах просто некуда пойти. Представьте что вы пришли на званый ужин, вам понадобится три стула, чтобы разместиться - возмущался он. Однако Карден, видимо, не понял сути коллекций. На показах для Dior Гальяно действительно представляет не просто одежду. Он создает целый эскапистский мир грез, осколки которого пользуются спросом и хорошо распродаются. Между прочим, сам месье Диор не раз порывался куда-нибудь сбежать. Как-то, говоря об ароматах, он вдруг посерьезнел и сказал: «Духи — это открытая дверь в закрытый мир».
Так ли они непохожи в самом деле, эти два гиганта моды? Оба сумели уйти от той судьбы, которая была им уготована по происхождению, оба наделены невероятным талантом, оба сумели наладить огромный и прибыльный бизнес в области моды и аксессуаров, отважившись плыть против течения.
Возмущенные люди, с негодованием кричавшие в 1997 году об угрозе, которую Гальяно представляет традиционным ценностям Дома Christian Dior, судили, наверное, лишь по фотографиям самого Диора. Вышколенный и элегантный, он появлялся в свете исключительно в костюме. Недоброжелатели Гальяно полагают, что в те далекие времена, когда Кристиан Диор начинал, он уже был «классиком при жизни». Мало кто помнит сегодня, что в костюмах и галстуках тогда на работу ходил любой мужчина, за исключением разве что шахтеров и дворников.
Джон Гальяно тоже, когда требует обстановка, способен одеться «как положено». Но это всего лишь дань традиции. Часть его работы — игра на публику, в лучшем смысле этого слова. И он производит неизменный фурор, появляясь в образе Джина Келли, полупирата, полутореадора. Согласитесь, странно бы он выглядел в скромном костюмчике на фоне своих грандиозных произведений, выйдя к зрителям после показа. Он, как и Кристиан Диор, — человек своего времени и не собирается изменять себе.
Те, кто настаивает на незыблемости заветов Кристиана Диора, забывают, что когда-то он сам произвел такую же революцию, как и его преемник.
Знаменитый New Look рождался после войны, ровно 60 лет назад, в 1947-м, когда материала не хватало даже для пошива одежды рабочим. Наблюдая за тем, как расточительные дизайнеры щедро пускают десяток метров ткани на создание одного эффектного платья, журналисты отнюдь не безмолвствовали и все порывались усмирить растратчиков. Кульминацией общественного возмущения стала потасовка на рынке Les Halles, где проходила рекламная фотосессия коллекции Corolle (по названию любимого Диором сорта роз). Тогда на моделей с кулаками набросились разъяренные продавщицы.
Молодые парижанки успели привыкнуть к узким костюмам и платьям военного времени, какие еще в тридцатые вдохновенно творила Эльза Скьяпарелли. В длинных, цветочных «новых образах» они задыхались. Впрочем, не только парижанки. Вся остальная Европа уже научилась довольствоваться малым и извлекать из этого пользу. Юные девы середины 1940-х на какой-нибудь дискотеке 1970-х ничем бы не выделялись из толпы в коротких шортиках и блузках без рукавов. Поэтому диоровская пышность полюбилась не многим и не сразу. Однако после того, как Рита Хейворт на премьеру кинокартины «Тильда» пришла в платье от Dior, ветер переменился и имя Кристиана Диора загремело на весь мир.
Он попал в моду почти случайно. В конце 1920-х годов открыл художественную галерею, в которой выставлял таких авангардистов, как Сальвадор Дали, Пабло Пикассо и Жорж Брак. Их девиз «Искусство должно выбивать зрителя из колеи» стал творческим кредо будущего дизайнера.
В 1950-е Диор уже пожинал плоды расцвета собственного Дома, но не забывал заветов старых мастеров и по-прежнему «выбивал из колеи». Революцию он устраивал буквально на ровном месте. Один из своих костюмов, какие обычно выбирают клиенты среднего возраста, Диор неожиданно назвал «Жан-Поль Сартр» в честь философа- экзистенциалиста, которого католики сожгли бы на костре, будь у них такая возможность. Одного названия было достаточно, чтобы костюм никто не купил. Мировая мода в то время к подобной смелости готова не была.
Как и Джон Гальяно чуть позже, Кристиан Диор принадлежал к скандальной тусовке, не боялся эпатажа и открыто заявлял о своей гомосексуальности.
Когда в 1997 году я спросил у Гальяно, каково жилось гею в суровом рабочем районе Лондона, он переспросил: «Каково? Пока был совсем маленьким, жил как все. А вот в школе меня, мягко скажем, не понимали. Но зла я не держу. Наверное, именно тогда я научился уходить в собственный сказочный мир. Только в школе искусств, куда я поступил после, все изменилось: я чувствовал себя как рыба в воде и не испытывал никаких комплексов по поводу своей ориентации».
Наверняка молодой Диор переживал то же самое, вырвавшись из своего провинциального окружения и очутившись на левом берегу Сены в 1920-х.
«В 1950-х Кристиану Диору было еще далеко до классика, — выносит свой вердикт глава концерна LVMH Бернар Арно. — Это сегодня Диор — человек из хрестоматии. А тогда он был настоящим революционером. И производил такой же фурор, какой теперь производит Джон. Гальяно так же невероятно талантлив. Поэтому 10 лет назад мой выбор пал именно на него».
Стоит ли удивляться сегодня, что, осваивая новые рынки, нынешний глава Дома Christian Dior часто приезжает в страну, которая вот уже много лет служит ему источником вдохновения: «Россия всегда меня завораживала. Помимо смешных стереотипов в ней есть и величие, и монархическая традиция, и революционная романтика». Похоже, он хорошо знает, какой Россия была и сто, и десять лет назад.
- А что же новая Россия для вас?
- Эта страна — огромный клубок противоречий, она самодостаточна, в ней ничего не стоит затеряться. Мне нравится, что здесь столько людей, что здесь есть место и роскоши, и китчу. Здесь мимо вечных реликвий мчатся безумно дорогие машины. Это столкновение контрастов делает Россию неповторимой. Она как Грета Гарбо: внешне суровая, отчужденная, а внутри таинственная и нежная. Сейчас пришло ее время. Время ее «Нового Образа», ее New Look, если хотите».
Источник: Журнал "Vogue"
Комментарии (1):
Комментарии (1):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник New Look от Джона Гальяно | Cherritini - Человек без любви всё равно, что вишня без косточки... |
Лента друзей Cherritini
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»