Сражение под Ловчей 22-го августа 1877 года, составляет одну из самых блестящих страниц в боевой летописи Терского Казачьего Войска.

Ловча - это небольшой городок в Болгарии. Через городок пробегает своеобразная горная речка Осма, которая иногда наполняется водой настолько обильно, что становится непроходимой в брод. Но впрочем для Терского казака не было ничего невозможного, что видно из отчаянного поступка казака Владикавказского полка Мордвинова.

Это случилось 30-го июля, как описал этот случай генерал Тутолмин: "Мордвинов показался на правом берегу Осмы. Вот он переговаривается с казаками, стоящими на нашем берегу, но за шумом водобега не слыхать его голоса; однако, по всему видно, что он хочет переправиться. Ему машут, кричат, советуют переждать напор порывистого потока, но он снял шапку, вытащил из неё бумагу, показал её на воздухе, как бы говоря этим: "Знайте, донесение везу!", снова засунул бумагу за курпей папахи, перекрестился и бухнул в воду. Вспенилась Осма под конём, но конь, послушный седоку, храпел и плыл, пока не изменили ему силы. Усталый, он стал клониться под напором потока, и не устоял против сильной волны, которая опрокинула его и смыла Мордвинова с седла. Но всплыл казак, а через мгновение и конская голова показалась из воды. Мордвинов успел поймать его за повод, ухватил за гриву, и вот они поплыли оба рядом и достигли нашего берега. "Спешное", - сказал Мордвинов, вылезая из воды, - "надо было плыть".

Пройдя Ловчу, Осма меняет своё направление на северо-восточное. По обе стороны Осмы тянется чрезвычайно гористая местность, пересечённая в разных направлениях оврагами и пропостями.

Кавказская казачья бригада генерала Тутолмина уже с 23-го июля стояла к северу от Ловчи между Осмой и Плевнинским шоссе, постоянно наблюдая за сильным турецким отрядом, занявшим Ловчу и окружающие её высоты, на которых турки возвели сильные укрепления.

На 22-е августа назначена была атака Ловчи. Войска были разделены на три колонны: левая (генерала Скоблева) направлялась по Сельвинскому шоссе, которое находилось к западу от Ловчи; правая (генерала Добровольского) брала несколько в обхват, со стороны Осмы турецкие позиции; третья (генерала Энгмана) составляла общий резерв и держалась за конной Скобелева, так как главный удар предполагалось нанести туркам в их правый фланг. Кавказской казачьей бригаде (Владикавказский полк, Кубанский полк, Осетинский дивизион и 8-я Донская батарея) дана была задача: наблюдать за дорогой в Плевну, содействовать наступлению наших войск и в случае отступления турок на Микре, преследовать их насколько будет возможно. Наблюдение за левым флангом возложено было на две сотни 30-го Донского полка. Кроме того, в колонне Скобелева находились Терский эскадрон Собственного Его Величества Конвоя и две сотни Кавказских казаков (2-я сотня Владикавказского полка и 1-я сотня Кубанского полка).

С 3-х часов утра бригада изготовилась к бою. Наступление назначено было на 5-ть часов. Заняв Плевно-Ловчинское шоссе, Тутолмин выдвинул вперёд Владикавказский полк и 4-ре орудия, оставив в резерве Кубанцев с 2-мя орудиями. Как только турецкая артиллерия с большого "Кургана" открыла огонь по нашим наступающим колоннам, 8-я Донская батарея стала осыпать её снарядами, учащая огонь по мере развития боя. Турки вынуждены были отвечать на огонь казачьей батареи, но казакам причиняли мало вреда. Когда же пехотные цепи дошли уже до Осмы, батарея была продвинута длиже к турецкому расположению и частым огнём стала поддерживать наступление нашей пехоты. Вместе с батареей продвинут был вперёд и Владикавказский полк, причём осетины и 1-я сотня заняли цепью стрелков гребень холма правее батареи, а 3-я и 4-я рассыпались левее. Частый и меткий огонь казаков, вооружённых скорострельными ружьями Бердана (казаки сами приоретали себе оружие, потому у них было лучшее на то время оружие, чем у всей армии). Они своей стрельбой производили такое впечатление, что турки приняли жидкую казачью цепь за два батальона.

В 2 часа дня штурмующие колонны заняли город. Оставалось выбить турок из редута на "Кургане", по которому казачья батарея усилила свой огонь с севера, в то время как с востока уже стала карабкаться на холм пехота, скоро облепившая весь его склон. Кавказская бригада была уже на конях. Полковник Левис движением ногайки дал знак Терцам двинуться под "Курган".
"Рысью тронулась бригада", описывает бой Тутолмин: "Укоротили поводья казаки, нагнулись чёрные папахи и десять сотенных значков по ветру шелестели в прозрачной синеве долины".

"В это время русская пехота врывалась в окопанный венец кургана, и видно было, как турки опрокинулись и побежали вниз. В то-же мгновение из-за соседней с курганом деревни, что была правее Владикавказского полка, обозначилась турецкая густая пехотная колонна. Завидя казаков, она как будто остановилась, ещё минута, ещё сажень двести и Терцы на неё насядут. "С Богом, други, шашки вон!" прокатилось в рядах Владикавказского полка, и четыре сотни вырвались из рук и полетели (3-я и 4-я Владикавказские и 1-я и 2-я Осетинские).
"Обрывистый, невидимый доселе, ручей преградил им гладкую дорогу, и казаки на миг укоротили ход. Тут то вот, во рву ручья, стояло несколько домов, а Владикавказцы шли между курганом и этими домами. Переправа съузила длину полка и оттянула его крылья, атака выходила клином. Турки встретили её оружейным огнём. Осетины перелетели через ручей и ударили в пол оборота налево. Кубанцы подходили и для хорошего начала не хватало одной сотни вправо, турки могли уйти с тылу.

- "Где же Астахов?", - нетерпеливо спросил Левис тем голосом, в котором видна была надежда на Астахова. Астахов - командир 1-ой сотни Владикавказского полка, надёжнейший и опытнийший офицер бригады. Не успел Левис выкрикнуть эту фразу, как в ответ ему отозвался размашистый топот серого аргамака, который мчал Астахова из-за Кубанского полка. Его сотня должна была позднее всех сесть на коней и пропустить Кубанцев. Как только дозволило место, Астахов выпустил свою сотню и подоспел в самое подходящее время. "Я здесь, полковник", ответил он, придержав коня. "Рубите вправо за деревню", приказал Левис. "Слушаюсь, полковник!" И снова мчался аргамак в догонку своей сотни. Казаки уже смекнули в чём дело и сами взяли указанное направление. Астахов опередил её на переправе, и сотня охватила турок с тылу. Замолотили шашки в разладе выстрелов турецкой пехоты, и она припала к копытам Владикавказского полка. Не менее двух таборов легло на этом месте под страшной сечей казаков, этим и обозначился первый приступ Кавказской бригады к погрому турок 22-го августа.

В то время, как Терцы бросились в атаку, а Кубанцы подошли уже к ручью, Кавказская бригада только и могла видеть, что, в первое мгновение терского урагана, вправо от него были турки, а перед нею прямо на юг простиралось холмистое поле. А что делается за этими холмами и кто скрывается за ними, - должен был разведать Кубанский полк, выстроясь уступом за левым крылом Владикавказского полка. В это самое мгновение по направлению от кургана был подан сигнал: "батарея на позицию!". Пришлось приостановить Кубанский полк на берегу ручья и вызвать батарею.
Не замешкали наши пушки. Кубанский полк должен был их пропустить и уже казалось, что он отстанет на уступе, но не тут то было. Из-за холмов, как буря летела дружная помощь Владикавказскому полку.
И вот уже на гребне пологого холма обозначился широкоплечий кавказский казак, а за ним выскачил на холм и серый конь трубача Собственного Его Величества Конвоя. В широкоплечем казаке нельзя было не признать ротмистра Кулебякина, командира Терского Его Величества Конвоя, и ясно было, что он выравнивался со своими братьями Владикавказского полка. Он подскочил в то самое время, когда Владикавказский полк разделил турецкие таборы. Эскадрон его находился за холмом, посланный на перерез туркам с левого фланга генералом Скоболевым. Внезапное его появление в то мгновение, когда нужно было иметь кого-нибудь именно на том месте, было выше счастья.
Гвардейский эскадрон стал радом с Владикавказским полком, и они вместе понеслись на турок, - и ещё пуще дрогнула земля под ними. Батарея и Кубанский полк, выжидая своей очереди, следовали рысью. Скоро должна была наступить их очередь. Но вот выбились из сил и терские кони, измученные трёхвёрстной сечей на полном ходу. Тогда-то и пригодилась батарея, которая и была вызвана на позицию, а Кубанский полк сменил Владикавказцев и Терский эскадрон Собственного Его Величества Конвоя. Этот последний через несколько времени был отозван в Ловчу, Владикавказцам дана передышка, Кубанцы заняли места их обоих и наступила менее блестящая, но более трудная половина работы."

Из донесения князя Имеретинского Великому Князю Главнокоммандующему из под Плевны о последствиях сражения под Ловчей было видно, что Во время приследования неприятеля 22-го августа, Кавказской бригадой и эскадроном Собственного Его Величества Конвоя изрублено 4000 турок. Масса патрон, брошенных неприятелем, перечесть трудно, колличество их превышает миллион штук. Захвачены были несколько, полных снарядом, зарядных ящиков. Была захваченна масса брошенного оружия, сломанное турками и брошенное, оставили на месте. По распоряжению генерала Давыдова приняты меры к отысканию орудия. Оставленная при выступлении Кавказской бригады из Ловчи 1-я сотня Кубанского полка, действительно, вскоре отыскала орудие и вытащила его из кручи вместе с тремя зарядными ящиками.
[604x354]