Меня много чего отвлекает - учеба, интернет, рисование, так что пишу я медленно. Но в последнее время вдохновение начало возвращаться ко мне! *О* Я так рада! И я очень надеюсь, что вам понравится новая глава!

Жанр: future, romance, family

Рейтинг: R

Пейринги и персонажи: ИчиРуки, и др.

Содержание: будущее (7 лет спустя событий в "Три"), и не только.
Статус: В процессе.
От автора: ООС , POV.  Надеюсь, из этого что-нибудь получится.

Размещение: С моего разрешения
Дисклеймер: Тайто Кубо-сэнсей!

http://www.liveinternet.ru/users/yuria-chu/post177262245/  17 глава, для тех, кто забыл, что там было.

«В темноте раздавался чей-то тихий голос, он был мягким но очень настойчивым и, постепенно усиливаясь, наконец достиг ушей женщины.

- Очнись! Очнись же! – мягкие руки с тонкими пальчиками нетерпеливо дергали её за плечо, и нехотя, Рукия открыла глаза. – Ты очнулась!

- Что… где я? – женщина потерла ноющую голову и осмотрела окружающее её помещение. Всё это было словно в старом почти забытом сне – черные стены, клетчатый пол, только не было опустошающего чувства страха.

- Ты наконец услышала меня, я так рада! – раздался женский голос и те самые теплые руки с любовью обняли маленькую шинигами.

- Кто ты такая? – в недоумении воскликнула женщина, отдаляясь от обнимавшей её незнакомки. Взору Куросаки Рукии предстала очень милая девушка в черной форме шинигами с аккуратным черным мечом, на рукояти которого развевалась алая лента. Незнакомка была одного роста с Рукией, у неё были такие же невероятные фиалковые глаза, а из коротко стриженных под каре волос, горевших ярким апельсиновым цветом, выбивалась непослушная прядь. – Не может быть…

- Я так рада! – девушка заулыбалась и нахмурила брови совсем как её отец.

- Доченька… - произнесла женщина, вставая на ноги и подходя к Тсукико. – Но как это возможно? И ты… ты стала совсем другой. – она обняла её и гладила по ярко-рыжим как у Ичиго волосам.

- Ты про волосы?  Они посветлели, когда мне исполнилось семь лет. – девушка рассмеялась. – Я так давно тебя не видела, мамочка…

- И ты их остригла. – в свою очередь улыбнулась Рукия. – Ты такая взрослая… сколько тебе лет?

- Пятнадцать. – ответила девушка и внезапно занервничала. – Я пытаюсь разбудить тебя уже в третий раз, но ты всё не просыпалась… это очень важно, и у меня нет времени объяснять, как я появилась в твоём сне. Мир в котором я живу сейчас очень сильно отличается от того, который знаешь ты, и мне… мне бы не хотелось чтобы он стал таким. Скоро у вас всё переменится, вам с папой будет очень тяжело, но пожалуйста не отчаивайтесь, и ни в коем случае не давайте брату использовать силу, во что бы то ни стало! Защитите его!

- Ты можешь мне сказать, что случилось? – женщина взяла её за плечи и повернула к себе лицом. – Ты явно не договариваешь, Тсуки!

- Мама… я не могу… это невозможно рассказать тебе… - девушка сорвалась и расплакалась, прижимаясь к матери.

- Рассказывай. – голос Рукии был тверд.

- В моем мире ты и папа мертвы, а Даичи сошел с ума. Вот такая невеселая семейная история. – Тсукико нервно рассмеялась. – Поэтому, пожалуйста, не позволяйте Даичи применять силу в тот момент, когда она ему понадобится больше всего.

- Но что случилось? – воскликнула женщина, глядя на погрустневшее лицо дочери.

- Я могу сказать только при условии, что сотру тебе память об этом рассказе.

- Согласна.

- Силу Даичи использовали против нас, и убили тебя, а папа покончил с собой от горя. Меня вырастил дядя Бьякуя. – Тсуки тяжело вздохнула. – Пожалуйста, не дай этому повториться! Обещаешь?

- Обещаю. – Рукия погладила дочь по голове и поцеловала. – Я не допущу этого.

- Спасибо. – рыжеволосая девушка начал растворяться в воздухе. – Ты забудешь о причинах моей просьбы. Спаси нас всех… увидимся…

Женщина протянула к дочери руки, но та исчезла, оставив за собой след грустной улыбки многолетнего отчаяния и одиночества человека, который остался совсем один без надежды на спасение».

«В коридоре раздался шум тяжелых шагов, с каждой секундой они приближались к аудитории, пока не замерли перед дверью. Со скрипом повернув ручку, в проем просунулся тяжело дышащий лаборант. Его лицо было раскрасневшимся после бега, и глаза словно выискивали кого-то в толпе и одновременно извинялись перед преподавателем.

- Сенсей, прошу прощения. Декан просит Куросаки к себе. Там что-то важное. – он сглотнул и выжидающе посмотрел на профессора.

- Ладно. Пусть Куросаки идет, он и так ни одной лекции не пропускает. – промямлил старый педагог и вновь углубился в увлекательное и одновременно ужасно занудное чтение лекции по истории искусства, дополняемое собственными лирическими отступлениями на тему собственных впечатлений.

По аудитории прошел шумок, который усиливался, пока Ичиго пробирался со своего места на галерке к выходу. Он чувствовал, как к нему обращаются снедаемые любопытством глаза. Многие из его однокурсников проходу ему не давали с тех пор, как он начал жить с Рукией. «А раньше им всем на меня плевать было… Я что, знаменитость какая-то, что на меня все пялятся?!», подумал парень, когда подошел к двери.

- Ну что там случилось? – спросил он у странно улыбающегося лаборанта, закрывая за собой дверь.

- Слушай, Куросаки, а что у тебя с Кучики, которая на литературном? – не унимался лаборант, видимо подхвативший всеобщий вирус.

- Она моя девушка. – сухо ответил юноша, нахмурив брови больше обычного. «И что все так прицепились к моей личной жизни?». – Так что у декана?

- Да, какое-то письмо… Слушай, а у вас уже было?

- Еще слово, и я тебе голову оторву, честно! Не посмотрю, что тебе еще в универ поступать! – не выдержал Ичиго, напрягая мышцы руки.

- Ладно-ладно, молчу. – засмеялся парень. – Как она приехала, ты такой грозный стал. Молчу!

Декан факультета, на котором учился студент Куросаки Ичиго, был невысоким, немного полным мужчиной средних лет. В университете ходил слух, что он когда-то был известным мангакой, но предпочел «обучение балбесов, чем всемирную славу». К слову, этот слух был неподтвержденным и так и остался всего лишь слухом, но грозный образ великого-мангаки-Такеды-сана был благоговейно превознесен несколькими поколениями студентов, с упоением рисовавших ёнкомы про его «Жизнь и подвиги».

- Добрый день, вы звали меня, Такеда-сан? – произнес Куросаки, заглядывая в светлый, минималистично обставленныйкабинет.

- Да, садись, пожалуйста. – мужчина поправил очки и достал из ящика стола объемный конверт. – Это письмо сегодня пришло на имя ректора, и я хочу, чтобы ты прочитал его.

С этими словами он вручил парню официальный лист, скрепленный печатями. Куросаки Ичиго удивился, но тут же погрузился в чтение во время которого эмоции на его лице сменяли друг друга с огромной скоростью.

- Обучение… в Сэйке? Для «одного одаренного студента»? – ахнул он, откладывая бумагу в сторону.

- Именно. – Такеда Мамору сложил руки замком и с интересом разглядывал лицо парня. – Они предложили нам просто перевести к ним того, кого мы посчитаем нужным, и я думаю, что именно ты заслуживаешь этого. Ты наш лучший студент, было бы здорово, если бы ты учился там. Поздравляю.

- Сэйка… - повторил Ичиго, вспоминая что читал об этом потрясающем, наверное самом лучшем в Японии университете для будущих мангак. Но мысль о том, что ему предстоит уехать в Киото, почти на другой конец страны, испугала его. Он не мог. Просто не мог потерять Рукию снова. – Я не могу, извините.

- Хотя бы дома это обсуди! – воскликнул мужчина не в силах остановить юношу, который уже собирался уходить и складывал письмо пополам, возвращая его декану.

- Но я правда не могу. Лучше отдайте это место другому…

- Всё-таки подумай. – вздохнул декан, глядя удаляющемуся студенту вслед, но что-то подсказывало ему, что такой человек как Куросаки, уже не изменит своего решения.

Спустя неделю весь факультет гудел от нового события – «Куросаки отказался от обучения в Сэйке!». Каких только доводов не строили его однокурсники, но самыми верными были, пожалуй, связанные с Рукией.

- Эй, Ичиго, а правда, что Кучики залетела, поэтому ты не хочешь уезжать? – с таким вопросом к нему подходили каждый день, и он жутко бесился. Но Рукии было еще хуже, ведь она была «залетевшей девушкой того дурака, что отказался ехать».

Эти слухи было бесполезно опровергать и они просто решили отмалчиваться на все вопросы – время всё равно поставит всё на свои места. Ичиго не хотелось чтобы все думали, что он с Рукией только из-за того, что она якобы «беременна», но не мог же он объяснить, сколько препятствий ему пришлось преодолеть только ради того, чтобы быть вместе с ней.

Одним из вечеров Рукия подошла к нему, когда он сидел перед телевизором с невидящим взглядом и грел руки о чашку с чаем. Девушка уже давно не видела его в таком смятении и легонько коснулась его плеча, отчего парень вздрогнул и резко обернулся.

- Ичи. Тебе стоило перевестись. – мягко начала девушка. – Тебе ведь жить в этом мире, это я тут переменная…

- Хватит нести чушь! – воскликнул он, сорвавшись за все эти дни постоянного прессинга и перешептываний за спиной, и больно сжал её запястье.

- Больно, отпусти, дурак! – вскрикнула девушка и стукнула его по голове.

- Извини… - начал оправдываться парень. – Сорвался на тебя… и впрямь идиот…

- Ладно, проехали. – легкая улыбка, и Рукия села рядом, взяв руки юноши в свои маленькие теплые ладошки.

- Не хочу терять тебя снова. Поэтому я никуда не поеду. – твердо сказал Ичиго, обнимая свою единственную драгоценность.

- Ты хорошо подумал? – прошептала девушка.

- Мне уже и так достаточно повезло в жизни. Пусть повезет кому-нибудь еще. – ответил он, с наслаждение вдыхая свежий аромат её волос. – Люблю тебя больше всего на свете.

- А я тебя, дурачек. – улыбнулась Кучики, удобно устроившись на его широком плече».

Рукия дернулась во сне и резко села на кровати, не сразу приходя в себя. Она чувствовала, что ей снилось что-то страшное и важное, но что это было, вспомнить не могла.

- Что случилось? – Ичиго приоткрыл один глаз и посмотрел на жену. По его виду было понятно, что его только что вырвали из очень приятного сна. – Иди сюда.

Сильные руки обхватили женщину за талию и прижали к себе, заключая в объятьях. Он гладил её черные волосы и, поцеловав в макушку, прошептал:

- У меня руки не оттуда растут… криво постриг тебя.

- Ничего, я сама виновата, схожу в парикмахерскую. – ответила девушка, успокаиваясь в руках любимого.

- Что случилось? Плохой сон?

- Наверное… Что-то важное,  но я не могу вспомнить. – Рукия наморщила лоб. – Что-то про нас и про Даичи. Надо беречь его…

- Всё будет хорошо. Спи. – Ичиго поцеловал её в шею и обнял крепче, успокаивая. В голове мужчины вертелась назойливая мысль о дежавю. «Что-то должно случиться. Если Рукия говорит про Даичи, значит те Пустые приходили из-за него. Черт! Надо что-то делать»

Беспокойные мысли не покидали его почти час, но потом Морфей всё-таки завладел и им, увлекая в свои мягкие и цепкие объятья.

- Татсуки-сан, а у вас там ребеночек? – не унимался Даичи, с самого утра следуя за женщиной, поглаживающей уже довольно объемный живот.

- Да. – улыбнулась она. – Он пока растет, а когда вырастет еще, родится.

- А откуда берутся дети? – неожиданно спросил мальчик, в упор глядя на озадаченную Татсуки.

- Ну… - она усмехнулась и взлохматила волосы. – А мама с папой тебе не рассказывали?

- Папа сказал, что дети берутся из Общества Душ. – буркнул младший Куросаки. – Но теперь я знаю, что дядя из Общества Душ, и мама там жила, значит дети берутся не оттуда. Они что, врали мне?

- Может, сам их спросишь? А то что-то долго они спят… - протянула женщина, взглянув на часы в коридоре. – Пойдем, разбудим их.

Крадучись, словно шпионы, они пробрались к комнате, отведенной Ичиго и Рукии. Татсуки, так и не растерявшая с возрастом свой жизнерадостный мальчишеский характер, очень забавлялась, общаясь с Даичи и Тсуки. Из-за беременности она уже не могла заниматься своей крайне опасной работой тренера по фехтованию, и целыми днями сидела дома, от нечего делать просматривая глупые мелодраматические сериалы, названия которых ей диктовала Орихиме, когда они созванивались по телефону.

Чад, или как называла его женщина, «Тора», пропадал на работе до самого вечера, приходя усталый, но со светящимися глазами, и она любила это в нём больше всего. «И как я вообще умудрилась в него влюбиться… Ни с того, ни с сего», часто ловила себя на мысли Татсуки, но он был замечательным любящим мужем и отличным другом, готовым поддержать её в любой трудной ситуации. Так это и случилось два года назад, когда она рассталась с очередным придурком, который сел ей на шею, Чад был тем, кто утешил её. Они пошли в самый дорогой бар в Гиндзе и сидели там всю ночь, разговаривая обо всём на свете. Им так и не удалось «напиться до беспамятства», как мечтала девушка, им просто было не до этого – вроде зная друг друга всю жизнь, всего за одну ночь они нашли друг в друге что-то новое, чего не видели прежде. Она поняла, насколько он добрый и скромный, что он до сих пор стесняется присутствия девушки, а молчит не от дурного характера, а просто потому, что боится сказать лишнего. А он увидел насколько может быть ранимой и хрупкой та дерзкая девчонка, которая пинала его лучшего друга всё детство. «И тогда мы поняли, что это была судьба!», так Татсуки всегда рассказывала о том, как они решили начать встречаться, при это от души хохоча и пихая его в бок, а он лишь кивал и улыбался, глядя на ту, которая ему была дороже всего на свете.

Садо Татсуки всегда хотела иметь детей, но из-за мерзавцев, попадавшихся ей на пути, она не решалась на это. Только с Торой она наконец поняла, что у них будет такая семья, о которой она всегда мечтала. И сейчас, чувствуя, как в ней бьётся новая жизнь, её переполняло счастье, словно за спиной вырастали крылья.

Приехавшее пару дней назад семейство сразу заметило перемену в её внешности – теплый и добрый взгляд матери, наполненный безграничной любовью. Поэтому она быстро подружилась с такими разными, но так странно похожими на своих родителей Даичи и Тсуки.

«Хммм… скромный серьёзный мальчик и взбалмошная, активная девочка», Татсуки улыбалась, глядя на них, и думала о своём будущем ребенке. На кого будет похож он, или может быть она? Её мысли прервал сын Ичиго,  спросивший о её малыше, и теперь они вместе шли будить его безалаберных родителей, спящих почти до полудня.

- Доброе утро? – спросила женщина, осторожно заглядывая в комнату. Рукия лежала на кровати лицом к двери и, открыв глаза, приложила палец к губам.

- Он не дает мне встать! – прошептала она, бросая взгляд на сладко спящего мужа. – Я уже час как проснулась, а он вцепился и не отпускает. - Татсуки впервые видела Ичиго, когда он спал – слегка отросшие рыжие волосы выглядели уже не как иголки, и слегка завивались на концах, на лице пробивалась рыжая щетина, а брови так и оставались вечно нахмуренными. При этом, мужчина еще посапывал и зарывался носом в волосы Рукии. – Смотри, я пытаюсь встать, а он меня обратно тащит.

- Спи… - протянул Куросаки, усиливая хватку, когда женщина попыталась выбраться из его объятий.

- Так он не спит! – воскликнула Татсуки. – Даичи, заходи!

Мальчик вбежал в комнату, и залез под одеяло, обнимая маму. Рукия улыбнулась и поцеловала его в черную макушку.

- Кто тут пришел? – пробормотал Ичиго, наконец приоткрывая глаза. – А, у меня появился соперник!

Мужчина засмеялся, будто не спал минуту назад и потянул к себе сына, пытаясь защекотать его.

- Папа, хватит! – расхохотался мальчик.

- Нет! Ты посягнул на мою женщину, защищайся! – воскликнул Ичиго, вставая на кровати с подушкой в руках.

- Бежим отсюда. – бросила Рукия и, взяв Татсуки за руку, быстро вышла из комнаты, в которой на несчастной кровати уже разгорелась ожесточенная борьба между отцом и сыном.

- И часто у вас так?  - спросила женщина, приподнимая брови от удивления.

- Случается. – ответила шинигами, услышав за дверью вопль поверженного мужа и крики сына свидетельствующие о том, что он сейчас прыгает у Ичиго на животе. – В те дни, когда он не ночует в мастерской или не возвращается с ночного патрулирования города. Он становится похожим на Ишшина-сана, это меня пугает.

- Меня тоже. – Татсуки нервно сглотнула.

- Не переживай, в остальное время он вполне адекватный. Из-за работы и Пустых, с которыми он запретил мне сражаться, он очень редко видит детей, и наслаждается каждым мгновением.

Женщина улыбнулась и заглянула в комнату, где смеющийся Ичиго катался по полу с сыном и целовал его в щеки, а Даичи кривлялся и говорил, что «папа колется».

- МАМА! – раздался голос из соседней комнаты, и в коридор выбежала лохматая рыжая девочка, размахивая руками, и кружась вокруг себя. – То-то-ро!

- Прости, Рукия, я ей поставила «Тоторо», и ей видимо понравилось. – усмехнулась Татсуки, глядя на счастливое лицо маленькой Тсукико, восторженно рассказывающей матери о фильме, а так же о том, что она хочет шляпку как у Мэй, платье как у Мэй и большого Тоторо, а Рукия отвечает ей что об этом надо говорить с папой, и уже двое детей прыгают по Ичиго, а он лежит и не сопротивляется, словно боясь спугнуть такое эфемерное счастье.

В этом году лето словно решило побить очередной мировой рекорд, и Токио пылал в лучах августовского солнца. Полуденный зной раскалил ровный асфальт почти добела, из открытых дверей супермаркетов долетал спасительный кондиционированный воздух, а подрабатывающие мальчишки лет тринадцати, раздавали всем желающим пластиковые веера с рекламой – то нового прохладительного напитка, то телешоу на одном из центральных каналов. Каждый третий прохожий шел с бутылкой холодного чая или популярного тем летом среди американских туристов, разъезжающих в больших экскурсионных автобусах, напитка “CC-Lemon”. Прилизанные «белые воротнички», вытирали лбы маленькими махровыми платочками и спешили – кто на вторую работу, кто на обед в один из уютных семейных ресторанчиков, работающих исключительно с 11 до 14, кто в книжный магазин за очередным выпуском любимого журнала. Маленькие дети весело прыгали в струйках воды, вылетающих из резиновых покрытий на игровых площадках, а их матери прикладывали к лицу ледяные банки пепси, только что купленные в автомате с напитками. Зной совсем не пугал людей, наоборот, они радовались жаркому летнему солнцу вместе с прозрачно-голубым небом, с деревьями, устремившими свои яркие зеленые кроны ввысь вместе с многочисленными небоскребами, словно растворившимися в пространстве благодаря зеркальным и стеклянным фасадам.

Рыжеволосый мужчина в белой панаме, поднял голову ввысь и прищурился – всё-таки Токио нельзя было назвать каменными джунглями, как другие современные мегаполисы. Этот город утопал в зелени. Нет, мы не будем считать Императорский дворец или парк Уэно на севере, мы поговорим об обычных улицах или офисных районах. Природа была везде, как будто не город захватил лес, а лес захватывал город – «Словно в «Навсикае из долины ветров», подумал мужчина и сам улыбнулся своему сравнению. Возле каждой уважающей себя компании был собственный сад, каждый человек пытался отвоевать у города немного природы – деревья росли на балконах, на крышах, они покрывали почти всё пространство между домами – ровно подстриженные, без единого сухого листочка. Один из огромных офисных небоскребов был весь увит плющом, поднимавшимся от первого этажа до самой крыши. В этом огромном городе не пахло выхлопными газами автомобилей, в его воздухе не висел смог – светило солнце, по небу плыли перистые облака, и тянуло запахом моря с Токийского залива.

Ичиго любил этот огромный город всей душой – лишь однажды побывав там, он оставил там частицу своего сердца. Оглянувшись на жену, весело болтающую с подругой детства, на детей, разглядывающих витрину какого-то магазина, он улыбнулся и подумал, что, наверное, хорошо было бы жить здесь. Каждые выходные, возил бы их на Одайбу, ходил с Рукией в их знаменитый Онсен Моногатари, гуляли в парке Уэно или по Асакуса, покупал бы старые издания в районе Канда, хоть раз в жизни сходил с Чадом в Кабуки-чо вечером и поиграл в пачинко. Мужчина вздохнул и достал из кармана платок, выигранный Даичи в автомате – квадратный кусочек махровой ткани по раскраске изображал кимоно Саката Гинтоки. «Может стоило принять предложение Хаттори-сана перейти в «WeeklyShonenJump»?», подумал он и промакнул вспотевший на жаре лоб «Поднапрягся бы, зато жили бы в Токио. Первое время было бы тяжело, тем более что у нас сейчас и дома своего нет. Зато потом может дали бы аниме…»

- Ичи… Ичиго! Ты не перегрелся? – Рукия вырвала мужа из раздумий и положила свою ладонь ему на лоб.

- Знаешь, Рукия, я наверное приму предложение Хаттори-сана. Нам нечего терять, и детям и тебе будет лучше в Токио. – твердо сказал он, заглядывая в глубокие глаза женщины.

- Я помогу тебе во всем. – улыбнулась она, и взяла его за руку.

- Хочу стать таким как папа. – произнес Даичи, подходя к Татсуки, смотрящей за сценой со стороны. Его сестренка уже получила найденный в рюкзаке матери леденец, и весело скакала по тротуарной плитке, представляя, что это классики.

- И станешь, причем даже лучше. – сказала женщина. – В твоём возрасте твой папа был маменькиным сыночком. Постоянно за ней ходил, ревел как девчонка. Но твоя бабушка была замечательная, твой папа улыбается совсем как она.

- Правда? – удивился мальчик, распахнув еще шире глаза и становясь очень похожим на свою маму.

- Сам его спроси. – подмигнула ему женщина.

Тихая улица в центре города огласилась шумом и возмущенными криками – рыжеволосый мужчина покраснел и кричал на беременную женщину, заливающуюся смехом, а вторая миниатюрная девушка держала его за рубашку вместе с двумя маленькими детьми, очень похожими на эту странную парочку.

***

- Папа, папа, смотри! – Даичи с дикой радостью побежал к стеллажам на которых гордо красовался новый номер «MonthlyGanganJump» с «Потерянным светом» на обложке.

- Да, вижу-вижу. – буркнул мужчина, натягивая панаму на нос, отчего он то ли из-за отросших волос, то ли из-за щетины, стал отчасти напоминать Урахару.

- Сними ты её уже! – хором сказали Рукия и Татсуки, порываясь прекратить это безобразие.

- Нет, вдруг меня узнают… Я отойду позвонить Хаттори-сану.

- Ладно, Даичи еще хочет танкобоны посмотреть. Возвращайся скорее.  – жена поцеловала его и взяв подругу за руку, повела вглубь магазина.

Быстро набрав номер, мужчина приложил трубку к уху и вслушался в длинные гудки – один, второй, третий. Трубка не брали очень долго, пока он не решил сбросить вызов, и в этот же миг, на другом конце провода раздался запыхавшийся голос.

- Прости, Куросаки. Еле успел трубку взять… - мужчина тяжело дышал, как от быстрого бега. – Аида-сан устроил срочное совещание.

- Ничего, не оторвал?

- Нет, что ты! А что случилось? – насторожился внезапному звонку мужчина.

- Я хотел сказать, что приму предложение насчет WeeklyShonenJump. Мы с Рукией обсудили, и…

- Стой, Куросаки. Слушай, я не знал, как тебе сказать это, но раз уж ты сам заговорил…

- Папа, смотри, какая крутая манга! – к Ичиго со всех ног бежал сын с новым выпуском ShonenJump.

Посреди красочной обложки с синеволосым главным героем и миниатюрной брюнеткой с огромными глазами, красовалась надпись «Манга-сенсация! Новичок, в одночасье ставший известным всего благодаря одному Ван-шоту! Читайте новый сериал «StarStalker» от Накано Камуи». «Накано Камуи… Накано Камуи…», прочитанный текст повторялся в голове мужчины, словно бил по черепу молотом.

- … они отдали твоё место Накано, ничего поделать нельзя. Ты слышишь меня, Куросаки.

Мужчина выронил телефон, ударившийся об твердый пол магазина, огласив всё помещение скрежещущим звуком ломающегося пластика.

- …ты слышишь меня? Алло? – раздавался приглушенный голос Хаттори-сана из динамика.

Взяв в дрожащие от нервов руки новый выпуск журнала, мужчина пристально разглядывал обложку, находя то в лице главного героя, то во внешности его подруги до боли знакомые черты. Бумага скрипела под его пальцами и, не выдержав, он разорвал его надвое.

- Что вы делаете? Это порча имущества! – возмутилась подбежавшая на странные звуки продавец, с недоверием смотрящая на странного рыжеволосого субъекта с разорванным Джампом в руках.

- Я всё оплачу. – заскрипел зубами Куросаки. В его карих глазах плясали огоньки ярости, и он тихо прошептал. – Камуи… Накано.