Автор: Risus
Бета: Tokimeka-chan
Название: Кто бы мог подумать
Дисклеймер: отказ от прав
Фэндом: Bleach
Персонажи: Ичиго/Рукия, Исида, Ренджи (персонажи будут добавляться по мере выхода новых глав)
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, AU, Детектив, Драма, Гет, Юмор, Романтика
Предупреждения: OOC
Размер: планируется макси
Статус: в процессе написания
Описание:
С раннего детства судьба сталкивает Ичиго и Рукию лбами. В один момент это превращается в смертельную вражду, спустя мгновение – в крепкую дружбу. С годами чувства крепнут, грозя перерасти в нечто большее. Что они выберут, если судьба закинет их по разные стороны баррикад?
Публикация на других ресурсах:
Свободная, но ссылку автору ^_^
И с шапкой, разумеется
Примечания автора:
Всего будет в районе шести историй, однако, некоторые из них будут весьма объемными. поэтому продолжение будет добавляться не новыми главами/историями, а частями, разбитыми звездочками
***
Вот так)
***
Снова копирую шапку с фикбука) Гомене, я лодырь х) Выкладываю половину истории, потому что к моменту, когда третья часть подойдет к своему логическому завершению, ее объем станет пугающим)
Ссылки на первые части: http://www.liveinternet.ru/community/ichiruki/post178875802 ; http://www.liveinternet.ru/community/ichiruki/post181128592/
— Эй, Савагара!
— Чего тебе, Ренджи?
Тоненькая нескладная девочка, именно девочка, не девушка, раздраженно обернулась к товарищу, который уже в сотый раз за утро и, наверное, миллионный – за последнюю неделю окликал ее безо всякой причины.
— Да ничего! – улыбнулся парень. – Просто привыкаю к твоему новому имени.
Рукия нахмурилась и строго посмотрела на Ренджи, пытаясь скрыть улыбку, не сходящую с ее лица с тех пор, как она семь дней назад вернулась домой, в родной город.
Тщетно. Сияющая физиономия друга вновь подняла отметку на шкале ее настроения. За те шесть лет, что они не виделись, внешность Ренджи претерпела кардинальные изменения: парень отрастил волосы – теперь его шевелюра, даже будучи собранной в конский хвост, была длиннее, чем у самой Рукии, – вытянулся, раздался в плечах и наколол кучу татуировок. Он разжился отменной мускулатурой и парочкой новых шрамов. Если бы не медная голова, Рукия вряд ли бы признала в этом мужчине тощего буйного мальчишку, который всюду таскался за ней в детстве.
Рукия печально вздохнула: сама она едва ли изменилась. Разве что подросла, если 144 сантиметра можно считать великим достижением для шестнадцатилетней девушки.
— Не нужно к нему привыкать, балда. Эта информация тебе совершенно ни к чему. До Савагары я была Кавадзима, до Кавадзимы – Сугомоти, еще ранее – Токо, до этого…
«Ацуме!»
Неожиданно в голове всплыл образ рыжего улыбающегося мальчишки, окликающего ее по имени.
«Ичиго…. Как ты сейчас?»
— О чем задумалась, Рукия? – вздернув одну бровь, спросил Ренджи. — Ты улетела в космос на пару минут.
Девушка погнала от себя прочь непрошеные мысли и слегка улыбнулась спутнику, как бы говоря, что все в порядке. Молчание – это их любимый способ общения. Так всегда понятнее.
Молодые люди шли по совершенно пустынным улицам Каракуры. Еще бы, в такую рань по городу шатаются только работяги и бездельники в своих крайних проявлениях. И еще дети из разряда «оторви да выброси», но, по-видимому, после них с Ичиго таких в Каракуре больше не водилось.
Дойдя до конца одной из улиц, Ренджи остановился возле старой развалины, которая отдаленно напоминала гараж, и достал связку ключей.
— Не Бог весть что, — проворчал он, открывая дверь и приглашая Рукия зайти, — но это мой новый дом.
Судя по улыбающейся роже, сам хозяин отнюдь не считал свое жилище феноменально отстойным, а напротив — гордился им.
Большая комната, примерно четыре на пять метров, служила Ренджи и спальней, и кухней, и мастерской, и… свинарней. Многовековой слой грязи ставил под сомнение рассказ парня о том, что тот живет здесь только пару месяцев. Всюду были разбросаны предметы одежды, банки из-под пива, пачки из-под чипсов, грязная одноразовая посуда, автозапчасти и еще какой-то хлам непонятного назначения.
— Напомни мне, — упавшим голосом пробормотала Рукия, — почему ты свалил из Руконгая?
— Ну, в старшую школу мне все равно путь заказан, так что я пошел работать. Если подумать, то после твоего отъезда меня там ничего не держало…
Возникла неловкая пауза, и Ренджи почувствовал необходимость вставить еще пару фраз.
— Я решил попробовать жить самостоятельно, все равно когда-нибудь придется начать. В автомастерской платят нормально, на жизнь и оплату аренды хватает…
— А как же ребята?
— Ребята… — Ренджи тяжело вздохнул. — Многое изменилось с тех пор, Рукия.
Ренджи знал, что Рукия ждет подробностей, но предпочел закрыть тему. Он скинул вещи с дивана, уселся и закурил.
Рукия помнила, что ее мальчики еще в детстве баловались табаком. Видимо, теперь это уже привычка.
Они еще немного поболтали, и Рукия засобиралась в школу.
— Ты странно выглядишь в этой форме, — на прощанье сказал Ренджи, — но мне нравится.
— Еще увидимся.
— Ага.
Рукия поспешила на занятия. Сегодня ее первый день в новой школе, поэтому девушка хотела придти пораньше и познакомиться с одноклассниками. Рукия не была суеверной, но нынешнее совпадение чисел ей показалось хорошим знаком. Шла вторая неделя второго триместра второго курса.
Ей выпал очень редкий шанс продолжить образование. Из-за того, что учеба в старшей школе платная, детдомовские ребята заранее лишались возможности учиться дальше. Исключение составляли лишь очень редкие в их среде птицы – стипендиаты. Рукия особыми знаниями никогда не блистала, так что она и не рассчитывала поступить в старшие классы.
Но ее последняя семья проспонсировала девушке второй и третий курс – грех было упускать такую удачу. Поэтому Рукия, никогда особо не ладившая с этими людьми, проглотила гордость и приняла эту подачку в качестве отступных.
Сердце у Рукии начало отбивать чечетку, стоило ей зайти в свой новый класс. Народ подтягивался, однако тот, кого она так ждала, не появился к началу урока. Она познакомилась с одноклассниками, стараясь вести себя предельно мило. Рукия пыталась воспринимать происходящее, как игру в театральном кружке, куда она ходила пару месяцев, пока ее не отдали в новую семью. К началу занятия она уже получила титул «Несравненная Савагара-сан» и признание коллектива. Цель номер один была успешно достигнута.
Учителя истории девушка слушала вполуха: все ее мысли занимала предстоящая встреча с рыжим недоразумением, ее целью номер два, которому она задолжала целых два года.
«Интересно, какое у него будет лицо, когда он меня увидит?»
Улыбаясь внезапной идее, Рукия взяла ручку и нацарапала на ладони пару слов.
***
Куросаки Ичиго с диким воплем, за которым угадывалось что-то вроде: «Почему-меня-не-разбудили!», носился по дому в поисках свежей рубашки и чистых носков, которые он вчера по неосторожности не прибрал в шкаф, а бросил там, где снял. Видимо, чересчур заботливая младшая сестра убрала все в грязное.
— Ксо, почему обязательно нужно это стирать! Я же всего один раз одел!!! – громогласно сетовал парень, роясь в корзине с несвежим бельем.
Ответа не последовало, ибо обе сестры давно ушли в школу, а подлый папаша – на работу. Очевидно, сегодняшнее тихое утро – это его месть за вчерашнее, когда Ичиго слишком сильно приложил отца кулаком в челюсть.
Не найдя одежды в корзине, Ичиго в отчаянии поплелся проверить в свой шкаф. Юзу была волшебницей, не иначе. Его постиранная и выглаженная рубашка висела вместе с почищенным пиджаком и брюками, а в специальном отделе, куда Куросаки и не заглядывал никогда, лежали также выглаженные носки. Последнее повергло Куросаки в шок, но надолго зависать ему было нельзя. Сейчас важнее было успеть на второй урок. Придется врать сенсею, что у него болел живот. В третий раз за месяц…
Ичиго схватил бенто, оставленное ему на столе, и помчался в школу.
Десять минут, и он на месте – просто новый мировой рекорд…
Он подоспел к концу перерыва. Кейго снова спешил поделиться какой-то потрясной новостью, за что и был нокаутирован не в меру раздраженным Куросаки. Оказалось, что Асано – единственный, кто вел себя привычно в это утро. Все одноклассники столпились возле одной парты, ранее всегда пустующей, и увлеченно о чем-то расспрашивали сидящего за ней человека. Иноуэ приветливо помахала ему рукой и жестом позвала к ним. В любое другое время Ичиго бы просто проигнорировал такое шумное сборище, но в этот раз оно проходило за соседнее партой, так что Ичиго волей-неволей пошел в их сторону.
— О, Ичиго, ты все-таки пришел! – вместо приветствия сказала Тацке.
— Прости, что разочаровал, я жив — здоров.
— Вот как… — протянул учитель, заходя в класс.
Молоть про боль в животе было уже поздно, так что Куросаки лишь обреченно выругался себе под нос. Все стали расходиться по своим местам, открывая взору парня новенького ученика.
Тоненькая точеная фигурка поднялась с места и повернулась к нему лицом. Хотя особой необходимости в этом не было: Ичиго узнал бы ее даже со спины в огромной толпе. Девочку, именно девочку, не девушку, с тонкой, почти прозрачной кожей, огромными сказочными глазами и хорошо поставленным властным голосом.
— Н-не может быть… Рук…
— Охаё, вы ведь Куросаки-кун? – с отвратно-слащавой улыбкой пролепетала Рукия.
— А? – окосел Ичиго.
— Меня зовут Савагара Рукия, я буду учиться вместе с вами, — к тексту бесплатным приложением шла сияющая физиономия и лыба до ушей. Милая…
Вашу мать, Ацуме милой по определению быть не могла!!!
Для полной картины не хватало лишь реверанса.
Пока Ичиго открывал и закрывал рот, пытаясь оформить свое негодование, счастье, удивление и раздражение в подобие связного текста, нахалка, повергшая его в ступор, протянула свою беленькую ручку ладошкой вверх для знакомства.
А на этой самой ладошке было нацарапано: «Скажешь хоть слово — и ты труп!»
— Ах ты…
Учитель прикрикнул и велел всем скорее занять свои места. Рукия как ни в чем не бывало села за парту и скосила глаза в сторону по-прежнему охреневающего Куросаки.
Ичиго внимательно посмотрел на девчонку, в глазах которой плясали черти, а затем, слегка улыбнувшись, сказал одними губами:
— С возвращением, Рукия.
***
Шесть утра — и он снова как последний кретин стоит у реки в ожидании этой чертовой Ацуме-Савагары. Ичиго даже не знал, придет ли она, ведь вчера они и парой слов не перекинулись.
Шесть пятнадцать утра — и Ичиго, как в детстве, раздраженно поглядывает на часы и лохматит волосы.
Рукия с интересом наблюдала за ним из-за угла — привычка, оставшаяся еще со времен их общего прошлого. Тогда она опаздывала только для того, чтобы позлить его да понаблюдать за вечно меняющимся выражением лица, теперь же ей просто хотелось его рассмотреть. Все-таки в школе ее слишком пристальный взгляд могли счесть неприличным.
Высокий…. Правда, не такой высокий, как Ренджи. Рыжий и лохматый – хоть что-то никогда не меняется. Худой и жилистый, с хорошо развитой мускулатурой. В классе Рукия с трудом заставила себя не пялиться на его накаченные руки. Сбитые костяшки пальцев и ссадины на лице говорили о том, что Ичиго разжился мускулами не в спортивном зале. Этот парень был совершенно не похож на того Ичиго, которого она когда-то знала. Открытый взгляд и добрая улыбка того ребенка сменились на вечно хмурые брови, сошедшиеся на переносице, и на хищный оскал. Во всей его позе сквозил вызов: рубашка была не заправлена и расстегнута на груди, вместо школьных туфель на нем были найковские кроссовки с флюоресцентно-оранжевыми шнурками, на шее висел клык, а в ухе… в правом ухе блестела золотая сережка-колечко. В классе Рукия не смогла рассмотреть этой детали из-за того, что слишком отросшие волосы Ичиго скрывали уши.
Неожиданно Рукию захлестнула волна нежности. Он ее помнил все эти шесть лет…. Он не забывал об их обещании. Он не стал ей чужим. Все тот же Ичиго. Да, хлебнувший горя, узнавший горький вкус потери, но все-таки Ичиго…
Рукия выбежала из переулка, в котором скрывалась от парня, и, сделав вид, что запыхалась, поприветствовала его привычной когда-то фразой:
— Ты чего так рано?
Ичиго проигнорировал ее вопрос и раздраженно заявил:
— Выброси свои часы на помойку, Рукия!
Впрочем, его ухмылка говорила о том, что парень предельно доволен тем, что Рукия дала ему повод блеснуть этой давно припасенной для нее фразой.
До реки они шли молча, несмотря на то, что каждый из них горел желанием завалить другого вопросами. Было немного неловко вот так молчать, особенно если учесть, что за все те четыре года их близкой дружбы в компании друг друга они не молчали ни разу.
Наконец они дошли до места их старта. Небо над Каракурой было бледно-голубого оттенка с проседью перьевых облаков. День обещал быть ясным.
Куросаки со странно-тоскливым выражением лица смотрел прямо перед собой. Лишь у реки Рукия сообразила, что именно здесь погибла его мать. Глупо и бестактно с ее стороны было приводить сюда Ичиго, но уже ничего нельзя было поделать, кроме как постараться отвлечь парня от болезненных воспоминаний.
— Реванш, говоришь… — хитро сощурила глаза Рукия.
— Заметь, это ты сказала – не я, — усмехнулся Ичиго.
Рукия уж было хотела съязвить, но парень продолжил:
— Правила те же, — с азартом во взгляде сказал Ичиго, — цель та же. Начинаем на счет три, конечный пункт – магазин Урахары, если поймают – проиграла, выигрывает тот, кто прибудет первым с наименьшими потерями. Ключевое число – три.
Рукия спокойно кивнула.
— Тогда… — продолжил Ичиго, — раз…
— Два… — подхватила счет Рукия.
— ТРИ!!! – хором закричали они и со всех ног бросились бежать.
***
— Ичиго, ты так вырос! И таким красивым стал…. У тебя, наверное, нет отбоя от поклонниц! – не переставала ворковать Рукия.
— Прекрати разговаривать с этим старым кошаком, мелкая! Он тебя все равно не понимает! — возмутился парень, отчаянно краснея.
Они сидели на веранде у магазина Урахары и пили чай, заботливо предложенный вышеупомянутым торговцем за счет заведения. В бескорыстности хозяина лавки они оба сильно сомневались, однако на свой страх и риск, угощение приняли.
На руках у Рукии сидел рыжий желтоглазый кот и бессовестно урчал, выпрашивая ласку. Невозможно было определить, узнал ли он свою хозяйку или же просто подлизывался, ибо кошак слыл первым бабником на районе. За последние шесть лет Ичиго обзавелся парой лишних килограммов, что придавало ему благородный вид.
Рукия с удовольствием зарывала пальцы в густую, слегка поблекшую рыжую шерсть – видит Бог, ей этого очень не хватало. Наконец-то она почувствовала, что по-настоящему вернулась домой.
— Савагара значит… — задумчиво протянул Ичиго. — Фамилия той семьи, которая тебя тогда удочерила?
— Одной из, — ответила Рукия и, заметив удивленный взгляд Ичиго, пояснила, – это уже четвертая моя семья. Те люди, которые увезли меня в Товаду, решили, что им еще рано становиться родителями и написали отказ всего через полгода. Почти сразу мне подыскали новую семью в соседнем городе Хиракаве. Они были хорошими людьми – пожилая пара наподобие той, у которой мы таскаем яблоки. У них я прожила почти два года, а затем случилось… кое-что, — Рукия на секунду замялась, — Сугомоти-сан умерла от сердечного приступа, а ее муж так и не оправился от горя. Меня забрала семья их дочери, но там я не прижилась.
Рукия замолчала. Ей совсем не хотелось рассказывать Ичиго про то, как в течение трех месяцев ее домогался муж Мегуми-сан. Девушка дважды сбегала от них, но Кавадзима всегда возвращал ее обратно, после чего следовали побои и домашний арест. Ее спасением оказалась социальная служба, спохватившаяся, что законные опекуны Рукии скончались.
— Затем я снова оказалась в детском доме, на этот раз в Аомори, — продолжила рассказ Рукия. Если Ичиго и заметил что-то, то он промолчал. — Примерно пять месяцев назад меня взяла к себе семья Савагара. Странные люди: у них было помимо меня еще четверо приемных детей и один свой. Они путешествовали по стране, благодаря им я повидала много интересных мест. С месяц назад они решили переехать в Австралию.
— И бросили всех приемных детей на произвол судьбы? – не выдержал Ичиго.
— Не совсем…. На самом деле только у меня были проблемы с документами. Мне не дали визу. Они очень переживали по этому поводу, — быстро добавила Рукия при виде перекосившегося от ярости лица парня.
— Да неужели…
— Как бы то ни было, они доставили меня туда, куда я попросила, а именно обратно в Руконгай, и проплатили мое обучение в старшей школе на два года вперед.
— Они же просто откупились от тебя!
— Я знаю. Но это был наилучший выход для нас всех: в Австралию я все равно не хотела, а с ними — так тем более. Я же говорю, они были очень странными людьми. Я так и не смогла к ним привыкнуть…
Еще какое-то время молодые люди помолчали.
Ичиго переваривал информацию. Жизнь определенно потрепала Рукию, закалив характер и пообтесав острые углы. В прошлом проблемная и конфликтная девочка превратилась в очень приятную молодую девушку, а именно так воспринимали Рукию окружающие. Прилежная, скромная, вежливая и милая – вот какую роль нынче на себя примеряла Ацуме. Кто бы мог подумать, что она сможет…
Внезапно Ичиго почувствовал легкое касание холодных пальцев на правой щеке. От неожиданности парень отшатнулся.
— Ты носишь ее… — тихо сказала девушка, дотрагиваясь до его уха и золотой сережки.
— Да…. Попросил отца проколоть мне ухо почти сразу, как ты уехала…. Но это чтобы не потерять!
Последнюю фразу Ичиго почти прокричал, стараясь скрыть смущение. Он снова слегка отодвинулся.
Неожиданное прикосновение выбило парня из колеи — он не ожидал от Рукии нежности. Пинков, толчков, подзатыльников – это пожалуйста. Но не такой почти интимной ласки.
Запоздало сообразив, что, скорее всего, ее интересовала только сережка, а никак не его ухо, Ичиго, покраснев еще сильнее, пробормотал:
— Прости, совсем забыл…. Ты ведь говорила, что вернешься за ней…
И, не поднимая на Рукию глаз, Ичиго стал снимать золотое украшение. Черта лысого он ей признается, что успел прикипеть к этой сережке всей душой!
— Балда, — рассмеялась Рукия, — оставь себе. Это подарок.
Ичиго с изумлением посмотрел на девушку.
— Но ведь…
— Никаких «но»! Считай это моим подарком на все твои прошедшие дни рождения.
Ичиго вновь отвел глаза. Для него такой подарок значил очень многое. Казалось, желтый металл забирает всю его боль и дает вместе с надеждой еще и силу идти вперед. Парень привычным жестом потеребил серьгу – он всегда так делал, когда волновался или злился.
— Ты просто ужасна, — усмехнувшись, обратился Ичиго к недоумевающей от его реакции девушке. — Ведь это будет значить, что и я должен тебе кучу подарков! А ты все просчитала…
Кот с диким мяуканьм свалился с коленей подскочившей Рукии. Куросаки так и не смог определить, кто из этих двоих издавал яростное шипение.
— Ты у меня получишь!!! – орала благим матом Рукия, отвешивая убегающему от нее парню подзатыльники и подгоняя его пинками.
Всю дорогу до школы они непринужденно беседовали, периодически переругиваясь и подкалывая друг друга.
— Кстати, — произнесла Рукия почти у самых ворот школы, — а когда ты успел подружиться с Хачико?
— Секрет фирмы, — ухмыльнулся в ответ парень, с наслаждением впиваясь зубами в сочное спелое яблоко.
Не стоило Рукии знать, сколько он трудился ради сегодняшней победы. Каждый день бегать в гости к Церберам, сформировавшим на его счет свое крайне негативное мнение – это вам не в тапки срать.
У школы они с Рукией разминулись: Иноуэ утащила девушку в свою компанию, а к Ичиго пристал Кейго.
Прогнозы насчет солнечного утра не оправдались – серые облака застили небесное полотно, не давая лучам солнца не единого шанса. У Ичиго засосало под ложечкой. Если не распогодится, непременно пойдет дождь, а этого парень страшно не хотел. Что-что, а сырость Куросаки ненавидел даже больше, чем своего отца по утрам.
— Ты уже успел подружиться с нашей новенькой? – спросил подошедший Мидзуиро.
— Нет, с чего ты взял?
— Да так…. Знаешь, Ичиго, кода парень под утро возвращается с девушкой, у окружающих может сложиться впечатление, что ночь они провели вместе.
— Знаешь, Мидзуиро, когда человек начинает пороть чушь только из-за того, что двое одноклассников случайно вместе пришли в школу, у окружающих может сложиться впечатление, что пора вызывать добрых дяденек в белых халатах.
— Случайно? – с тенью иронии поинтересовался Коджима.
— Именно.
До самого обеда Ичиго пребывал в отвратном настроении из-за погоды. Видимо, все эмоции отражались у него на лице, потому что одноклассники обходили Ичиго за километр. Чтобы не пугать людей своей постной физиономией, а так же чтобы не ловить на себе обеспокоенные взгляды, Куросаки купил баночку горячего шоколада и поднялся на крышу. К его немалому удивлению, это место уже успела облюбовать Рукия – по-видимому, всеобщее внимание ее тяготило.
— Йо! – махнул ей Ичиго.
Если она и удивилась, увидев его, то виду не подала. Лишь слегка поежилась на ветру. Ичиго молча сунул ей горячий шоколад и встал рядом.
Почему-то ему было спокойнее рядом с Рукией.
Девушка благодарно кивнула и сделала глоток обжигающего напитка.
— Освоилась? – поинтересовался парень.
— Вроде бы да…
Рукию забавляли трудные и многослойные, как капуста, отношения между одноклассниками. Орихиме была лучшей подругой Тацке, которая являлась другом детства Ичиго. Кроме того, Орихиме была влюблена в Куросаки – об этом знали все, кроме предмета ее обожания. Мидзуиро и Кейго всегда находятся рядом с Ичиго, но при этом Куросаки был куда ближе к Садо и Исиде, мрачному умнику, который делал вид, что всей душой презирает Ичиго.
И в то же время девушку напрягали многолетние узы между этими ребятами. Она чувствовала себя лишней и совершенно чужой, несмотря на то, что ее очень тепло приняли.
Рукия быстро уставала от толпы и поэтому искала уединения на местах повыше да побезлюднее.
Странно, но общество Ичиго ее совершенно не утомляло. Напротив, даже просто помолчав рядом с ним, она чувствовала себя комфортнее.
— Пошли в класс, — сказал Ичиго минут пять спустя, — продрогла ведь вся…
У подножия лестницы стоял Мидзуиро. Рукия невозмутимо прошла вперед в класс под испытующим взглядом темноволосого парня.
— Ну что опять? – не выдержал Ичиго.
— Ничего, — задумчиво ответил Мидзуиро, не сводя глаз с Рукии, стоящей к нему спиной, — просто уж очень она похожа на твою бывшую…
Судя по тому, как напряглась спина Рукии, сомневаться в том, что она услышала последнюю фразу, не приходилось.
***
Девушка понятия не имела, что на нее нашло. Отчего-то все чувства вдруг обострились и мощной волной долбанули по Рукии. Дело было даже не в том, что ее сравнили с бывшей девушкой Ичиго и не в том, что таковая имелась…. Просто в тот момент Рукия отчетливо поняла, что Куросаки совершенно ничего о себе не рассказал. Делилась воспоминаниями только она, Рукия. Что она знает о новом Ичиго? Только то, что когда-то детьми они были близки. И только.
Сейчас они друзьями не были, просто старыми знакомыми, встретившимися спустя шесть лет, просто парнем и девушкой, у которых не было ничего общего, кроме воспоминаний.
От этой мысли Рукии стало совсем не по себе. Ведь последние шесть лет она бережно хранила бесценного друга в своем сердце. Ичиго был для нее не только человеком, поделившимся своим теплом – он помог ей поверить, что и руконгайская замарашка может быть счастливой.
Рукия не хотела идти в свою спальню, которую ей приходилось делить еще с четырьмя девушками. Главный недостаток детского дома заключался в том, что уединиться здесь было решительно негде, поэтому с самого раннего детства, когда Рукия хотела побыть наедине со своими мыслями, она убегала на крышу.
Теплый сентябрьский ветер приятно щекотал лицо девушки. Рукия подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Четыре этажа – не самое высокое здание в Каракуре, однако раньше ей эта высота казалась практически фантастической. В детстве вообще все казалось больше.
Неожиданно Рукия почувствовала сильный толчок в спину. На секунду девушка потеряла равновесие, и лишь прутья старой ржавой антенны, за которые она ухватилась, не дали ей закончить свои дни на бетонном настиле возле здания.
Обретя твердую почву под ногами, Рукия отскочила от опасного края крыши и в ужасе уставилась на своего потенциального убийцу.
— Кента… Почему….
— Йо, Рукия-чан! Давно не виделись!
Что правда, то правда. Старого друга Рукия не видела с тех пор, как покинула Руконгай. Кента остался таким же долговязым и болезненно худым. Его жидкие темные волосы доходили до плеч, а темные круги под глазами придавали парню явно нездоровый вид. Раньше Кента был ей опорой и правой рукой – он первым признал авторитет девочки в их маленькой банде.
Рукия собиралась на днях разыскать его — Каракура ведь город небольшой. От Ренджи девушка узнала, что Кента оставил детский дом пару лет назад, оборвав все контакты и занявшись какими-то темными делишками. Если еще недавно ей это показалось странным, то теперь Рукия верила в то, что человек, стоящий прямо перед ней с безумной улыбкой на тонких губах, способен и не на такое.
— Чего молчишь, кэп? Неужто обиделась на мое невинное приветствие? – с издевкой продолжил парень.
Его взгляд был абсолютно расфокусирован, руки дрожали, а в голосе слышались истерические нотки.
— Ты не в себе, Кента. Не знаю, зачем ты толкнул меня, но поговорим, когда ты протрезвеешь, — взяв себя в руки, произнесла девушка.
— Я не пьян, Ру! Трезв как стеклышко! Специально по случаю твоего прибытия.
— Прекрати неме…
— Молчи! – разъярился Кента. – Предательнице еще никто слова не давал!
Последняя фраза больно хлестанула по девушке, Рукия впервые почувствовала, что слова могут быть осязаемы. И дело было даже не в том, что ее когда-то дорогой товарищ сейчас, пребывая в абсолютно невменяемом состоянии, нападает на нее. Куда больнее Рукии было от того, что он говорил правду. Она была предательницей. Она бросила их всех.
— Кента, я…
— А глазища-то какие! Ты ничуть не изменилась, кэп. Наконец-то… Вина! Вот что написано на твоем лице! Вот что ты обязана сейчас чувствовать! – захлебываясь слюной, орал парень. – Если бы не ты, Тошики, Тоши… был бы сейчас…
И, взвыв от отчаяния, Кента наотмашь ударил Рукию по лицу.
От удара она упала, и на секунду у нее потемнело в глазах. Но Кента на этом не успокоился. Не видя ничего вокруг и выкрикивая проклятия, он нетвердой походкой пошел прямо в сторону девушки.
Сама Рукия не делала попыток встать или защититься – она как будто оцепенела. Страх, ужас, неверие, боль, вина – все смешалось. Кента приближался, и девушка зажмурилась в ожидании удара. Она не могла сдвинуться с места из-за обуявших ее эмоций, к тому же, где-то в глубине души Рукия чувствовала, что заслужила такое обращение. Она знала, что нельзя было в угоду своему эгоизму оставлять нуждавшихся в ней ребят. Но все равно уехала…
Боли не последовало. Вместо этого Рукия услышала громкие торопливые шаги, звук удара и вой Кенты.
Девушка открыла глаза и, к своему немалому удивлению, увидела до одури обеспокоенного Ренджи, склонившегося над ней.
— Ты в порядке?!
— Да…
— Идиотка, а с лицом тогда у тебя что?!
Рукия удивленно уставилась на друга, все еще пытаясь осознать и понять, что же здесь произошло. Секунду спустя правую щеку обожгла сильная боль, напоминая о ярости Кенты.
Девушка перевела взгляд на валяющегося неподалеку парня, который внезапно начал заливаться безумным смехом.
— С ним все будет в порядке… Насколько это возможно, конечно, — предупредив ее вопрос, произнес Ренджи, попутно помогая Рукии подняться на ноги. – Он под кайфом, Ру.
Сколько же горечи было в голосе Ренджи! Рукия была готова поклясться, что подобного тона она у него никогда не слышала. Да и вряд ли услышит впредь.
— А Тоши?... – спросила Рукия, пряча лицо и утыкаясь в плечо друга.
— Он мертв.
Она знала. Или догадывалась. Но слова Ренджи все равно выбили почву у нее из-под ног. Ее ребята… Ее друзья, соратники, товарищи… Почему все вышло именно так?
— Пойдем отсюда, — сказал Ренджи, увлекая девушку за собой вниз по лестнице, — ты все равно ничем не сможешь ему помочь.
Рукия не помнила ни как она оказалась у Ренджи, ни как он уложил ее спать, перед этим напоив обжигающим кофе… Все слилось в одно огромное черное пятно.
Когда Рукия открыла глаза, темнота не отступила. Девушке потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что на улице уже ночь. Убрав со щеки ледяной компресс, Рукия села и попыталась осмотреться. Где-то слева зашевелился и заворчал Ренджи, включая ночной светильник, волшебным образом уместившийся на захламленном придиванном столике.
— Проснулась наконец, — хриплым спросонья голосом сказал Ренджи.
Парень сидел в кресле. По-видимому, он в нем и уснул, охраняя покой Рукии.
— Прости… — неожиданно прошептал он.
— За что? – искренне удивилась Рукия.
— За то, что не рассказал тебе о ребятах. Знал ведь, что рано или поздно тебе все станет известно, но духу не хватило рассказать…
— Ясно… — тихо произнесла девушка, потупив взор.
— Только не надо, ладно?
— А?
— Винить себя.
Рукия в немом изумлении перевела взгляд на Ренджи.
— Хватит, знаю я эту твою идиотскую привычку винить себя во всех катастрофах. Они сами выбрали этот путь, и то, что тебя не оказалось рядом, никоим образом не повлияло на их выбор. Или ты думаешь, что если бы ты вдруг запретила им, они бы послушались? Не переоценивай себя, Рукия…
Ей страшно хотелось завыть, вскочить с места и начать все крушить, но воспитанная в себе с малых лет сдержанность не позволяла даже заплакать.
— Тошики умер около года назад, — начал рассказывать Ренджи, чувствуя потребность подруги в правде. Пусть в уродливой, пусть в тяжелой, но в настоящей. — Передозировка… А может, его просто свои же прирезали. Я по знакомым потом насобирал на похороны. Начиналось все с легкой дури. Нам старшие ребята толкли траву.
— Что?!
Заметив недоумевающий и гневный взгляд Рукии, Ренджи предупредил ее тираду своими быстрыми объяснениями.
— Эй, нам же почти по 14 было! Хотелось порисоваться перед старшими. Успокойся ты, в Руконгае практически все через подобное проходят, — видя, что Рукия немного успокоилась, Ренджи продолжил. – Так вот, все было в пределах нормы по руконгайским меркам, пока однажды Кента не приволок кое-что посерьезней, — на последней фразе парень запнулся. Он еще не был уверен, стоит ли ему рассказывать Рукии всю правду, а если и стоит, то как это сделать помягче.
Пока Ренджи пытался подобрать слова, Рукия совсем помрачнела.
— Не унижай меня полуправдой и жалостью, ладно?
Парень долго и внимательно изучал ее лицо, словно впервые увидел, перед тем, как кивнуть.
— Ренджи… А ты…
— Не употребляю. Успокойся, я в полном порядке.
Рукия облегченно выдохнула, а Ренджи продолжил рассказывать.
— Кента таскал нам траву, но сам он курил намного больше… Я так думаю… Во всяком случае, ему первому потребовалось что-нибудь покрепче. Не знаю где, не знаю от кого, но он достал «ангельскую пыль».
— Чего?
— Ну, когда-то ее как лекарство использовали, но потом обнаружили, что РСР – галлюциноген, и запретили. Ребята посыпали этой дрянью сигареты. А еще чуть позже стали набивать ей папиросы. Я отказался…
Очередная заминка не осталась незамеченной, но Рукия все же промолчала.
— Кента, Тошики, Маса – они сильно изменились, замкнулись, стали дергаными. Постоянно в драки ввязывались… Прости, — почти прошептал Ренджи.
Он знал, что Маса и Тоши для Рукии больная тема. Они вечно цеплялись за ее юбку и преданно любили бойкую черноволосую девочку за ее сильный дух и нежность по отношению к ним. Эти двое вечно рыдали у Рукии на коленях, а она успокаивала их и шла колотить обидчиков.
Так было заведено. И Рукии теперь, несомненно, трудно свыкнуться с мыслью о том, что стало с ее мальчиками.
— Они покинули Руконгай, но этого почти никто не заметил: ребята и так нечасто околачивались в родных стенах. Мы сильно разругались с Кентой, когда я пытался помешать ему увести Масу и Тоши, так что после их ухода мы не общались совсем. О дальнейших событиях мне известно только по слухам. Вроде как ребята подсели еще конкретнее и на более сильный наркотик. Это был либо мощный психоделик наподобие LSD, либо что-то из опиатов. Но я не уверен. И то, и другое стоит бешеных денег, да и достать их почти нереально… Ходили, правда, слухи о какой-то Корпорации… Но неважно.
Еще через пару месяцев где-то за городом нашли тело Тоши. Он все еще числился воспитанником нашего детского дома, так что полиция оповестила руководство Руконгая, а уж они вызвали на ковер меня. Мол, как так, друг и ничего не сделал…
Тонкая белая ручка опустилась на плечо Ренджи и слегка сжала.
— Ты ничего не мог сделать.
— Знаю, но ведь от этого не легче. И, кстати, это я тебя утешать пытаюсь! Имей совесть!
Шутливый тон Ренджи немного разрядил обстановку.
— Поэтому, — прошептал парень, внезапно привлекая девушку к себе и крепко сжимая ее в объятиях, — ты тоже не смей себя винить и называть предательницей! Иначе получишь у меня!
— Хорошо, — соврала Рукия, уткнувшись лицом в грудь друга.
«Все-таки он изменился», — подумала девушка, закрывая глаза и устраиваясь поудобнее в кольце рук Ренджи.
На несколько часов Морфей забрал ее боль и память, но первые лучи солнца, коснувшиеся сомкнутых век, вернули Рукию в реальность.
— Кажется, я уснула, — сонно пробормотала девушка, потирая глаза.
— Не, ты вырубилась, — поправил ее смеющимся голосом Ренджи, — вставай давай, ты мне все отсидела! Слониха мелкая…
Правый хук вместо «доброго утра» должен был научить Ренджи хорошим манерам, но парень лишь рассмеялся.
— Иди умываться, а то в школу опоздаешь.
Рукия удивленно посмотрела на друга. Ей казалось почти невероятным, что еще остались такие простые и обыденные вещи, как школа и уроки.
Тихо улыбаясь своим мыслям, она поплелась к раковине и… застыла от ужаса.
— Что… это?!
— Умывальник, — ответил слегка озадаченный парень.
— Да? Я могла бы и не догадаться, — с убийственным сарказмом прошипела Рукия.
Раковина была завалена грязной посудой и каким-то мусором, с крана свисал черный в синюю полоску носок, на месте полотенца висела футболка, причем явно не первой свежести, а по заплесневелой плитке ползло что-то живое.
— А это что за чертовщина?! – указывая на ползущего домашнего питомца, завопила Рукия.
— Таракан…
— Я поняла, что таракан, кретин! Что он здесь делает!?
— Да просто мимо проходил, чего ты так на него взъелась?
Вместо ответа в Ренджи полетел кроссовок, светильник, плед, кусок позавчерашней пиццы и устрашающего вида деревяшка – в общем, все, что под руку попалось. Слегка остыв, Рукия отправила парня за тряпкой и чистящими средствами. Девушка всерьез опасалась за жизнь друга: в таком свинарнике подхватить какую-нибудь заразу нетрудно. Даже усилий прикладывать не придется – тараканчики подсобят.
Наспех прибравшись, а именно выбросив весь мусор и частично помыв посуду, Рукия взялась за приготовление завтрака.
В холодильнике нашлись только яйца. Правда, перед этим пришлось довольно долго искать сам холодильник.
Рукия быстро поела, при этом не переставая ругать неряху-Ренджи, после чего засобиралась в школу. Опаздывать ей страшно не хотелось.
— Смотри, не заблудись по дороге.
— Дурачина, я этот город получше тебя знаю! – ухмыльнулась Рукия.
Внезапно Ренджи крепко сжал ее плечи и наклонился так, что их лица оказались на одном уровне, да еще и в опасной близости друг от друга.
— Не делай глупостей, — серьезным тоном сказал Ренджи.
— О чем ты?
— Я тебя как облупленную знаю. И сейчас у тебя крупными буквами на лице написано: «Мать Тереза спешит на помощь».
— Я…
— Ты не сможешь вытащить Масу. Поверь, этого уже никто не сможет…
— Но ведь попытаться я обязана!
— Кому?! – заорал Ренджи, сильно встряхивая девушку, — кому ты обязана, глупая?! Не стоит в угоду своему упрямству и чувству вины рисковать жизнью!
— Это мне решать…
— Ну разумеется! – продолжил злиться Ренджи, — а может, ты еще и смерть Тоши расследуешь? Ох, черт, — заметив пробежавшую по лицу девушки тень, пробормотал парень, — ты что, серьезно решила взяться за расследование? Не глупи, прошу тебя!
— Ты должен меня понять! Я не могу поступить иначе!
— Если тут и правда замешана Корпорация, ты не жилец! Неужели непонятно?! Да и вероятность передозировки куда больше!
Но Рукия лишь упрямо поджала губы. Ренджи ничего не оставалось, кроме как сдаться на ее милость. Порывисто обняв девушку, парень с тяжелым сердцем все же отпустил ее.
— Делай, как знаешь.
— Спасибо, — ответила Рукия, немного смутившись от внезапной ласки. Если вчера поведение друга объяснялось его желанием утешить ее, то сейчас…
— И еще кое-что. Держись подальше от этого торговца в шляпе.
— Откуда ты... неважно…Ты точно Урахару имеешь в виду? Но почему…
— А кто, по-твоему, нас дурью снабжал?
Что-то внутри Рукии оборвалось. А она, наивная, полагала, что ничего сильнее ее уже потрясти не сможет.
— Не может быть…
— Уж поверь. Он мужик неплохой вроде бы, но уж больно скользкий. Просто будь осторожней, ладно?
— Обещаю, — ответила Рукия, решив для себя, что ее расследование начнется сегодня после занятий в лавке Урахары. Причастность этого человека казалась ей невозможной, но разум подсказывал, что насчет такого Ренджи бы не соврал.
Отправив Рукию в школу, Ренджи завалился на диван и устало прикрыл глаза. Он знал, что Рукия его не послушается, а значит, ему срочно надо навестить торговца, дабы тот сильно не распространялся на запретные темы.
А еще не помешало бы достать заначку травы и спустить ее в унитаз. Прошло то время, когда можно было уходить от проблем, теперь его задача — защищать Рукию.
— Ох, дурочка… Не попадись им, прошу…
Это тебе 
с не терпением жду проду )))
