Я начала записывать свои сны. Положила перед кроватью красивую тетрадку и карандаш, привязанный к ней ленточкой. Надо сказать, я не была честна перед собой: сны приходили разные, плохие и хорошие, понятные и не очень, но я записывала не все, а только те, которые, как мне казалось, несли в себе что-то большее, чем просто набор картинок, звуков и бессмысленных событий, забывавшихся прежде, чем я успевала до этой самой тетрадки дотянуться. Те сны, о которых я писала , несли в себе одновременно загадку и разгадку: я поражалась, что даже та малая часть информации, которую мне удавалось "расшифровать", сообщала мне что-то о настоящей моей жизненной ситуации.
...Но недавний сон поставил меня в тупик. И дело даже не в том, что маленькая Анна Фрейд призывала меня направиться куда-то, куда нам явно нельзя было идти, потому что это запрещено (это-то как раз понятно), но скорее потому, что она говорила со мной по-английски, и я, хотя понимала не все из ее речи, улавливала общий смысл и отдельные слова. А мысль, мучающая меня, состоит в следующем: говорила ли она по-английски действительно (но ведь это мой сон, и откуда тогда я его знаю на таком уровне?), говорила ли она просто набор слов, которые я по каким-то причинам проинтерпретировала как английский язык, или же она она как раз говорила те отдельные слова, которые я я могла понять, без какого-то общего контекста - контекст же создало мое бессознательное. Ну интересно же!