[340x255]
Из Франции пришла печальная весть - умер Морис Дрюон, замечательный писатель. Его по праву называли классиком исторического романа. Сам того не зная, в 80-х годах он спас советскую бумажную промышленность. Его романы из цикла "Проклятые короли" не продавали, а меняли на собранную макулатуру. И это были очень длинные очереди. Но эта популярность - не единственное и не главное, что связывает писателя с Россией.

Это не было литературным приемом, метафорой - это была очень личная поездка. Осенью 2003 года французский писатель Дрюон приезжает в Оренбург, откуда в 1908 году уехал его отец. В некотором смысле это было возвращением, потребностью вспомнить, пусть даже только на генетическом уровне.

Он пробудет здесь три дня. Потом будет рассказывать, что это на день дольше, чем его любимый Толстой. Оренбургская земля открывалась постепенно. Он тоже постепенно начинал ощущать сопричастность и к таким вроде бы хрестоматийно-отстраненным событиям, вроде пугачевского бунта.

Он приехал в Оренбург с земляком - Виктором Черномырдиным. Тогда же земляк рассказал ему о своих литературных пристрастиях. "Проклятые короли", серия - конечно, я никогда не думал, что в жизни когда-то придется встретиться с автором, - признается чрезвычайный и полномочный посол РФ на Украине Виктор Черномырдин. - Мы тогда зачитывались, мы собирали макулатуру, чтобы сдать и купить эти книги".

Кадры тех лет сохранили - как килограммы макулатуры обменивались на тома произведений Дрюона. В Советском Союзе книги издавались миллионными тиражами. И такая популярность теперь кажется предопределенной его родственностью с Россией. В годы Второй мировой Дрюон - участник антифашистского сопротивления, а написанная "Песня партизан" воспринималась почти как гимн этого движения.

Вполне определенны и литературные идеалы писателя. "Я очень хотел читать Толстого по-русски, - говорил Морис Дрюон. - Но, увы… Зато не представляете, как мне приятно, что первая же фраза "Войны и мира" - на французском языке!"

Он первый раз приехал в Советский Союз в последний год жизни Сталина. В следующие свои посещения наблюдал, как меняется страна. Наблюдал спокойно, без лишних эмоций. И это спокойствие выдавало в нем представителя русского мира, принадлежащего к общему духовному пространству.

"Морис был просто красивым человеком, гостеприимный, по-русски гостеприимный дом, хлебосольный, - вспоминает министр культуры РФ Александр Авдеев. - Последние его статьи, а он в последние 2-3 года занимался публицистикой, как раз были направлены на то, чтобы отстоять курс на дружбу с Россией".

Князь Дмитрий Шаховской - доктор историко-филологических наук – добавляет: "Он помог французам объективно относиться к России".

Он был министром культуры Франции, лауреатом Гонкуровской премии, награжден Большим Крестом ордена Почетного легиона. Но еще - и российским орденом "Дружбы народов". А два года назад стал членом Российской академии наук.

"Он любил Россию, и это не был чисто политический вопрос, это была любовь к русской культуре, - говорит директор Института всеобщей истории РАН, академик РАН Александр Чубарьян. - Вот даже в бытовом плане. Помню, последний раз мы обедали с ним в ресторан "Пушкин". Он любил водочку. Выпил несколько рюмок и вполголоса запел русские песни".

"Его представления о России были очень точными и очень приблизительными одновременно, - продложает писатель Виктор Ерофеев. - Он у меня спрашивает: "А как ваше имя отчество?" Я говорю - Виктор Владимирович. "Это неправда, - отвечал Дрюон. - Отчества в России еще Ленин отменил".

В 1971 году Ерофеев переводил Дрюона. С этого же года он знает, как француз обожает Россию. "Если вы хотите спросить меня о России - мы просидим до утра, - говорил Морис Дрюон. - Мы поговорим с вами об огромных реках, о берегах, о городах. А потом - о лицах, необычных людях, которые там живут. Состояние души русского человека сформировано этими огромными пространствами, которые 6 месяцев покрыты снегами. Но сердца при этом у вас горячие"

Прожитая жизнь - почти 91 год - позволяла ему считать себя человеком мира. Дело было, конечно, не в количестве лет, а в качестве жизни.