Настроение сейчас - хорошее

"Я мало жил и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.

Она мечты мои звала
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны как орлы.

Я вырос в сумрачных стенах
Душой дитя, судьбой монах.
Я никому не мог сказать
Священных слов: "отец" и "мать".
Звук их был рождён со мной.
Я видел у других отчизну, дом, друзей, родных,
А у себя не находил
Не только милых душ-могил!
В душе я клятву произнёс:
Хотя на миг когда-нибудь
Мою пылающую грудь
Прижать с тоской к груди другой,
Хоть незнакомой, но родной.
Увы, теперь мечтанья те
Погибли в полной красоте,
И я, как жил, в земле чужой
Умру рабом и сиротой.
Меня могила не страшит:
Там, говорят, страданье спит
В холодной, вечной тишине;
Но с жизнью жаль асстаться мне.
Ты хочешь знать, что делал я на воле?
Жил-и жизнь моя
Без этих трёх блаенных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.

Я сам, как зверь, был чужд людей
И полз и прятался, как змей.
Но юность вольная сильна,
И смерть казалась не страшна!

Таков цветок темничный:
вырос одинок
И бледен он меж плит сырых,
И долго листьев молодых
Не распускал, всё ждал лучей живительных.
И много дней прошло, и добрая рука
Печально тронулась цветка,
И был он в сад перенесён,
В соседство роз. Со всех сторон дышала сладость бытия...
Но что ж? Едва взошла заря,
Палящий луч её обжёг
В тюрьме воспитанный цветок...

Прощай, отец...дай руку мне:
Ты чувствуешь, моя в огне...
Знай, этот пламень с юных дней,
Таяся, жил в груди моей;
Но ныне пищи нет ему,
И он прожёг свою тюрьму
И возвратится вновь к тому,
Кто всем законной чередой
Даёт страданье и покой...

И что вполголоса поёт
Он мне про милую страну...
И с этой мыслью я засну,
И никого не прокляну!..."