Лёшка… - её руки тряслись, по лицу текли слёзы. Это состояние было похоже на жар.
- Они не взяли тебя? Ну и что, попробуешь в следующий…
- Взяли, Лёшка… Взяли…

На следующий день, по привычке, Тонька села за фортепиано. Она играла её любимую мелодию, но она казалась ей серой и безжизненной. Тонька играла её снова и снова, но толку от этого не было…
Тогда она бросила всё и побежала обратно, в консерваторию. Она хотела найти его, чтобы звуками своей скрипки он оживил её… Её мелодию.

- Здравствуйте… А мне бы… Дело в том, что я не знаю ни фамилии, ни отчества этого человека… Я знаю только, что его зовут Ян.

- Вам, наверное, Ян Андреевич нужен, он у нас один Ян-то работает. Так вот он сегодня утром в Италию улетел. С оркестром играть.
- А… Понятно. Извините…
Она вернулась.
Тонька продолжала изо дня в день играть одну и ту же мелодию… Но от этого было только хуже… Мелодия всё так же была для неё серой и скучной. Именно такой стала для неё вся её жизнь.
Через два дня Лёшка ушёл в армию. На его вопрос, будет ли она его ждать, Тонька тихо-тихо ответила:
- Прости…
Лёша всё понял. Он её не винил, наверное, знал, что она не любит его…

- Ян Андреевич!.. Ну, вы можете взять себя в руки и наконец-то начать играть нормально? – на весь зал возмущался признанный гений – дирижёр оркестра.
- Нет, вы знаете… Я не могу. Я, наверное, погорячился, что согласился играть с вами… Я – не могу…
В этот же день он вылетел на Родину. Первым делом, сразу из аэропорта он уехал в деревню, к родителям. Со всех ног побежал он на то самое озеро… Он открыл футляр, достал скрипку, хотел сыграть ту мелодию, что подарил когда-то ей…
Но не смог. Он не смог сыграть ни звука, он их просто не помнил…
Он плакал… Чувствовал себя одиноким и беспомощным…
Ян не мог понять, что именно сделала с ним в тот день музыка…
А ответ был прост – он влюбился…

Через две недели Ян проходил по серым московским улицам. В его руках всегда была скрипка, но играть на ней он не мог. Что-то сковывало его сердце, его душу, его движения…
Вдруг, проходя мимо одного из домов он услышал её. Ту самую мелодию. Но она была серой и безжизненной, словно хмурые и дождливые московские улицы…
Тогда он достал скрипку, и заиграл!.. Он вспомнил!.. И о, чудо!.. Москву озарило яркое и очень тёплое солнышко…
Дождь ещё не успел спрятаться в тучки, и поэтому над Москвой раскинулась радуга…
* * *
- Открой глазки, моя маленькая Фея…
Она открыла глаза.
Просторная комната, на стенах чёрные обои из ткани, расшитые золотыми нитками, на полу ёмный лакированный паркет. В углу стоит стол – дубовый, тяжёлый, на нём лежит стекло. На нём, в творческом беспорядке лежат листы бумаги, на которых каллиграфическим почерком написаны наброски нот какого-то ещё незаконченного произведения. Рядом стояла чернильница, в ней было перо, ещё одно расположилось на бумаге.
Она проснулась на кровати, покрытой кроваво-красным шёлковым бельём с таким же, но прозрачным балдахином над головой. На одеяле и простынях повсюду лежат белые лепестки роз.
Она ощущает сладковатый запах хорошего табака и знает – это его запах. Только от него так пахнет. Поднимает голову и видит его глаза и улыбку. Он...
Красив, как никогда…. На его тело была надета шёлковая белая рубашка с расстёгнутыми пуговицами и чёрные шёлковые брюки. Его душа, как всегда великолепно сочеталась с изумрудами в его глазах и с золотом в его волосах.
В его руках были два запотевших бокала с ароматным белым вином. Всё тело её наполнялось нежностью, зарядом этой божественной жидкости. Своими нежными руками он гладил её волосы, её лицо. Он прикоснулся своими губами к её, и это был очень долгий и сладкий поцелуй….
- С добрым утром… Любимая!..