Кораблекрушение.
Ты жив. Мой порт - тихая гавань, взорвавшаяся одним письмом, что я не могла никогда получить, ни по каким законам физики. Твоим письмом просто так, для себя, как вырванный лист календаря, как память о том, что было - не приносящая ни боли, ни радости, то, что ты взял с собой, оставил для себя для дальнейшего пути. Чтобы не ошибаться больше.
Я порвалась внутри, я обманула свою революцию, продала ее за цвет неба, искусала губы, потому что ты жив. Господи, мальчик, мой самоуверенный, непоколебимый, ты жив.
Я считала деревья, ступени, такт эскалатора, я устала думать про то, что такое сила: признать свое поражение или молчать - дать обет, не возвращаться, не думать о тебе, не улыбаться. Дать обет не улыбаться. Я думала, что меня нельзя простить за то, что я вот такая - не отступлю от своей боли, переживу ее, разорву в клочья и выйду новая, усталая, фиолетовая, синяя. Я и сейчас так думаю.
Но мне точно было известно, что ты не вернешься, ты тоже думаешь о силе, Равик, веришь теперь во что-то новое, рисуешь что-то новое, живешь новым, потому что я - я старое, твое старое, два года и тысяча отправленных сообщений, чуть меньше слов, меньше дела и я уже забываю твое лицо, мне больно, что так вот, что ты меня тоже не помнишь, все стирается, приходят сумерки, с каждым их шагом все становится прозрачнее. Все переживается.
Дороже имени - знание, что одно местоимение родит уверенность, родит мужество, родит розовый цвет с переливом в оранжевый. Не становись проще, будь сложным, будь, ведь ты же жив. Господи, ты жив.

Сложный, рождающийся тысячи раз, но со мной теперь - ты в последний. Когда я поняла, что это ведь - последний раз, произошло кораблекрушение.

Кораблекрушение моего корабля. Моего корабля об мою же гордость.