у меня был мальчишка овца в волчьей шкуре он был высокого роста и с высоким горлом адамовым яблоком в небе ходил просил через шесть лет оставить его в покое угрюмый понурый маленький кай невыносимый рай никогда не гулял по улицам один всегда лежал на коленях у мамы если бы у меня была такая мама может быть я бы тоже он плевался от бергмана знал наизусть одно стихотворение античного поэта и любил фрукты часто говорил что мне не идет мое лицо крепко держал за левую руку но героическая погибель и если это можно так назвать но мы кажется жили а потом я не красила губы холодным красным ко мне не приходили разные люди чаще всего мужчины только мужчины по ночам в моей комнате пол не оживал лежащими на нём грубиянами юноши и повидавшие достаточно не переступали через порог и не засыпали как звери не спали прямо в прихожей я была безупречно одна и с собой одинока двери не закрывались замки отказывали я думала вот  три дюжины мертвецов в лунном свете как быстро меняется жизнь это лучше знаешь чем убивать себя ежедневно из пластмассового пистолета from china этой треклятой водой убивать себя взглядом пятнадцать раз за вздох убивать себя стеблем цветка лепесточком колцом на руке убивать себя лёгким пустым щелчком хоронить себя под тоннами одного того самого слова в камере хранения в аэропорту токио забывать свой смех опаздывать на убийство убивать себя пощёчиной объятием при встрече прятать свои слёзы убивать себя на обед убивать себя вместо музыки убивать себя на плёнку да что с собой ещё такие два года делать убивать себя убивать подмешивать смерть в молоко хорошо что ты ушел я теперь тебя совсем не знаю не вижу на улицах не шагаю тебя городом я не помню как любя убивать убивать себя от любви и твои колючие губы с пластинками шелухи