Памяти О. Щ.

Волчий вой, да собачий лай:
Все, что хочешь – тебе вослед.
Что вымаливал, то и получай,
Ты, создатель рукотворных бед.
Золоченые кресты частоколом вокруг,
Города, как гробницы друзей.
И дрожанье обессиленных рук,
Словно крик тебе: "Гертруда, не пей!"
Сигарета сломана вновь пополам,
Пальцы желты – никотин, как смола.
И – проклятье подставным зеркалам! –
Снова истина, как сажа, бела.
Лето кончится уже без тебя;
Разве ж дело – безмятежно уснуть
И не видеть, как пространство дождя
Поглощает твой непройденный путь.
Позабудь же это слово – "прощай",
Долог путь, чтоб растворить себя в свет.
Волчий вой, да собачий лай:
Все, что хочешь – тебе вослед.
18.08.94.

(Из цикла "Хроники Безысходности" т. I, Гл. II "Мирное кладбище)

Распятье всегда преждевременно.
И гвозди немых словес
Вонзаются. Время беременно
Пророчествами, искрами чудес.
Центурия шествует неспешно
По набережной темной, пустой.
Утонет, откинутый небрежно,
Окурок в Неве ледяной.
Калиги стучат на Мильонной,
Стоит на Дворцовой конвой
И окон глазницы бездонней,
Чем чаши с живою водой.
Крест Города плохо оструган
И гвозди огней тупы,
Но мы распинаем друг друга –
По-прежнему злы и слепы.
Кровь запеклась на граните
Набережных и площадей.
Если вы живы, то спите
Города мертвых мертвей.
Чай утешает печальных,
Дым папирос и тлен,
И наполняются спальни
Музыкой порванных вен.
21.08.94.

(Из цикла "Хроники Безысходности" т. I, Гл. III "Город".)