Ура. Первый опыт варки кофе по-итальянски с поструганной туда шоколадкой принес более чем приятные впечатления.

Дома у меня теперь живет серебряный дракон Ямурум. Он из фольги и он сторожит мой синий мешочек с чаем. А еще он предводитель армии бумажных журавликов и проволочных оленей.

Летающий кит Мона переместился из своей синей банки на руки к Святому Тимьяну. Мне всегда казалось, что спать на чьей-то большой руке спокойно и тепло.

Ангельскому терпению сера Эдварда нет границ. С тех пор как он покинул свою наблюдательную вышку на полке он очень грустен и одинок без свежего ветра и света. Надо презентовать ему блюдечко тростникового сахара и что-нибудь теплое.

Один нарцисс начал вянуть и мне больно об этом думать. Пожалуйста, расти, дорогой Скоромуш.

Бергамот что-то недовольно бормочет лежа на полу в окружении рыжих книжек. Еще бы, ведь пол очень пыльный... Вот мои божественные носки заблаговременно пригрелись на диване и горя теперь не знают.

Я так давно не слышала советов Мимира, мне кажется, он спит и видит приход весны... Весна у меня всегда ассоциировалась с упадком. Если я когда-то посещу знаменитое Пьер Лашез, я сделаю это непременно весной...

Кажется, старые фотографии мамы и папы стали улетать по ночам. Куда они уходят? Наверное, летают вокруг фонарей и шелестят по детским площадкам, потом возвращаются и ложатся под батарею отдыхать, все мокрые.

А за мной начала водится полувредная привычка жечь сигареты. Мне нравится когда пахнет сладким яблочным табаком, но курить его противно. Рано или поздно от меня потребуют объяснений... Эх.