После пробежки по узким, грязным, оранжево-мокро-черным улицам

я сижу в теплой синеве маршрутки

и думаю себе музыку.

Рисую на стекле солнышко. Смотрю на машины. Они страшны и быстры в своей страшности.

Упираюсь лбом в мокрое стекло и смотрю на фонари... Если смотреть сквозь капли, они похожи на нервные клетки с множеством отростков.

От челки на стекле остаются тонкие, пушистые штрихи.

--В течении дороги мне почему-то подумалось, что мои ладони в этом флуоресцентном свете похожи на пирожки из голубых мышек--

Я думала о йогурте со вкусом колбасы... Если допустить, что в клубничном йогурте очень редко можно встретить что-то

имеющее пусть даже и косвенное отношение к клубнике, то что же с колбасным йогуртом?..

Все равно, кто-нибудь будет страдать. Йогурт не спасет мир. Даже колбасный. Мир вообще кстати придуман заведомо не нуждающийся в спасении! Вот черт...

А еще я видела из окна огромного пса. Он был мохнат и грандиозен. Он лежал на земле серым колачищем и не было понятно, где у него нос, уши и хвост...