Однажды в моей жизни появился мальчик. Не могу точно определить, когда это случилось... То ли в поезде на Питер холодной осенью 2009-го, то ли  в феврале 2010, где-то в районе школы или катка, а может быть, тропаревского парка. Помню, он был очень красив: высокий, пепельно-золотые волосы, бледная, даже прозрачная кожа, глубокие-глубокие голубые глаза, прикрытые чернющими ресницами. Очень худой и скромно одет. Хотя, наверно, больше всего я запомнила его скулы. Просто невероятные у него были скулы. Я восхищалась им каждый раз, когда видела. Изучала, наблюдала. Мне было очень интересно все это, тем более он ждал меня. Ждал на лавочке, ждал ответа, когда писал, ждал открытой двери после звонка в квартиру. Помню, он писал глупости. Впрочем, как это свойственно 15-летнему мальчишке: лить сопливые комплиментищи про мой якобы божественный голос, присылать стихи собственного сочинения о прекрасной даме или собирать охапки ноющих цитат. Но я читала взахлеб. Я пила чай, но захлебывалась его сообщениями. Он даже приходил ко мне под окна на рассвете, когда я ночевала на 2-ом. Я даже наконец ответила ему взаимностью, но с какой-то неуверенностью, с неуверенностью девушки, находящейся в выборе.

Той весной, когда мальчик упорно стучался в мое сердце, был в моей жизни и другой человек. И я даже думала, что мы с ним будем вместе, но сложилось, что он отказался, покинул меня. Я сожалела пару дней. Мне почему-то это показалось крахом. Но как удивительно бывает в жизни! Не просто так говорят, что ночь темна перед рассветом. С этого момента начались лучшие дни моей молодости. А дальше я помню свет. Солнечный майский свет, эти лучи, в которых мы купались, с тем мальчиком, они грели нас, они грели мои руки, грели асфальт, по которому мы ходили. Было так тепло и светло, что лучше, пожалуй, не бывает человеку. А потом наступило лето, сначала свежее, потом жаркое, то самое, когда все было в дымке, и город плавился от сорокаградусной жары. Мы тоже таяли, но больше оттого, что сгорали в любви и страсти. Я помню, сомневалась сначала. Писала по ночам, размышляла. А потом все как-то ясно стало. Люблю. Люблю и все. Люблю ресницы, волосы, голос, улыбку. Люблю.

Тем летом я стала хуже. И счастливее. Тем летом я сдалась. То лето стало самым ярким воспоминанием. Тот мальчик стал родным. В моей жизни появились отношения. Мальчик отметил в августе свой 17-й день рождения и как-то повзрослел. Он... Он стал таким... таким, что я умирала. Умирала  от взгляда. От поцелуев. Умирала, когда его руки касались меня. Он, кажется, тоже. И мы валялись на диване той осенью - дни пролетали  мимо нас. Тогда начались первые проблемы. Будь я старше, я, наверное, вела бы себя в тех ситуациях совершенно по-другому. Но я вела себя как 16-летняя Ангелина. Мне довелось испытать страшную боль, впервые за нашу Любовь. Он вел себя нерешительно, а я кричала, что Ему делать.  Он говорил какие-то глупости, например, про вечную любовь, я ждала под дождем на вокзале, провожала на поезд. Он уходил, говорил, что должен, а я ненавидела его мать. Несмотря на всю болю и ссоры, мы все равно были вместе. Помню, Он вернулся из злосчастной поездки, и мы ходили по лесу, мы говорили. Я помню все в свежей синеве. Случилось еще кое-что важное. А потом мы встретили зиму. Он переехал к отцу. Мы все так же валялись на диване, а еще объедались в старлайте. Он оставался у меня на ночь. Мы видились почти каждый день, начиная с осени, все свободные минуты, начиная с утра, заканчивая поздним вечером, Он проводил со мной. Помню, так хорошо было на том диване, что он остался до 5 утра, а в 6 ушел. И мы валялись в каком-то полусне, в полутьме. Но точно в полном счастье.

Весна. Вторая наша весна пришла. Не помню, чтобы мы делали что-то особенное... Помню лужи, асфальт, парикмахерские. Какая-то ерунда. Я все так же ненавидела его мать, мы все так же валялись на диване. Много фотографировались. Гуляли. К бреду, который я несла прибавились всякие новинки. А Он не мог мне объясняться. Новый этап наших отношений с назревшей особой ситуацией требовал серьезных разговоров. Серьезные разговоры не выходили. Ничего не выяснялось. Ничего не понималось. Ничего не нравилось. Мы ссорились. Он много молчал, а я кричала, я ревела, я психовала и кидала трубку. Иногда нажатием на красную кнопку, иногда в стенку. Мы потом мирились. И снова любили друг друга. Мы на самом деле каждый день любили друг друга. Любили и не понимали Нас. Любили и находили в Нас много различий. Любили, а тем временем что-то шло не так. Кажется, он перестал видеть жизнь только во мне. А я как шестнадцатилетняя ярая собственница не желала его ни с кем и ни с чем делить. Ни с работой, ни с одноклассниками, ни, тем более, с одноклассницами. Первый раз я тогда ушла и не вернулась через 15 же минут. Но не выдержала и вернулась. Вроде тогда  я не понимала, что творю хуйню. Я вернулась только потому, что без Него нет жизни. Мы были вместе.  К концу весны мы ссорились до драк. Мирились, любили, дрались. Я изнемогала и выплакала половину жизни из себя. Осталась половина и вся она была в Нем, вся она была Его. Я била руками в стену, разбивала в кровь об асфальт. Я переживала какой-то страшный ад. Он молчал.  Я, ебнутая, закрывала его на балконе. Он уходил. Мы все же были еще детьми. И все все же еще были вместе. Мы пережили даже июнь и отметили наш официальный год вместе. Поссорились той же ночью. Помирились той же ночью.

Я помню, что уже не доверяла. Я помню вездесущую ненависть к его семье. Я помню, что тогда уже я чувствовала везде опасность. Нет, в последнюю очередь я думала, что Он мне изменит. Я просто знала, что с Ним ничего не бывает гладко. 

Он перестал обожать меня.

Я перестала быть счастливой.

Он был занят.

Я была зависима.

В первое наше лето, когда я сомневалась в своих чувствах, я была уверена в его. Во второе наше лето засомневался Он. Сказал, что не знает, хочет  ли быть со мной, не знает чего хочет. А потом помню день, когда он мчался ко мне. Сказал тогда, что ошибался, сказал, что все же хочет. Это радость и счастье.Я живу, еще пару дней. Он снова не знал...

В августе ушел. Не знаю, почему, но я это пережила. Закрутился роман, мне даже было хорошо. А потом меланхолия. Недостаток. Я скучала.  Еще в августе напомнила ему, что он должен вернуть. Спросила как дела. Сказал, что все хорошо и одному ему просто прекрасно. А уже в мой день рождения мы созвонились. Ничего не было, но мы разговаривали как старые добрые друзья. 

Пролетело несколько недель.

Снова наш диван. Мы вместе? Нет? Он приходил и вел себя как-то очень странно. Иногда просто сидел. Или просто лежал. Часто я брала его за руки и я обнимала. А иногда мы оба сидели в молчании. Но почему-то мы были вместе. И были при этом очень близки. И очень далеки.

К зиме 2011-2012 наступил какой-то просвет. Я снова стала кисой. Он снова стал говорить что-то доброе. Но тут не о чем рассказывать. Не помню когда, но помню, как сказал, что не знает, есть ли у нас общее будущее. Я вспоминала глупые обещания о вечной любви, данные в 2010 и плакала. Мы были вместе.

Третья весна. Я так редко видела его, я еле существовала, пока он занимался своими делами. Ждала встречи, желала ее, торопила. Каждый раз, когда мы виделись, я хотела больше Его, ближе, со мной, целиком! Никаких интересных занятий. Никаких душевных разговоров. Не было времени. Я не знала, как о и чем говорить, где и чем заниматься. Он ничего не устраивал. Мы только виделись все реже. Обещанные встречи пропускались без всяких предупреждений и извинений. Мы больше не дрались,я больше не вопила. Теперь я тихо плакала. Иногда громко плакала. И негодовала. Обычно в телефон, потому что при встречах на это тоже не было времени. Все решалось, а вернее не решалось, а убивалось по телефону. Наверное, мы друг друга не понимали, друг другу ничего не объяснили и друг друга не слушали. Хотя я помню миллионы своих уступков и океаны слез. Помню часы и сутки ожиданий. Кошмарные телефонные разговоры. Я больше ничего, никакой взаимности и никакого ответа, не могла у Него просить и с болью это понимала. Но не хотела принимать.

Я помню, так давно Его не видела. А половина моей жизни все еще была у Него. Звоню. Спрашиваю, когда мы увидимся. А Он не знает. Он не здесь. Он переезжает. К девушке. На бауманскую. Говорит, красивая. Говорит, нравится. Говорит, серьезные виды на нее. Говорит, меня не любит.

Не верю! 

Не верю! 

Или верю... Да, верю. Да, знаю.  Умираю. Сплю и никуда не выхожу из дома. Странно, что я не умерла. Ведь моя жизнь была у него. А он ушел. Вместе с ней. К другой. И они вдвоем топтали бедную мою жизненку.

Май.  Не без помощи Господа и какого-то парня с серой ветки мне удалось как-то прийти в себя. Иногда мне даже было радостно и хорошо. Майские праздники. Я увидела их фотографии. Она страшная тварь. Тупая страшная тварь. А он напялил шмотки, которые я ему подарила. Я злилась, а что-то покалывало внутри и щемило, хотя уже не так сильно.

 Однажды я наконец увидела его: отдавал долг. Секунд пятнадцать - и он уже ушел. А я иду и больно, мне скрипяще больно. Отдай мою чертову жизнь, отдай!

Происходило что-то странное. Мы не были вместе. Но были. Странный август. Странный сентябрь. Моя ебаная жизнь мне не принадлежит. Я делаю отчаянные попытки забрать ее и все думаю: что это было? Вся наша долгая, поначалу счастливая, а затем трагическая история...  к чему? опыта ради? Или мы просто что-то делали не так все это время и потом лишились счастья? Зачем бывший мальчик, а теперь уже 19-летний молодой человек, которого я уже не знаю, все еще появляется и исчезает, а главное, исчезает с половиной моей жизни, которую когда-то забрал? Забрал, наверное, тем летом 2010, когда я на лестничной клетке  пустила мальчика в свое сердце, сказав, что люблю. Или может, когда он сказал, что, что бы ни было, всегда будет любить меня. Или может, когда отдался сам. Потом забрал свою жизнь, а мою не вернул. Моя так и осталась где-то там. Может она лежит в ящике вместе с моими рисунками,ему подаренными. Или валяется среди пыльного хлама. Может, выкинул ее уже давно, а я все не найду. 

Так зачем это все? Испытания, посланные свыше? Бог ли это смотрит, поддамся ли я искушениям? А я ведь поддаюсь. Каждый раз поддаюсь. Может, поэтому я несчастна? Или это рок судьбы. Или нет в этом никакого смысла, а в жизни просто происходит хаотичная хуйня. Кто знает.

Мне бы только жизнь забрать. Ну, ту, свою половину...