Богу — богово, Кесарю — тоже по заслугам.
Мы идем на встречу, но все так же мимо друг друга
И глаза закрываем, чтоб не видеть, во что превратились.
Все течет, как обычно, в лучших традициях стиля.
Без причин не бывает, но от этого легче на йоту.
По колодцам озлобленность, панику, слезы и рвоту,
Ведь на лицах улыбки, так, на случай последний.
По местам устаревшим отголосок летнего следа.
Караваном мечты, что уносят куда-нибудь ночью.
И в них ты, и в них я; все горит, и мы видим во отчью:
По прошествии лет как меняется смысл мирозданья.
В венах ток ощущений, мыслей, блефовых желаний.
А в полете легко. Невесомость без жадности крика,
Ты читаешь меня распростертой на облаке книгой.
Но приходит рассвет, стерты лица, отчетливей звуки,
Наступает еще один день в заколдованном круге.
Век живем, век жуем наболевшие старые письма.
Не понять: вот на кой они скопом сдались мне?
Только чаще и чаще в тоннель прорывается свет…
Так, быть может, прошла уже наша тысяча лет?

(с) кто-то