Тоскливый вечер, серые дни… Опостылевший клуб и куча противных мне людей. Да и сама я себе была противна. Я курю одну за одной, не знаю почему. Мне кажется, что пустота вот-вот разорвет меня. Я прошла через зал и вышла в коридор, чтобы вдохнуть что-то кроме запаха сигарет, наркотиков и пустоты. Наверное, почти все люди в этом клубе точно так же убивали свое время и душу, чтобы было не так больно жить. Я отпила еще немного виски…
В коридоре стоял Толик, которого я в последний раз видела где-то пол года назад.
- Привет, красавица. – Он, похоже, убивал себя - как и я. Только у него были причины.
- Здравствуй. Не ожидала тебя тут встретить.
- А, по-моему, наоборот странно, что ты до сих пор меня тут не видела. – Боже, когда он так улыбается, я понимаю, что Олежка действительно его сын.
- Как Олег? – Я так боялась ответа, что что-то внутри меня стало обрываться…
- Жив еще, если ты это хотела знать.
- Ну зачем ты так…
- Тебе есть куда сегодня поехать? Я сомневаюсь, что ты хочешь сейчас домой. Поехали? – он вынул ключи из кармана.
- Давай, все равно этот чертов клуб мне уже опостылел. Подожди только чуть-чуть. Не уходи без меня. – Я вернулась в зал, забрала у бармена сумку и сняла кофточку со стула. Подошла к стене и посмотрела на свое в ней отражение: неужели меня когда-то считали красивой? Все что у меня осталось – глубоко залегшие тени под глазами, которые теперь занимали половину заострившегося лица. Да еще и морщинки.
Я вернулась к Толику, и мы уехали. Куда? Никто из нас не знал. Всем хочется уйти от проблем. Мы просто колесили по ночному городу, чуть подернутому туманом. Мы молчали, каждый из нас был обременен своими тяжкими мыслями. Быть может, Толик тоже оценивал свои поступки, корил себя за что-то и в чем-то боялся себе признаться. Я боялась себе признаться в том… ай, сама не знаю.
Мы ездили долго, я несколько раз впадала в грустную дрему и видела сны. Яркие, сочные и светлые – по какому-то загадочному закону противоположностей. Мне не всегда хочется просыпаться, хочется остаться в мире своих сновидений и забыться в нем на все отведенное мне время. Моя реальность после этих снов вкладывает мне в руки нож – так чего же ты ждешь деточка, зачем живешь?
Приехали домой. Но не ко мне, а к Толику. Мы просто зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и сели на пол.
- Расскажи мне поподробнее, как Олежка. Пожалуйста. – Я сморгнула выступившие слезы – большие девочки не плачут…
- Ну что тебе сказать? Сказать что хорошо? Это будет не правдой. Как обычно. Работал до недавнего времени. Отказался от больницы. Сказал, что раз все так безнадежно, зачем последние дни тратить на больничную койку? Быть может, нам с Олей было бы и легче, не находись он дома. Но так мы хоть знаем, что делаем и делали все возможное. – Он достал сигарету и глубоко затянулся. – Тебя вспоминал.
- Плохо. Ему и так не шибко хорошо, воспоминания обо мне дело не улучшат. – Я тоже достала сигарету.
- Больше всего я жалею, что он ничего не оставил нам. Вполне бы мог оставить внука или внучку. Или, хотя бы, жену.
- Ну что ты…
- Ему около месяца осталось…
Мы еще долго разговаривали. Не думаю, что мне было приятно все это слушать, но ему надо было выговориться.
Пока мы так разговаривали, сидя на полу около двери, кто-то закопошился, и дверь открылась. С какой скоростью я забилась за открывающуюся дверь – надо было видеть. Не знаю почему. А из квартиры высунулось любопытное и живое личико Ольги Сергеевны, мамы Олега… а потом и сам он появился. Я стояла за открытой дверью, мое сердце бешено колотилось. Я не хотела сделать ему больно.
- А почему ты прячешься? – Олег с улыбкой посмотрел на меня, съежившуюся за этой чертовой дверью, взъерошенную и испуганную, - Проходи, побудешь с нами, расскажешь что-нибудь.
Я смутилась. Я с удивлением смотрела на человека, в душе которого было столько сил. Сил, чтобы жить… Мне хотелось прижаться к нему и поделиться теплом. И, казалось, что его должно хватить на двоих. Быть может, не оставь я его тогда – он бы не был обречен… Глупые мысли и глупые поступки.
Мы прошли в квартиру и Ольга Сергеевна сразу стала суетиться, стараясь приготовить что-нибудь повкуснее по случаю моего прихода. Толик сидел в этой просторной светлой кухне, и столько усталости и безнадежности было в его взгляде – он сдался. Он был еще жив, но опустил руки. Олежка же, который всегда так радовался солнцу, снегу, небу, всему-всему… Он никогда не сдавался, не сдался и сейчас. Я была не рада, что пришла.
Вряд ли кто-то обратил внимание, что я вышла из кухни. Я стала бродить по этой пустой большой квартире, пряча слезы. Им и так тяжело, а тут я. Не было у меня проблем, но не было и жизни. Я зашла в комнату Олега, позвать его за стол. Он стоял в комнате и смотрел в окно, впитывая в себя это серое небо, серых людей. Впитывая ветер и дождь.
Он повернулся ко мне. Я не знаю, что он чувствовал, но он всегда умел скрывать свои чувства. Я подошла к нему и встала рядом, пытаясь разглядеть то, что было для меня скрыто.
- Зачем ты здесь? – он всегда умел задавать нужные вопросы, ставить в тупик и заставлять меня говорить правду.
- Я не знаю. Но сегодня я точно буду с тобой.
- Я не рад, что ты пришла. Не потому, что не рад видеть тебя, а потому что я не хотел, чтобы ты это видела. – Он горько улыбнулся и обнял меня сзади, уткнулся мне в волосы носом и вдохнул их запах, который преследовал его всегда и везде. Запах корицы и сигарет.
Я попыталась уйти от этой темы.
- Ты пойдешь кушать или нет?
- Нет.
- Тогда я останусь тут, с тобой. – Я обняла это существо со всеми последними силами души, которые я не потеряла в виски, водке, клубах и кокаине. Встала на носочки и потянулась, чтобы поцеловать его – нежно, осторожно и бережно. - Я с тобой останусь до конца…

* * *

Я вернулась из клиники. Мне кажется, что я первый раз была так рада. Я не шла домой – я летела. С грохотом ввалившись в квартиру, я быстро скинула обувь и сняла носки. Прошла по ковру в коридоре, ощущая всю его мягкость. Тихонько приоткрыла дверь в комнату человека, который дорог мне больше жизни. Только чтобы успеть сказать ему…
Я посмотрела на Олежку: быть может, его кожа потеряла краски, посерела; пусть он похудел и осунулся, но лицо его светилось такой одухотворенностью, что сердце сжималось и становилось трудно дышать. Он спал, спал тяжелым наркотическим сном. Я подошла к кровати и присела на колени, провела пальцем по пульсирующей жилке на шее и прошептала:
- Я постараюсь быть сильной, Олежка. Я попытаюсь заменить тебя. Я попытаюсь стать опорой твоим родителям… – Дыхание Олега стало слабее и мне пришлось наклониться ниже, чтобы его слышать. – Какую же ерунду я несу… Я все поняла, любимый, я поняла, что все это значит для меня. Пусть мне и больно, но я уже получила что-то взамен…
Я заплакала. Столько хотелось сделать, столько сказать. Почему я не сделала этого на пару лет раньше?..
- Я же говорила, что ты будешь жить? Я была права! Ты будешь жить… в моем сердце и в своем ребенке. Я… - «Я всегда любила тебя, люблю и сейчас, несмотря ни на что» - я уже не успела этого сказать, но надеюсь, что он все понял. Больше мне не на что надеяться...


09.08.2007

[600x600]