Когда я сегодня утром встал, я первым делом отрезал себе руку и измазал липкие стены чужого подъезда своей фиолетовой кровью.
Что бы им не повадно было стучать с утра, когда нормальные люди вешаются.
После этого я выкинул навязчивую правую конечность на съедение дворовым собакам, но они не пожелали это есть.
"Отравлено" - сказали они.
Я лишь печально вздохнул, сел на снег и принялся сам её грызть. Иначе никак не избавиться. Она была мерзопакостной на вкус. Как блевота после водки. С желчью.
Собаки залаяли и начали меня кусать, но и это меня не остановило! Я продолжал её грызть, есть, заглатывать как питон, давиться и выблевывать через нос. Мои щеки начали растворять красно-зеленые слезы. Как ТЫ и ТЫ. Любимые мои Люци и СиСи.
Она не сдавалась и принялась меня душить, виня во всех своих грехах. Что мне оставалось, кроме как согласиться? Она орала, что хочет. Среди нас двоих она самая одержимая.
А собаки всё лаяли и лаяли. После чего они замурлыкали как котята и начали вылизываться. А потом... они стали фиолетовыми как моя кровь. Рука их поглотила. И они загрызли меня. Вместе с зубастой рукой.
А Вася зачем-то написал, прекрасно зная, что меня больше нет. Нехорошо так делать. Некрасиво.
Ведь меня сгрызли у всех на глазах.
Но никто не шилохнулся. Огромная, серая, резиновая толпа качалась от ветра, мерзла, но не встревала. Или это были птицы, сидящие на ветвях и громко орущие моё имя. Они меня не по наслышке знают.
Я помню, как год назад добровольно вздернулся. И они помнят. Все помнят и все стараются забыть
Я вздернулся. И оставил на память вам всем мою тень. Она хорошая. Я так думаю.
А сам я ушел, куда глаза глядят. Но я очень быстро их потерял. Вроде как они остались на твоей шее, следить за тобой. Но скорее всего я ошибаюсь.
Я шел на ощупь. И нащупал что-то большое и теплое. Но это что-то убило меня, очень больно разорвав изнутри, и мне пришлось идти дальше. К тому, кто зашьет мой разорванный образ. Но оно пока никому не нужно, особенно мне.
