Это цитата сообщения Коламбина Оригинальное сообщение

Надрыв



[392x624]
Он пишет быстро, не задумываясь, перо скользит по бумаге, то и дело окунаясь в чернильницу. Русые кудри уже наполовину окрасились в черный, но он не обращает внимания. Он захвачен, поглощен идеей, которая вьется вокруг, заглядывает ему через плечо, шепчет всякие глупости на ухо и стреляет глазками, как кокетливая дама. Он улыбается в пустоту, глядя напротив себя, задумчиво изучая прыгающее пламя в камине, отблески света на начищенном, но практически заваленном бумажными комками полу. Он видит ее, хитро подмигивающую, манящую, зовущую, такую доступную, что, кажется, протяни руку - и она уведет с собой, заставит танцевать до изнеможения, улыбаясь в наивно распахнутые глаза. Он проводит рукой по волосам, полубезумная усмешка, возникающая из ниоткуда...
Строка за строчкой, в бешенном танце, будто боясь, что не успеют, наскакивают друг на друга, наползают косыми убористыми буквами, жмутся к краям листа, стараясь выбежать за рамки, исчезнуть с полей... Листы отправляются в топку один за другим. Не то. Не то...
Он встает, меряет шагами комнату, ища улыбающуюся идею на узорчатом, расписанном фресками потолке...
Она смеется тихонько, иногда показываясь, иногда скрываясь, убегая... Манит, он ее манит... прельщает, обещает, надеется... она подходит с опаской, как пугливый зверек, смотрит недоверчиво-игриво лучистыми огненными глазами...
За руку. За запястье. Резко.
Она кричит, извивается, шипит, как змея, изгибаясь в танце, но она поймана. Он держит в руках невиданное сокровище... сокровище, которым не могут обладать двое.
Дикая улыбка, горящие блуждающие глаза, красные пятна на щеках...
Он швыряет ее на стол, накидываясь, стремясь разобраться, понять, узнать...
Нежное тело рвется, ломается, мясо со стоном отдирается от кости, оставляя ей лишь тихий вскрик...
Грязное пиршество.
Он опять пишет... он не успевает записывать... листы кончаются, он пишет на стенах, на потолке, на мебели... пишет ее кровью, ее муками и страданиями.
Без памяти, без мысли, без души... когда осталось лишь одно, лишь то самое, понятое, узнанное, заставившее убить, кромсать, исковеркать... тогда он пишет. Он пишет свою повесть. Лучшую. Единственную. Незабываемую. И каждое слово в ней весит ровно столько стонов, сколько было сорвано с ее губ...