Марина с Фросей уехали сегодня.Я и не знала, думала они уезжают 14 числа. Впрочем я бы все равно не пришла провожать, я боюсь ее неадекватности.
Провожали ее родители и дядя Лёша, брат её мамы. И конечно Олег, без Юли, тк Юля осталась в Броварах с детьми. Под это дело Олег сегодня отпросился с работы. А теперь вот посидели в Скайпе и он рассказал как всё было.
Вещей Марина брала мало, взяла только "идеологически правильную" одежду для себя и дочки, хлеб и молоко, воду в тяжеленной стеклянной бутылке (пластик она избегает как проявление греховного прогресса), брусок хоз. мыла, полотенца, и подушку с куриными перьями, перешитую из двух родительских старых, еще советских подушек. Марина блюдет традицию что у невесты должно быть приданое, и среди него непременно подушки, конечно же из перьев, хлопковой ткани и вручную сшитые. Шьет она плохо, но с помощью мамы сделала более-менее ровно, насколько Олег может судить.
Фотографию не взяла ни одну. Она их считает грехом. Даже фото остальных своих детей, оставшихся с Андреем, не взяла. Оказывается она считает что их душами уже владеет дьявол, отмаливать бесполезно, и лучше о них забыть, с новым мужем нарожать много-много новых.
Марина была в шлепках и говорила как ей не терпится их снять, приехав в свой новый дом, чтобы потом всю жизнь носить "лыпааточки". Она так сюсюкально и с нарочито русским выговором называет лапти. Да, в той деревне ПГМные на полном серьезе ходят в лаптях, а в холодную пору - в сделанных собственоручно сапогах.
Ее мама очень плакала, она боится за жизнь и здоровье дочки с внучкой, боится также что дочка при пересадке между поездами может заблудиться, ведь уже лет 10 она не ездила на поездах и вообще мало куда ездила.
Олег тайно сфотал Марину со спины. Фоткать себя она совсем перестала разрешать, последние снимки были еще в доме Андрея, тем более у ее родителей только бабушкофоны без камеры.
А ее папа, когда Марину уже посадили на поезд, сказал Олегу что верит что она там не выдержит и вернется, искать какого-нибудь православного здесь, а не в уральском климате и деревне где все надо делать руками.
Я же не очень верю что она вернется. Подозреваю, Марина будет всеми силами не щадя здоровья пытаться угодить мужу и научиться быть деревенской. Все ради фанатичной веры.
А Фрося... Мне с одной стороны ее жалко, с другой я видела ее только младенцем, и до сих пор она в моей голове в образе младенца, хотя девочке уже года два, что ли. К ней как-то никто, кроме Марининых родителей, не успел привыкнуть.
Ее мама тайно учила Фросю цифрам, фигурам и тп, в редкие моменты когда Марина выходила из дома ещё и без ребёнка.
Когда Марина доедет на поездах до станции ближайшей к деревне, за ней приедет священник, на советской машине. Олег шутил, что если б машина была иномаркой, та бы не согласилась на ней поехать. А совок для ПГМных едва ли не такой же святой как древняя Русь какой они себе ее представляют.