Прива тебе Атер! (с)

Я более-менее жива, и у меня всё хорошо. Так, немножко покалечена, но до свадьбы, наверное, заживёт, так что ничего страшного. У нас тепло, почти, можно сказать, весна, пятнадцать градусов и светит солнышко! Пару дней назад был туманный вечер. Я никогда не видела у нас такого тумана. Разве что клочья над старым руслом около поймы, но по воде не походишь, а тут можно идти по тротуару и видеть, как совсем близко впереди прохожие исчезают в нём и появляются из него. А в свете фонарей видно, как ветер носит туманную изморось волнами. И долго, весь вечер, а вовсе не в одни только рассветные часы, как у нас - вместо росы.

Я здорова и как никогда сыта. Ем мандарины и пью чай со сгущенным молоком. Чай я начала пить еще в поезде. Я ведь, и это тебя, я уверена, нисколько не удивит, не взяла ссобой никакой еды. Прибежала на платформу за четыре минуты до отправления (это не удивит тебя тоже), а после и вовсе забилась в угол на своей второй полке, и была полна решимости не слезать оттуда до последнего. Но к вечеру моя добрая попутчица, ветеранка военных авиационных складов и сорокаградусных морозов Юля Петровна сманила меня оттуда хитростью – подставленным под нос яблоком, а позже и чаем, и сгущенкой, и даже домашними пирожками, которые ей в дорогу спекла сестра. А у сестры всю жизнь рука парализована, и она делает всё буквально одной левой. Такие вот чудеса.

А на платформе встретил меня любимый, и подарил мне розочку. Розу, представляешь? И отвёз меня домой, и провёл со мной один короткий час и уехал на работу. Сейчас кажется, будто это было только вчера, а ведь прошло уже полторы недели. Так и живём – просыпаемся утром, проводим час, и он уезжает на работу, а я остаюсь дома – ждать его возвращения. У нас две подушки, одна – гипоаллергенная, а другая – нормальная. Часто, глядя в окно с чашкой чая (со сгущенкой) в руках, слушая в пол уха телевизор или просто лёжа на диване, я задумываюсь, чего же мне, такой, по слухам, изнеженной, здесь не хватает. Пока что насчитала три вещи – горячей воды тонкой струйкой, большого зеркала в комнате, и, пожалуй, пледа. Но третье уже так, для ровного счета. Второе, впрочем, тоже. Да и первое…

Часто тебя вспоминаем. Надеемся, что у тебя всё хорошо, и твои отношения развиваются не так радикально, как в первые дни. Впрочем, достаточно будет и того, чтобы они просто потихоньку развивались, как уж вы там умеете это делать. Один раз мы тоже ели суши. Продавцы, которым тут заказываешь суши по телефону, ничего в них не понимают. Надеюсь, тут нам просто не повезло. А еще острые суши тут, ты не поверишь, острые! Мы даже не съели их все сразу. Любимый потом доедал их на завтрак. Мне не дал. Наверное, это была месть.

В ближайшее время буду решать вопрос с возвращением. Всё-таки скоро сессия, да и мои малыши по мне соскучились. Папа говорит, что они совсем не изменились. Значит, наверное, они больше и не вырастут уже, так и останутся крохами. Может это мышки? А уезжать совсем не хочется. Мне так уютно и так спокойно здесь. Не смотря на то, что я совсем скоро вернусь обратно, мысль о грядущем отъезде кажется какой-то совсем нереальной, и очень нелегко на ней сосредоточиться. Да я и не стараюсь особо. Но, конечно, я по тебе уже соскучилась. Так что всего тебе наилучшего и до скорой встречи!

Твоя самая счастливая на свете,
Белка

* В детстве была у меня странная книжка, называлась "кукареку" и содержала в себе в разнобой множество рассказов, картинок, и разной ерунды, собранных по темам. Вернее, темы обозначались, а рассказы (картинки и всякая ерунда) шли вперемешку. Вот, там были "письма из Ялты". Запомнилось. А еще она была такая специфическая, явно для людей постарше, и тогда казалась мне одним большим глюком. Найти бы сейчас.