…забавно, все свои мысли и чувства я могу описать только в этом забытом дневнике… Если в России можно было хоть с кем-то встретиться, зайти в гости, то здесь полное одиночество… Где-то я читал, что Швейцария — страна одиночек, люди привыкли жить сами по себе… Я чувствовал, что она говорила про годовщину, как не стало бабушки и я чувствовал, что мама ушла в запой, ведь я писал ей в WhatsApp, но без ответа — ей плевать на всех… По сути это удар в душу: возврат в те дни, когда она постоянно пила, постоянные скандалы…тот день, когда я хотел убить себя, как рука проскользила по лезвию ножа, кровь, капающая на пол…через пару минут стало темно в глазах и очень большая слабость, в ту ночь мы поехали в больницу и мама постоянно входила в кабинет врача, обвиняя меня, что я во всём виноват, её просили выйти, но она снова заходила, а потом врач спросила меня «у тебя есть место, чтобы ты мог жить отдельно?», я ответил что нет… Операцию, которую сделали через пару недель и не очень хорошо и потом вытащили не все нитки, когда рука зажила… Никогда больше я не смогу сгибать до конца пальцы и чувствовать кончик указательного пальца и эти шрамы… Конечно было легко обвинить подростка в апатии и отсутствии желания жить… Это был сюрреализм каждый день, да я согласен, что невозможно пережить безумие и не стать психом… Часто поднимался на последний этаж в подъезде, хотел спрыгнуть, но не хватало чего-то…и с большим нежеланием приходилось возвращаться домой, где разбросаны банки Балтики 3 и пьяная мать… Я ненавидел себя за то, что не мог себя убить… Брату было все равно, он жил с женой в Ясенево и ему особо не было интересно, потому что его это не касалось, ведь всем всегда было плевать друг на друга до тех пор, пока не страдали чьи-то интересы… Всегда в семье было двое против одного и очень часто эти двое были мама и брат… Помню как после очередной ссоры она отправила меня в психушку, а это было очень легко сделать после первого раза, и врач мужчина спросил меня, читая анамнез в истории болезни, почему так? Я рассказал ему о том, что мама пьёт и был очень удивлён, когда он сказал, что поговорит с ней и меня выпишут очень быстро… Как правило, врачи женщины всегда проявляли женскую солидарность и делали так, что я был в больнице максимально долго… Я очень хотел уехать и исчезнуть, чтобы мама и брат больше никогда не знали обо мне, а я о них… Но наверное во мне не столько бесчувственности и несмотря на всё, что было, я продолжал общаться и приглашал маму в Германию… И сейчас внутри то самое чувство апатии, что и тогда… То чувство как тогда много лет назад зимой, когда стоишь на подоконнике, смотря вниз… В эти моменты я иду и гуляю вдоль реки Лиммат: кто-то делает пробежку, а кто-то гуляет с собакой, возвращаясь, покупаю хорошее лекарство: дорогой шоколад — в стране спокойствия не принято суетиться… Возможно, если бы я вырос в семье, где любят друг друга и гармония, я был бы другим, в чём-то уязвимым… В Цюрихе у меня тоже есть тайное место, где я могу побыть наедине с собой…
[640x566]