Вердикт по делу Мирзаева — еще одно надругательство над правосудием
Дело Шавенковой, Осиповой, Pussy Riot — и вот теперь дело Расула Мирзаева. В историю путинского судопроизводства вписана еще одна позорная глава. Еще раз судьи и вся «правоохранительная» система надругались над правосудием.
Вердикт Замоскворецкого суда — очередное произведение абсурдистики, причем самого низкопробного и циничного пошиба. Под давлением прокурора Юлии Зотовой, в сердце которой внезапно проснулась любовь к ближнему, судья Андрей Федин признал, что Мирзаев, чемпион мира по боевому самбо, убил Ивана Агафонова случайно. То есть нанес профессиональный удар парню по голове, а тот почему-то упал на асфальт, и при этом зачем-то ударился об этот самый асфальт головой, а через несколько дней вообще взял и умер от отека мозга. Ясно дело, что Мирзаев здесь был почти не причем. Ведь не он же бил свою жертву головой об асфальт, тот сам стукнулся. А если подумать, то мог бы и не стукаться, а подложить подушку под голову или другие меры предосторожности принять. Посему Мирзаева, в конце концов, решили судить не по ст. 111(4) УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть: наказание — до 15 лет тюрьмы), а по ст. 109 (причинение смерти по неосторожности).
Упомянутая ст. 109 предусматривает наказание до двух лет тюрьмы, до двух лет принудительных работ или до двух лет «ограничения свободы». Последнее означает, что преступник целых два года будет вынужден не менять места жительства или даже — страшно подумать — не покидать пределов своего жилища. Гуманный судья, следуя ходатайству гуманного прокурора, осудил Мирзаева по этой гуманной статье и из всех возможных наказаний опять-таки избрал самое гуманное — смехотворных два года ограничения свободы. Мог дать два года лишения свободы, но не дал. Мог приговорить хотя бы к двум годам принудительных работ, но и тут пожалел самбиста — наверняка бедняга исхудал, утомился и утратил способность трудиться продуктивно. Домашний отдых для убийцы показался судье наиболее приемлемым решением.
Но и это еще не все. Есть в УК РФ такая замечательная статья 72(3). Так вот она гласит, что день пребывания в СИЗО приравнивается к одному дню ограничения свободы. Получилось, что преступник, находящийся в следственном изоляторе больше года, уже отсидел свой срок — и его освободили в зале суда.
За пляски перед амвоном участницам Pussy Riot «залепили двушечку», и срок пребывания в колонии матерям малолетних детей никто не скашивал. А вот за убийство человека профессиональный борец получает ту же «двушечку», которую тут же превращают в «однушечку» и отпускают убийцу домой. Заметим, что, когда в августе многие ждали условного срока для Pussy Riot, умные люди резонно возражали, что этого не произойдет, так как тогда придется девушек отпускать прямо в зале суда, а это выставит суд в дурном свете. Но вот, поди ж ты, в случае с Мирзаевым суд не убоялся даже дурного света — на все пошел, чтобы освободить чемпиона по самбо.
Критерий «неосторожности» — это присутствие элемента случайности и отсутствие умысла на причинение тяжкого вреда здоровью. Сие очевидно для всех разумных людей, но только не для служителей российской Фемиды. Если нанесение тяжкого вреда здоровью (будь то внешние увечья или внутреннее кровоизлияние) было ненамеренным, то судить надо по ст. 109, а если намеренным — то по ст. 111. Никто, включая самого Мирзаева, не оспаривал, что он ударил Агафонова, дабы причинить тому боль и — пусть и не сильно, но все же — покалечить. Вот если бы Мирзаев демонстрировал технику удара и случайно попал Агафонову по голове, тогда была бы применима ст. 109.
Теперь представьте себе каратиста, который, находясь на балконе
Или представьте себе возмущенного мстителя, который стреляет из пневматического ружья в обидчика, удирающего от него на мотоцикле, но попадает в шину. В результате мотоцикл переворачивается, водитель, не успевший надеть шлем, ударяется головой о столб и умирает. С точки зрения судьи Федина, смерть опять-таки была случайной и вызвана неосторожностью, в том числе и со стороны самой жертвы: в шлеме надо было ездить. Стрелявший приговаривается к двум годам домашнего отдыха.
Так что совершенно очевидно, что решение судьи Федина было политизировано. Не захотела власть иметь дело со взрывом возмущения кавказской диаспоры. Видимо, решила, что, если у них даже свадебные кортежи патронов не жалеют, то тысячи обиженных выходцев из Дагестана и соседних регионов могут дать такую волю своей обиде, что парижские погромы 2005 года покажутся раем. Тогда, на фоне пожарищ, юные арабы продемонстрировали всей Франции, что такое «невинность мусульман».
Ну, а с возмущенными славянами вопрос решить легче. Оружия у них нет. Жечь и громить Москву им будет жалко: все-таки свой город, да и чувство вины в них — в отличие от вечно «невинных» — проснется. А если не проснется, то, как показали события на Манежной после решения по делу Свиридова, ОМОН поможет его пробудить.
Желание Кремля предупредить межнациональные конфликты понятно. Правительство Путина разбивается в лепешку, чтобы члены кавказской общины чувствовали себя максимально комфортно: а не то, неровен час, осерчают. Но эта цель не стóит того, чтобы ради нее учинялось глумление над законом. Россия — не тюрьма народов, и членство в Федерации не является принудительным. Если некоторым южным регионам оно причиняет столько неудобства, то, наверное, настало время дать им возможность жить самостоятельно. От мирного расставания всем будет только лучше.