ВАРЛАМ ШАЛАМОВ

* * *

Я видел все: песок и снег,

Пургу и зной.

Что может вынесть человек --

Все пережито мной.

И кости мне ломал приклад,

Чужой сапог.

И я побился об заклад,

Что не поможет Бог.

Ведь Богу, Богу-то зачем

Галерный раб?

И не помочь ему ничем,

Он истощен и слаб.

Я проиграл свое пари,

Рискуя головой.

Сегодня -- что ни говори,

Я с вами -- и живой.

ИНСТРУМЕНТ

До чего же примитивен

Инструмент нехитрый наш:

Десть бумаги в десять гривен,

Торопливый карандаш --

Вот и все, что людям нужно,

Чтобы выстроить любой

Замок, истинно воздушный,

Над житейскою судьбой.

Все, что Данту было надо

Для постройки тех ворот,

Что ведут к воронке ада,

Упирающейся в лед.

* * *

Как Архимед, ловящий на песке

Стремительную тень воображенья,

На смятом, на изорванном листке

Последнее черчу стихотворенье.

Я знаю сам, что это не игра,

Что это смерть... Но я и жизни ради,

Как Архимед, не выроню пера,

Не скомкаю развернутой тетради.

* * *

Я разорву кустов кольцо,

Уйду с поляны,

Слепые ветки бьют в лицо,

Наносят раны.

Роса холодная течет

По жаркой коже,

Но остудить горячий рот

Она не может.

Всю жизнь шагал я без тропы,

Почти без света.

В лесу пути мои слепы

И неприметны.

Заплакать? Но такой вопрос

Решать не надо.

Текут потоком горьких слез

Все реки ада.

* * *

Потухнут свечи восковые

В еще не сломанных церквах,

Когда я в них войду впервые

Со смертной пеной на губах.

Меня несут, как плащаницу,

Как легкий шелковый ковер.

И от врачей, и от больницы

Я отвращу свой мутный взор.

И тихо я дышу на ладан,

Едва колебля дым кадил.

И больше думать мне не надо

О всемогуществе могил.

* * *

Я жив не единым хлебом,

А утром, на холодке,

Кусочек сухого неба

Размачиваю в реке...