У меня на этих выходных творческий бум. Вчера до 4-х ночи засиделась. Сегодня меня останвливает только, то, что завтра рано вставать, для поездки на конюшню.

Глава 9. Дорога.

Солнце было ярким, но не очень жарким. Длинная и казалось бесконечная дорога огибала холм с мельницей. Путники шли почти в молчании, точнее молчал один Диего. Аббас Дамир и Анна всё время переговаривались, они обсуждали, где им лучше свернуть с дороги в лес. Так как путешествовали они без лошадей, срезать путь им было необходимо, но срезать его надо было так что бы не заблудиться и не петлять лишние круги по лесу. Потому то Диего решил не приставать к своим путникам с разговорами и шёл с гордым молчанием.
Пока они шли по дороге Диего порядком заскучал, но стоило им сойти с дороги и углубиться в чащу, как скука его моментально исчезла. В дали от людской дороги птицы чувствовали себя в безопасности, а потому во всю пели свои песни. Деревья, не тронутые топорами, поднимались в высь до самого неба. Солнечные лучи пробивались сквозь листья и освещали лесной полумрак. Диего особенно понравились странные деревья с белой корой, у него на родине таких не было.
Наёмники видимо давно уже привыкшие к чудесам леса, не обращали на всю эту красоту внимания. Их внимательные взгляды обегали лес, только для того, что бы обнаружить притаившегося рядом хищника.
Диего осматривал ветки деревьев, что бы рассмотреть птиц, которые так сладко поют. Но птиц не было видно, видимо они хорошо умели пряттаться. Но вскоре ему повезло увидеть не большую птичку. Диего остановился, что бы внимательнее её рассмотреть.
- Когда сильные оттепели в конце зимы совершенно разрыхлят снег и в воздухе образуется туманная дымка, в природе начинают происходить перемены, которые говорят, что весна уже наступила. В это время над полями звенят песни жаворонков, а возле скворечников начинают показываться только что прилетевшие с юга скворцы, - услышал Диего за своей спиной.
К нему подошёл Абасс Дамир.
- В лесу еще тихо. Снегу под деревьями еще много. Лишь изредка слышится здесь слабый писк синичек, корольков или же стук дятла. Подойдя к опушке леса, вы слышите какие-то новые голоса. Вы слышите громкое пение раздающееся с вершины дерева. Оно похоже на пение синиц, но это не синица. У синицы пение звучит более высоко. Эта звонкая, полная весеннего задора песенка принадлежит зяблику.
- Эта птичка называется зяблик, - спросил Диего.
- Он самый. Хотя удивительно здесь его увидеть, обычно зяблики избегают глухой лесной чащи. У меня когда то был знакомый, княжеский дружинник, он очень любил птиц. Я его как-то попросил рассказать мне об этой птичке, а он мне ко всему прочему и про множество других рассказал. К несчастью мы с ним расстались во время войны с моими собратьями и так друг друга не нашли. Может он погиб в той войне, а может сейчас пирует со своим князем.
Диего, был коренным городским жителем, а потому внимательно рассматривал маленькую птичку с розовато-коричневыми горлышком и грудью, синеватым клювом. Через крыло у неё проходила белая полоска, хвостик зеленовато-оливковое, крайние перья белые.
- А почему тебя интересовали зяблики, что ты о них расспрашивал своего знакомого.
- Ещё когда я жил со своим племенем, я часто видел в небе стайку маленьких перелётных птичек. Оказалось, что это зяблики.
- Надо же какая картина, - прервал сугубо мужскую беседу о птицах женский голос, - никогда не видела, что бы кто-то так долго заострял своё внимание на птице и не пытался подстрелить её на обед.
- Как можно она же такая маленькая и беззащитная? - возмутился Диего.
- Да маленькая на один зуб, - ответила Анна, - ты себя так ведёшь, как-будто ни разу на охоту не выбирался.
- Если честно, то не выбирался. Я и чащу лесную забирался то наверно всего пару раз.
- Тогда понятно, почему ты с таким восторгом всё осматриваешь, - ответила девушка, а затем обратилась к орку, - предлагаю устроить здесь привал. Мы идём уже полдня, скоро солнце начнёт заходить, а подходящего места мы больше можем и не найти.
- У меня возражений нет, - ответил орк.
- А у тебя? - Анна снова обратилась к Диего.
- Нет, конечно, как решите так и будет.
- Эх, побольше бы таких нанимателей, которые доверяют опыту профессионалов, а не лезут со своими советами, - усмехнулась Анна.
Дальше наёмники не сговариваясь бодро начали заниматься делами. Сразу стало очевидным, что перед Диего опытные путешественники, привыкшие понимать друг друга без слов. Пока Анна стаскивала в кучу сухие сучья, затем щёлкая камнями, добывала огонь и разводила костер, Аббас отвязал от мешка, что нёс за плечами, начищенный котелок, нырнул в лес и через минуту приволок его полным чистой воды. Котелок тут же был водружен на ветках над костром, а оба наёмника принялись копаться в мешке, в поисках запасов еды. Диего же только стоял и хлопал глазами не зная, что делать, то ли помогать, то ли не мешать их слаженной работе.
По посовещавшись с Анной орк выудил мешочек с какой-то крупой и кусок вяленого мяса. Анна что-то ему сказала, а за тем скрылась в лесу. Дамир же начал сыпать в закипевшую воду крупу, за тем стал нарезать маленькими кусочками вяленое мясо. Когда крупа набухла и варево начало пыхтеть, он закинул в котелок всю свою нарезку и принялся помешивать кашу тем же ножом, которым резал мясо. Округа наполнилась совершенно умопомрачительный запахом.
Диего сидел прислонившись к дереву. От запаха варева у него уже чуть ли не слюнки текли. Что бы отвлечься от мыслей о еде он решил поговорить с орком.
 А почему ты решил переметнутся к людям?
Орк вздрогнул.
 Я удивлён. Обычно люди задают совершенно иные вопросы. Типа правда ли, что орки видят всё чёрно – белым или ел ли я когда-нибудь человечину.
 Ты увиливаешь от ответа. Но если не хочешь можешь не отвечать.
 Нет почему же. Тайны тут никакой нет. Я просто был не такой, как другие орки. Я любил задавать вопросы, часто задумывался о том, что мы делаем и за чем. Мне не нравились наши детские игры, такие как затравливание диких животных, или поединки друг с другом на смерть. Вожди считали меня слабым, слабость духа это слабость тела. У нас проводились обряды посвящения во взрослые, для этого надо было безоружным сразиться с степным волком. Я отказался. Просто не мог понять за чем я должен убивать друга. Для нас степные волки, как для вас лошади, я не мог понять за чем я должен с ним сражаться. Я был признан слабым, а слабых отдают на суд богам.
 Это как же?
 А вот так, уходят далеко в горы, не в те в которых живут варвары, в которых есть растительность и горные ручьи, а в безжизненные. А там слабого орка сбрасывали со скалы, если он не умирал, значит боги дали ему шанс.
 Это чудовищно.
 Да чудовищно. Меня тоже сбросили, только дело было в том, что я не был слабым. Никто не понимал, то, что я не был слаб физически, я был слаб морально. В итоге я не разбился, но всё же сильно ушибся. Так что подъём обратно у меня занял слишком много времени. Для того, что бы взбираться по отвесным скалам у меня ушло несколько дней. На конец-то я был на вершине, но радоваться было рано, моё племя решив, что боги не дали мне шанса, ушло. На поиски хоть каких - то признаков жизни могло уйти несколько дней, а то и недель, а я ведь и так был измучен, ранен и голоден. Мной овладело отчаяние. Но сдаваться окончательно я не собирался, так или иначе, надо было идти вперёд, и искать спасение. Сказав себе мысленно: «Буду брести без еды и воды, пока ноги способны меня держать». Собравшись с силами я сделал торжественный шаг вперёд, но наступил в грязь, а так как находился на вершине горы то тут же покатился вниз.
Дальше я плохо, что либо помню, знаю, о том что произошло из рассказов других. А произошло вот что: В местах этих у подножия одной из гор, находился монастырь. О монастыре этом ни кто не знал, так как горы эти считались безжизненными. Монахи в нём жили уединённо, они были хранителями древней мудрости и тайных знаний. Но то что они жили уединённо совершенно не значит, что их не волновали беды внешнего мира. И конечно, то что добрые люди страдают от набегов моего народа они знали. Многие годы они пытались найти способ помочь людям и при этом не раскрыть себя. Ведь если кто-нибудь из людей узнает о их монастыре спокойной жизни им больше не видать. В один прекрасный день они решили вознести мольбы к высшим силам, что бы те подали им знак, как побороть нас.
Все собрались на площади перед монастырём и верховный служитель начал произносить молитву.
- О всевышний создатель всего сущего, пошли нам жалким рабам твоим знак своей великой воли...
И тут на него рухнул я. Пока верховный служитель соображал, что произошло я слышал крики остальных монахов: «Спасибо всевышний».
Когда я рассказал им свою историю они ещё больше убедились, что я им послал свыше. Не знаю, какую высоту они имели ввиду, но по мне скала с которой я рухнул была действительно очень высокой.
Монахи воспитывали меня несколько лет, обучали читать, писать, считать. Преподавали мне Этику, Риторику.
- Теперь понятно, почему ты так красиво излагаешь, - прервал его Диего, - а я то всё удивлялся, как же это так получается, что ты орк, а говоришь, как поэт.
Орк улыбнулся.
- Да монахи хорошо надо мной поработали. В итоге вернулся я к своему народу с мыслью покончить с ним. Я ещё испытывал какие-то сомнения, но когда оказался среди своих эти сомнения улетучились. В принципе вот и вся история, я думаю рассказывать о том, как я договорился с князьями, шпионил на них, рассказывал секреты своего народа не имеет смысла. Это долго и скучно.
- А по моему не так уж это и скучно, - как всегда неожиданно раздался голос наёмницы, - не ужели пока я тут бродила по округе проверяла нет ли здесь по близости какой-нибудь опасности, я пропустила всю историю.
- Ты слышала её уже много раз, - сказал Орк.
- И что? Мне нравится твоя история, готова слушать её снова и снова.
- Мне она тоже понравилась, - сказал Диего, - тяжело быть не таким, как все.
Анна подошла к котелку и покрошила в него какие то сочные корешки, цветочки, травку, листочки, видимо насобирала их в лесу. Её товарищ в это время выудил из мешка три металлические мисочки и три небольшие деревянные ложки. Затем орк разложил варево по мисочкам. Подождав когда еда чуть-чуть по стынет, путники принялись за её уничтожение.


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

У Энрике день не задался с самого утра. Птица капнула на голову, потом, нож умудрился потерять, а в конце концов у него ещё и конь взбесился. Вот все лошади, как лошади встали и ждали пока наездники слезут. Нет его гнедому непременно надо было встать на дыбу и куда-то умчаться. Рыцарь потратил не мало времени на то, что бы успокоить коня, которого, как оказалось всего лишь укусил овод. «И как только этот неженка, вообще стал рыцарским конём» - вертелось у него в голове.
Когда рыцарь наконец-то добрёл до трактира, то мысли о коне тут же выветрились у него из головы. Энрике не был зелёным юнцом, а потому увидев своих товарищей в виде статуй, он быстро взял себя в руки. Выведав за монетку другую у рядом шатающихся наёмников что произошло он не много успокоился. Точнее он успокоился узнав, что его товарищи, вскоре оживут, но ещё куда больше разволновался, когда узнал, что его король решил продолжить путешествие. Долго раздумывать, что делать у Энрике времени не было. Наёмники сказали, что Диего ушёл без лошади, но с проводниками, а значит он пойдёт через лес. Где именно и когда его сюзерен свернёт в лес никто не ведает и рыцарю оставалось лишь одно, на всех парах мчатся обратно в «Эль борде бендито» и сообщить обо всём, что произошло.


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


После еды наёмники немного передохнули, а затем выудили по ножу, и начали срезать ими ветки. Диего посидел не много понаблюдал за ними, а за тем тоже попытался по срезать ветки. Ножа у него к несчастью не было, но его декоративная сабля всё-таки была острой и потому он кое-как смог притащить не много веток. Когда Диего пришёл с первой партией хвои, Анна уже сооружала, что вроде шалаша. Она взяла принесённые ветки и вежливо по благодарила, попросив принести ещё. Диего тут же отправился добывать новые ветки.
Слова Анны его обрадовали и пока он срубал новые ветки, он всё пытался понять, что же его так обрадовало в словах наёмницы. После не долгих раздумий он решил, что дело не в словах, а в тоне, которым они были произнесены. В дворце к Диего все обращались не много снисходительно, как к ребёнку. Нет в некоторых вещах к нему очень уважительно относились, но в большинстве случаев снисходительно. Чаще всего в их интонациях звучало: «мальчик хочет помочь, хочет что-то сделать, пусть по пробует и порадуется». А в интонации наёмницы звучало скорее не: «Можешь помочь, если хочешь», а «должен помочь, все работают и ты работай». И Диего как ни странно это понравилось, к нему в кой-то веке отнеслись серьёзно.


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

- Как ты мог его отпустить!
Исидора была в гневе. Решила заехать в замок узнать, как дела у Диего и узнаёт, что тот куда-то уехал. Мысль о том, что мажордом отпустил маленького, наивного Диего в злой внешний мир привела девушку в ярость.
- Но как, я мог его остановить, он же король? - пытался оправдываться мажордом.
- Ты должен был что-нибудь придумать!
Высокую, черноволосую воительницу с жаркими чёрными глазами успокоить было трудно. Она куда больше походила на отца Диего, чем сам Диего. Такая же властная и суровая, даже на прогулку она выбералась в полном рыцарском облачении, не смотря на то, что доспехи были не уютными. Доспехи правда на исидоре сметрелись куда лучше, чем большенство придворных платьев. Латы были хорошими, изготовлены под неё, они подчёркивали все её женские достоинства, и в тоже время в них можно было смело идти в бой, так как они были крепкими и надежными. В бою, в этих доспехах с алым расшитым золотом плащом, на сером коне, она была прекрасна, и войны шли за ней хоть в огонь, хоть в воду, хоть на верную смерть.
- Сеньорита Исидора, успокойтесь пожалуйста. Ну в самом деле, что может такого страшного случится.
И тут во дворе раздался крик. Во дворе замка появился один из гвардейцев Диего с кроком "Беда!".
- Значит ничего страшного случиться не может?! - крикнула Исидора мажордому. Но того у же не было на месте. Он как-только услышал, слово "Беда" решил отправится в подземелья замка и спрятатся там где-нибудь в безопасном месте, например в камере пыток. Прятатся он там собирался пока знойная и не сдержаная красавица не покинет замок.
Злиться можно было сколько угодно, только толку от этого не было. Исидора разыскала своего оруженосца.
- Пепе передай всем, что бы ещё до заката все дворяне, что находятся в этом замке были вооружены и собраны в дорогу.
- Но сеньорита, как же мы поедем в темноте, - спросил Пепе.
Пепе не очень походил на дворянского отпрыска. Большой, тучный, коренастый и медлительный, чем-то на медведя был похож. Сверстники любили посмеяться над Пепе. Они все были, как на подбор красивые, стройные, с породистыми лицами, с вымуштрованной осанкой и грациозными движениями. Исидора узнала об этом случайно, и ей не понравилось такое отношение сверстников к бедному мальчику. Она сделала Пепе своим оруженосцем, и все распоряжения отдавала через него. Исидора прекрасно знала, что простодушный и преданный Пепе всё исполнит, как велено. С тех пор над Пепе больше не смеялись, так как смеяться над ним означало смеяться и над Исидорой, а её гнева боялись все.
- Сегодня не облачная погода, так что луна осветит нам дорогу, а теперь иди и вели всем собираться, - повелела Исидора.
- Слушаюсь сеньорита.
Пепе Исидору очень любил и по собачьи был ей предан . Он не понимал почему все считали её суровой и грозной, сам он считал её очень доброй и заботливой.


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Утро, как и большинство утор этого лета выдалось солнечное. Олег душевно потянулся, аккуратно выбираясь из небольшого деревянного дома, что бы не разбудить хозяина. Не то, что бы он его боялся, но такую чудесную ночь с хозяйкой не хотелось портить утренней руганью хозяина.
Деревня оживала, петухи будили всю округу, какая-то старушка у забора уже во всю торговала цветами, хотя людей бредущих по своим делам ещё не было.
- Покупайте цветы! Покупайте! Любые есть, розы, лилии, нарциссы, - голосила старуха.
"Совсем выжила из ума, ну кому в деревне нужны цветы", - подумал Олег. Деревенским проще полевых цветов нарвать, а на благородные тратиться ни кто не будет. Деревенщина мало, что понимает в цветах.
Подумав ещё не много о цветах, Олег решил, сделать целых два хороших дела. Первое это обогатить старуху парой монет, а второе подарить Анне букет, который она никогда в жизни не получала и тем добиться её расположения.
- Продаёшь цветы?
- Да, милок. Смотри, какие они все красивые.
- Сколько просишь?
- Немного милок, совсем немного.
- Ну что ж я возьму несколько.
Олег начал отбирать цветы, попутно собирая тайное послание.
Несколько белых Астр, которые говорят «Я люблю тебя больше, чем ты меня!» И конечно пара белых Гиацинтов, которые просто кричат: "Я буду молиться за тебя" и "Ты - красавица". Ну и конечно Нарциссы шепчущие: «Солнце всегда сияет, когда я с Тобой».
Олег оглядел свой букет и добавил к нему Гладиолус, как знак своей искренности.
Кинув старухе пару монет, наёмник отправился искать ту, для кого этот букет предназначался. По дороге он пытался подобрать подходящие слова, для вручения сего великолепия.
"Анюта, ты представляешь, иду по дороге и вижу, старушка цветы продаёт. Смотрит на меня так жалостливо. Я вот думаю, надо сделать доброе дело, порадовать старушку и купил у неё все цветочки. А теперь хочу порадовать ещё одно прекрасное создание".
- Здорово Олег!
Неожиданный голос отвлёк Олега от мыслей.
- Ну, здорово Алёшка, куда это ты так торопишься?
- Да тут дельце одно есть интересное. Долго рассказывать. А ты, куда и кому этот чудесный букет?
- Это для Ани.
- Так она ж уехала.
- Как? Куда?
- Как куда? На север, с этим молодцом то богатым.
- Каким таким молодцем? Давай как поточнее.
- Так ты что ничего не знаешь про вчерашнюю рыцарскую потасовку.
- Нет, не знаю, так что рассказывай всё и с подробностями.



* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Лучи утреннего проникали сквозь неплотную крышу шалаша. Диего проснулся сам, его никто не будил, но если судить по запаху, его спутники уже давно проснулись и готовили завтрак. Диего повернул голову и почувствовал небольшую боль в шее. Спать на сырой земле ему ещё не доводилось, а потому у него после такой ночи болели мышцы. Юноша решил, немного поваляться и морально настроится на неприятный подъём. Диего краем глаза глянул на выход из шалаша, орка не было видно за ветками, зато Анна была на виду, костёр с котелком были видны частично.
Раннее утро, птицы уже поют, но их ещё не так много, как днём, а от костра слышен хруст горящих веток. Солнце ещё красноватое, оно совсем не давно появилось на небе. Его лучами окрасились листья, а ещё оно золотило русые волосы наёмницы. Юный король всегда считал, что все женщины, это изящные и таинственные создания, которых надо беречь и лелеять. Женщины же к этому его мнению относились взаимно, они тоже считали Диего изящным и прекрасным созданием, которое надо беречь и лелеять. Наверно единственной кто считал иначе, была Анна. Диего невольно залюбовался, стройной девичьей фигуркой, густыми светлыми волосами, заплетёнными в косу, выразительными глазами в которых отражался огонь. Её кожаный доспех закрывал грудь и талию, а руки оставались голыми. Они были загорелыми, и на них отражалась крепость мышц. Диего всегда немного удручало, когда в девушках была видна сила, рядом с такими девушками он смотрелся ещё более хилым. Диего перевёл взгляд с рук на лицо и увидел, как девушка засмеялась, и смех её был приятным и добрым.
Юноша решил прислушаться к словам говорящих.
- Тогда он говорит мне: «Ты поплатишься за свою наглость. Я самый могущественный и сильный человек на земле, да ещё и самый умный - рассказывал орк, - А я ему отвечаю: «добавь к этому и самый скромный».
Анна снова засмеялась.
- Но справиться с ним оказалось не так просто, как мне думалось. Я к нему даже подойти не мог, он всё своим посохом мотал, и я назад отлетал всё время.
- И как же ты с ним справился?
- А почему ты решила, что я с ним справился?
- В противном случае ты бы сейчас рядом не сидел.
- Ну да, это я из виду упустил. Короче одолел я его хитростью. Кричу ему: «Ты говоришь самый умный». В ответ слышу: «Так и есть». Ну, я ему задачку решил задать: «Тогда ответь на один вопрос. У нас в деревне петушиные бои проводятся, а допускают на них по очереди. Чья очередь идти тому карточку дают, пропуск. Мой друг получил такую карточку и на следующий день отправился на бои. По дороге задумался, очнулся только уже на боях и вспомнил, что карточку дома забыл. Вопрос как он на бои то прошёл?»
- И что дальше?
- А дальше началась потеха с рассуждениями. Вроде как ничего сложного, пролез в какую-нибудь щель, но не стыковка. Человек шёл в задумчивости, а значит, и дорогу находил автоматически, значит, и через вход шёл парадный. В итоге он схватился за голову, как-то очень сильно напрягся. А потом у него покраснели глаза, и взорвалась голова. Тело безжизненно упало на землю.
Анна снова рассмеялась.
- Признавайся, ты эту историю придумал.
- Ничего я не придумал, клянусь великим Вралем.
- И кто такой этот великий Враль?
- Божество моего народа.
- Ты же говорил, что ваше божество зовётся великий Облапошиватель.
- У нас много божеств.
- Как-нибудь составишь мне список их всех.
- Обязательно. Кстати, не пора ли будить нашего нанимателя?
Анна рассеяно глянула на шалаш, как - будто только что вспомнила о его существование.
- Пора наверно, вроде уже и завтрак почти готов.
- А может, не будем его будить, нам еды больше достанется.
Девушка на миг задумалась.
- Нет, он конечно соня, но это всё-таки не повод человека без завтрака оставлять.
- Какая же ты всё-таки заботливая.
- Да? Никогда за собой этого не замечала.
- А я вот замечаю, например ты скорее сама голодной останешься, но других накормишь.
Дальше Диего слушать не стал, ему хотелось выйти из шалаша до того, как его придут будить. Он резко встал, потом слегка скривился от неприятной боли в мышцах. Ночь, проведённая на сырой земле, давала о себе знать. Юноша потянулся и вышел на тени шалаша на свет божий.
- О, и будить не надо, не такой уж он и соня, - сказал орк.
Диего поймал себя на мысли, что если бы это сказала Анна, ему было бы приятней.