Зал ожидания.

На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся,
нежели о девяноста девяти праведниках,
не имеющих нужды в покаянии (с) Евангелие от Луки

Каждый думал, что это просто страшный сон, пока сам не уснул.

Когда это случилось, я ехала в метро. Поезд привычно шатался, а какой то парень недалеко от меня вдруг упал, и дал повод встрепенуться всем вокруг, два брюнета совсем очнувшись от обычного буднего дня, заявили, что они студенты-медики и приказали всем вокруг расступиться, а сами стали слушать дыхание и щупать пульс упавшего парня.
- Черт, он мертв, - заявил один из двух брюнетов, как вдруг закрыл глаза и повалился на парня, смерть которого он только что констатировал.
- Эй, Пит! Пит, ты чего? Не смешно, блин! – заорал друг Пита, но тут же ужаснулся, - Он не дышит.
Женщина стоявшая рядом со мной, вдруг покачнулась и упала.
- О, господи! – вырвалось у меня.
Этот брюнет медик подскочил к ней и начал щупать пульс. Эта женщина, казалось, просто уснула, закрыла глаза и отправилась смотреть бесконечные сны.
- Не дышит, - в отчаяние говорит брюнет.
Меня постепенно охватывала паника, хоть я и твержу себе «успокойся». А люди сидящие - все с закрытыми глазами. А люди стоящие – закрывают глаза, и падают вниз.
- Черт возьми, что происходит? – кричу я, не в силах сдерживаться. – Эй, ты врач, что с ними?
Парень медик оборачивается, смотрит на меня и вдруг падает, глаза закрыты, а лицо, ничего не выражает. Я наверно сейчас заплачу – непроизвольно, когда мне страшно у меня всегда текут слезы. А не бояться сейчас невозможно. Я осматриваюсь кругом и тру глаза – не может быть, что случилось? Что за невиданная болезнь? Что с ними со всеми? Неужели это же случиться и со мной?
Поезд тормозит и останавливается, открываются двери, несколько человек суматошно выбегают, я в том числе, а остальные остаются спать. Я стою на платформе и пытаюсь понять, что делать, люди кругом в панике бегут и падают, умирая в неестественных позах. Прямо передо мной девушка плачет в трубку: «Джек! Джек, ну возьми же трубку! Джек!», как уже через секунды телефон выпадает из ее руки, а она, облокотившись на стену, сползает вниз. Недалеко лежит женщина, а рядом с ней стоит маленький ребенок, который теребит женщину и непонимающе лопочет « Мамочка, мамочка, ты чего? Пойдем? Что с тобой?». Я поворачиваюсь, в двух шагах от меня лежит девушка, а рядом с ней парень, девушка мертва, а парень, гладя ее волосы, истерично повторяет: «Ничего Карен, еще пару минут и я за тобой, не переживай милая, еще чуть-чуть и я тоже усну, и снова буду рядом с тобой» и он ложиться рядом с ней, продолжая шептать ей что-то на ухо. Молодые, старые, женщины, мужчины – все плачут, зовут кого-то, а потом превращаются в безжизненные тела. Метро стало кладбищем. Я стою и наблюдаю весь этот ад, и не могу пошевелиться от ужаса рождающегося в душе. Еще пару минут назад мир был миром, а теперь я не понимаю, в каком месте я оказалась. Вспоминаю бродяг с плакатами «Скоро конец света» у метро, и не хочу верить в то, что это, правда, случилось.
Кто-то трясет меня за плечо:
- Живая? А что стоишь? – кричит женщина средних лет. – Выбирайся, глупая!
Это приводит меня в себя. Я иду вперед, стараясь не обращать внимания на мертвых людей, слеза течет по моей щеке, но теперь каждый сам за себя. Живые переступают через мертвых. Живые торопятся выжить. Но может это все бесполезно? Инстинкт самосохранения – руководство к действию. Эскалатор не работает, я поднимаюсь по ступенькам, дрожащими руками набирая номер мамы, в трубке гудки, а я в отчаяние. Я звоню каждому из списка последних набранных. И о, чудо! Моя подруга Джейн, берет трубку:
- Джейн, ты знаешь, что происходит? – мой голос срывается.
- Это кошмар, они что спят? Они мертвы? – Бормочет она, а я до чертиков рада слышать ее голос.
- Ты где? Ты как вообще?
- Я возле универа, а ты где? Блин, я боюсь, я так боюсь. Черт. Что делать?
- Я.. я, я не знаю что делать. – Я слышу странные звуки в трубке, - Джейн, ты где?!
- Да, я тут. Только что-то с телефоном.
Телефон не работает, я начинаю плакать в голос, моему примеру подражают все вокруг.
- Вы чего? – кричит парень идущий передо мной. – Хватит, рыдать просто идите.
- Мы все равно умрем, - говорит женщина недалеко от меня.
- Откуда ты знаешь? - злится этот парень, - Вот ты хочешь умереть?
- Причем тут желание, - ноет женщина, - Надежды нет.
Он разворачивается и хватает меня:
- А ты хочешь умереть? - орет он мне в лицо.
- Нет! – Ору я, отбиваюсь я от него, а женщина, считающая, что надежды нет, падает, а люди идут вверх, переступая через нее. Еще несколько секунд назад она была жива, она дышала, говорила, во что-то верила и чего-то хотела, а теперь?
- Нет? – говорит парень. – Значит, будем выживать, я – Стэн, а ты?
- Элис, - отвечаю я.
- Так что, Элис, перестань лить слезы и давай выбираться.
Ступеньки закончились и Стэн, хватает меня за руку повыше локтя и тащит на улицу. Но на улице все тот же ад. Кругом мертвецы, а те кто, вероятно, скоро ими станут, грабят магазины и угоняют машины. Кто-то торопиться домой, но кто-то торопиться поживиться, но каждую секунду кто-то замирает и падает. Массовый сон. Вот мужчина открывает дверь машины, но не успевает в нее сесть, он падает, засыпая навеки, тут же его тело отпихивает подросток и залезает в машину, но вдруг засыпает сам. Это было бы даже смешно, если бы не было так кошмарно. Мне кажется, что я попала в какой-то дурацкий фильм ужасов: люди расхищают магазины, но не успевают унести украденное, охранники не успевают остановить воров, самоубийцы не успевают покончить с собой. Слова «успеть» больше нет, его смысл забыли в тот момент, когда все поняли, что дальше жизни нет. Но у везунчиков есть время: они поджигают дома, они убивают людей вокруг себя. Они творят беспредел, развлекаясь как умея. Но они ли везунчики? Было бы проще умереть-заснуть сразу и не видеть всего этого, не думать о том, что происходит. Страх становится не чувством, а действием. Теперь никто не знает что дальше. Все до одного погружаются в это сонное царство. Но только все-таки что происходит? Мои мысли прерывает Стэн:
- Так, ты еще жива. Хорошо. А теперь подумай, что бы мы стали делать, если все это было по-настоящему?
- В смысле, по-настоящему?
- Ну, просто я думаю о том, что происходит, и у меня появилось несколько вариантов. Вариант один: я сплю.
- Но почему тогда, я тоже здесь? Я ведь, живая. Может, это я сплю. – Снова начинаю плакать я.
- Так, не плакать! Вариант два: это какой-то эксперимент. Все эти трупы не настоящие. Бутафория. Манекены, куклы – не знаю. Или какая то передача по тв, меня видимо решили разыграть – да и ты актриса видимо…
- Если ты так считаешь, ты слепой!
- Вариант три: город охватила какая-то болезнь. Типа чумы.
- Но почему мы то живы?
- Ну, это не надолго.
- Нет, мне не нравятся твои варианты!
- Ну а что тогда происходит?! – Кричит Стэн.
Но не я ему отвечаю, а какой то бродяга сумасшедший, который смеется и кричит:
- Это конец света парень. Апокалипсис! А-по-ка-лип-сис! Понимаешь?! Конец света! Мир закончится! Все умрут! Все умрут! Все у… - Но ему не суждено договорить, он падает, как будто в подтверждение своих слов.
- Слушай, Элис, лучше нам убираться от сюда, может правда чума?
- А может правда конец света, - шепчу я. Но он меня не слушает, он занят другим:
- Эй, парень, твоя машина? – кричит он блондину возле лексуса.
Блондин, ухмыляется и вытаскивает из руки мертвого парня, лежащего рядом, ключи. И такому поведению уже никто не удивляется. Никто больше не замечает людей вокруг себя.
- Теперь, моя.
- Ну, тогда поехали отсюда, - говорит Стэн.
И пока Стэн залезает в машину, блондин заводит ее. А я снова не могу сдвинуть с места, страх делает меня каменной, я могу только плакать, но какой от этого смысл? Все мои родные, они мертвы? Все мои друзья мертвы? Весь мир умирает. Потому что мир – это люди. Я задаюсь вопросом, почему я еще жива, почему не заснула как другие.
- Элис, ты едешь или как? – кричит он мне.
- Еду, - говорю я, и направляюсь к машине.
Я залезаю в машину, Стэн представляет меня блондину:
- Это Элис.
- Я Джаред, - говорит блондин, и добавляет, пожирая меня взглядом, - В других обстоятельствах, было бы приятно познакомиться.
И мы едем, куда-то подальше от этого места, в надежде, что может именно мы, не погибнем, в этом аду. Мы выезжаем на шоссе, едем пять-десять минут в молчании, картинки за окном меняются, но лежащие на земле люди остаются, неизменны – они везде. Меня уже не переполняет страх, я больше не в отчаяние. Я просто жду. Чего? Спасения. Вот только что, если спасение смерть?
Ребята напряженно думают, а я даже слишком спокойна, вот только я больше не знаю о чем думать. И я представляю себе, что Стэн это мой друг, а Джаред мой парень и мы едем куда-нибудь на озеро, чтобы купаться и отдыхать. Джаред, кстати очень в моем вкусе, блондин с резкими чертами лица, грубоватый, немного хам, наглый, целеустремленный, я знаю, я могла бы в него влюбиться. А Стэн он милый, хоть и немного странный, но может быть, я дружу с ним с детства, наши родители может жили по соседству. И мы едем за счастьем. Но только это все неправда. Эти малознакомые мне парни спасают себя. Эти малознакомые парни пугают меня.
Время, кажется, остановилось, хотя часы по-прежнему идут, но только куда и зачем? Целей и дел больше нет. Плохо тем, кто умер, а какого тем, кто ожидает смерти?
Мы выезжаем из города, тел вокруг нас становится меньше, ну, а живых почти совсем нет. Но мы то, все еще дышим. Мы по-прежнему надеемся на лучшее.
Скоро мы подъезжаем к обрыву, и Джаред объявляет:
- Вот и все. Финал. Это конец мира, ребятки.
Стэн выходит из машины, я и Джаред за ним. На Стэна страшно смотреть и непонятно что с ним творится. Он толи плачет, толи вот-вот впадет в истерику.
- Стэн, ты в порядке? – спрашивает Джаред неуверенно.
- Как ты думаешь, я в порядке? – тихо говорит Стэн.
- Я не знаю.
- Да, я мать твою, в таком порядке, в каком еще никогда в жизни не был! Ну, естественно, я в порядке! – срывается Стэн.
- Слушай, не ты ли мне говорил, что надо успокоиться и выживать? – Говорю ему я.
- Но ведь ты плакала!
- Ненавижу, когда бабы рыдают, - вставляет Джаред.
- Слушай, Стэн, ты храбрый парень, не психуй, ты меня спас, если бы не ты, я до сих пор в метро стояла бы и плакала. Успокойся ладно? Будь мужчиной. – Продолжаю я.
- А что мне остается делать, если не психовать? Теперь… все умерли. И я умру. Конец света. Это правда. – Ноет он. – Я боюсь. Они просто падают и умирают. Одна секунда и нет человека. Я боюсь замереть. Я боюсь закрыть глаза. Мне страшно. Ты понимаешь?
- Ну, если так страшно заснуть, то чего ты ждешь? Мы возле обрыва, возьми и прыгни! – начинаю я. – Вот видишь, не хочешь, тогда живи, а не бойся! Живи…
- А вообще знаешь… ты права! – кричит Стэн, а потом разбегается и прыгает.
Проходит секунда, и я выдавливаю из себя:
- О, черт, не может быть.
- Молодец, девочка, - ухмыляется Джаред.
Я сажусь на холодную землю, Джаред садится рядом. И мы молчим, хотя я уверена, что думаем об одном и том же. Я убила Стэна. Нам всем плохо. Но надо было мне молчать и вот сейчас, когда наблюдать смерть стало привычным, я сама убила человека. О, господи. Почему я не могу молчать, когда это надо бы делать! Ну почему? Я делаю самые страшные вещи, когда, казалось бы, все самое страшное уже случилось! Но нет.
Все темнеет и темнеет, и Джаред говорит:
- Слушай, ты не виновата, в том, что Стэн прыгнул.
Я не хочу ничего говорить.
- Не молчи, ты правда не виновата, даже я понял, что ты имела введу. Ты, правда, не виновата.
- Зачем ты мне это говоришь? – все-таки отвечаю я.
- Ну, просто я знаю, как это, когда чувствуешь свою вину. Но ты не виновата. А если даже ты вообще в чем-то виновата… Я отпускаю твои грехи. Представь что я - Иисус, а ты тот парень, что был преступником, а перед смертью исповедался и попал в рай. Это потому что Иисус отпустил ему грехи. Вот и представь, что я – Иисус.
- Но ведь, я не преступник.
- Да, это скорее я. – Ухмыляется Джаред. – Хочешь на чистоту? А черт, с ним, все равно скоро умрем, я очень плохой парень.
- Мы все плохие.
- Я преступник. Я людей убивал.
- Я вот тоже. Стэна.
- Нет, я убивал по настоящему. Мне давали задание, пристрелить человека… и я…
- Не правда! – Удивляюсь я.
- Правда, Элис. Мы ведь играем в исповедь, да? Так вот знаешь, на моей совести двадцать семь жизней. Я считал. Я так много плохо в своей жизни совершил. Это, похоже, и, правда конец света, и как видно из-за таких людей как я.
- О, господи…
- Да, он к этому причастен. Он наверно смотрит на меня и смеется.
- Не говори так.
- А как мне говорить? Мою душу ждет ад. Знаешь, прости меня, за все то, что происходит, за то, что ты пережила, и за то, что умрешь, прости меня. Я виноват, прости.- Он почти плачет, и вдруг встает с холодной земли и начинает ходить. - Но я не знаю, что теперь сделать! Я если бы я мог все изменить! Если бы я мог все поменять. Если бы я мог начать сначала… А сейчас… мы сидим и ждем своей смерти, когда же уже? Когда? Я к тому же и трус, не могу прыгнуть как Стэн. Но дело не в этом, я дождусь уготованной мне участи. Но только что потом, после этой смерти? Долбаный зал ожидания, но когда ждешь самолет, хотя бы знаешь куда отправляешься. Может это и есть мое наказание, ждать смерть? Если бы я мог что-то изменить…
- Джаред…
- Что? – спрашивает он и садиться рядом со мной. – Тебе наверно холодно.
Он снимает с себя куртку и отдает ее мне.
- Мы ведь, играем в Иисуса, верно?.. Я отпускаю тебе все грехи.
Он тяжело дышит и смотрит мне в глаза. Ему кажется, нечего сказать, но я представляю, что происходит сейчас в его голове. Виноват он или не виноват, есть ли ему за что просить прощения или нет – все это уже неважно. Я отпускаю ему все грехи, пусть он будет чист и свободен. Теперь я в праве делать что угодно, я могу спасать души, а могу и губить. И вдруг он целует меня, и я отвечаю на его поцелуй. Кажется, в мире нет больше ничего кроме нас двоих. Больше ничего нет кроме двух измученных людей, которые могут умереть в любую секунду. Джаред отстраняется и со смиренным видом ложиться на холодную землю:
- Спокойной ночи, Элис.
Он закрывает глаза, улыбается и засыпает, чтобы больше никогда не проснуться. Кажется, я только нашла человека, с которым готова была бы провести все жизнь, но не суждено. Все решено за нас, и с этим нельзя бороться. Мы стали одним целым в эти последние секунды, и ради этого задумывался целый мир. Все так и должно быть. Я забыла страх. Умиротворение.
И я чувствую ужасную усталость… Вот и все… Я ложусь рядом с Джаредом, и закрываю глаза. Конец мира… Еще секунда, и меня больше нет.