«Господи, день ото дня
Буду тебя молить:
Дай ей любить меня,
Дай мне ее любить…»
С.D.

Предисловие.
Не знаю, кто придумал предисловия, точно так же не знаю, кто придумал последнюю страницу, последнюю строку любого произведения. По-моему, это самое ненужное в художественной литературе, т.к. люди весьма любопытны, и, как известно – большинство читателей или читающих, прежде чем читать само произведение знакомятся с предисловием и с окончанием той или иной истории, после чего решают – тратить ли им время на чтение этой чуши или нет. Я никогда не любила ни начинать, ни кончать, ой, простите, заканчивать что-либо. Возможно именно поэтому, я предпочитаю прозе – поэзию. Проза слишком многословна, а я не люблю болтливости этого рода. Мне всегда говорили, что я не права, тем ни менее я, кивая головой, придерживалась своего мнения. Может быть ещё потому, что я люблю пристреливать, а не резать кусочками. Хотя, наверняка это мой недостаток… меня пугают слова. Однажды я написала пьесу, всего одну в жизни, она посвящалась любимому человеку. Эта любовь была столь нереальна, и настолько невозможна, что я пыталась покончить с ней на страницах. Думалось, что пролив чернила на бумагу, я компенсирую возможные слёзы. Ничего подобного, слёз на той же самой бумаге оказалось гораздо больше, чем строк и предложений. Мне казалось, что, похоронив любовь там, я похороню её и внутри себя, но эта идея оказалось столь же бредовой, как и само написание пьесы. Позже меня даже пытались уличить в каком-то плагиате, чем напрочь мне отбили желание писать. По стихам, я думаю, меня найти можно, а вот по прозе – вряд ли. Так или иначе, я пишу это, потому как в этой истории слова не важны, с этим человеком клевета мне чужда. Так что добро пожаловать, дорогие друзья, в мой мир, он столь реален, как и мечты, которые исполнимы лишь при огромном желании…

«То: Дана <danka@mail.ru>
From: Шу < shooo@yandex.ru>

…Смотрю на часы – три ночи, пыталась заснуть, но подумала, что через полчаса эта огромная птица донесёт меня до Питера, и будет не очень здорово после такой разлуки с Родиной, так сказать, представать перед ней в таком виде, и в таком никаковском состоянии, в коем я пребываю после сна.
(Каждый раз благодарю свой разум за то, что только самые избранные люди видели меня такой «красивою» (сосчитала, всего пять человек, кроме родных, разумеется). Мама до сих пор ужасается, т.к. не может привыкнуть к тому, что на экране я одна, а вот на утро, после долгого и продолжительного сна – другая.) Так что, решила, что гораздо лучше будет поговорить с Данкой.
Правильно сделала? – конечно, нет, т.к. Тебя всегда выматывает моя болтливость, ну что поделать, такая вот я неугомонная.
Опа… меня снова начинает укачивать, как и в прошлый раз. Странно, что это происходит исключительно тогда, когда я еду просто повидаться с родными. Поразительная закономерность… Ладно, знаю, сейчас ты мне мысленно дашь по заднице, и правильно сделаешь. Каюсь, больше не буду.
Все-таки хорошо, что ты меня уговорила съездить к ним, уже пол года не была. Да… ужасная дочь. Улыбаюсь, как всегда улыбаюсь.
Дождь пошёл. Так и знала, опять колдуешь? Опять не спишь? Ох, Данка, Данка, я сама не знала, что такое возможно. Мы только что с тобой расстались, а я уже поскуливаю. Одно успокаивает – всего пара дней, один концерт, и ты меня встретишь, и снова – два дня полностью наших.
Ура!!!
Уже подлетаем, чувствую… Глаза уже болят от экрана, и все же кое-что мне необходимо у тебя спросить. Давно хотела, но всё забывала… можно?
Я тебе никогда не говорила???
Пошёл я… (интересно куда)

p.s.: При проверке правописания, у меня нашли всего одну ошибку, что меня совсем не удивляет. И предложили замену – вместо слова «опа» написать слово «жопа», что, кстати, было бы к месту)
Шу…»

« И снова – Здравствуйте!» – проговорился мой внутренний голос. Снова я ударилась о тот же угол, что и в прошлый раз, снова пролила на себя горячий кофе –Я ДОМА! « А дома ли?» – снова мой внутренний друг съязвил.
Стою улыбаюсь, а глазами ищу встречающих. Естественно! Машка!
« Машка!» - крикнула я, и тут же пожалела об этом, т.к. помимо нее на меня смотрела половина аэропорта. Тут же я надела очки, после чего никто не осмелился подойти ко мне и взять автограф. За это я обожала этот город, за понимание.
Машка совсем не менялась, она оставалась все той же смешной и взбалмошной девушкой, с которой я познакомилась пять лет назад. Она всё так же ужасно одевалась, оказывается, этикетка от Кардена мало помогает, при полном отсутствии какого-либо понятия о вкусе. Ну, скажите, как можно было одеть на себя приталенный костюм ядовито красного цвета, повесить на шею зелёный платок, при этом накрасить губы коричневой помадой? Вот и я об этом, на такое могла отважиться только Машка. И все-таки, как же я была рада видеть её сейчас.
После бурных радостных приветствий, обниманий и целований, мы поехали
в «Марко», раскрутилось заведеньице, нечего сказать. Кто бы мог подумать, что это кафе станет самым известным и популярным в северной столице. Лет пять назад никто и не слышал о нем. И так, опрокинув несколько молочных коктейлей, как в старые, добрые времена, мы окунулись в воспоминания о концерте, который я давала в прошлом месяце. Машка сказала, что журналисты до сих пор не умолкают, все обсуждают то, как я разревелась на последней песне и грохнулась в обморок. До ужаса смешно, что они пишут. Все думали, что я беременна. Не от тебя ли, Данка? Было бы неплохо.
После трех часов беседы мы все-таки расстались. Машка довезла меня домой, и первый плевок в душу я получила в лифте, где крупными буквами было написано: «Шу – Сука»… «И все-таки нас здесь ждут» – подбодрил меня чертик внутри… Второе приветствие меня ожидало через несколько секунд, когда я обнаружила, что ключи к квартире, в которой я не была всего несколько месяцев, явно не подходят к замку. Нельзя сказать, что я не матернулась пару раз. Швырнув сумку, я стала звонить. На часах было всего семь утра, несмотря на это дверь мне никто не открыл. В отчаянии, я достала мобилку и стала названивать Данке. Если бы она знала, как я люблю Её в такие моменты. Как же все-таки здорово, что есть голос, который в любое время суток будет рад тебя слышать.
- Данка, Даночка, - эмоционально плача шепчу я в трубку.
- Что случилось, любимый мой? – тревожно ответил родной голос.
- Меня здесь никто не ждал, я стою около дверей, замок сменили. Дверь никто не открывает. Я стою, как придурок, на лестничной площадке. Машке стыдно звонить. Её опять из-за меня уволят.
- Малыш, возьми себя в руки и не расстраивайся так, сейчас что-нибудь придумаем. Ты голодная?
- Данк, ты можешь хотя бы сейчас не говорить о еде? – улыбаясь и немного успокоившись, спросила я.
- Так и знала, ты голодная, поэтому ничего не соображаешь.
- Данк, я тебя обожаю! – эротично прошептала я.
- Та же фигня, Джульетта, - прогыгыкала Данка, и от своего «гы-гы» явно взбодрилась. Уже и мне и ей было понятно, что ближайшие два часа мы будем висеть на телефоне, после чего она уже не ляжет спать.
- Я снова не дала тебе выспаться, - виновато сказала я…
- Помнишь такие строки: «Я могу тебя очень ждать, долго-долго и верно-верно, я ночами могу не спать – год, и два, и всю жизнь наверно». Хотя автор сомневался в том, сможет ли он не спать всю жизнь, я говорю с полной уверенностью, что пока ты рядом, мне и сон не нужен.
- Эх, Данка…
Так я и просидела в это утро на лестнице, с трубкой в руке, с улыбкой на лице, с Данкой в сердце.
В одиннадцать часов приехали родители. И как я могла забыть, что на выходные они всегда уезжают на дачу. Впрочем, не удивительно. Для меня нет выходных, для меня не существует этих слов: понедельник, вторник, среда… для меня весь год: первое, тринадцатое, двадцать шестое.
Мама накинулась на меня. Прежде всего, отругала за то, что за последние полгода она не видела свою дочь живьем, вторым номером программы были разглагольствования на тему моих «прикидов», на что я просто кивала и говорила: « Хорошо мамочка, конечно мамочка, больше никогда этого не надену…» Меня всегда удивляло одно – хоть бы один вопрос о личной жизни, так ведь нет, о чем угодно, только не об этом. Блин, как порой хотелось рассказать о ней всему миру, рассказать о том, что она у меня просто есть.
Мне всегда казалось, что я не додаю себя ей. В каждой разлуке я придумывала все больше и больше способов выражения моей любви. Почему-то сейчас вспомнился вечер четырнадцатого февраля, да-да, именно тот самый день всех влюбленных. За пять дней до него я поехала на гастроли в Ригу, обещалась пробыть там восемь дней, но, заскучав только на полпути, решила, что буду в Москве в понедельник. Приехав в гостиницу, я обдумывала план действий к операции под названием «Вот что с людями делает любовь». Перед отъездом я запаслась необходимыми атрибутами, в них входили пять баллончиков ярко-малиновой краски, гирлянда в сердечко и несколько упаковок бенгальских огней. Продавцы смотрели на меня сумасшедшими глазами, они недоумевали, что я могу делать в магазине под вывеской «Стройматериалы», да ещё и в Риге. И так, чувствуя себя сумасшедшей (для близких не секрет, что я люблю себя чувствовать таковой), я позвонила Дине с просьбой встретить меня. Естественно эту заботу обо мне она тут же переложила на Светкины плечи, чему я, надо сказать, обрадовалась, потому, как именно она была самым яростным сторонником и соучастником моих проделок.
Несколько дней пролетели незаметно, и вот я уже еду на снайперской «лошадке» в сторону дома. Восемь часов вечера. Снег крупными хлопьями. Огни столицы предают ещё большую романтичность моему настроению.
Мы подъезжаем к дому. Выходя из машины, по привычке, поднимаю голову – на кухне горит свет. «Yes-s-s-s-s-s», - со смаком произнесла я, согнув ногу в коленке и ударив себя локтем в живот. Светка достала из багажника флакончики и я приступила к задуманному. Светка же, естессно, стояла опершись задницей к столбу, не думая мне помогать. Но меня это совершенно не тяготило, т.к. мне всегда нравилось делать все собственноручно, без чьей-либо помощи, а она, все-таки уже сделала то, что от нее зависело.
Мы живем на тринадцатом этаже высотного дома. Под окнами распластался пустырь. В это время года, а особенно вечерами, если долго всматриваться в это белое пятно, оно кажется облаком, проплывающим по земле.
Полчаса и на белом фоне образовалось красное сердце, сравнивая его со снайперской громилой, сердце больше её раза в три-четыре (в подробности не углублялись). Светка съездила на двенадцатый этаж посмотреть, как смотрится моё произведение со стороны. Вернувшись, она сказала, что сердце похоже на тень птицы, пролетающей по небу. Я подумала: «Ни хрена себе птичка…» Будто услышав это, Светка заржала. При попытке подхватить её смех я была остановлена, т.к. из-за него могла сорваться вся операция (для тех, кто слышал, как я смеюсь - не секрет, что меня трудно не узнать по смеху). Оставалось несколько штрихов. Через пятнадцать минут сердце было окружено хороводом бенгальских огней. Я обмоталась гирляндой. Светка залезла в машину, открыла все двери и одновременно с зажиганием бенгальских включила последний трек ещё пока «горячего» альбома - «Ну как ты можешь меня не любить?» Оказалось, что я напрасно переживала по поводу громкости динамиков. Весь дом высунул свои любопытные носы с балконов и окон, два соседских мальчика умудрились просунуть две мордашки в одну форточку… И тут, переводя взгляд с их окна на тринадцатый этаж, я увидела знакомый силуэт. Я чувствовала себя счастливой.
Неделю спустя мы пожалели о том, что не пригласили съемочную группу, т.к. лучшего клипа на эту песню и придумать было нельзя.

Четыре года. Как сквозь пальцы песок протекает время. Изменилось всё. Изменился город, изменилось всё вокруг меня, изменилась я. Одно осталось неизменным – Она. Кто бы знал, что бывает такое. Преданное, верное, несдающееся, родное существо. Совершенно незаметно прошло все это время, что мы вместе. Как долго я искала ее в этом городе, в толпе идущей мне навстречу, в лицах друзей, в чужих домах. Однажды я даже встретила человека, который жил рядом с ней, который до боли был похож на нее, я ведь чуть не обозналась, я полюбила того человека, но он испугался. Он струсил. После чего я поняла, что это просто не Она. До сих пор не могу понять, как я могла Её не разглядеть сразу, в первый день нашего знакомства. Ах, да… Она ведь появилась именно тогда, когда я готова была умереть, когда я сидела на краю обрыва, свесив ножки в пустоту. Знает ли Она, что просто вытащила меня с того света? Я как ребёнок ухватилась за подол Её судьбы. А собственно кем я была? – Да, именно этим ребёнком, который шёл напролом всю свою жизнь, постоянно удивляясь жестокости, предательствам близких, любимых, друзей и даже родных, а больше всего этого ребёнка удивляла НЕВЕРА в него.
Так вот я была готова реветь до потери сознания, когда нашла именно в Ней эту несчастную веру. Я поражалась каждому Её шагу на пути ко мне. Моё неопытное сердце ничего не подсказывало мне, оно просто смотрело на Неё и молчало. Молчало оттого, что было поражено её отношением, Её заботой, Её терпимости, Её несомнением во мне. Единственное, чему оно не может поверить и по сей день, так это тому, что это просто любовь.
Неужели любовь – это уверенность, неужели любовь – это спокойствие, неужели любовь – это прощение всех грехов? Я не верю в такое счастье!..

Неужели оно возможно?..

P.s.:…ровно четыре года назад, в этот же день, в аэропорту Шереметьево,
ко мне подошел странный мужчина, не стоит говорить, в каком я была состоянии, он, очевидно, считал себя ясновидящим. Он мне рассказал обо всем, кстати, многое угадал, даже некоторые подробности, он даже сообщил мне, когда я умру. Не знаю, как насчет смерти, но в одном он был не прав, он сказал, что у меня не будет самого главного. Читая его мысли, месяцами спустя, я поняла, что он имел ввиду. Он имел ввиду – Покоя.
Так вот он ошибся. За Даной я как за каменной стеной, мне никто не страшен,
ничто меня не пугает. Я ни в чем не уверена, кроме одного – умри я прямо сейчас – я бы умерла счастливой. Мне даже порой, кажется, что меня послали на эту Землю найти одну вещь – Веру, я нашла её, нашла её в Ней.
Для любви – любви не достаточно, для любви нужна вера друг в друга.

Будет ли это длиться вечно – не знаю… Знаю одно - сейчас мы счастливы друг с другом и я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы продлить это, возможно и в вечность…


P.S.:

как-она-любит:
как дождь идёт,
понимаете?
как падает - снег,
как трава поднимается.
всё ещё не понимаете?
как облака - плывут,
как наступает рассвет,
как дети растут...
А вы мне,
про Божий суд - твердите ...
постыдились бы....