мне хочется стать незаметной. слиться.

как это сделать? отказаться от красных ногтей? от блеска волос? от шороха моих длинных юбок и звона колечек в ушках? отказаться от пространства, которое я занимаю в мире? но как? я ведь не пушинка... не говоря уже о том, что пушинка, собственно, тоже занимает место в пространстве, просто она - маленькая, а я большая, она летит, а я стою, припаянная к полу на своем восьмом этаже, облепленном ковролином графитного оттенка. вроде и не на земле, но уж и всяко не в небе. на случайных подмостках между...

в этом впаянном в пол многотонном состоянии очень страшно чувствовать неудержимое влечение вылиться ранним весенним утром в голый город, сделать ему тайский массаж нежными ступнями по ледяному еще асфальту, по настоящей, живой земле, по хлюпающей грязи. извозиться по щиколотку в глине, обваляться в иголках осенней соломы. увидеть деревья и окна в мягко-кофейной сепии, разглядывать ветер по облакам, отбеливать их до ослепления встроенным фотошопом. найти несколько лиц среди сотен натянутых серых чулков в резиночку, поместить их в свою картинку, упросить ветер растрепать им волосы, а облака - посветить backlight"ом.

здесь, на восьмом этаже - тонкие слюдяные перекладины и никакой страховки, здесь только страх впитаться грязновато-оливковой лужей в графитный пол. так и вижу себя масляным тягучим пятном, а вокруг - толкучку сошедших с ума коллег, забывших разом часы работы ФКЦБ, МАПа и ГБР, дату подписания Гаагской конвенции и правила UNICITRAL. в этой луже будут плавать два огромных, безупречно накрашенных и плотно закрытых глаза, напоминающих цветки росянки, и пухлый сжатый рот с ободранными в кровь губами...

ну, надо же как-то защищаться...

надо же что-то делать!

...когда открываются все 8 шлюзов от ануса до глазниц и в них начинается траффик, сравнимый с торнадо где-нибудь на Майами. когда в ладонях оседает морская соль, смешанная с грязью близлежащего завода и слякотью марта. когда я начинаю видеть деревья и окна в мягко-кофейной сепии разглядывать ветер по облакам, отбеливать их до ослепления встроенным фотошопом. и искать криком лица среди сотен натянутых серых чулков в резиночку...

и когда на моем собственном лице 2 глаза сжимают ресницы в линию, принимая очередную информацию, как росянка, принявшая очередную жертву, а потом сразу распахиваются за следующей, чтобы поглотить ее также незаметно и быстро. жаль, я не умею есть мух, они, очевидно, сытнее, чем картинки: росянка, кажется, ест по одной в день, я же хочу цвета и света постоянно.

негнущейся куклой переставляю ноги по восьмому графиту. годами купаюсь в этом сером супе. сосу капли крови из собственных губ (росянка не может жить индустриально, как ксерокс, пожирая одну лишь бумагу...) сливаюсь.