Я стоял на палубе огромного лайнера и, щурясь от ветра и соленых брызг, всматривался в бескрайнюю даль океана… Я плыл в Америку! Судно называлось как-то красиво, именем какого-то древнего бога или героя - хотя я не очень-то силен в мифологии - и было совершенно фантастическим. Я слышал равномерный шум работающей машины и ощущал качку. Вдруг палуба накренилась, тряска усилилась, и сквозь гул двигателей прорвался какой-то посторонний шум, словно бы чей-то голос: «Ну, пожалуйста, ну, повернись на бочок!» - умолял он…
Я проснулся. Оказалось, что путешествие в Америку я совершал на спине и при этом сильно храпел. Прекрасное видение еще несколько секунд висело маревом перед моим взором, а потом я увидел окно, а за ним серело раннее осеннее утро.
Потревоженная «работой двигателей» супруга опять забылась сладким утренним сном, а я, вспомнив вчерашний вечер, в порыве благодарности чмокнул спящую благоверную в нос за то, что разбудила меня раньше, чем начался кошмар, и поклялся себе, что больше никогда в жизни не буду смотреть фильмы типа «Титаника» на ночь глядя.
Проснулся я удивительно бодрым и, поминая многочисленные народные мудрости на тему "ранних пташек", которым "Бог подает", решил посвятить неожиданно не занятые сном минутки размышлениям. Размышления с утра - дело, совершенно отличное от, например, вечерних предсонных фантазий. Думал я о своей работе, о незаконченной вчера программе, которая, к слову, должна была быть сдана еще на прошлой неделе, о деньгах, которых всегда недостаточно, о нашей семейной жизни, которая в последнее время стала слишком спокойной. Все было хорошо, как всегда. Стася была так же очаровательна и удовлетворительна во всех отношениях, как и в первый день после нашей свадьбы, но, как сказали бы во французской мелодраме, у нашего брака кончился завод. При этом я, будучи не совсем законченным идиотом, осознавал, что разрушать такую «ячейку общества» не имею никакого права, да и не очень-то хотел этого. То есть совсем не хотел, но душа жаждала какой-нибудь встряски. Я почувствовал, что сегодня совершу то, что совершал крайне редко - напьюсь.
Моя супруга была само совершенство - я признавал это без всякой иронии - за исключением одного - она была, пожалуй, слишком правильной, слишком, может быть, верной, слишком, я бы сказал, сдержанной. В глубине души я этим гордился. Это позволяло мне спокойно жить и не изводиться пустыми подозрениями. Но - вечная мужская природа! - это же лишало меня трепета и определенной доли адреналина.
Я вспомнил свою институтскую подружку, девицу, не отягощенную комплексами и без каких-либо моральных устоев. Я совершенно не одобрял ее стиль жизни, но сердце всегда больно и сладко сжималось, когда я рисовал в воображении ее образ. Я не понимал себя, да и давно смирился с этим, зная, что все мои друзья страдают тем же самым…
Переставив будильник на 9.30, чтобы Стася не проспала, я умылся, выпил кофе и отправился на работу.


* * *
Я проснулась чуть раньше, чем прозвонил будильник в сладких судорогах совершенно непристойного сна. Когда я вспомнила, что мне приснилось, щеки мои словно опалило огнем, руки прижались к губам. Боже, откуда все это в моей голове?! Все эти женщины, эти ласки, эти руки… Удовольствие пересилило даже стыд, я сладко потянулась, радуясь тому, что никто никогда этого не узнает. Даже Ромка… Ромка… он почитаем меня за бестелесное создание, сошедшее с небес, противопоставляя всем остальным женщинам, которые, якобы, все… м-м-м… легкого поведения. Откуда, интересно, ему это известно? Я старалась не разрушать этого имиджа, а может, просто не решалась дать волю своим желаниям и эмоциям. Мой муж, конечно, просто дар судьбы - честный, умный, добрый, работящий, непьющий… Может даже слишком работящий, с обидой подумала я, вспоминая наши вечера, которые он проводил в обществе компьютера, а я в обществе книжек. И уж чересчур непьющий, никогда не поддерживает мои одинокие субботние попойки, которые заканчивались всегда одинаково: я расслаблялась и предпринимала даже некий вариант неумелого заигрывания, он обещал оторваться от компьютера «скоро», «сейчас», «через 2 минуточки», а я, так и не дождавшись, засыпала неудовлетворенной и обиженной. Тогда мне снились особенно непристойные эротические сны, в которых я - Дама Пик - мечта всех мужчин и женщин, гордая и свободная, сама выбирала счастливца, который будет любить меня. По совершенно непонятной мне причине чаще это оказывалась счастливица. Она нежно касалась моего тела, что-то шептала, и я просыпалась в сладких судорогах…
Я скучала. Работа дома все еще казалась мне привлекательной по ряду причин, но мне не хватало общения. Раньше Роман заменял мне всех подруг и знакомых, но в последнее время нам стало не о чем разговаривать. И в этом я винила себя, считая, что перестала быть интересной для него, подозревала даже, что у него есть кто-то еще, хотя простой подсчет его времени показывал, что ему было бы просто некогда встречаться с ней.
И все же, все же… Воображение рисовало мне Ее - соперницу - и всегда она была не похожа на меня: у меня - светлые волосы, она - жгучая брюнетка, я - серьезная и сдержанная, она - импульсивная (порой я называла это «истеричка»), ну и так далее: робкая - самоуверенная, образованная - непосредственная глупышка, верная - испорченная… Меня так заводили эти выдумки, что казалось, что Она действительно существует, и что сейчас он вовсе не на работе, а вот как раз встречается с ней… Я гнала все эти глупости из головы, пыталась увлечь его собой, рассказывая о своих делах, мыслях и чувствах, он слушал рассеянно, невпопад поддакивая, не отрывая взгляда от экрана. Я смиренно отходила, чтобы не мешать его работе, и читала книжки, вздыхая украдкой.
Это все потому, что я сижу дома, обложившись справочниками, словарями, письмами и документацией, и больше времени посвящаю различным толкованиям технических терминов, чем собственным волосам. Все другие женщины казались мне существами непонятными и необычными, живущими странными причудами типа модного фасона каблука или экстраординарной стрижки, щебечущими на странном языке, общающимися с помощью непонятных жестов, порой совершенно не скромных и шокирующих. Я многого не понимала. Не понимала, как можно просить мужчину о помощи, не понимала, как можно завлечь его, не понимала, что можно последовательно выставить себя в качестве беззащитной дурочки, сексуального объекта, требовательной женщины-вампа, оскорбленной невинности… Не понимала, как выбрать в магазине платье, которое подчеркнуло бы мою индивидуальность... В общем, куда мне до этих женщин! А тут еще это странное охлаждение, посетившее нашу постель, да и весь дом. Я была в замешательстве. О том, чтобы завести себе кого-то на стороне не могло быть и речи - я любила Ромку и не собиралась разрушать его уверенность в моей чистоте. Ухмыльнувшись, я подумала, что это было бы совсем не сложно при его рассеянности и равнодушии и при моей надомной работе, но эта коварная мысль мгновенное погасла в потоке раскаяния за преступление, которого я никогда не решусь совершить…


* * *
Вечер, как говорится, удался. Зеленый полтинник от толстого бритоголового папика не мог не радовать, чаевые сегодня так и сыплются в за пазуху моего передничка, в аккурат попадая в надежную ложбинку меж моих пышных грудей,. «Буржуа» тихо напивались, наслаждаясь полуобнаженным обществом меня и моих подружек. «Буржуа»… не помню даже, кто дал этим наглецам это почти благородное название, из каких книжек или фильмов оно спустилось в наш кабак. Да и кто из нас читает эти книжки???
Скорее бы смена закончилась, так хочется скинуть шпильки (кто, прости, Господи, придумал на мои ноженьки это издевательство?!) и опустить ноги в тазик с прохладной водой. Вот, опять что-то кому-то понадобилось, значит, еще 15 шагов по скользкому полу через весь зал, эротично раскачивая бедрами, помня о том, что такие, как я, выстраиваются в очередь, чтобы получить эту работу. «Вам что-нибудь принести?» - этот даже не из «средних», он практически «нулевой». Весь вечер глушил водку и почти не закусывал. Хотя, кто его знает? Рассказывают, что порой самые крутые ведут себя так, словно они нищие студенты, заказывая самое дешевое. Кто их, богатых, поймет? «Не хотите присесть со мной?» Моей работой была раскрутка клиента, и «присаживания» - верный способ вытянуть из них по максимуму. Мужик молодой, симпатичный и, кажется, не тупой. Я села, очаровательно улыбаясь, во всей красе (я уже давно не замечаю своей почти наготы, а у них всегда глаза делаются влажными и темными).
- Что, тяжелый выдался денек? - заученно промурлыкала я, быстро оценив его состояние - Я тоже устала… Угостишь меня шампанским?
- Конечно! - он сделал знак, и Татьяна принесла бутылку шампанского, фрукты и шоколад, поставив все это на стол, незаметно одобрительно подмигнула мне.
- Как тебя зовут, красавчик?
- Роман, а Вас?
- О-о-о…. Надо же, в таком месте, в такое время, в таком состоянии - и с девушкой на Вы! Ты, наверное, в университете учился?
- В двух… Так как?
- Милена.
- Забавно…Красивое имя, как и Вы.
- Спасибо! Налей же мне!
Я пригубила шампанского, что-то болтала, не слыша себя, размахивала руками, намеренно расплескивала шампанское, чтобы ненароком не захмелеть и не потерять контроль над ситуацией, а сама думала о том, что если через три дня я не заплачу за квартиру, хозяин выгонит меня на улицу, несмотря на всё мои ухищрения и завлекалочки. Мои прелести на него не действовали, он был либо законченный скряга, либо импотент, но я подозревала, что и то, и другое одновременно. Кроме того, мне нужно было продлевать регистрацию, иначе меня выгонят с работы. Кроме того, мой любовник изменил мне с моей подружкой, а моя подружка и тоже, между прочим, любовница, отплатила за кров, стол, постель и мужчину тем, что сбежала, прихватив кое-что из моих сбережений. Я на нее, почему-то, почти не злилась, может, потому, что ей еще не было 17-ти и я воспринимала ее как ребенка. Я только волновалась, куда она отправится в чужом городе. Любовник получил по полной программе, за двоих, его вещи я вышвырнула на лестничную площадку, не потрудившись даже сложить их в сумку, туда же полетели наши фотографии (в том числе, достойные публикации в PlayBoy)… Вдруг я осеклась, с ужасом обнаружив, что все это выложила Роману во всех красочных подробностях и со всеми соленостями.
- Простите, пожалуйста! - испуганно прошептала я. - Нам запрещено заводить личные разговоры с посетителями.
- Ну что Вы! Я с удовольствием слушал Вас! Сам я словно в другом мире живу…
И он рассказал о своей интересной, но малоденежной работе, о своей верной умнице-жене, о своей скуке. Я кивала и в соответствующих местах делала сочувственное лицо, он заказал еще бутылку водки, я уговорила его взять горячее, напоминая о губительном воздействии горькой на пустой желудок, короче, раскрутка шла полным ходом. Потом мы танцевали, он смеялся моим глупостям, я чувствовала, что вот-вот засну, когда, наконец, объявили, что бар закрывается. Ему принесли счет и оказалось, что ему не хватает 300 рублей, чтобы расплатиться. Секьюрити кричал что-то о яйцах, я думала о мужской несостоятельности, Танька хихикала и поздравляла меня с удачной раскруткой, и вдруг, проклиная свою сердобольность и уже слыша в своей голове голос моей престарелой матери, живущей, к счастью, далеко отсюда: «А кто подумает о тебе???!!!», я ринулась выручать своего незадачливого клиента. «Сумасшедшая, их таких пачками каждый день!» - пытался образумить меня секьюрити, которого я давно заметила в неравнодушном отношении к себе, но я уже была захвачена своим порывом милосердия, застававшим меня всегда так не вовремя.
- Милена, я отдам Вам деньги завтра же, - пообещал Роман.
- Завтра не моя смена.
- А когда же? Может, Вы оставите мне номер телефона? Я обязательно верну!..
- Да ладно тебе… Пока…
Я просто валилась с ног…


* * *
Как я оказался дома, я не помнил. Голова раскалывалась. Мучила изжога, чувство вины, и какое-то смутное ощущения позора и даже краха. Вчерашний вечер не хотелось вспоминать. Вдруг я обнаружил, что постель рядом со мной пуста и холодна. Я подскочил, как ошпаренный. Стаська, наверное, с ума сходила! Как теперь я буду объясняться с ней? Да и что объяснять? Вот тебе и желанный адреналин…
Проклиная все на свете, стараясь не расплескать собственное содержимое, я поплелся в ванну. Глядя на себя в зеркало, я понял, насколько мне плохо. Старею, похмелье становится все отвратительней. Сунув голову под холодную воду, я ощутил в себе способность хоть как-то мыслить. Вчера я, видимо, взял такси, так и оказался дома. Супруга, наверняка, просто вышла в магазин. Ничего страшного не произошло, я никому не изменил, никого не избил, ничего не потерял. Только… Черт! 300 рублей, заплаченные за меня официанткой, этой, как ее, имя еще какое-то выдуманное… Миленой! Некрасиво получилось… Надеюсь, я не должен за это на ней жениться? Придется вернуть ей деньги, и лучше сегодня же.
В холодильнике отыскалась бутылочка пива, на столе записка от Стаси: «Сегодня я ночую у мамы. Не будь свиньей». Впрочем, это еще ничего не значило, может быть, теща плохо себя чувствует. А не быть свиньей она меня и так просила довольно часто. По-дружески.
День я провел как обычно за компьютером, к вечеру функционирование организма более-менее пришло в норму, и я ощутил голод. На кухне нашелся вчерашний суп, черствый хлеб и шоколадка. Доев все это, я решил разделаться со своим долгом.
Милены в баре не оказалось, как мне объяснил секьюрити, сегодня не ее смена. За чирик он сообщил мне ее адрес. Это оказалось недалеко, я решил пройтись, за одно разобраться в себе. Честно говоря, к вечеру я довольно ярко вспомнил вчерашнюю гулянку и образ полуголой Милены так и стоял у меня перед глазами. Снедаемый чувством вины перед Стасей, я чувствовал, что меня к ней влечет не только желание отдать деньги. Я сам себя боялся. По правде сказать, я никогда не изменял жене. Несколько раз для этого были все условия, но я в самый последний момент отказывался от этой затеи. Но никогда заранее я не знал, справлюсь ли я с собой на этот раз. Порой мне хотелось бы, чтобы у нас со Стасей было самое чистой чувство на свете, чтобы никого кроме нас не существовало… А иногда мне казалось, что интрижка на стороне ничем не может повредить нам… Часто я безумно ревновал ее неизвестно к кому… Короче я так ничего и не понял.
Открыв дверь в ее подъезд, я услышал крики и затейливую непечатную ругань. Ругалась женщина. Вдруг к моим ногам шлепнулась сумка, крики вдруг смолкли, хлопнула дверь и по лестнице застучали каблучки.
- Старый скупердяй! Скотина! Налоговой инспекции на тебя нету! Черт…
Голос несомненно принадлежал Милене. Я стоял и тупо смотрел, как она спускается. Она нагнулась за сумкой и чуть было не проскочила мимо меня, но я ухватил ее за руку.
- Милена!
- Что такое?.. А, это ты? Деньги принес? Засунь их себе… И за что природа таких сволочей на нашу голову сотворила?!
- Простите меня, я просто хотел вернуть Вам долг, - сухо заметил я.
Она внимательно посмотрела на меня и задумчиво покачала головой.
- Да… И откуда ж ты такой выискался?… Господи, ну, что мне теперь делать?
- Он не стал ждать три дня?
- Как видишь. Соседи настучали, что я валютная шлюха, он решил, что я его пытаюсь надуть. Тоже еще те сволочи! Завтра же отравлю их собачонку, у-у, мерзкая тварь!.. - она погрозила кулачком куда-то вверх.
- Мне вдруг стало смешно. Такой детской непосредственной ярости мне давно не приходилось наблюдать.
- Что ты смеешься??? А?!
Я проглотил смешок.
- Прости. Я не хотел. Если хочешь, можешь переночевать у меня.
- Смелое предложение. А как же твоя жена?
- Ее сегодня не будет.
- Ну-ну.
Она насмешливо смерила меня с головы до ног, и я вдруг начал оправдываться:
- Тебе же надо где-то переночевать. Ты вчера спасла мои яйца, сегодня я спасу твою задницу.
Она прыснула:
- Ты не умеешь ругаться… Ботаник! Ладно, пошли. Мне нужно выспаться…


* * *
Такого давно уже не случалось. Обычно Роман всегда предупреждал меня, если задерживался. До 23 часов я терпеливо ждала, сочувствуя его безумно напряженной работе. В 23.30 я начала волноваться. В полночь я поняла, что он не на работе.
Мне стало страшно. Неужели что-то с ним случилось?.. Неужели он все-таки изменяет мне?.. Неужели она все-таки существует, моя неизвестная соперница?.. Не было ли каких аварий?… Несчастных случаев?… Интересно, кто она?..
Сделав 15 кругов по маршруту «окно - кухня - телефон - окно», я достала из загашника пачку сигарет. Покурила, но организм требовал продолжения банкета. Где-то на кухне, в дальнем углу шкафа отыскалась бутылка вина. Да, я, серьезная, образованная, сдержанная и так далее, я, наверное, давно спилась бы, сложись моя жизнь менее удачно. Любые проблемы, тревоги, скука, усталость пробуждали во мне желание напиться. Мрачно размышляя на эту тему, я откупорила бутылку и налила себе полный стакан. Стараясь не дышать, большими глотками начала пить вино. Потенциальный алкоголик - совершенно не наслаждаюсь вкусом и процессом, скорее бы достичь результата. Вдруг захотелось соленых огурцов. Огурцы нашлись, по телевизору показывали футбол, но мне не хотелось тишины. Запивая квашенные огурцы вином, я болела попеременно то за Динамо, то за Шинник, бутылка скоро опустела.
Есть люди способные, очень способные и способные на все. Обычно я относила себя к первой категории, в моменты особых удач ко второй. И только алкоголь в полной мере раскрывал мои таланты, число которых начинало стремиться к бесконечности. Я отправилась в комнату и перетрясла вещи Романа в поисках любовных записок. Ничего. На столе валялась его записная книжка. Ничего. Я села, размышляя о том, не позвонить ли его приятелям и спросить, где он. Смешно, правда? «Высокие отношения», ничего не скажешь… Не зная, чем себя занять и чтобы как-то отвлечься, я вставила кассету итальянской порнушки в видео, включила телевизор и решила предаться самому разнузданному самоудовлетворению ("Интересно, а как это? Вот заодно и узнаю"). Мне казалось, что таким способом я хоть как-то компенсирую себе измену Романа. Я разделась, забралась в нашу огромную постель и - еще один неожиданный эффект алкоголя - тут же заснула.
Снился мне муж, который то пытался выгнать меня из нашего дома, то просил у меня прощения, потом что-то тяжело навалилось на меня. Этим «чем-то» оказался совершенно, ну, в дрыбаган пьяный Роман, который пробормотал что-то, что должно было быть извинениями, и тут же отрубился. Я, как ни странно, последовала его примеру.
Утром я не знала, как повести себя. Я раздела своего пьяницу, обследовала его одежду и тело на наличие следов от помады, и не обнаружив оных слегка успокоилась. Все равно, чтобы не наломать дров, я решила удалиться. Трусливо спастись бегством. Потому что устраивать скандалы я тоже не умела.
Ругая себя, на чем свет стоит, я отправилась к родителям. Но изображать из себя счастливую жену было невыносимо, и, сославшись на дела, я покинула и это поле боя. Остаток дня я провела с подружкой, выслушивая ее жалобы на любовников и жалуясь на мужа. Постепенно, мне опять начало казаться, что на фоне остальных мужчин, мой - сущий ангел, и не чувствуя уже почти никакой злости на благоверного, я поспешила домой, уверенная, что застану любимого, как всегда, за работой.
Открыв дверь, я остолбенела. В коридоре валялись женские туфли на сумасшедших шпильках, которых я не одевала никогда в жизни, из комнаты доносился голос Романа и женский смех. На деревянных ногах я подошла к дверям и увидела ее - жгучую брюнетку, вызывающе одетую (кто-то сказал бы даже «раздетую») и вульгарно накрашенную, вольготно раскинувшуюся в моем кресле… Ромка что-то увлеченно рассказывал ей, из-за гула в ушах я ничего не слышала. Мой взгляд был прикован к ее глазам - она уставилась на меня, не переставая улыбаться и кивать в такт Ромкиного рассказа. Сбылись мои самые ужасные кошмары…


* * *
Господи, все мужчины одинаковы… И даже лучшие из них… Уж мне ли не знать! Вот, например, достойный экземпляр… Так называемый «отличный семьянин», состоящий в якобы счастливом браке с замечательной, по его словам, женщиной. Объясните мне тогда, что я делаю в квартире этого мужчины, верного, так сказать, мужа, ночью? Стоило только его жене отлучиться (Кстати, где она? В командировке? У родителей? Или тоже с мужчиной?), как он тут же приводит в дом официантку, стриптизерку-лимитчицу… Ну, нет больше лимитчиков, нет больше прописки, есть регистрация. Только что это меняет? А мужчины продолжают корчить благородство, пригревая таких, как я, на ночь.
А что, симпатичный мужик, а главное приятный, образованный, культурный, спокойный, ухоженный. Видать, баба у него и впрямь хорошая. И дом в порядке. Без изысков, правда, но уютненько. Ну, не могу я, сердобольная, гадить в таком доме! Жалко мне женщин, ни один мужик не стоит женских слез… К чему это я? К тому, что глазки у него как-то уж больно ярко горят, не спроста. Ох, как же я устала, мне бы поспать, да одной бы, но видно не судьба…
Вдруг мне показалось, что что-то щелкнуло в прихожей, но Роман, увлеченный рассказом о своей работе, даже ухом не моргнул, глазом не повел. Прислушиваясь к звукам в прихожей, я чувствовала, как сердце мое проваливается в глубокую яму, предчувствуя неизбежный скандал и весьма вероятное мордобитие и волосодрание, ну, как это принято у женщин. «Н-да, вот тебе и спокойная ночка», подумала я и тут она заглянула в комнату. Серые испуганные глазенки, удивленно приподнятые тонкие брови, светлые волосы ангельским нимбом. Господи, вот угораздило-то! Девушка с лицом как с иконы, ведь подумает черти чего. Я уставилась на нее и не могла отвести взгляда - меня словно заклинило от напряжения. Она смотрела на меня и молчала. Только Роман продолжал что-то говорить, не замечая ничего.
- Добрый вечер, - с удивлением услышала я собственный голос.
Роман замолчал, побледнел и медленно обернулся.
- Здравствуйте, - спокойно ответила она.
- Анастасия! Как хорошо, что ты вернулась! - нашелся, наконец, Роман.
- Да… Простите, я наверное, вам помешала.
Обычные в данной ситуации холодность и презрительность пытались прозвучать в ее фразе, но так и не смогли, и получилось, что она действительно извиняется перед нами. Я смутилась и… возмутилась. Она должна была схватить меня за волосы, обозвать, как положено, и вышвырнуть за дверь. Я бы ответила ей для приличия, но особо сопротивляться не стала бы. Или она должна была залепить мужу пощечину и с криками «Вон из этого дома!» навсегда утвердить себя в качестве обманутой жены. А она помолчала и вышла из комнаты… Роман рванулся за ней. Я замерла в кресле, что-то удерживало меня от того, чтобы немедленно покинуть квартиру.
Примерно полчаса я вслушивалась в приглушенные голоса, потом Роман принес мне подушку и одеяло, разложил диван, извинился и вышел. Я с головой забралась под одеяло, чувствуя себя провинившейся девочкой, расстроившей родителей. Мне было грустно и одиноко, и больше всего на свете хотелось домой. Скоро я заснула…


* * *
- Стасенька, я просто должен был приютить ее! - я решил надавить на слабое место своей жены - на чувство долга по отношению к слабым и обделенным. - Ее выгнали с квартиры, ей больше некуда пойти.
- Откуда ты ее знаешь?
- Да я ее и не знаю. Мы встретились вчера, она…
- Вчера?! Так это ты с ней?!…
- …она очень выручила меня. Я напился, как свинья…
- …напился с ней?…
Нет, почему с ней? Сам, один, напился, а она…
- Так откуда она?…
- …она официантка, в баре, и она заплатила за меня 300 рублей.
Наконец-то я смог перевести дух. Стася перерабатывала полученную информацию. Вдруг как самое страшное обвинение, тихо и грустно:
- Ты с ней разговаривал, смеялся…
- Ну, Стасенька, - растерялся я, - она же гостья… Я должен был ее развлекать…
- Тогда я тоже хочу быть чьей-нибудь гостьей…
Больше она мне ничего не сказала, разделась и легла в постель, отвернувшись лицом к стене. Я отнес постельное белье Милене, нервно покурил на кухне и тоже лег.
Уснуть я не смог. Встал, включил компьютер. Тупо пялился в экран, ничего не соображая. Сходил на кухню, допил пиво. Лег. Встал, сходил в ванную. Лег. Встал, проверил, закрыта ли входная дверь. Лег. Встал, приоткрыл дверь в спальню, вдруг заподозрив свою случайную гостью в способности тихо испариться с нашими драгоценностями и деньгами. Про себя посмеялся, вспомнив наши драгоценности. Чувствуя внезапный прилив нежности, обнял Стаську со спины. Она что-то пробормотала во сне и высвободилась из-под моей руки. Мне стало грустно, я начал ругать себя за те глупости, что лезли мне в голову, каясь перед своей супругой за то, что собирался сделать. Вскоре меня сморил тревожный сон.


* * *
Проснулась я со смутным ощущением катастрофы, которое очень быстро материализовалось в сознании и обрисовалось в виде роскошной брюнетки, спящей в соседней комнате. Романа не было - предусмотрительно смотался на работу, трусливо оставив меня с ней, зная, что правила гостеприимства не позволят мне учинить бесчинства с гостьей. Гостья! Тоже мне! Посмотрела бы я, что бы тут было с моим ночным «гостем»!!!
Борясь с возмущением, я вышла из комнаты и столкнулась с ней.
- Я уже ухожу…
Что-то в ее голосе смягчило меня.
- Подождите, я напою Вас кофе.
Она пожала плечами, и не стала отказываться. На кухне, чтобы как-то разрядить ужасную тишину, я спросила:
- Откуда Вы?
- Из Крижополя…
- Что? - удивилась я. - А где это?
- К северу от Мухосранска, - мрачно ответила она.
- А… - только и смогла произнести я.
Помолчав, глядя в свою чашку, она извинилась
- Такой городишко, его ни на каких картах не найти, туда ничего не ходит, кроме дизельного по узкоколейке… Там такая нищета, что все, у кого были деньги на выезд, уже выехали. У меня там мать. Я хотела вывезти ее сюда, да вот, не сложилось. Она думает, что я учусь в институте… А я… Простите… - спохватилась она, - что-то меня на откровенность тянет. Простите меня.
Я смотрела на нее и думала, насколько она привлекательна - такая яркая, сочная, крепенькая и такая раскованная. Конечно, мужчины без ума от таких женщин. Я рядом с ней - вылинявшая тряпка… Она пила кофе, делая вид, что потрясена видом из нашего окна - ей было не по себе, мне тоже. Я курила, медленно затягиваясь, и откровенно рассматривая ее. Странно, я на нее не злилась - совсем, завидовала - да. Завидовала молодости и несерьезности, образу этакой роковой красотки… Я выдумывала себе ее жизнь, как она просыпается ближе к обеду, каждый раз с новым любовником (любовницей?), укладывает волосы и красит ногти, курит, пьет кофе, идет на свою ночную работу… Под утро возвращается с мужчиной… А вчера она пришла в дом к своему несостоявшемуся ухажеру - моему мужу. Вот незадача…
- Вы, наверное, думаете, что я Вашего мужа охмурить хотела? Что я шлюха? Может быть, у Вас и есть основания так думать, но…
- Я ни о чем таком не думаю, - я перебила ее, чувствуя, как краска заливает лицо
- Думаете. Но Вы не правы. Я Вам клянусь.
В ту же секунду я поверила ей, уверовав в ее чистоту и непорочность. Да, я наивная дура, привыкшая верить людям на слово.
- Хорошо. Вы ни в чем не виноваты, это все он, - пробормотала я.
- Да что Вы?! Он же никогда не решится Вам изменить! Он же такой… нерешительный - она иронизировала, но в то же время опять говорила правду.
- Ладно, - я воткнула сигарету в пепельницу, - меня не интересует Ваша версия.
В воздухе повисла тягучая тишина. Она отставила чашку и поднялась.
- Вы правы. Еще раз простите. Я пошла. Можете не провожать.
И она вышла из кухни. Я растерянно смотрела ей в спину…


* * *
Так и знала, что этим все кончится! Черт бы их подрал, семьянинов-интеллектуалов, "верных" мужей… И вообще мужчин - трусливых, порочных, вороватых, обманщиков. Так я их ненавидела, осторожно ступая на своих проклятых шпильках по лестнице - лифт и здесь не работал. И баба у него дуреха… От таких уходить - одно удовольствие, ведь она только этого и ждет. И видно, что простит, никуда не денется. Только вот, как можно жить, обманывая таких женщин?
До того мне вдруг стало ее жалко - я даже остановилась между этажами. И принялась себя ругать: жалеешь, мол, сытую, обеспеченную, замужнюю (у которой, правда, муж настолько труслив, что даже не изменяет), тебя кто, дуру бездомную, пожалеет? А мне все равно было ее жаль - мне казалось, что у нее что-то сломано, потеряно, что-то такое важное, что не дает ей быть счастливой, что-то, отравляющее воздух в их квартире и мешающее ее мужику терять от нее голову… Я даже помотала головой, чтобы вытрясти всю эту муть. В конце концов, мое-то какое дело?! Я решительно пошла вниз.
Еще этажом ниже я обнаружила отсутствие своих вещей и опять растерянно остановилась. Подниматься за вещами не хотелось. Уходить без вещей было нельзя. Идти было некуда. Я села на подоконник и закурила.
Не знаю, сколько я так просидела, пока наверху не хлопнула дверь, кто-то спускался. И - вот везуха-то! - конечно, это оказалась она.
- Чего это Вы здесь сидите?
- Вещи забыла…
- Так пойдемте…
- А можно я их потом заберу? Неохота таскать их с собой, тем более, что я не знаю, куда сейчас пойти.
Она пожала плечами: как хотите, мне все равно.
Красивая девка, стройная, тонкое лицо, тонкое пальцы, золотые волосы, огромные глаза… Ее бы приодеть да подкрасить… Пучок распустить, чтобы волосы струились по плечам… Брюки поуже одеть, плечи открыть… Мы смотрели друг на друга, я улыбаясь, она удивленно, словно не веря своим глазам.
- Мы так и не познакомились…
- Ах, да. Анастасия.
- Алена.
- А Роман сказал, что Вас зовут Милена.
- Господи, да какая из меня Милена?! Да таких имен-то нет! Ленка я, Ленка Прохорова! Можно мы будем на ты?
Она опять пожала плечами и улыбнулась. Видно было, что она чуть-чуть расслабилась.
- Хорошо. Я хочу пройтись. Мне вдруг стало так грустно после Ва… твоего ухода, что хоть вой.
- Бывает… Закуришь?
- Спасибо, - она взяла сигаретку.
- А чем ты занимаешься?
- Техническими переводами… Я работаю дома.
- С тоски можно сдохнуть!
- Да, - ответила она и рассмеялась. - С тоски можно сдохнуть, - повторила, будто хотела понять смысл этих слов, - Точно!
- Пойдем сегодня со мной в клуб, я тебя угощу - за счет заведения, - вдруг предложила я.
- Но… - она колебалась.
- Тебе ведь интересно посмотреть, как работают шлюхи, вроде меня?
- Я не называла тебя шлюхой! - быстро ответила она.
- Ведь интересно, правда?
- Правда. Но я никогда не была в таких местах, тем более одна… Я боюсь.
- Не бойся, ты будешь моей гостьей.
Мне ужасно хотелось, чтобы она согласилась. Я почему-то была уверена, что она расслабится и раскроется, стоит ей чуть-чуть выпить. А еще мне хотелось посмотреть, как она двигается, когда танцует… А еще мне хотелось…
- Ладно. Пусть Ромка почувствует себя на моем месте.
До чего же она смешная…


* * *
С утра пораньше я сбежал на работу. Женщины спали, причем мне показалось, что спят они возмущенно и угрожающе. Бред.
А было, между прочим, воскресенье, и на работе я застал только Гришу, нашего безумного системщика. Гриша, как всегда в свободное время торчал в офисе и копался в Интернете. Мне вдруг стало завидно, что у него нет таких проблем с женщинами, как у меня, о чем я ему и ляпнул, хлопнув по плечу.
- А у тебя что, много женщин? - он поднял глаза от монитора, только вбив адреса для загрузки.
- Нет… У меня нет… То есть, такое дело, понимаешь… - мне хотелось поделиться.
- Что, еще бабу завел? На хрена тебе все это надо? У тебя же есть жена, и насколько я помню, не мегера, жить не мешает… Захотелось острых ощущений - вон, залезь в сеть, прикинься хоть мальчиком-колокольчиком, хоть девочкой, хоть дедушкой, хоть бабушкой! Все, что угодно!
- А ты, Гриша, только виртуальным сексом живешь?
А ты, можно подумать, с ней трахался?
- А почему нет?
- А потому… Как щас помню, что ты про свою семейную жизнь рассказывал, будто никогда жене не изменяешь…
- Не изменяю… Но тут чуть было… если бы…
- Если бы да кабы… Мне в свое время так все это надоело, что я в Сети погряз. Она мне теперь вместо милой и вместо мамы родной.
- А что, у тебя была жена? - я хотел съязвить, а получилось только удивление.
Гриша помолчал, пошуршал клавишами, закурил и ответил, что была. Да сплыла. Не выдержала его такого, полувиртуального.
- Зато у меня теперь каждый день новая, и не никогда не знаешь, чего ждать завтра. Они ж прям из кожи вон лезут, чтобы понравится, надо только профайл соответствующий прописать, ну, что ты одинокий, романтичный, богатый, красивый или еще что… И никаких измен! И никакой скуки! Надоело - нажал на крестик вверху, через неделю написал письмо, о том, что милая, увы, жуткий дисконнект, в сеть больше почти не выхожу, увидимся ли вновь… А можно и не писать, это уж смотря как воспитан…
- Но это же не жизнь!
- Да брось ты! У тебя, что ли, жизнь? Небось, по ночам с тоской думаешь о бывших подружках? Ты тоже этим самым виртуальным сексом занимаешься, только в отличие от меня сам с собой.
- А ты с бородатыми мужиками, вроде тебя!
- Да мне плевать…
Гриша уткнулся в экран и быстро-быстро застучал по клавишам. Больше он на меня не реагировал. Я побродил по офису и сел за компьютер. Работа в голову не шла. Я долго смотрел на значок удаленного соединения, щелкнул по нему два раза и вывалился в гиперпространство.


* * *
Мы с Леной отправились по магазинам. Она решила, что для похода в ночной клуб у меня нет подходящего костюма, а мне было все равно, куда идти. Она привела меня в какой-то полуподвальный салон, в котором продавали всякие сумасшедшие наряды - блестящие платья, юбки, состоящие из одних разрезов, «хрустальные» туфельки на невероятных каблуках, шляпы, боа, чулки, перчатки и много другого барахла. Уверенно шагая между вешалками, она вытаскивала то розовые брючки, то легкомысленные платешки, то полупрозрачные блузочки… Она затащила меня в примерочную и бесцеремонно потребовала, чтобы я разделась и померила все это. Я смутилась и промямлила, что, пожалуй, вот это платье я готова взять без примерки. Она смерила меня презрительным взглядом:
- Меряй, я отвернусь.
И отвернулась. Теперь ее глаза беззастенчиво пялились на меня из зеркала - в этой примерочной даже потолок зеркальный; я переоделась и покраснела, представив, что бы видела она, будь здесь зеркальный пол…
- Ты очаровательно краснеешь, - подвела она итог, оглядев меня с головы до ног. - Снимай.
Она заставила меня померить все - наверное, чтобы я вошла во вкус. В конце концов, мы остановились на черных узких брюках из мягкого бархата и кремовой искрящейся блузке из легчайшего шелка. Одежда была потрясающая - я смотрела на себя в зеркало и не узнавала.
- Ну вот! Скромненько и жутко тебе идет, - резюмировала довольная Милена.
- Ко всему этому были добавлены те самые туфли из прозрачного материала на внушительных каблуках и розовые очки - лично от Милены.
- Осень же! Зачем мне очки?
- Они очень тебе идут, кроме того, отражают твою сущность.
Кажется, она надо мной смеялась.
Мы бродили по городу, заходили в кафе выпить кофе или коктейль, болтали и смеялись и мне было удивительно хорошо и легко. Милена рассказывала о своей работе, о своих любовниках, о том, как ей приходится постоянно менять квартиры, переезжать, занимать деньги и отдавать долги. Все это она говорила легко, не стараясь ни удивить, ни шокировать, ни разжалобить меня, просто такой и была жизнь по ее мнению. Мне было интересно слушать ее. Вдруг она спохватилась:
- Быстро домой! Нам еще марафет наводить!
Мы побежали в метро, задевая людей пакетами, извиняясь и смеясь…


* * *
Анастасия была баба что надо. По всем статьям. Да, не от мира сего, но не зазнайка. Наоборот, слушает, открыв рот, словно ребенок, смотрит, почти что с восхищением… Понятно, ей это все в новинку. А мне было приятно с ней. А уж про примерочную я вообще молчу - я, конечно, слегка поиздевалась над ней в свое удовольствие, но что это за радость видеть раздевающуюся и одевающуюся женщину! Да еще такую красотку, как Стася.
Дома мы переоделись и выстроились перед зеркалом. Я предложила сделать ей прическу, усадила на стул и приволокла свои причиндалы. Потом распустила ее пучок… Волосы рассыпались по плечам, я, не в силах удержаться, аккуратно разложила их, получая удовольствие от прикосновения к ее голове, шее и плечам. Она замерла, и мне показалось, что ее взгляд слегка затуманился. Я усмехнулась про себя и принялась решительно расчесывать волосы. Я просто зачесала их назад, смочив гелем. Она накрасила глаза, я предложила ей свои зеленоватые перламутровые тени, сделавшие ее глаза полупрозрачными и светящимися.
Выглядела она очаровательной русалкой, только что вынырнувшей из-под воды. Оставалось только выделить губы. Она принесла откуда-то почти новую помаду, довольно смелого цвета.
- Вот, купила, а пользоваться никак не решусь, - смущенно объяснила она.
- Ну, сейчас самый подходящий случай.
Через десять минут мы обе были готовы. Дурачась, мы смотрели на себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком, словно позируя перед камерой фотографа. Выглядели мы шикарно. Странно, две шикарные бабы рядом не только не затмевали одна другую, а наоборот, подчеркивали. Блондинка и брюнетка, худенькая и пышногрудая, в черных брюках и в красной юбке. Хоть сейчас снимай для обложки журнала!
- Лена… Ты мне… ужасно нравишься, - вдруг тихо сказала она.
- Ты мне тоже, дорогая, - спокойно ответила я и чуть коснулась ее губами. Стерла след от помады и подтолкнула к выходу. - Пора, а то вернется твой, и пропала наша гулянка.


* * *
Через час в чате:
«Привет. Привет. Ты откуда? Москва. Ух ты, я тоже. Как тебя зовут?»
- Гриша, а свое имя надо называть?
- Как хочешь…
«Роман. А тебя? Света. Давай поболтаем? Давай…»
- Гриша, а о чем с ними болтать?
- О чем хочешь…
«Я красивая блондинка и люблю пить мартини в компании красивых мужчин».
- Гриша, а часто тебе попадаются красивые блондинки?
- Постоянно…
«Эй, ты где пропал?.. Я здесь… Любишь мартини? Нет, как-то предпочитаю водку. А я люблю холодную выпивку и горячих мужчин, которые могут согреть меня в холодные осенние дни… Согреешь меня? Мне так холодно…»
- Гриша, она просит ее согреть…
- Ну, так чего ты?
- А как?!
- «Я обнимаю тебя за плечи и беру в руки твои маленькие ручки… целую каждый пальчик…»
- Как это «обнимаю за плечи» и «беру в руки»? Как же это возможно?
- Слушай, ну чего пристал??? Не хочешь - не обнимай!
Я, как смог, написал, что, мол, присаживаюсь рядом с ней, предлагаю выпить, глажу ее ручку… Девушка реагировала… Я чувствовал легкое волнение и сильное недоумение от происходящего, видимо, поэтому сильно притормаживал и в конце концов девушка не выдержала и спросила: «Ты что, в первый раз???» «Да» - честно признался я… Потом мы немного поболтали с ней на отвлеченные темы, причем разговаривать было гораздо проще, чем разыгрывать несостоявшееся свидание. «Слушай, а может встретимся? Выпьем?» - предложила она.
- Гриша, она встретиться хочет…
- Поздравляю…
- Что делать?
- Как хочешь. Но предупреждаю, она может оказаться толстой разведенной бабой с 3 детьми. А может и вовсе педиком.
- А ты встречался?
- По молодости. Теперь - никогда.
Честное слово, я не понимал, что происходит. Реальность это или игра, и если игра, то каковы правила, и что будет, если их нарушать… Я подумал, что было бы интересно встретиться неизвестно с кем - все-таки что-то новое? С другой стороны, а зачем мне это нужно? Я почувствовал смертельную скуку… Написав что-то нечленораздельное про срочную работу я нажал на крестик в правом верхнем углу окна.
- Гриша, давай лучше водки выпьем?
- Водки? - оживился Гриша, - Ну давай.
- Я схожу…


* * *
А потом была вечеринка на славу! Милена привела меня в свой бар, мы ввалились, под ручку, минуя охрану, через служебный вход. Она всем представляла меня то как лучшую подругу, то как сестру, то как любовницу. Я смущалась, но постепенно меня все это стало веселить, я раскланивалась с персоналом и подыгрывала ее глупостям. Хохоча, мы вошли в зал, официантка - высоченная полуголая мамзель - пошепталась с Миленой и проводила нас в самый угол, пригласив за уютный маленький столик, с которого открывался отличный обзор.
- Разве ты сегодня не работаешь? - спросила я ее.
- Я сегодня отдыхаю, - ответила она и улыбнулась подошедшей девушке с меню. - Катюша, какая ты красивая! Угостишь нас фирменной выпивкой?
- Ну, конечно, дорогая. Что будете заказывать?
Я вопросительно посмотрела на Милену, она взяла меню из рук девушки и раскрыла его передо мной.
- Вот, смотри. Здесь напитки… Что ты хочешь?
- Да я даже не знаю, что это за напитки, - прошептала я в ухо своей спутнице.
- О, господи, за что я такая деревенская?! - всплеснула руками она. - Я беру мартини, я беру сухое вино… Хочешь чего-нибудь покрепче? Виски? Водка? Ром?
Да, чего-нибудь покрепче я тоже хочу, - ответила я, поражаясь своей наглости.
Мне нравится твое настроение, - рука Милены игриво легла на мое бедро, но, к моему сожалению, задержалась там всего на секунду.
В тот вечер алкоголик внутри меня отрывался на всю катушку. Начали мы с шампанского, распитого за приятное знакомство, продолжили крепленым вином под шашлычок, а потом, когда в голове у меня шумело от спиртного, музыки и Милениной близости, я попробовала мексиканской кактусовой водки.
- Текила пьется так, - наставляла меня Лена, - рюмочку в правую руку, лимончик в левую, выпиваешь, слизываешь с рюмочки соль и закусываешь лимончиком.
Неуверенно поглядывая на рюмку в правой и дольку лимона в левой, я сомневалась, что не перепутаю последовательность.
- Ну, беда с тобой, - хохотала она. - Упрощаю задачу. Соль на левую руку, рюмочку в правую, лимончик у меня во рту. Выпиваешь, слизываешь, а дальше я о тебе позабочусь.
Хмелея от вседозволенности, чувствуя такое бесшабашное "Эх, была - не была!", я опрокинула кисло-горький напиток прямо в горло, сглотнула, слизнула, зажмурившись, и тут почувствовала кислоту на губах, автоматически приняла лимончик и … ответила на ее поцелуй. Я впала в ступор… не открывая глаз, я пыталась проглотить лимон, не отнимая губ от ее рта. Когда мне это удалось, я приоткрыла губы, поддавшись ее языку и потеряла сознание…. Нет, конечно, я не упала в обморок, просто, перестала осознавать, что же я делаю.
Она прекратила это сумасшествие и как ни в чем не бывало принялась за десерт.
- Десерт у меня сегодня замечательный! - облизывалась она, посмеиваясь, глядя на мои горящие щеки и попытки якобы найти зеркало, чтобы вынуть якобы попавшую в глаз соринку. Мне было неловко и жутко приятно одновременно, я не могла справится с волнением и старалась хоть как-то отвлечься от ощущения ее губ на своих губах.
- На что это было похоже? - вдруг спросила она.
Я мучительно покраснела и опустила глаза… Но я была уже достаточно пьяна, чтобы стать "способной на все".
- Это было похоже на сон… на мои сны… Иногда мне снятся такие безумно приятные и стыдные вещи, жуткие, разнузданные вещи…
- Да? Не думала, что женщине, вроде тебя, снятся сны про текилу… Да еще про разнузданную текилу! - она умирала со смеху, я не удержалась и последовала ее примеру…
- Хочешь потанцевать? - предложила она.
- С кем?
- С кем хочешь? С мужчиной, с женщиной, одна… - в тот же момент она махнула рукой в сторону сцены, где священнодействовали диджеи и вяло приплясывала, разминаясь, группа парней и девушек. На ее сигнал откликнулся высокий красавец с балетной походкой, широкоплечий и длинноногий.
- Да, радость моя! - он поцеловал руку Милене, затем мне.
- Мишенька, солнце, ты не очень занят?
- Для тебя - всегда свободен. Только, увы, никак не дождусь от тебя приглашения…
- Порадуй меня, потанцуй с девушкой… Мне это доставит огромное удовольствие… Девушку зовут Анастасия, она немного стесняется, но я постаралась ее напоить, чтобы выявить все ее скрытые возможности.
Миша улыбнулся мне приободряюще и протянул руку. Отказываться было как-то не удобно.
Мы стали танцевать рядом со столиком, благо, места в нашем углу было предостаточно. Сначала мы неуверенно потоптались, приноравливаясь друг к другу и к музыке. Я, чтобы не очень качаться, покрепче вцепилась в его плечи и, приподнявшись на цыпочках, прошептала ему в ухо: "Миша, простите меня, я сто лет не танцевала, к тому же я слегка пьяна, с трудом стою на ногах". "Это мы сейчас исправим", - прошептал мне в ответ Миша, и прижав меня к себя, начал ловко двигаться под музыку. К счастью, зазвучало что-то спокойное, я попала в ритм и начала двигаться более осмысленно… Миша был настоящий профессионал. Он уверенно вел меня, то нежно прижимая к себе, то слегка отпуская, причем, в этот момент я, боясь оступиться, сама вжималась в него. Вскоре я уже просто получала удовольствие от процесса. Мне нравилось ощущать сильное мужское тело под тонкой тканью рубашки, я поглаживала его плечи, руки и грудь, чувствуя его поглаживания на своей спине. Я прижалась щекой к его плечу, скользя бедрами по его бедрам и чувствуя, что ему это нравится… Мы танцевали довольно долго, наслаждаясь друг другом, пока кто-то решительно не вынул меня из его объятий. Это была Милена. Она поцеловала Мишу, и он отошел с видимым неудовлетворением. "Буду нужен - позовите", с надеждой произнес он и послал мне воздушный поцелуй.
- Ты просто секс-разбойница, - смеясь прошептала она мне в ухо, и лизнула его язычком, - испортишь мне парня, он ведь практически гомик.
- Да? - растеряно произнесла я, чувствуя легкое разочарование.
- Да, дорогая. Потанцуем?
- Вдвоем? А что подумают?
- Подумают, что мы лесбиянки… Ну и что, а вдруг это правда? - и она обняла меня за талию.


* * *
Она мне определенно нравилась, причем я начала чувствовать знакомый зуд во всем теле - мне хотелось чувствовать ее тело рядом со своим. Еще я чувствовала, что впала в состояние хищницы, которую уже нельзя остановить. Может быть, я преувеличиваю, но останавливаться мне совершенно не хотелось. Мне хотелось ее всю. То есть не просто переспать с ней, а быть с ней, заставить ее хотеть меня, встречаться с ней, дружить с ней…Странно…
Я привела ее в бар и с удовольствием напилась вместе с ней. Фишка с текилой была просто шикарной. Она почти всегда действовала безотказно, но тут я чувствовала, что одного шага будет недостаточно, при том, что видела, как она хочет чего-то запретного. А когда я почувствовала ее губы под своим языком, когда они мягко открылись мне навстречу, меня залило жаркой волной - она хочет меня, замужняя скромница, она обычная, теплая, живая женщина, не осознающая своих желаний, боящаяся себя…
Потом она танцевала с Мишей. Отвлекусь, чтобы сказать, что у меня уже недели две не было ни мужчины, ни женщины, а тот, что был две недели назад - не в счет… Так вот, глядя на Стасю с Мишей, я не удержалась и запустила руку между ног, просто, положила ее на лобок, чтобы как-то помочь глазам. А посмотреть было на что - захмелевшая Стася изнемогала в объятьях нашего голубенького танцора, и так терлась о его совершенное тело, выпячивая свою очаровательную попку, подчеркнутую бархатными штанишками, что в его глазах возник забытый было свет страсти по отношению к женщине. Когда они стали тянуться губами друг к другу, не в силах оторвать взгляд один от другого, я решила вмешаться. В мои планы не входило, чтобы она сейчас уединилась с незнакомым мужчиной и предалась порочной страсти. А потом я была бы виновата перед всеми: перед Стасей, которую сама же напоила, перед Романом, с которым сама же вела беседы о положительных сторонах верности, перед Мишей, который как-то поделился со мной своей болью, и клявшийся никогда больше не иметь дела с женщинами, перед Мишиным дружком, который не хуже ревнивой женщины мог бы устроить взбучку и мне, и Стаське… Обидней всего было, конечно, за себя…
Поэтому я решительно разъединила их объятия и поспешила занять его место. "Куй железо пока горячо", подумала я, глядя в горящие возбуждением глаза своей пассии…
- …Может быть, так оно и есть, - прошептала она, выгибаясь от моих прикосновений.
Я начала свой танец совратительницы. Я медленно покачивалась возле нее, слегка задевая ее бедра, легко касаясь руками ее плеч, шеи, скользя вдоль тела, оглаживая ягодицы. Краем глаза я заметила интерес окружающих, подавшихся в нашу сторону. Я повернулась к ней спиной, слегка нагнулась, трясь задницей о ее бедра. Вдруг я почувствовала ее руки на своей талии - она игриво, но с силой прижимала меня к себе, покачиваясь в такт музыке и в такт моему жгучему желанию. Мужчины из публики издали одобрительный свист, я продолжила выступление. Резко повернувшись, я запустила руку в ее волосы, другой рукой вцепилась в ее ягодицы и поцеловала ее, требовательно и грубо. Она ответила - видимо, алкоголь растормозил ее совершенно. Нам снова засвистели, кто-то попытался пристроиться ко мне сзади, она обняла нас обоих, прижав его к моей спине, я чуть не кончила, целуя ее, чувствуя его губы на своей шее и возбужденный член, трущийся о мою попку… Тут музыка прекратилась, Стася дернулась, видимо, осознав силу зрелища, я стряхнула с себя руки мужчины, и объявила для всех: "Господа, концерт окончен".

Мы отправились за столик, я отшила пока незадачливого танцора. Мы молча курили и посматривали друг на друга. Нам передали бутылку дорогого вина "от господ за столиком в центре зала"…
- Хватит танцев на сегодня, - хрипло произнесла она.
- Хватит, - согласилась я...

* * *
Мы с Гришей выпили водку и съели пирожки с картошкой, которые я принес, затем за водкой сбегал он.
- Ты понимаешь, она красивая женщина!
- Я понимаю, - кивал Гриша.
- И я люблю ее!
- Угу!
- Но эта штучка… - я сделал сложный неопределенный жест рукой, пытаясь описать все те чувства, которые я испытывал в связи с Миленой….
- Ну!!!…
- Выпьем, Гриша…
- Но ты знаешь, я бы хотел увидеть ее в своей постели! - осмелел я к концу второй бутылки.
- А то!… Хотя… - Гриша скептически покачал головой и аккуратно уложил ее на стол среди пирожков…
- И то…
Когда на улице стемнело, я осторожно спустились по лестнице, оставив Гришу досыпать в обществе пустых бутылок, стаканов и окурков. Почему-то, совершенно безосновательно, я чувствовал себя свободным и смелым, готовым действовать, и верящим в то, что останусь безнаказанным. Я представил, как решительно подхожу к Милене и обнимаю ее… А Стася… Мы ей ничего не расскажем…
С трудом я поднялся на свой 5 этаж и долго не мог попасть ключом в замочную скважину. По дороге я растерял почти весь хмель и половину своей уверенности. В квартире было тихо, но свет в зале горел. Я прислушался к тихим голосам. С удивлением я услышал мягкий смех Стаси и возбужденный голос Милены. Заглянув в зал я просто не поверил своим глазам - Стяся и Милена в обнимку сидели на диване и рассматривали наши семейные альбомы.
- Девочки!… - я попытался скрыть удивление бодро-игривым тоном.
А девочки синхронно поморщились и посмотрели друг на друга.
- Роман… Пьяная рожа… - Между тем, Стяся совершенно не выглядела сердитой…
- Иди спать! - хором заявили они и рассмеялись…

февраль - 23 сентября 2000