Ты подошла так близко, что больно глазам моим, и не рассмотреть, только вдыхать знакомые запахи, а если отстранюсь, то будет больно тебе.
Стоишь под окном, где пересекаются прошедшее и будущее, а свет все еще горит, тополя нависают, тени разлапистые, но ты в луче света, я все поняла, не надо бояться - я не выключу свет. И так и не найду слов, ты уже знаешь, что слов не будет, принимаешь эту неизбежность как должное, молчишь, давишься смехом, он подступает к горлу, мешает вздохнуть - смех. Я люблю тебя за то, что ты смеешься над собой, мокрой, простуженной, отчаянная, но не отчаявшаяся, пальцы посинели переплетенные… и ненавижу себя за то, что допустила возможность такого смеха, такого переплетения.
Ты все ждала… покорная. Ждешь и теперь. Становясь самим ожиданием, вытягиваешься в тонкую струну, чуткая к каждому прикосновению, к каждому повороту любимой головы. Не надо ждать, уже все, успокойся, уже все. Разглаживаю твои скомканные плечи, мои руки горячие, влажные, это не займет много времени, потерпи в последний раз, еще чуть-чуть, потерпи. Смотри… больше ничего не будет… тише… я уже не трогаю тебя… я… опускаю… руки... Слишком медленно. Иди, иди же. Нетронутая, не печалься, утешься этим. Иди, от меня к самой себе, возвращайся.
Завершилось ожидание, так ничем и не наполнившись. Все пришло на круги своя и… круг замкнулся, видишь - я не взяла ничего твоего, лишь время, которое мы поделили пополам. Мы побеспокоили друг друга так, что нет места чувству вины, есть время увидеть нас целиком, как есть, в первый раз, отстранившись на шаг, на шаг, на шаг - все видно, и боль другая - не глаза болят. Стоя на краю вечности, боль причиняет… эхо.
Слушаем. Слушаем. Слушаем эхо нашего былого беспокойства, затихающий нежный рефрен. Затихающий нежный рефрен… Нежный рефрен… Рефрен… Реф…