Главным событием прошедшего «Гран-при Канады» стала яркая победа (побед иного рода он, впрочем, обычно и не одерживает) британского пилота McLaren Льюиса Хэмилтона.

И раз уж, как выяснилось, по итогам седьмого этапа сезона-2012 должен был появиться седьмой (!) же по счету триумфатор, то вполне логично, что им стал чемпион мира-2008, который пять лет назад приехал (а вернее – примчался) к своей дебютной виктории именно в Монреале. На автодроме, который назван в честь Жиля Вильнева, Хэмилтон в «Формуле-1» вообще выигрывал решительно всегда, когда добирался до финиша. Данное уточнение, кстати, отнюдь не лишнее, ибо монреальских побед в коллекции Льюиса вполне могло бы быть и пять, не организуй он в 2008-м до сих пор памятную поклонникам Кими Райкконена аварию и не примени в 2011-м рискованный маневр в отношении Дженсона Баттона задолго до торможения на стартовой прямой.

В общем, трасса в Монреале для британца – все равно что родной дом. Дом, который, разумеется, построен не им, но в котором он, безусловно, чувствуют себя соответствующим образом – очень уютно. Чувствовать себя на «Гран-при Канады» как-то иначе лидеру McLaren, в принципе, особенно и не с руки: данный автодром, где в большой цене умение гонщика рисковать и постоянно атаковать на пределе, строился словно бы специально для него. Плюс давайте не будем забывать про относительно малый износ шин, который характерен для этого этапа при практически любом регламенте.

Он, малый износ шин, и помог Хэмилтону на заключительной трети дистанции, когда стоящая перед ним, выехавшим из боксов на свежих покрышках, задача формулировалась предельно четко и легко: чтобы догнать и пройти внезапно передумавших посещать пит-лейн Фернандо Алонсо и Себастьяна Феттеля, Льюис был обязан выдать целую серию ослепительно быстрых кругов. И фронтмен «Серебряных стрел» действительно не поскупился на усилия, установив не то 12, не то 14 времен подряд в радиусе 1.17-1.17.5. В сущности, умение выдать серию кругов с чисто квалификационной интенсивностью и есть главный козырь британского гонщика. А при условии, что он поймал кураж, а резина и не собирается разрушаться, чемпион мира-2008 в такой ситуации и вовсе абсолютно неудержим.

В успехе Хэмилтона, правда, есть и заслуга (косвенная, конечно) стратегов Ferrari, которые вот уже второй раз за минувший месяц своими странными решениями буквально подносят соперникам победу на блюдце, сами же подобное блюдце предварительно слепив. Казалось бы, потерянное лидерство на «Гран-при Испании», когда штаб во главе со Стефано Доменикали продержал Алонсо на трассе лишний круг по отношению к заблаговременно сменившему шины Пастору Мальдонадо, должно было привести инженеров и теоретиков итальянской конюшни к определенному выводу: на 95 процентах трасс свежие покрышки дают обладающему ими пилоту огромное преимущество уже по истечении двух или трех километров, которые уходят на прогрев. Но нет – стоило в минувшее воскресенье стратегам Ferrari заметить, что Алонсо на изношенной резине идет чуть-чуть быстрее, нежели Хэмилтон и Феттель на новой, как они, видимо, подумали, что так теперь будет всегда.

Остановись испанец на пит-лейн в первый раз примерно полутора минутами раньше – и он бы вернулся на трассу в секунде с небольшим впереди Льюиса. Однако вместо этого штаб Скудерии ждал и медлил еще целый круг, в ходе которого гонщик McLaren привел покрышки в рабочее состояние и, очутившись от Алонсо после его пит-стопа не в ста, а в десяти метрах, легко использовал другой свой козырь: подобно молодому Жаку Вильневу и Хуану-Пабло Монтойе, который владеет этим приемом и поныне, британец великолепно умеет подготовить почву для обгона всего за несколько поворотов.

Случай со вторым пит-стопом Фернандо, который так и не состоялся, в подробном описании не нуждается: он совсем уж вопиющий. Одиозный босс команды из Маранелло, похоже, согласился с данным определением и вопреки традиции решил не выходить к журналистам непосредственно после очередного конфуза. Вместо себя предусмотрительный Доменикали отправил к ним Алонсо, который, вооружившись собственными авторитетом и харизмой, не замедлил привести целый перечень причин того, почему Ferrari не могла поступить иначе.

Во-первых, пояснил двукратный чемпион мира, речь шла о борьбе за победу, а значит, требовалось рисковать. Во-вторых, экстравагантной тактикой ведь решил воспользоваться и шедший с фронтменом Скудерии по соседству Феттель. Ну а затем публике напомнили, что все мы крепки задним умом, равно как и умом передним – пусть он, в отличие от предыдущего вида ума, и фигурирует в разного рода поговорках и пословицах заметно реже.

Наконец, по словам Фернандо, добывший для Lotus очередное место на подиуме Ромен Грожан тоже проехал на резине подобного типа 50 (или даже больше) кругов – и ничего. Наоборот, француз под занавес гонки шел совершенно в ритме Хэмилтона. Этот аргумент Алонсо, кстати, привел в качестве вопроса.

А вы вот, уважаемые читатели, как думаете, что позволило Грожану ускориться ближе к клетчатому флагу? Едва ли это было мастерство – сравнивать фактического новичка пелотона с его сильнейшим гонщиком (да еще не в пользу последнего) тут, пожалуй, даже грешно. И резину E20, между прочим, бережет ничуть не лучше обновленной конструкторскими идеями F2012. Мы, собственно, убедились в этом в Испании и Монако.

Так в чем же дело? А в том, что если бы Фернандо, взяв пример с Грожана, провел на втором комплекте первые 20 кругов, на которых шины ввиду большего веса обычно и нагружаются сильнее всего, в прогулочном темпе – на финише и он бы был под стать Хэмилтону в плане скорости.

Но Алонсо вместо этого атаковал в каждом повороте и боролся с Льюисом за каждую десятую, вследствие чего и отставал от него на 3 секунды. А не на полминуты, как Грожан. Вот только, боюсь, испанец даже не подозревал, что трудится в поте лица на тактике одного, а не двух пит-стопов, ибо с одним пит-стопом так, конечно, не едут. А едут так, как ехал Грожан – осторожно и никуда не торопясь. Но у стратегов Ferrari, лихорадочно принимающих решения в судьбоносные моменты Гран-при, свое представление о логике и манере пилотажа. И, естественно, у них свое представление о том, где и когда надо рисковать.