По поводу вчерашнего обсуждения Перельмана вспомнилось, что я еще летом писал текст на похожую тему, и т.к. его на лиру нет, то пусть будет. Под катом, разумеется.

День не задался с самого утра, а точнее даже с вечера. Казалось кто-то зловредный где-то там наверху открыл коробку со всякими пакостями и они посыпались прямо на Настину голову. Вчера вечером в ресторане они с Максимом обсуждали их предстоящую свадьбу с его родителями. Точнее обсуждал Макс с отцом и матерью, Настя же сначала пыталась выдвигать свое видение будущего праздника, но все ее предложения тут же дружно забраковывались. Поэтому в остаток ужина она большей частью отмалчивалась, за что не преминула получить шпильку от будущей свекрови:

- Настенька, ты держишься настолько отстраненно, что можно засомневаться, о твоей ли свадьбе идет речь.

В итоге девушка вернулась домой в расстроенных чувствах и сразу легла спать. Разнервничавшись, проглядела индикатор садящейся батарейки на телефоне. Ночью он умер и не разбудил ее утром. Итог – сорокаминутное опоздание на работу, жесткий выговор начальницы и язвительные усмешки коллег. И все это на завершающем этапе работы над проектом, когда концы не сходятся с концами, а те, что сходятся, категорически не укладываются в отведенные для них временные рамки. Перед самым обедом по поводу отставания от графика на нее наорал начальник департамента, и вдобавок ко всему сообщил, что заказчики решили внести изменения в проект и его процентов на тридцать надо переделывать. По пути от шефа к своему месту Настя неловко оступилась на лестнице и сломала каблук на своих любимых рабочих туфлях.

После этой последней капли она поняла, что сейчас либо разрыдается, либо кого-нибудь убьет и надо что-то срочно предпринимать для предотвращения кровавого криминала. В качестве первого пришедшего на ум решения был выбран обед в любимой кафешке. Но оказалось, что неприятности еще далеко не кончились: на первом же повороте ее подрезали, она резко подала в сторону, внезапно увидела перед капотом своей машины человека, ударила по тормозам, но все же ощутимо ударила его бампером. Человек упал.

- О, Господи, - в ужасе выдохнула она и выскочила из машины.

На ее счастье человек удар был не сильный, и мужчина уже поднимался, потирая ушибленное бедро.

- Вы в порядке? – коснулась Настя его плеча и заглянула в лицо. – Ой, Петя это ты?

С Петей Колтышевым она училась с третьего по одиннадцатый класс, и где-то класса с пятого он был в нее тихо и безответно влюблен. Она всегда пользовалась успехом у мужчин, но кавалеры уходили и приходили, а Петя был рядом, помогал, сочувствовал. Конечно, ей это льстило: мало того, что ни у одной подружки не было такого преданного воздыхателя, так Колтышев все эти годы был лучшим учеником школы и гордостью всех учителей, пророчивших ему блестящее будущее и широкие перспективы. Она даже закрутила с ним роман в десятом классе, но довольно быстро ей это надоело.

- Понимаешь, Петечка, мы очень разные. Я людей люблю, тусовки, танцы, а ты все со своими книжками возишься, - говорила она ему. – Мне очень интересно с тобой, ты всегда про все так увлекательно рассказываешь. Но как парень с девушкой мы с тобой совсем не подходим друг другу. Давай останемся друзьями, а?

Петя грустно согласился, и последний раз Настя видела его лет восемь-девять назад, на последней встрече одноклассников, с тех пор ничего про него не слышала. Но несмотря на этот долгий перерыв, сейчас моментально его узнала.

- Ася? Лопатникова? – удивленно протянул Колтышев и выпрямился. – Вот так встреча. Тысячу лет тебя не видел.

- Как ты себя чувствуешь? Давай я тебя в больницу отвезу?

- Ну что ты! Не надо, - улыбнулся Петр, - расскажи лучше, как ты живешь. Выглядишь просто на миллион.

- Спасибо, - кокетливо тряхнула волосами Настя. – Я ехала обедать, когда этот козел меня подрезал. Составишь мне компанию?

В кафе он с удовольствием слушал про ее жизненные успехи: про гламурные вечеринки, про жениха из хорошей семьи, про престижную работу, про июльский отдых на вилле друзей на Лазурном берегу, про знакомства с известными людьми. Настя рассказывала и видела в его глазах восхищение, как десять лет назад, и немножечко удивления. Когда уже подали кофе она спохватилась:

- Ну да что мы все обо мне, да обо мне. Как ты живешь? Чем занимаешься?

- Я работаю в школе, - рассказал Петр. - Учителем истории, и еще подрабатываю библиотекарем.

Лопатникова поперхнулась:

- Кем? Но почему? Ты всегда был таким умным…

- Я надеюсь, что со школы не слишком поглупел, - усмехнулся Петр. - Но знаешь, мне очень нравится моя работа. Пять лет назад я диссертацию защитил по истории Смутного времени. Иногда продолжаю изыскания, пишу статьи. Но знаешь, самое замечательное в моей основной работе - это дети. Конечно, среди них есть и совершенно непереносимые раздолбаи, и откровенные лодыри. Но, во-первых, их тоже можно чем-то заинтересовать (и это колоссальный вызов для учителя). Во-вторых, большинство все же искренне стремится узнать что-то новое. И давать им это новое, стараясь преподать его как можно интереснее, смотря, как они учаться думать, анализировать, размышлять – это сумасшедшее наслаждение.

Петя говорил, и Настя с удивлением увидела, как речь его становилась все более увлеченной, а глаза и все лицо светитлось таким воодушевлением, которого она никогда не видела ни у кого из своих знакомых.

- Петя, а семья у тебя есть? – тихо спросила она

- Мы с женой развелись три года назад, - ответил он, почему-то смутившись.

- Но знаешь, - продолжил он, опять оживляясь, - у меня есть сын. Ему уже семь и мы с ним этой весной ездили под Вязьму, показывал ему места, где погиб мой прадед. И представляешь, ему уже было интересно, излазил там все и очень подробно расспрашивал меня. А в июне мы с отцами ездили в Волгоград.

- С кем? – задала вопрос совершенно сбитая с толку Настя: перед ней открывалась какая-то совершенно ей неведомая жизнь. В той жизни не было привычных ей вещей, но тем не менее она была для других людей комфортной и весьма интересной. Петр засмеялся:

- С отцами. Я так называю своих мальчишек, которые ходят в мой исторический кружок при школе. Они очень разные по характеру, сообразительности, успеваемости, даже социальному статусу, но они очень искренние, и это здорово.
Вечером, стоя у окна и смотря на дождь за окном, Настя внезапно спросила:

- Макс, а почему ты работаешь именно в «Ист инвестмент»?

- Какой-то странный вопрос, Насть, - хмыкнул жених. – Ты же прекрасно знаешь, почему. Потому что это весьма престижная работа, компания имеет хорошие связи наверху и поэтому чрезвычайно устойчива. Весьма неплохая зарплата, статус, корпоративная команда. Почему ты спросила? Ведь это лежит на поверхности?

- Занятно, что ты ничего не сказал о том, интересно ли тебе это… - не отвечая на вопрос, как бы про себя произнесла девушка.

На утро она встала до зари, быстро собралась и до работы поехала на кладбище, где лежала ее мама. Настя сидела некоторое время на скамеечке возле могилы, а потом тихонько проговорила:

- И зачем я только встретила этого Петю? Он кстати, всегда тебе нравился. Помнишь, мам? Он смутил меня совсем, и я в совершенной растерянности, у меня такое чувство, что я неправильно живу, а как жить дальше и вовсе не знаю…
Настя выговаривалась, а на нее со всепонимающей и немного грустной улыбкой смотрела с портрета мама.