Уважаемые дамы и господа, сидишь, бывает на паре, а делать то нехера и начинаешь писать...
Внимание нижеописанное желательно читать людям с крепкими нервами, плохой фантазией и повышенным рвотным порогом.
Продолжение кстати вечером)


Собрался однажды Тоша в Москву, чтобы продать там какому-нибудь дураку свои грязные писаки. Сказано сделано. Долго собираться не пришлось. Кинул он в дорожную сумку несколько своих бездарных книжонок, купил пять «Анап» и, подрочив напоследок писю, отправился покорять столицу.
Пока ехал на вокзал, пришлось открыть одну бутылку - очень уж хотелось поскорее нажраться, поэтому билет проводнице наш герой протянул стоя на не очень твердых ногах.
Когда Тоша зашел в купе, там уже сидели пожилая интеллигентная мать с симпатичной семнадцатилетней дочкой.
В заполненном "анапой" мочевом пузыре молодого алкоголика разлилась приятная истома. Тоша сыто рыгнул и, изобразив улыбку, шагнул внутрь. В руке у него была недопитая бутылка портвейна. Увидев такое безобразие, женщина нахмурилась, представив свое чадо в объятьях нетрезвого образины. А Тоша между тем, обдав соседей зловонным перегаром, плюхнулся напротив и вынул вторую бутылку. На лице женщины отразилась гримаса отвращения. Она заставила перебороть себя и поинтересовалась, куда это направляется такой интересный молодой человек? Необращая внимание на иронию в словах женщины, Тоша выпятил грудь и важно поведал о цели своей поездки. Пока он рассказывал, уговорил вторую бутылку. Язык начал заплетаться, снова появилась отрыжка, а один раз он даже пернул. Однако всего этого писатель не замечал, а продолжал увлеченно рассказывать про свою новую книгу - труд всей его жизни, под называнием «Великий Ельцин».
Тоша нагнулся за третьей бутылкой и вдруг, неожиданно для себя и окружающих, блеванул…


… Только что купленные Катей (так звали девушку) модные лакированные туфельки окатило бурлящей Тошиной рвотиной, а ядовитые желтые брызги внезапно повисли на холеном лице нагнувшейся что-то вынуть из сумки ее матери. Тоша выпрямился и мутным чуть просветленным взором оглядел женщин:
- Пардон, господа, - констатировал он, - я, бля, извиняюсь, бывает.
Оправившись от шока, женщина возмущенно вскочила с места и бросилась в тамбур. В это время «писатель», раскачиваясь из стороны в сторону, куском газеты размазывал свое безобразие по туфлям плачущей от жалости к себе и стыда девушки. При этом он не забывал украдкой косить мутный глаз в сторону разреза на ее блузке. За этим занятием его и застали подоспевшие сотрудники Линейного отдела милиции во главе с разъяренной женщиной.
Старший лейтенант Милиписькин шагнул вперед и попросил предъявить документы. Тоша важно прищурил глаза и неожиданно плюнул в милиционера, попав рвотной харкотиной прямо в кокарду. Сопля весело повисла на символе некогда великой Российской империи. Взбешенный офицер подскочил к нарушителю порядка и ловко ударил его по спине резиновой дубинкой. Тоша кулем повалился в блевотину.
Тщательно обшмонав пустые карманы хулиганистого придурка, Милиписькин разочарованно выпрямился:
- Ничего нет, Иваныч!
- А ты в авоське посмотри!
Милиписькин проворно вытащил сумку из-под столика и запустил туда руку. На свет появилось несколько потрепанных книжонок в мягком переплете со странными названиями. «Ссученый мент в опале» или «Пуля дура, а дубинка – молодец», медленно шевеля губами прочел Милиписькин заголовок одной из книг, потом нахмурился и передал книги Иванычу. Иваныч сдвинул густые брови к переносице и чертыхнулся.
- Товарищи милиционеры, - жалобно попросила женщина, - переведите, пожалуйста, нас с дочкой в другое купе, мы не можем больше находиться вместе с этим чудовищем.
Милиписькин тут же распорядился перевести незадачливых пассажирок в другое купе.
Оставшись наедине с Тошей, милиционеры заперли дверь и начали раздеваться. Надо сказать, что Милиписькин и Иваныч были педерастами и никогда не упускали удобного случая, чтобы вволю натешиться с беззащитной жертвой, грозясь в случае отказа привлечь последнюю к уголовной ответственности за оскорбление должностного лица при исполнении.
Вывалив из заскорузлых форменных брюк толстый как баклажан детородный орган, старший лейтенант Милиписькин вплотную приблизился к телу автора... [489x365]