был я когдато знаком з девушкой Настей. живёт она во Франции и личность немало выдающаяся – говорят, зарабатывала деньги уже ф 14 лет тем, што пела русские романсы под гитару ф паришских кабаках.. как это бывало в некие давние времена , – а ф Париже веть до сих пор жива эта атмосфера… строго говоря, у меня с ней ничево не было, скорее, она была любовницей моево тогдашнево (отвратительное слово!) друга (а щас он живёт в Канаде, разбежались крысы с родново корабля…). я даже както предоставлял им свою квартирку/кровать, с парой доз психоделикоф…
так вот, был я рас приглашон на иё бёзник (ДР), пока она была в Москве некотрое время. и накануне этово дня помню – ехал на афтобусе тёмным вечером ф какойто подмосковной полужопе или даже фполне жопе (хм…вроде на концерт группы До Мажор в мажорном институте, в огромном зале было человек 5…), и думал, што нечево мне ей подарить. а и тетратка была ф тусклом свете у мя открытая. и ф полу(про)странстве зависшем написал нечто вроде стихотворения ф прозе, почемуто по-аглицки сам незнаю. хотя оное не имело никаково прямово отношения ни к Насте, ни вопще к чему/кому бы то нибыло в этом мире, я добрафшись до дома напчтал это на машынке в родном руском переводе и на следущий день подарил. нагло, просто бумашку) -- ось so…
а ищо пожже этот маленький текст вроде собиралсо иметь некотрое печатное будущее вдали от родново дома, но ф конце фсех долгих концоф, и после ряда довольно странных событий, я так и не смог окончательно понять - случилось или нет, – да и фик с ним…
аднако пот-копирная копия (коп-коп) бумажново листа и случайная фотка Насти с непонятным мне щас младенцем сохранилась в архивной стопке, а на днях ис какойто книшки вылетела открытка, кою мне уже потом както присала Настя с Канарских (бля) островоф…
'Настя с младенцем' работы неизвесново фотохудожнега XVI в.
Канарские острова, Тенерифе, Пуэрто-де-ла-Крус, Ботанический сад...
----------------------------------------------------***---------------------------------------------------------
ПЕСНЯ
Насте
Луна поднялась над Горой Колокольчиков застывшие цветы угадывались в тумане, шуршали ночные насекомые в ручье плескались слепые рыбы летучая мышь возникала над головой мои сапоги рассекали травы, трость светилась, указывая путь я спустился с холма, мох проминался под ногами, болото лежало, как мягкий кит я вернулся в замок туман стелился вдоль зеркал, часы остановились… орхидеи на стенах покачивались, раскрывая листья тишина кольцами ложилась на мраморный пол в зал вошла собака, её не было слышно, лунный свет падал в её шерсть я написал свои знаки на шёлковом занавесе я закрыл глаза я услышал голос и бросил ему своё имя он будет ждать меня на дне ручья, перед началом рассвета.
Мягкая слепая вода обтекала мои боковые линии я играл с её сердцем, соглашаясь или уходя в сторону я почувствовал запах водорослей запах пищи – я вернусь к нему на рассвете меня зовёт страх, я опускаюсь в холодную тёмную глубину я чувствую приближение опасности его огромное тело, гибкие, жадные щупальца он ждёт, он может отнять у воды мою жизнь но я иду на зов, я бессилен перед собой я протягиваю ему свой чудесный хвост боль, как кольцо огненной пищи, – он разрывает меня на части но я уже проник в него, я в капле его крови медленно, я опускаюсь по его стволу я останавливаюсь в его корне его дыхание помогает мне, я проникаю в камень холодная сеть кристаллической решётки стекло застывшей лавы и зёрна граната я теряю последние силы напряжение атомов может разорвать меня но я приближаюсь к цели.
Я взлетел в малиновом шаре, как новорожденная звезда ступени терялись в запахе ломаных линий пунктиром, золотыми точками появлялась тревога – и желание я описывал траекторию амфоры, я видел блестящие шёлковые хорды рубиновые перстни корпускул, снежно-белые пальцы пространства и нож моего движения о, это удовольствие – расс́ыпаться на сотни лет но я слышу своё имя? материальность точки, подобно спице, уходит в память, тёмный момент распада кто это? извитая тень, золотой треугольник, голоса… лицо многих и мельчайших объектов, но я оставил их позади, – и я уже здесь – я жду звука своего пения.
“я был хрустальным ничто
на лёгком крыле
но должен ли я сделать шаг?
и сейчас я нежно
вступаю в твоё лицо
как всегда как обычно
врезаюсь в твоё дыхание
боже.”
~~c.1993~~