Доктор отводит его в сторонку и шепчет, дыша в ухо теплым затхлым воздухом: «Вы понимаете… Как вас по имени-отчеству? Понимаете, Глеб Олегович, случай сложный… Животное ослаблено, оно не перенесет операцию, это я вам точно, точно говорю! А без операции никак, да…В общем, уверяю вас, гуманнее вашего Рекса усыпить. Думайте.» Ветеринар уходит, а он остается стоять посреди коридора.

 

Идут домой рука об руку с октябрем – Глеб и Рекс. Поводок в руке то натягивается, то мотается безвольно, словно бессилие собаки и ему передается.

 

«Так, наверное, будет лучше для всех, если усыпить. И ему лучше – не мучаться… Да, надо усыпить»,- решает он и садится на корточки, чтобы перевязать шнурки, а собака лижет ему лицо сухим горячим языком.

 

По утрам на подстилке в углу коридора остаются большие клочья посеревшей спутанной шерсти, а он все боится позвонить в клинику.

 

- Алло… Я бы хотел... – небольшая заминка – усыпить свою собаку. Да-да, в 12 удобно… Хорошо… Ах да, а сколько по времени это займет? Минут десять? Спасибо, до свидания.

 

А ночью пес громко скулит и взвизгивает, и Глеб выносит его на улицу на руках. Онстал таким легким, совсем как щенок. Он садится на скрипучие качели и гладит мелко-мелко дрожащий собачий затылок. «Завтра все будет кончено, потерпи немножко».

 

«Завтра я убью свою собаку. Я убью свою собаку. Я убью свою собаку». Переворачивается на другой бок, трясет головой, закутывается в одеяло – не помогает. «Завтра я сам убью свою собаку. Убью. Собаку. Старую и беспомощную. Завтра».

 

Доктор глянул на них поверх очков.

- Пришли? Отлично.

Глеб зачем-то взглянул на часы - 12:03. Врач уводит собаку за перегородку и ставит ей капельницу. Собака привыкла, собака не волнуется. Кап, кап – как обычно, только вместо лекарства в прозрачной трубочке яд. Проходят минуты, и наконец глаза пса закрываются, он несколько раз дергается беззвучно и утихает. 12.24 – вот и все.

 

Он идет рука об руку с октябрем, сжимая в руке поводок, второй конец которого волочится по мокрому асфальту, змейкой вьется среди опавших неубранных листьев. В горле щекотно от застарелой простуды. Человек-с-поводком остановился и сильно потряс головой, словно рассердившись. "Он бы все равно сдох!" - громко сказал он и осекся. Оглянулся по сторонам - не слышал ли кто, решил, что никто не слышал и прибавил шагу. Человек-который-хотел-как-лучше. Человек-без-собаки.

 

А дома ему открывает дверь девочка с заплаканным личиком.

- Папа, а где наш Рекс? – почти шепотом спрашивает она.

- Нет больше Рекса.

Он снимает пальто, аккуратно сворачивает поводок и кладет в карман. Садится на табуретку и начинает снимать ботинки.

- Как это - «больше нет»?