Последнее новоселье

Меж тем как Франция, среди рукоплесканий
И кликов радостных, встречает хладный прах
Погибшего давно среди немых страданий

В изгнаньи мрачном и цепях;

Меж тем как мир услужливой хвалою
Венчает позднего раскаянья порыв
И вздорная толпа, довольная собою,

Гордится, прошлое забыв, -

Негодованию и чувству дав свободу,
Поняв тщеславие сих праздничных забот,
Мне хочется сказать великому народу:

Ты жалкий и пустой народ!

Ты жалок потому, что Вера, Слава, Гений,
Всё, всё великое, священное земли,
С насмешкой глупою ребяческих сомнений

Тобой растоптано в пыли.

Из Славы сделал ты игрушку лицемерья,
Из вольности - орудье палача,
И все заветные, отцовские поверья

Ты им рубил, рубил с плеча;

Ты погибал! - и Он явился, с строгим взором,
Отмеченный божественным перстом,
И признан за вождя всеобщим приговором,

И ваша жизнь слилася в Нём;

И вы окрепли вновь в тени его державы,
И мир трепещущий в безмолвии взирал
На ризу чудную могущества и славы.

Которой вас Он одевал.

Один - Он был везде, холодный, неизменный,
Отец седых дружин, любимый сын молвы,
В степях Египетских, у стен покорной Вены,

В снегах пылающей Москвы!

А вы, что делали, скажите, в это время?
Когда в полях чужих Он гордо погибал,
Вы потрясали власть избранную как бремя?

Точили в темноте кинжал?

Среди последних битв, отчаянных усилий,
В испуге не поняв позора своего,
Как женщина Ему вы изменили

И как рабы вы предали Его.

Лишенный прав и места гражданина,
Разбитый свой венец Он снял и бросил сам,
И вам оставил Он в залог родного сына -

Вы сына выдали врагам!

Тогда, отяготив позорными цепями,
Героя увезли от плачущих дружин,
И на чужой Скале, за синими морями,

Забытый, Он угас один -

Один, - замучен мщением бесплодным,

Безмолвною и гордою тоской -

И как простой солдат в плаще своем походном

Зарыт наемною рукой.