ЛИЧНОСТЬ КАК ТРАВМА

На уровне common sense и в поп-психологии распространено неверное понимание процесса формирования личности. Как правило, этот процесс считают нетравматичным линейным усовершенствованием, чем-то противоположным деструкции. 

Деструктивные психические процессы, такие как невроз и психическая травма, скорее ассоциируются с расстройством личности, чем с ее формированием. Личность в нашем представлении — абсолютная противоположность психическому отклонению. 

Часто говорят о «гармонично развитой личности», предполагая, что в формировании такой личности не принимали участия деструктивные процессы. 

Такое представление неверно, потому что личность — это и есть специфическая конфигурация психологических расстройств. Она приобретается в результате травмирования психики. 

Один из ключевых факторов, обуславливающих травматичность процесса формирования личности, — обособление от других. Человек как личность формируется в результате социального отмежевания. В украинском языке этот принцип наиболее очевиден. Личность по-украински «особистість», что непосредственно указывает на связь с обособленностью от других. Обособленность также связана с особенностью, то есть несовпадением, отличием от других. 

Каждый из элементов, конституирующих личность, болезненно приобретается, формируясь как надстройка над изначальным состоянием всецелой поглощенности и неотличимости от других. 

В предыдущем тексте я указывала, что, вопреки популярному мнению, первичным состоянием человека является не эгоизм и преследование личных интересов (то есть обособленность от других), а наоборот, неразрывная связанность с другими и принадлежность им.

Иными словами, не обособленность предшествует соединению с другими в целостность, а изначальная слитность с ними предшествует процессу обособления, который мы ассоциируем со взрослением. 

Взрослея и приобретая личность, человек извлекает себя из слитности и неотличимости от других, формирует себя как нечто отдельное от них. Это неизбежно травматичный процесс, так как для человека менее болезненным является состояние слитности с другими, то есть отсутствие его как личности. 

Мы привычно считаем, что жертвовать собой ради других — это приобретаемое нами качество, которое мы формируем в муках преодоления изначально свойственного нам эгоизма. На самом деле, наоборот, нам легче жертвовать собой, принадлежать другому, чем отличаться и утверждать собственные интересы. 

Именно поэтому в периоды внутреннего изнеможения, когда не остается сил на эгоцентризм и самостоятельность, мы ищем защиты в другом, с готовностью жертвуем собой, то есть возвращаемся в начальное базовое и более естественное и менее травматичное для нас состояние — состояние ребенка, у которого еще не сформирована личность. 

В этом же заключается терапевтический эффект фильмов и сериалов — мы растворяемся в жизни персонажей, сопереживаем им, отдаляясь от своей собственной жизни. Другой, более радикальный способ убежать от собственной жизни — всецело посвятить себя близким (чаще всего ребенку или партнеру) или некому коллективу людей, например, церкви. 

Общество даже выработало способ оправдания такого побега — мы с большой готовностью принимаем идею, что, всецело жертвуя собой ради других, мы проявляем добродетель, что доброта — отличающее свойство нашей личности. Оправдывая себя, мы даже ставим другим в вину, что они недостаточно добры. На самом деле, в такой ситуации крайней доброты человек как личность отсутствует. 

В действительности нам стоит больших усилий не приносить себя в жертву, чем жертвовать собой ради других. Мы с готовностью растворяемся в другом и приносим себя в жертву, потому что нам это нравится больше и дается легче, чем процесс формирования и удовлетворения своих личных интересов. 

Изначальному, более естественному для нас состоянию соответствует желание всем нравиться и угождать. Популярный сайт о психологии утверждает, что гармонично развитая личность «радует окружающих своим душевным здоровьем, умением ладить с людьми». Относительно этого утверждения стоит задаться вопросом, правомерно ли вообще называть личностью того, кто всегда лишь радует других, не вступая с ними в конфликт. Что в таком случае делает его личностью, если он совершенно никого не огорчает? 

Быть личностью — значит развивать способность не идти на поводу у инстинктивной потребности всем нравится и всем угождать.

Человек, обладающий личностью, способен формировать собственное мнение, которое отлично или по крайней мере не всецело совпадает с мнением других. 

Помимо личного мнения, личность отличается от других своими идеями, мировоззрением, стилем, способом жизни. «Свои» априори значит отличные от принадлежащих другим, а отличаться от других для человека травматично, это значит быть обособленным от другого и быть в чем-то от него отличным, нарушая идеальное состояние сплоченности. 

Причем чем ты отличнее от других, тем в большей степени ты одинок, а одиночество по причине сущностной социальности человека крайне болезненное для него состояние. 

В идеале личность — это человек, находящийся в непреодолимом конфликте с другими, лишенный любых точек соприкосновения с ними. Но на это мало кто идет. 

Хотя, насколько бы человек ни обособлялся от других, он никогда не перестает быть связан с ними, ведь мы не существуем вне социума. В конце концов любое обособление — это одновременно форма связанности с другими, ведь даже острый конфликт — это диалог. 

Становясь отличными от других, мы при этом никогда полностью от них не отсоединяемся. Личность — это невроз обособления от других, отклонения от естественного состояния слитности и неотличности с другими. Мы вносим пространство между собой и другими, которое одновременно отсоединяет нас от них и связывает этой обособленностью. Это пространство болит, но оно и есть личность. #ub_art

Julie Reshe - Доктор философии (PhD), директор Института психоанализа Глобального центра передовых исследований (Нью-Йорк, США) Область интересов: нейрофилософия, философия сознания, эмоции, эволюция языка, история детства и сексуальности.https://vk.com/feed?q=%23ub_art&section=search&w=wall-112149047_774