Мы толком не были знакомы.  Так, встречались, перекидываясь дежурными фразами, как журналист и спортсмен. Да и то нечасто. Повода не было. На чемпионате мира в Рамзау в 1999-м – моем самом первом лыжном чемпионате - все ждали от Прокуророва медали, все-таки действующий чемпион мира, а он прибежал 28-м. На самом деле я сейчас и не помню толком, что и как на том чемпионате происходило. А грустную улыбку Прокуророва и его слова помню: «Вот я и стал «экс»… Как там пел Высоцкий? «Лишь мгновение ты наверху, и…»...

Потом была еще одна встреча – в австрийском Тауплице два года спустя. У меня тогда очень сильно болел отец, был фактически при смерти, и мама силой отправила меня из Вены на сбор к лыжникам, чтобы я психологически хоть немного отошла от того, что происходит дома. Я несколько часов почти наобум ехала по заснеженной дороге, потом по ужасающей крутизны горному серпантину, последние два километра – на санях, бросив машину на автостоянке. И первый, кого увидела у домика российских лыжников, был Прокуроров.

И снова мимолетное воспоминание: тут же бесследно исчезло беспокойство по поводу того, что не предупредила заранее о приезде, не забронировала жилье. Лешка тут, он наверняка поможет. В любой ситуации.

Помощи тогда не потребовалось особой, нашли место, поселили на несколько дней в номере с девчонками-лыжницами, но вечером Прокуроров разыскал меня сам. Просто так, чтобы спросить: «У тебя все нормально?»

Он всегда был надежен. Абсолютно. Даже когда не получалось на лыжне, как на двух последних его чемпионатах мира, или в Солт-Лейке, на четвертой Олимпиаде. Наверное, потому и знамя команды нес.

Алексей редко когда откровенничал. Марафонцам вообще редко бывает свойственно распахивать душу при шапочном знакомстве. Вчера я целый день перечитывала наше с ним последнее интервью, датированное 2005-м, в котором нет-нет, да и проскакивали щемящие душу, ностальгические  нотки:  Уже тренер. Уже – не на лыжне. И сыну Гришке два года. И времени катастрофически не хватает на то, чтобы побыть с ним подольше. С семьей побыть...

«До сих пор ведь считаю себя спортсменом, - сказал тогда Алексей. - Люблю тренироваться, когда календарь позволяет, участвую в соревнованиях. Особенно люблю длинные гонки. Они проводятся и в России, на празднике Севера, и в мире. Есть такая серия соревнований World Lopet - своего рода Кубок мира по массовым гонкам. Там выступает немало ветеранов. В прошлом году в Италии Марчиалонгу бежал Ольсгорд – хотя к тому времени он уже год как официально закончил карьеру. А я не смог приехать – было много работы…»

Тогда думалось: пробежит еще обязательно. Недобегал ведь, чувствуется. И обязательно станет первым. И я непременно найду возможность еще раз взять у него интервью. Буду сидеть рядом, отдыхая душой, как со старым другом, и тихо радоваться, что в нашем спорте есть еще такие как он – спокойные, надежные, рассудительные. Настоящие, одним словом.

Не пробежит… Не встретимся… Не поговорим. И ужасно, необъяснимо щемит сердце. Просто на части разрывается. И рука весь день не поднималась об этом написать. Словно буквы на бумаге - лишнее подтверждение тому, что его больше нет.

…Почему-то мне кажется, что Лешкин сын обязательно станет лыжником. И обязательно будет побеждать. И возможно когда-нибудь я расскажу ему, каким замечательным человеком был его отец…

[240x350]