Мы ходим на работу, которую ненавидим, чтобы купить барахло, которое нам не нужно.

Мы были на волосок от жизни!

Ты — это не твоя работа. Ты — это не сколько денег у тебя на счету в банке. Ты — это не машина, которую ты водишь. Ты — это не содержимое твоего кошелька. Ты — это не ключи от машины, мать твою. Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…

Лишь утратив всё до конца, ты обретаешь свободу.

Ты бесполезно болтающийся кусок дерьма!

Люди — рабы своих вещей.

— Когда думают, что ты умираешь, тебя действительно слушают, а не просто ждут своей очереди заговорить.
— А что ты им говоришь?


— Ты чем занимаешься?
— То есть?
— Как ты на жизнь зарабатываешь?
— А что? Как будто тебе это интересно...
— А-ха-ха, ну ладно!
— У тебя какое-то больное отчаяние в твоём смехе.
— Смотри: у нас одинаковые портфели!
— Мыло.
— Что?
— Я делаю и продаю мыло. Высшее достижение цивилизации.

— Ну, наверное, страховка всё покроет... Чего?
— То, что тебе принадлежит, в итоге становится твоим хозяином. И ты этому принадлежишь.

— Спасибо!
— Только окажи мне одну услугу.
— Да, конечно.
— Ударь меня изо всей силы.
— Ч-что?
— Я хочу, чтобы ты ударил-меня-изо-всей-силы.
— Так что ты хочешь чтоб я сделал? Что, просто тебя ударить что ли?
— Давай.
— Зачем?
— Зачем? Не знаю, зачем; я не знаю. Никогда в жизни не дрался. А ты?
— Я тоже, но это хорошо!
— Это плохо! Откуда ты знаешь, что это хорошо, если ты в жизни не дрался. Я не хочу умереть без шрамов... Давай; ударь меня, пока я ещё полон решимости.
— Это безумие...
— Ну давай побезумствуем, давай.
— Я не зн-а-ю...
— Всё равно.
— Мне это не нужно.
— Да какая разница. Никто не смотрит, всем безразлично. Чего ты боишься?
— Но это безумие: тебя ударить чтоли?
— Именно так.
— Прямо по лицу чтоли?
— А-ха-ха, удиви меня!
— Твою мать, это безумие какое-то, глупость...
Джек размахивается и с обречённой нерешительностью бьёт Тайлера по голове
— Ах, сука, а! Ты мне по уху влепил!
— О, бог мой! Ну извини.
— Чёрт, почему в ухо-то?
— Я напортачил?
— Нет, прекрасно!
Тайлер пружиной разгибается и бьёт Джека в грудь
— Давай помогу...
— Нет, всё нормально... больно.
— Да-а?!
— Ударь меня ещё раз!
— Нет, ты меня ударь.
— Нет, ты. Давай!
Оба кидаются друг к другу в попытках ударить. После свалки Джек говорит:
— Нужно ещё раз как-нибудь будет сделать это.

— А можно сделать диаграмму василькового цвета?
— Да-да, без проблем: современная технология заботиться о сохранении времени. Вот, я вижу Вам это интересно. Вам интересно, Джек?
Джек беззаботно оскаливается, сглатывая кровь разбитых дёсен.

Я отвергаю постулат о ценности материального имущества.

Говорят, что любишь того, кому наносишь увечье. Или наоборот — я не помню.

А потом что-то случилось: я расслабился; я потерял себя в забвении, в темном молчании; я — обрёл свободу, я потерял надежду — и обрёл свободу. Я спал так, как даже дети не спят! Я стал наркоманом: "Группа поддержки жертв инцеста", "Группа поддержки алкоголиков", "Группа поддержки неизлечимо больных", "Туберкулёз: Как с ним бороться. Десять этапов".

Я не говорил ничего — и поэтому люди считали, что у меня все совсем плохо. Они плакали — но я плакал громче.

Боб любил меня, потому что думал, что у меня не было уже яиц, что мне их уже отрезали, и когда я прижимался к его сиськам — я готов был плакать: это было моё призвание... И ОНА ИСПОРТИЛА ВСЁ.
(— Здесь... больные раком, да?)

Марла... гастролерша. Её ложь была отражением моей лжи, и, вдруг, я ни-че-го не чувствовал: я не мог плакать! На меня снова навалилась бессоница.

Просыпаешься... в самолёте. Где: в Лос-Анжелесе, в Сан-Франциско? Просыпаешься... в Далласе, в Фортворде. Где бы ты ни был, где-то в Центральных штатах, — это твоя жизнь, и она потихонечку кончается.

Ты живёшь в самолёте. Если можно проснуться в другое время в другом месте, то почему однажды нельзя проснуться другим человеком?

Куда бы я не летал, там всюду — всюду — одна и та же жизнь: одна порция сахара, одна порция сливок, одна порция масла, курица из микроволновки, кусочки мыла в пакетиках, маленькие зубочистки. Люди, с которыми я встречаюсь, — это тоже "одноразовые люди". Между взлётом и посадкой мы можем общаться — больше у нас времени нет!

Детская пластина для зубов застряла в пепельнице....вот реклама о вреде курения!

Восемь правил Бойцовского клуба
Первое правило клуба: не говорить о клубе.
Второе правило клуба: никому не говорить о бойцовском клубе.
Третье правило: крикнул «Стоп!», выдохся, отключился — бой окончен.
Четвертое: дерутся лишь двое.
Пятое: бои идут один за другим.
Шестое: бой без обуви и без рубашек.
Седьмое: бой продолжается столько, сколько надо.
Восьмое и последнее: тот, кто впервые пришел в клуб — примет бой.

[450x191]