Это цитата сообщения Explorer-72 Оригинальное сообщение

Заимствование всегда избирательно, а преобразование может подчас полностью изменить весь смысл заимствованного. Примеров – уйма: вся история человеческой культуры.
Исихазм (молчальничество) в Византии – это медитация, разговор с Богом, а на Руси – это молчаливая проповедь, когда Деяние красноречивее любых слов.
Японская культура – гипермаскулинна и по сей день. Мир мужчины и мир женщины в Японии – это параллельные измерения. Женщина не может сама признаться в любви к мужчине, а брак это не союз двух людей, а союз двух кланов. Развод – это в полном смысле слова «социальная смерть» - санкции, которые будут наложены обществом на разведённых столь суровы, что легче терпеть друг друга, чем разводиться.
Яой – это женский реванш в культуре. Женщина идентифицирует себя с пассивным геем, который всё же мужчина, и который имеет такое желанное и недоступное право – самому и первому признаться в любви! Только такой формат отношений выглядит убедительным. История Онегина и Татьяны в восприятии японцев – нонсенс: этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда. По крайней мере, в Японии.
Яой – женское искусство для женщин. Только некоторые геи – толерантные ценители – терпят его, принимая всю нереалистичность его канонов относительно действительных гей-отношений. У мальчиков – всё по другому. Но девочкам это – не понравится.
В США, куда яой пришёл после Второй мировой войны на гребне сексуальной революции хиппи, и далее – в Европе, была совсем иная проблема.
Пост-модерн.
Его Величество Пост-модерн пока никто не отменял.
Деградейшн.
Любовь между мужчиной и женщиной опошлена и превращена в прелюдию к случке.
А вот любовь между мужчинами ещё не успели опошлить. Просто потому, что самих произведений искусства о гей-лайф – по пальцам…
Первая функция слэша в умирающей европейской культуре – доказательство существования Любви. Того, что придаёт Жизни и Смерти смысл.
По сути, любая культура отвечает только на этот вопрос – Ради чего жить? Ради чего умирать? Смысл утверждается исключительно Верой. В этом и сила, и слабость. Истинно Верующие – непобедимы. Им кол на голове теши – не отступятся. Но как только Вера умирает – всё! Нация превращается в население… в толпу… в подданных…
Но Пост-модерн не мог не коснуться и слэша.
Вторая функция слэша прямо противоположна первой. Развенчать святость своих персонажей. Найти их скрытую порочность, измазать их в дерьме, чтобы самим казаться чище. Билл Каулитц – последний великий романтик? Ха! Так мы и поверили! Актёр! Гениальный! Пусть он способен обмануть самого себя – это ничего не меняет! Мы-то знаем, что Том трахает его огурцом с пупырышками в жопу! Трахает-трахает! А всё остальное – сопли!
И это – в лучшем случае. А есть откровенно порнографические слэши, где авторы выставляют парней из Tokio Hotel лукавыми мошенниками: «И эти девчонки верят, что мы любим? Друг друга? Да мы просто пидоры и конченные извращенцы, которые не знают каким бы ещё способом потрахаться! И вся наша команда, и наши семьи – тоже! Ха!»
Но тут логика культуры играет со слэшерами, отравленных пост-модерном, злую шутку. «Опустить» - виртуально - можно только тех, кто действительно выше всех. Уже «опущенных» «опускать» нет ни малейшего интереса, да они для пост-модерна и не опасны – такое же дерьмо, как и все... Но подсознание, которое никогда не врёт, шепчет: «Что бы ты ни бздел, они – Боги! А ты – дерьмо!» И такой слэшер вновь, как наркоман, убивает этот голос ещё более изощрённым «опусканием» Бога-шлюшки с перепою: огурец с пупырышками – это уже неактуально! Даёшь фен с насадкой! Швабру! Вантуз!»
И далее – по списку специального сайта для таких слэшеров: «Чтобы не тяпнуть чего мимо прилавка!»
[512x278]