Семёнов.

Однажды жена спросила Семёнова, какая на улице погода (он только что вернулся с улицы):
— Милый, как на улице?

Семёнова всегда удивлял этот постоянный вопрос жены. Потому что а) что значит «как»?, б) что значит «как на улице»?

В течении восемнадцати лет жена с упорством женщины всегда спрашивала у Семёнова о погоде и все восемнадцать лет Семёнов отвечал примерно одно и то же:
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Жена всегда переспрашивала, ну, мол, холодно (жарко, ветер сильный, дождик каплет) или нет. Семёнов любил свою жену и терпеливо пояснял ей, что вот он, к примеру, любит, когда тепло, а вот она любит, когда похолоднее, поэтому, если он донесёт до неё свои собственные ощущения от погоды, то они для неё не подойдут, потому что у неё другое восприятие погоды, другая одежда (в которой не бывало утепляющих вещей, типа майки или рейтуз).
Таким образом выходило, что её всегдашний вопрос ставил Семёнова в тупик.

13 декабря 2010 года Семёнов понял, как надо отвечать на вопрос жены.

Он придумал изумительный переспрос, после ответа на который, он смог точно и совершенно объективно выдавать жене развёрнутую, но очень краткую характеристику погодных условий.
— Милый, как на улице?
— Милая, ты имеешь в виду, не зябко ли?
— Да, мой сладкий, не зябко ли на улице?
— Зябко, мой котёнок, очень зябко. Хотя температура выше нуля, но очень большая влажность, поэтому зябко.

С тех пор жена открывала рот, чтобы спросить у Семёнова о погоде, и сразу начинала смеяться. Потому что вспоминала про «зябкость»…

У Семёнова существовал в понятиях «уровень бардачности». Под этим определением он понимал следующее: каждый человек, в силу своего воспитания, наработанных привычек, физиологических и психологических привычек, всегда неосознанно создавал вокруг себя чёткий уровень беспорядка/порядка. Причём то, какой бардак/бордельеро человек создавал вокруг себя, ни в коей мере не являлось положительной/отрицательной стороной данного человека. Просто существовал определённый уровень. И всё.

Вот, к примеру, у него и жены уровни были разные. Его был выше. Где-то процентов на 15%, потому что он всегда старался класть все вещи на свои места. Книжку — на тумбочку, вилку — к вилкам, стакан — на верхнюю полку серванта. Даже, казалось бы, такую унылую вещь, как ботинки, он всегда старался ставить на одно и то же место. Не находя привычной вещи на привычном месте, он злился и про себя шипел на жену (а кто ещё мог сдвинуть ботинки на сантиметр в сторону?).
У жены же этот уровень был ниже. Ей ничего не стоило сегодня положить свой платок на полку в прихожей, а завтра — на стул в кухне. Причём, в обоих случаях, она не просто клала его (смятый, развёрнутый, элегантно приспущенный вниз), а опускала, смотрела на него, затем легко поправляла и так оставляла лежать.

14 декабря 2010 года Семёнов понял, что его теория «уровней бардачности» ничего хорошего из себя не представляет. Потому что у его жены есть своя теория — «уровня красивого расположения вещей в квартире, по жизни и в судьбе». И что её теория на уровень привлекательнее, нежели его.

Вот тогда Семёнов впервые в жизни положил кусок мыла не в мыльницу (он был чистюля и мыл руки по сто раз на дню), а рядом с ней. Причём ещё и крутнул его, посмотрел на блёстки мыльной пены, разлетевшейся в стороны и заляпавшей зеркало, и сказал сам себе: «Красотища-то какая!».

А ещё Семёнову претила… Впрочем, не будем слишком увлекаться. Потому что этим мы обидим его жену.

Скажем кратко, 15 декабря 2010 года Семёнов понял очередное: а вот ведь жена, не в пример ему, никогда не ставила своей целью поменять его привычки, а просто приняла их как данность. Поэтому и жила его женой просто красиво.

http://www.rusyaz.ru/lit/semenov.html