Прохладный утренний ветер остарожно перекладывал ее волосы с одного плеча на другое. Она машинально поежилась от этого неуютного порыва. Тонкая майка не спасала от апрельского холода. Серое небо только-только начинало просыпаться. Она прошлась по набережной, прощаясь со знакомым с детства устывшим, но еще совсем молодым городом. Она посмотрела на мелкую рябь поверхности воды. Что-то случилось. На этот раз мир не проверял. Он не посмеялся. Даже не пошутил. Просто взял и предал. Рассыпался мелкими деталями и вновь собрался в целую картинку. Картинку, где уже не было места для нее. Ветер продолжал играть в густых волосах, насквозь продувая легкуя маечку. Но по большому счету было уже все равно. Она села на холодную лавку, покрытую упругой утренней росой и засмеялась. Но смех был.. безжизненный, чужой и абсолютно пустой. Она поежилась. На этот раз от своего голоса. Быстро, как-то неуклюже достала пачку таблеток, оставшуюсю после недавней маминой болезни. Как безоглядно было оставлять их в аптечке...Но ведь никто тогда не знал, что мир может предасть, правда? Она достала горстку ровных, круглых, как камешки, таблеток. Красивых. Опасных. Как часто красота и опасность так близко? И, не задумываясь, она выпила всю пачку. Последний белый камушек. и будет покончено со всем. Она положила его в рот. Медленно разжевала. Сладкая оболочка похрустывала, смешиваясь с горечью начинки. На глазах выступили слезы. В последний раз..

Глаза слипались как от тяжелого сна. Кажется, уже вышло солнце...

"Как глупо самоубийство. Молодый парни и девушки все чаще и чаще ступают на этот скользкий путь из-за несчастной любви и якобы разбитых сердец. Глупые, не воспитанные родителями и не понятые дети! Сколько еще хорошего могло бы быть в их жизни..." - писала через неделю областная газета. Но они ведь не знали, что мир может... предавать...