Лес побелел и захрустел, под каждой норой сугроб, а на деревьях хрустальные слёзные бусы. Аделаиду забавляло подходить к ним и топить их тёплыми губами, а Вольдемар тем временем только смотрел на неё и улыбался. И зачем нужна зверям другая музыка, когда звенит каждый куст? Вот и звенит тот, который отогревает Аделаида, а маленькая желтобрюхая синичка подчирикивает ему.
«Странный миг единения зверя и звука» - думал Вольдемар.
Аделаида вздрогнула и переметнула взгляд в недалёкую даль.
Серый волчище замер за оголённой ольхой, ощупывал лошадь грустными глазами и явно не решался подойти. Он мечтательно смотрел на её ноги, на длинную гриву, на её гибкую сильную грудь – и долго стоял, сгорбившись, словно поломал спину в позвоночнике. Hаконец, он распрямил плечи и направился к моим давним знакомым:
- Вы странная дружественная пара, и прежде, когда наш лес к вам ещё не привык, вы вызывали смех. Теперь мы чувствуем, какое сильное от вас исходит обаяние. Но каждый зверь даже с течением времени остаётся зверем. Я волк. Я плотоядное животное и очень люблю, когда во рту перекатывается свежая, сладкая кровь. Я готов отдать всё, чтобы обхватить зубами ноги Аделаиды.
Но на лошади сидит медведь, а я побаиваюсь его когтей…
Волк куда-то ушёл, а Вольдемар принёс откуда-то пиалы с ежевичным соком:
- За мои когти… – смотря ему вслед, проговорил Вольдемар.
- За твои когти…– рассеянно ответила Аделаида.