Ребята, а знаете ли вы, как сходят с ума? Что чувствует морально или психически больной человек? Хотите погрузиться во мрак и испытать свою психику на прочность…один шаг, и вы безумны, вы псих…один шаг, всего один, такая мелочь…
Сегодня я расскажу вам про человека, который постепенно, мучительно терял рассудок, борясь за каждую его каплю. Не пытайтесь понять – пытайтесь почувствовать
25 октября 1989 года. Ему десять лет. Замечательный возраст, великолепный праздник. Восхитительный дом ренессанса украшен шарами, конфетти, похож на детскую мечту, на кукольный домик, в лучах заходящего солнца. Газоны аккуратно выстрижены. Маленький садик с фарфоровыми статуэтками. Дом царственно возвышается над домишками этого района, да вот только смотришь на него и мурашки бегут по спине. Такие, как мы, сразу замечают отпечаток трагедии, что-то ужасное, не входящее в какие-либо рамки.
Гулянка в самом разгаре, детям подают сладкое, на втором этаже родителям поглощают шампанское и закуски. Большой холл со всевозможными развлечениями. Беготня, детский смех, визг. Стоп. Детский смех... все, так как должно быть звонкость непорочность, но я слышу еще что-то. Что-то, что заставляет меня вздрогнуть всем телом, нотки какой-то безумной истерии. А теперь заглянем этому ребенку в глаза. Я наблюдаю за ним уже десять лет, со стороны, чтобы не спугнуть. Вы никогда не видели и не увидите таких глаз. Маленькое, словно мраморное личико мальчика сквозит болезнью, на нем четко вырисовываются потрясающие черные глаза… они горят от возбуждения, еще бы столько подарков, столько свободы. Но стоит заглянуть глубже, и ты забудешь, что такое радость. В этих черных как смоль глазках властвует тоска длиною в вечность, а еще безнадежность.
Дети недолюбливают его. Он отличается от них, он не такой.
- Это нормально, для детей этого возраста, говорит школьный психиатр.
«Да, какое нормально, дамочка, нормально быть изгоем, да?»
А спустя пять лет, рассматривая свежие следы порезов у него на запястьях, эта блядь заявляет:
- Ты болен и потерян для общества. Явная попытка суицида. Мы сообщим твоим родителям.
Отвернувшись, она добавляет «И как у таких замечательных людей мог родиться такой законченный психопат?» Как вы думаете, как пятнадцатилетний подросток может воспринять слова «законченный, больной, потерянный, психопат», да еще и звучавшие от взрослого человека, да не простого человека, а личности, которая дала клятву Гиппократа!
День рожденья подходит к концу. Мамаши разбирают своих детей и покидают особняк.
И вот последнего ребенка провожают вместе с очумелым от детского визга, папашей. Звук закрывающейся двери, лязг замка. Он знает, что это значит,…он срывается с места и бежит. В первые доли секунды его тело бросает в пот. Страх липкими лапами обволакивает его. Он бежит, хотя знает, что бежать некуда, ему негде спрятаться. Чувство безысходности душит его, в голове стучит кровь. «Кровать» мелькает в голове у десятилетнего ребенка. Он бросается на лестницу. Чуть не поскользнувшись на повороте, он влетает в детскую. Еще момент и он уже в спасающей, как ему кажется, прохладе.
Шаги…шаги приближаются…
- Милая, где наш непослушный мальчишка?
Носитель голоса приближается. В комнате уже чувствуется запах перегара. Детское сердечко учащает свое биение, от переизбытка адреналина в крови у него кружиться голова. Щиплет нос. Он прикладывает пальцы, и они ту же окрашиваются в темно-красный цвет.
- Он под кроватью, шепчет женщина…
сильная рука крепко хватает его за ногу. От неожиданности он вскрикивает, а когда рука начинает вытаскивать его из под кровати, он заходится диким воплем
- Заткни его, кричит мужчина жене. Она убегает в другую комнату.
Мальчик, неестественно извиваясь, орет, как в последний раз. Сосуды в его замечательных глазах лопаются и белки окрашиваются в красный цвет. Костяшки пальцев побелели от напряжения. Нос выдает все новые и новые порции алой жидкости. Вся газировка рассеклась темным пятном по нарядным брючкам цвета слоновой кости. Праздничная рубашка в крови. Платиновые волосы слиплись тонкими прядками на лбу.
Мужчина все таки вытаскивает его из под кровати и, держа за одну ногу поднимает от пола.
В этот момент мальчика окончательно покидают силы и весь торт, конфеты и прочее содержимое его желудка красивым узором ложиться на светлые обои. Вбегает женщина. Видя изуродованные обои, она издает какой-то приглушенный стон и бросается в ванную. Мальчик больше не кричит. Звук пощечины, еще один, тишина, громкий стон, и тихий плач, все это составляет ужасную аккомпанировку происходящему.
Его кладут на пол. Он знает, что ползти некуда, но ползет.
Одним рывком отец срывает яркое, красочное покрывало с детской кровати. Нашему взору открывается следующее: железная проволочная кровать без намека на матрас, подушки, не говоря уже об одеяле. Кожаные ремни опоясывают кровать. Вверху крепления для рук, внизу для ног. Его постоянное местонахождение.
Мальчик уже не кричит. Слезы большими каплями, чертят мокрые дорожки на щеках ребенка. У него нет сил бежать, да и некуда. Весь в крови, собственной моче и рвоте, он ползет к выходу из комнаты. В глазах дикий ужас загнанного животного, все та же нескончаемая тоска и безнадежность. Отец снова хватает его, на этот раз за шкирку. Мальчика поглощает кровать.
- За что? Постоянный, неисчезающий вопрос. Никто не ответит…несправедливо.


Пятнадцатилетний подросток выходит от психиатра. Девяносто четвертый год. Ему плевать, на все плевать. – Что говорила эта дура? Неважно…
Серый асфальт. Масса ненужных миру людей. Эдакая мишура. Он теряется в толпе…


Темно, холодно он открывает глаза. Уже ночь.
- Господи, взывает про себя мальчик, сквозь слезы,- господи, за что?
Нет ответа, тишина…Нет для него бога…уже нет. Нет с тех пор, как он привязывает его к кровати.
Он смотрит на часы. Без пяти двенадцать. Он скоро придет. И вот мальчик опять в объятиях липкого страха. В воздухе витает солоновато-кисло-металлический привкус. Смесь всех удобрений человека и запах страха. Безжалостного страха, который вцепился маленькому мальчику своими коготками в горло, доводя до безумства.
Скрип кровати в соседней комнате. Все те же тяжелые шаги.
Дверь в детскую открывается. Заходит отец .
- Нет только не это, думает его сын. Слезы возобновляются. Широкая, горячая ладонь отца скользит от шеи к паху. Его дыхание учащается. Он берет мальчика за пояс, с намереньем расстегнуть его, как в комнате включается свет.
- Я говорила тебе, не делать этого, кричит она. - Все что хочешь, но не это. Ты все еще спишь со мной и я не потерплю, чтоб ты трахал нашего сына. Ежели нет, я подам на тебя в суд и поверь очень быстро найду доказательства. Рука отца подозрительно сжимает ремень, но потом отпускает. Он наклоняется к сыну так низко, что тут чувствует его жаркое дыхание.
- Я вернусь, гаденыш будь уверен. Он уходит.
« Бежать. Мне нужно бежать, скорей, иначе… еще чуть-чуть и …мне крышка. Я скоро умру. Чего он от меня хочет? Он хочет моего безумства. Чтобы я был такой же как он. Тогда они будут получать доплату, на мое содержание…интересно ангелы существуют?» думает маленькое тельце в кожаной маске с кляпом прикованное к железной кровати. Я стою у изголовья кровати. У меня сжимается сердце, и я изо всех сил шепчу ему на ухо, что существую. Но он уже не верит ни мне, ни в меня, он уже не верит своему ангелу.


Он бежит, бежит, бежит…открыв глаза долго осматривает комнату вспоминая где находиться. Опять ужасное прошлое не дает ему спать. Совсем не события свели его с ума, нет совсем не события. Его свели с ума воспоминания…

Вырезки из газет: «1991- «Пропал мальчик 167\50…»…. « 1996-«Зверское насилие над ребенком»…. «1997«Подросток зверски убивает своего, отправлен в психбольницу штата Небраска». 1998 - « Грандиозный побег Джо Бэннета». Двухтысячный год «Джо Бэннет оправдан».


Сейчас он лежит в своей постели в Колорадо под хорошей такой дозой валиума, под головой магнум 357, его поглощают воспоминания…


Тогда отец ушел…но возвращался и не раз…
…Он уходит, а мать остаётся…она подходит к нему и садиться на край кровати…
- Прости Джо…прости свою мать…за слабость. Она замолкает и просто смотрит на него с сочувствием. Теперь его глаза горят ненавистью…ненавистью к родителям…он ненавидит мать за мягкотелость…она раздражает его своим поведением, ненавидит отца за него сумасшествие. Наконец она встает и уходит. Хоть одной проблемой меньше…