-Да пойми ж ты, борчанский язык находится в опасности, если мы сейчас не примем самых жёстких мер, то может случиться непоправимое! - всё ещё горячо убеждал оппонента Анитак Нисякович Говерлаев, хотя конференция, посвященная защите и развитию единственного государственного языка Борчании, уже окончилась и в аудитории остались лишь двое, сам Анитак Нисякович - министр защиты языка, правды и истины, да ректор Борчанского университета столичных наук - Розумей Хотябович Немножкин.
-Да чего ж такого может случиться? - спрашивал Розумей Хотябович утомлённо, но устав от напора пламенных речей Анитака Нисяковича, он всё же повторял вопрос, не раз уж, сегодня, звучащий.
-Да хватит тебе дурачком прикидываться! - всплеснул руками Говерлаев, - а то ты не понимаешь, что борчанскому языку будет угрожать такая опасность, что на нём почти никто не будет говорить!
-Так на нём итак никто почти не разговаривает, - резонно замечал Немножкин.
-Но это же случилось благодаря имперской политике, которая нас тиранила в прошедшую жуткую эпоху! - вновь впадая в справедливый гнев, вещал Анитак Нисякович, - у нас отнимали язык, не давали на нём разговаривать, буквально затыкали рты любому, кто боролся за сохранение древнего борчанского языка!
-Эту лапшу, Анитак, ты вешай на уши девицам, которых охмуряешь на этих своих курсах молодых борчанских патриотов и борцов за единственный язык, а передо мной нечего комедию ломать, - всё также устало замечал Немножкин, - сколько было у нас народа, до присоединения к Сузской империи? Сколько всего носителей языка? А сколько из них было грамотных? Подсчитай и путем нехитрых подсчётов получишь, что за время Сузской империи количество умеющих писать по-борчански увеличилось в шесть раз, а общее население Борчанского края в одиннадцать!
-Ну вот ты сам и ответил! - совершенно не смутившись, парировал Анитак Нисякович, - население в одиннадцать раз увеличилось, а борчанский-то язык зажимали!
-Да какой зажимали! - не выдержав, вскрикнул Розумей Хотябович, - да его буквально за уши тащили, ты вспомни, как мы с тобой в школе уроки борчанского прогуливали, ты ж сам его учить не хотел!
-Дурак был, вот и не хотел! - ударив себя по лбу, ответил Анитак Нисякович, - теперь вижу, что наверняка нас к этим прогулам побуждали, это был хитрый ход имперской власти, они нарочно так устраивали, чтоб мы с тобой эти уроки могли прогулять! Мы забыли свой старинный язык, опрометчиво позабыли его, - с надрывом выговорил Говерлаев.
-Да чего там забывать-то было? Нормы правописания только-только и сформировались, причем уже при сузской власти, которая и финансировала кодификацию языка, - напомнил Розумей Хотябович. - Ну скажи, Анитак, зачем ты так орёшь, весь на дерьмо исходишь, заставляя всех переходить на борчанский, ну для чего тебе это? Ведь ты сам-то всю жизнь говоришь по-сузски, на сузском языке карьеру сделал, диссертацию защитил, а твои братья, которые в горном селе остались и по-борчански говорят, они ведь так и пасут своих коз! Зачем ты хочешь отнимать возможности у нового поколения? ведь в борчанском языке недостаточно слов, он ещё только формируется. Для того, чтоб стать таким же функциональным, как сузский язык, ему понадобится лет пятьсот!
-Ничего-ничего, ради пользы великой Борчании можно и потерпеть! - твердо заметил Анитак Нисякович.
-Сколько потерпеть? Пятьсот лет? - поинтересовался Розумей Хотябович.
-А хоть бы и пятьсот! - всё также твёрдо и уверенно отвечал Говерлаев.
-Но ведь нашим детям придётся упустить столько возможностей, Борчания отстанет ото всех ещё больше! Ну скажи, как можно требовать ото всех поголовного перехода на борчанский язык, если в нем всего сто восемьдесят восемь слов?!!
-Врёшь ведь, - закричал Анитак Нисякович, как ужаленный, - ведь врёшь же, - разразился он, - ведь сам же знаешь, что в нашем языке уже сто восемьдесят девять слов! Знаешь ведь, что ученые из института усиления борчанского языка придумали новое слово, на прошлой неделе!
-Но ведь они придумали неприличное слово, которое используется теперь для ругательства, - заметил Немножкин.
-Да, и что из этого?! Нам матерные слова-то сейчас, как воздух нужны, ведь борчанцы используют сузский мат, родных ругательств катастрофически не хватает, - пояснил Говерлаев.
-Ну опять принялся вешать лапшу на уши! - вздохнул Розумей Хотябович, - чего ты прикидываешься-то? ведь в борчанском-то, из ста восьмидесяти девяти слов шестьдесят семь - матерные! Просто их выговорить, с непривычки - проблема целая, потому все и используют сузский мат.
-Вот чтобы не было проблемы я, как министр, требую от тебя, чтоб со следующего семестра ты перевёл всё обучение в Университете на борчанский! Пускай привыкают!
-Но зачем, скажи мне, зачем? Для чего устраивать этот лингвистический садизм? - взяв себя за голову, спрашивал Розумей Хотябович.
-Как это «зачем»? - удивился Анитак Нисякович, хватит нам пользоваться языком завоевателей, пора уже и своё возрождать!
-Каких ещё завоевателей? Мы ж добровольно к Сузам-то присоединились! - напомнил Немножкин.
-Ну знаешь, история - вещь тёмная, - немного помолчав ответил Говерлавев, - одни говорят, что добровольно… но сейчас появляется уже немало историков, которые свидетельствуют, что имело место кровавое жестокое завоевание и разрушение всей нашей борчанской страны!
-А чего разрушали-то? - полюбопытствовал Розумей Хотябович, - ведь до того, как к сузской-то империи присоединиться, мы ж ведь кочевали, в юртах жили и в кибитках, ни одного города у нас не было, ни одной мануфактуры, ни одного каменного здания!
-Так зачем же их было строить, если имперские Сузы всё равно бы их разрушили!? - вновь резонно парировал Анитак Нисякович. - Сузские варвары врывались к нам и оставляли после себя…
-Больницы, школы, кинотеатры, - закончил фразу Розумей Хотябович, - ты Анитак не забывай, что это борчанцы набеги делали, на сузские-то провинции.
-История - дело тёмное! - вновь твёрдо выпалил Анитак Нисякович, - одни говорят одно, другие другое!
-В любом случае, не стоит нам отказываться от языка, у которого такие огромные возможности, менять его на язык, который толком ещё и не сформировался, - говорил Немножкин.
-Так ведь говорю ж тебе, что не давали ему сформироваться, мешали всячески, препятствовали, - выпалил Анитак Нисякович и приянлся жадно пить воду.
-Да сколько можно повторять тебе, что никто ему не мешал, просто существует цивилизационное соревнование: одни народы более успешны, поскольку рвутся в этой гонке, напрягают интеллект, дворцы возводят, пароходы строят, а другие так и кочуют в юртах, как мы кочевали ещё недавно. Одни достигают больших успехов в развитии языка, другие меньших. И не перешли бы мы на сузский-то язык, так бы и кочевали бы сейчас, и жили бы, как в степных улусах Монголии кочевники живут.
-Всё это демагогия! - зло вскрикнул Анитак Нисякович.
-Да нет, дружок, это не демагогия, это суровая правда жизни, - развёл руками Розумей Хотябович.
-А переводить на борчанский язык, всё равно надо! - был по-прежнему настойчив Анитак Нисякович, - если на борчанский не хочешь, то переводи на международный - анбийский!
-Да с какой стати!? - горячился уже и Немножкин, - зачем я всю систему образования буду наизнанку выворачивать, для чего это нужно? Ну скажи, для какой такой надобности?
-Это нужно для наших детей! - тихо и пафосно произнёс Говерлаев.
-Эх, Анитак, наши дети только и думают как бы в Сузы смыться, кто в качестве гастарбайтеров, кто замуж мечтает выйти и там остаться, кто жениться там рассчитывает, а кто и со своей семьёй перебирается и там детей в сузские школы отдаёт!
-А потому что борчанский язык плохо знают! Если бы умели только на нём разговаривать, то и не уезжали бы в Сузы.
-Хватит уже, хватит, устал я от тебя, - вытирая пот со лба, говорил Розумей Хотябович, - половина из тех, кто уезжает, ни сузкого толком не знает, ни борчанского, ведь в наших школах-то такое творится, что вспоминать больно, грамотность упала, как никогда!
-Да лучше совсем неграмотными быть, чем продолжать пользоваться сузским языком! - не унимался Анитак Нисякович, - а переводить университетское образование на борчанский, всё равно, будешь! Я сказал!
-Но ответь мне, скажи ты мне - зачем??? - закричал Немножкин и голос его сорвался, - если этот перевод лишь сузит возможности наших студентов, если он заставит нас сделать большой шаг назад, если на борчанском почти нет художественной литературы, если вся научная номенклатура и терминология на сузском? Зачем выворачивать всё наизнанку, зачем?
-Ну хотя бы, чтоб мне сделать приятное, - подумав сказал Анитак Нисякович, - Розумей, ты ж ведь мой школьный товарищ, мы ж с тобой земляки, ну сделай ты мне приятное!
-Переводить всё на борчанский, только чтоб сделать тебе приятное?
http://maxim-akimov.livejournal.com/231702.html#cutid1