Только с одним человеком я могу позволить себе быть малявкой, самой наивной, разрешая себе разговаривать наигранно детским голоском. Этот человек всегда накормит вкуснющими самодельными пирожками, приговаривая «специально к твоему приезду испекла….»; по моему появлению сразу начнет шебутать по дому, предлагая тапочки, чай; оглянет меня всю с ног до головы - улыбнётся, увидев прическу, сразу нахмурится, приберёт назад мои волосы, убирая чёлку с глаз, бурча, что мне больше идёт, когда «волосики собраны аккуратно сзади в хвостик». А может когда наступит такое редкое молчание быстро сменить его резким возгласом «неужто ресницы начала красить?». И даже получив в ответ «нет, что ты», она продолжит приговаривать, что у меня и так «есть свои реснички и бровки» и «что не стоит краситься сейчас», что она вот «первый раз накрасилась лет в 40». Ей безумно не нравится, когда меня стригут. Она до сих пор горюет о моей косе восьмилетней давности.

          И года три назад я начинала с ней препираться, если вдруг она скажет что-то не так или начнёт мне долго-долго поправлять шарф, заправлять волосы под шапку, при этом что-то приговаривая по поводу того, как мне лучше одеваться. Я всегда ухмылялась, когда она меня переспрашивала, что такое «плЕЕр», чётко выделяя две буквы «Е», или же с недоумением поднимала брови, когда слышала странное слово «ИнтЕрнет».

          Сейчас я на этого человека смотрю с таким уважением, что все действия, которые когда-то вызывали у меня раздражение сейчас вызывают лишь улыбку.

          Когда-то каждый Новый год я справляла наедине с ней, в её квартире и различными концертными программами по телевизору. Я с нетерпением ждала 12 часов, чтобы начать искать большой пакет с подарками от всех близких и дальних родственников. Среди всего хлама, что мне дарили, всегда находился подарок от неё. Его я всегда могла отличить от всех других, так как он был обклеен какими-то вырезанными из журналов картинками, разноцветными ленточками, то были тетрадки, ручки, может какие-то заколки или реже игрушки. И раньше они казались мне чрезмерно «неуместными», какими-то «не современными». Сейчас же те подарки, что сохранились, лежат в одном из ящиков моего стола и представляют огромную ценность….Наверное, только для меня…

          Новый год так же всегда ассоциировался с её запахом: особым запахом теплоты, отголоском ванили, каких-то сладких приправ и с достаточной примесью лекарств.

          А сегодня я первый раз увидела её слёзы, когда мы просматривали старые фотографии с 44 года. «Вот посмотришь так, эти альбомы, и вся жизнь пронесётся перед глазами».

          Я первый раз увидела её с палочкой. «Да, да.…Уже не могу ходить без неё».

          Я позволила себе абсолютно наивно, по-детски, когда речь зашла о войне, спросить её: «было очень страшно?». «Не дай Бог» - и она сразу перевела тему.

          Сейчас на кухне висит её распечатанная фотография A4. И многие из друзей, кто заходил ко мне поесть, попить чаю и навестить не упускали возможности прикольнуться: «Кать, как ты тут хорошо получилась» - говорили они, показывая на фотографию. В ответ посылалась естественно улыбка и ответ вроде «пластическая хирургия»… Но сердце всё равно ёкает.

Я навсегда останусь для неё самой маленькой правнучкой.

Она навсегда останется для меня самой любимой прабабушкой.