[262x350]

Махмуд Алисултанович Эсамбаев, одаренный от природы необыкновенной выразительной пластикой тела, высоким ростом, совершенным музыкальным слухом и феноменальной памятью, танцевал с 7 лет. Он легко перешагивал через зримые границы на карте, через незримые - в сознании. Его уникальное искусство делало невозможное - примиряло, соединяло людей вне зависимости от их крови, веры, образа жизни. Эсамбаев подарил людям воплощенные в танцах мечты человечества о мире, дружбе, братстве, единении народов.

У Эсамбаева был девиз: делай добро и никогда не думай о том, сколько ты его сделал. Никогда не жди благодарности, а делай это добро. И он был счастлив, когда он это делал. Он хотел всех обогреть своим теплом. Несмотря на свою занятость, репетиции, концерты, потом очень большие переезды, он в каждом уголке старался сделать добро. Всегда и во всем он старался помочь людям, не щадя самого себя, он отдавал последние деньги нуждающимся. Однажды ему написал инвалид, прикованный к постели, что мечтает увидеть его выступление, и Махмуд незамедлительно передает денег городским властям на покупку для больного человека телевизора. В последствие балагодарный зритель звонил кумиру и говорил, что тот его буквально вернул к жизни. На одном из выступлений Махмуда, потрясенный его танцем, заговорил немой мальчик, потерявший дар речи в детстве из-за перенесенной травмы. Это лишь пара частных случаев, описывающих добродетельные поступки Махмуда, на протяжении всей своей жизни, он всегда находил место помощи людям.

В 1995 году Махмуд в присутствии "сильных мира сего" проклял разжигателей чеченской войны. После спектакля в Большом театре в Москве был фуршет. "Махмуд, скажи, что ты думаешь по поводу войны в Чечне?". Махмуд не решался. В конце концов, когда его доняли, он сказал: "Я скажу", и он сказал очень грубые, но точные слова: "Пусть сдохнут все, кто начал эту войну". Передохнул и сказал: "И все, кто за это не выпьет". И все выпили. Позже его дочь Стелла говорила: "Эта война была глубокая для него боль. Когда у него спрашивали, как его состояние, он говорил: "Это все ерунда, там гибнут люди - вот это самое страшное". До конца своих дней он не понимал абсурдности этой войны, он страшно переживал и понимал, что здесь он бессилен. Он всегда мог помочь людям, но в этом, он понимал, что сделать он ничего не может. Может быть, с начала войны он постепенно стал угасать, понимая что ничем не может помочь. Можно сказать это и явилось одной из основных причин его смерти. Вы знаете, уже в больнице каждый раз он просил включить телевизор, когда были новости. И мы видели его глаза, наполненные слезами".

Каждый его танец - это совершенно новое явление, новый образ, новый характер, непохожий на все предыдущие... Самое первое и яркое впечатление об Эсамбаеве - его непосредственность, искренность и какая-то детская бесхитростность. "Когда зрители после концерта бросают к моим ногам цветы, аплодируют, благодарят, - признается Махмуд - я испытываю чувство неловкости. Ведь это я должен их благодарить за то, что они, отложив все свои дела, пришли на встречу со мной. Но в то же время ипытываю счастье, что доставил им радость." После его выступлений зал сходил с ума, аплодировал, восклицал, плакал, чуть ли не кидался друг другу в объятия, и все это на самой высокой, одухотворенной ноте.

Он был не только гениальным мастером танца, в чем, вследствие плохих съемок, новые поколения не смогут судить в полной мере. Он был человеком огромной души, воплощением добра и любви. Человеком мира. Вечная ему память!...