В свои 34, Он сумел заработать столь много, что большинству было страшно даже подумать о таких деньгах. Пять крупных объектов недвижимости, счета в нескольких банках, презентации, приемы с красивейшими женщинами и прочая чепуха. Но самым большим достижением, как считал Он сам, был огромный парк эксклюзивных автомобилей, который он смог собрать за последние 7 лет своего феноменального успеха. Это были 23 автомобиля, стоимостью от 80 тыс. долларов каждый, с просто-таки сумасшедшими характеристиками – машины грез.

            Постепенно Он стал ощущать всем своим существом, что бизнес, который интересовал долгие годы, стал меркнуть в его глазах, терять ту остроту ощущений, от которой у него чувствовался холодок между передними зубами. Более мощный эффект Он теперь получал от безумных гонок на своих автомобилях со сверхскоростями и экстремальными поворотами. Все чаще Он ловил себя на мысли, что его увлечение – это ни что иное, как игра со смертью. А в последнее время стала появляться уж совсем ужасная мысль: а что, если смерть внезапно победит? Если обычного человека подобная мысль устрашила бы, то у него от этого только разгорался азарт. И, наконец, на каком-то моменте, Он понял, что ищет смерти. Да, да, да, именно так, ищет ее. Даже на свои шикарные автомобили Он навесил белые номера с черными буквами: “DEATH” – смерть. Теперь он искал смерти повсюду.

            Участвовал в смертоносных автосостязаниях, свел дружбу с весьма сомнительными субъектами, уезжал в те места, где существовал постоянный риск для жизни… Но самое интересное заключалось в том, что в его мозгу стал складываться образ какой-то “Идеальной смерти” – смерти, как бы разыгранной по сценарию. Ему совсем не нравилась идея, что смерть придет сама, установив свои правила, как, впрочем, обычно и происходит. Нет! Он желал все устроить сам. Сделать так, чтобы этот величайший финальный аккорд в жизни был сыгран по его нотам. Но что же тогда? Покончить с собой? Чушь! Человек не имеет права сам лишать себя жизни! Нужен кто-то…Тот, кто хладнокровно согласится сыграть этот спектакль по его сценарию. Ему казалось, что наиболее красивая и эффектная смерть – это убийство… Его убийство. Идеальное убийство.

            Но… Кого? Кого выбрать для осуществления своей сумасшедшей затеи? Это было абсолютно неясно. Кто был достоин стать добровольным палачом? Пару дней назад, припарковавшись возле известного ночного клуба, Он увидел, как рядом остановился красивый белый автомобиль. Выйдя из машины, Он обомлел. На белом автомобиле красовался номер с надписью “LIFE” – жизнь. В мозгу что-то щелкнуло. Он ясно понял, что в этом автомобиле находится тот, кто поможет ему расстаться с жизнью. “Жизнь”, убивающая “Смерть”. Какой интересный пассаж. Он познакомился с водителем “Чайки” – так называлась эта белая красивая машина из России. Ее водителя и владельца звали Герман. Герман оказался человеком, немного моложе его, малоразговорчивым и вообще немного странным. В общем, именно таким, какой ему был нужен.

            На следующий день они снова встретились, и он поведал Герману свои планы. Немного удивило, что новый знакомый так легко и беспристрастно его выслушал и согласился помочь. Они договорились на завтра.

            … Наступило завтра. Они встретились на широком открытом поле. Герман был на своей “Чайке”, а он выбрал для столь ответственного дня свой любимый белый “Линкольн”. “Жизнь” и “Смерть” красовались на номерах машин. Автомобили были поставлены рядом. Он предоставил Герману свой револьвер. Он считал именно револьвер тем священным образцом огнестрельного оружия, который подходил для реализации плана. Они встали друг напротив друга.

            Это место им было выбрано неслучайно. Его Он нашел, увлекаясь скоростными гонками на автомашинах. Простор, красота и возможность продвинуться вглубь поля на машине, не увязнув в какой-нибудь грязи, оказались решающими аргументами в пользу места для смерти.

            Они стояли и смотрели друг на друга около 20 минут. Вдали начиналась гроза, и спустя еще 15 минут дождь оказался уже совсем близко.

            Он почувствовал, что природа как будто прочитала его планы и устроила грандиозное окружение для этого добровольного убийства. Герман раскрыл зонт, взял его в правую руку, готовясь к дождю. Медлить было больше нельзя – настал тот самый момент истины, которого он поджидал. В левой руке Герман спокойно держал револьвер. Оба человека так и стояли между белыми машинами. Наконец Он кивнул. Герман поднял правую руку, и практически не целясь, нажал на курок. Как странно – на небе совсем не было птиц. Грянул выстрел. Он тихо вскрикнул, скорее даже не от боли, а от шока, когда пуля вошла в плоть. Его шатнуло в сторону, но Он не упал, облокотившись на капоты обеих машин. На капотах Он увидел куски собственного тела, оторванные пулей мощного револьвера… В этот момент пришла боль. Боль – резкая и невозможная… Одной рукой он схватился за место раны. Потемнело в глазах. Но Он все видел. Как во сне, он прямо чувствовал движение указательного пальца Германа, когда тот повторно нажал на курок. Резкая молния пронзила его тело. На этот раз Он уже не смог удержаться и, цепляясь за борта автомобилей окровавленными руками, повалился на землю. Они условились с Германом, что тот выпустит в него все шесть патронов по очереди из барабана револьвера. Тучи приближались, а сзади все еще светило солнце. Боже, как красиво… И как мучительно больно! Он видел отражение своего скрюченного тела в хромированных бамперах “Линкольна” и “Чайки”, видел как его собственная кровь стекает с машин в тех местах, где мгновенье назад Он еще стоял… С большим трудом Он приподнял голову и взглянул прямо в глаза Герману. Герман нажал на курок еще раз. Идеальная смерть, идеальное убийство. Портрет идеального убийства… Этого ли Он хотел? Зачем все это затеял? Он не заметил, как вошла третья пуля. Слишком много боли. Зонт в руках Германа… Больше невозможно держать голову, и она упала в траву… Сине-фиолетовые тучи уже совсем близко. Сейчас здесь будет дождь. Но Он его уже больше не почувствует… Тяжело дышать – из груди вырываются только хрипы… Ужасная боль во всем теле. Где-то далеко-далеко грянул еще один выстрел. Он закрыл глаза…  (фото Бероев Владимир)