Глава 1. Форс-мажор в квадрате. (отбечено)
Со всех сторон Косого переулка доносились громкие крики и звон рассекающих воздух заклятий. Люди в панике метались, ища укрытия. Невысокий юноша, почти мальчик, в обычной, ничем не привлекающей взгляд мантии с накинутым на голову и частично скрывающим лицо капюшоном пробирался вдоль стены Гринготтса в сторону малозаметной тёмной улочки, но внезапно остановился. Оттуда тоже доносились крики. Он ловко спрятался за уступом стены, почти сливаясь со зданием, и огляделся по сторонам. Простые маги и ведьмы, спокойно гулявшие ещё полчаса назад по главной улице магического квартала в Лондоне, затаились по углам или просто попадали на землю, укрываясь от летящих проклятий. Кому-то из них нужна была помощь колдомедиков, а некоторым – уже не нужна.
Шум боя приближался сразу с трёх сторон. Со стороны тихой улочки и от кафе Флориана Фортескью двигались фигуры, закутанные с ног до головы в чёрные мантии, белые маски, скрывающие лица, выдавали в них Пожирателей. А со стороны магазина Олливандера наступали авроры. Как ни крути, а парень оказывался в самой гуще схватки. И хотя следов паники на его лице не было заметно, чувствовалось, что такой «расклад» его совершенно не устраивает. Вообще-то, мальчишка был довольно странным: неприметная мантия, полуприкрытое капюшоном лицо, черты которого, почему-то совершенно невозможно было запомнить и едва заметные в тени ткани зелёные, необычного оттенка глаза. Он имел невысокую, гибкую, вёрткую фигурку, а ловкие движения привыкшего выскальзывать из разных передряг тела заставляли предполагать, что перед нами то ли акробат то ли… вор.
Вот только окружающим в данный момент было не до странности поведения какого-то мальчишки. Самим бы шкуру спасти. А юноша всё вжимался в стену, ища глазами бреши в рядах приближавшихся со всех сторон противников. Вдруг взгляд его сверкнул торжеством: по-видимому, он нашёл какой-то выход. Парень отошёл от стены и… кинулся прямо навстречу группам Пожирателей и авроров, между которыми уже завязался бой. Похоже, он прорывался к маленькой дверце чулана, находящегося на стыках двух домов. В таких местах обычно дворники держали свой инвентарь. Зачем она ему понадобилась (ведь не думал же он спрятаться от Пожирателей в маленькой каморке), было непонятно, но юноша упорно продолжал бежать. И, о чудо, сражавшиеся маги как будто его не замечали. Он ловко уворачивался от столкновений, а некоторые Пожиратели и авроры вдруг теряли равновесие и падали или промахивались заклятиями по находящейся в двух метрах цели. Мальчишка всё приближался к заветной дверце, но на его пути оказалась серьёзная «куча мала», в которой каждый хотел порвать глотку противнику. Пробиться через такой «клубок» не ввязываясь непосредственно в драку, не представлялось возможным. И вдруг противники с дикими криками отшатнулись друг от друга, направляя свои палочки на что-то невидимое глазу, но явно смертельно опасное. В это нечто полетели боевые заклятия. А парень, что-то прошептав себе под нос, проскочил в образовавшуюся брешь и со змеиной ловкостью скрылся за маленькой дверцей. После его исчезновения пятеро магов, стоявших ближе всего к тому месту, где он прошёл, тихо осели на землю без сознания. А бой продолжился дальше как ни в чём не бывало. К слову сказать, когда авроры после боя прочёсывали Косой переулок, они проверили и этот чулан, но ничего интересного, кроме пыльной каморки высотой шесть футов, глубиной и шириной около двух футов, не нашли.
А так ловко «вывернувшийся» из, казалось бы, безвыходной ситуации юноша пробирался по узкому, но довольно высокому слабо освещённому тоннелю, сворачивая на поворотах и обходя препятствия. Делал он это автоматически и явно привычно отмечал изменения направления, боковые ходы и перекрёстки… Его вело чутьё. То самое чутьё, которое не раз спасало его жизнь в последние полтора года. Спустя два часа движения по узким переходам, подъёмам, спускам с резким поворотами, на его пути возникла массивная дверь. Мальчишка окончательно скинул капюшон и отбросил за спину полы мантии, его лицо осветилось торжествующей улыбкой:
- Бинго!
Но, тем не менее, попытки коснуться двери не сделал. Наоборот, отошёл на шаг назад, поднял руки с развёрнутыми к двери раскрытыми ладонями на высоту груди и закрыл глаза. Как только он это сделал, защитная магия древнего тоннеля окутала его, осторожно «прикасаясь» и определяя, кем же его считать, врагом или другом. Так продолжалось около получаса. Наконец, юный маг открыл глаза и опустил руки. В тот же момент дверь, перекрывавшая ранее тоннель, скрипнула и… распахнулась.
Невербально «просканировав» следующее помещение всеми известными ему чарами, выявляющими ловушки, парень зашёл внутрь и присвистнул:
- Моргана прародительница! Вот это удача! – и отправился «обходить дозором» открытые им территории.
Комнаты превосходили все ожидания: шикарная спальня с большой ванной комнатой, гостиная и кабинет с выходом в огромную библиотеку какого-то старинного поместья (книги на стеллажах были зачарованы так, чтобы их можно было достать как со стороны тайных покоев, так и со стороны библиотеки, но прохода между этими двумя помещениями не существовало). Тут, похоже, лет тридцать никого не было, и всё это богатство было в полном распоряжении юного взломщика. После небольшой уборки здесь вполне можно будет жить. Только сначала необходимо было кое-что сделать. Парень огляделся в поисках какого-либо герба или вензеля, который поможет ему понять, куда же его занесло. Искать пришлось недолго. Огромная, стилизованная в готическом стиле буква «М», выложенная драгоценными камнями по раме зеркала над камином, разрешила все его сомнения:
- Вот это да! Наконец-то! Малфой-Менор! Предчувствия меня не обманули.
Он ловко достал из прикреплённых к левому предплечью ножен кинжал, уколол им себе указательный палец на правой руке и, размазав выступившую каплю крови по гербу Малфоев, произнёс нараспев:
- Кровью и жизнью своей клянусь:
не нападать на хозяина этого дома
и его кровных родичей,
покуда они сами не нападут на меня!
Не выносить из дома семейные ценности
и реликвии, а только изучать их.
Клянусь своей кровью и прошу
Невмешательства Дома
И убежища в нём до Саммайна.
Теперь оставалось только ждать. Если Малфой-Менор примет его клятву, он скоро об этом узнает.
Так и есть – буква «М» на гербе засветилась расплавленным серебром, и чувство настороженно следящего присутствия исчезло. Зеленоглазый парень вздохнул с явным облегчением и сказал:
- Спасибо!
Буква полыхнула серебром ещё раз и погасла. Теперь в помещении стоило убраться. Юноша скинул мантию, невербально призвал тряпку и ведро воды и приступил к работе. Пыли было на удивление немного. Руки работали абсолютно самостоятельно, а в голове «прокручивались» воспоминания последних лет…
Его звали Гарольд Джеймс Поттер, или просто Гарри Поттер, или Гарри, или Золотой мальчик, Мальчик-Который-Выжил. И это не принесло ему счастья в жизни. Смерть родителей, которых он не помнил, привела (с лёгкого решения «благодарного» магического сообщества) его в дом тёти Петуньи и дяди Вернона, которые не просто боялись Магии - они её ненавидели всей душой! Одиннадцать лет, проведённые в их доме, вспоминать не хотелось. И вдруг, как сказка, как пение феникса, явление Хагрида и новость о том, что он - волшебник! Хогвардс. Друзья. Квиддич. Философский камень. Василиск. Спасение Сириуса и побег человека, предавшего его родителей. До конца третьего курса всё было так просто. А потом – Турнир Трёх Волшебников. Странное поведение Дамблдора. Воскрешение Воландеморта. И смерть Седрика Диггори – первого человека, который погиб на его глазах, по его вине. Человека, который ему нравился. И вопросы, на которые он, тогда ещё четырнадцатилетний мальчишка, не смог найти ответа. Впавшего в некоторое состояние оглушения, подростка Дамблдор, разумеется, для его же «блага», вновь отправил на летние каникулы к Дурслям. И неизвестно, сколько бы продолжался его ступор, если бы не нападение дементоров, случившееся через неделю после его возвращения на Тисовую улицу. Насмешки Дадли и тошнотворно-мертвящее воздействие этих тварей быстро «вернуло его к жизни». А потом был суд Визенгамота. И отводящий взгляд от его лица директор. А потом… его просто вернули к Дурслям. И это после всего того, что мальчик рассказал членам Ордена Феникса. А на Тисовой улице его ждал разъярённый, как дикий кабан, нападением «урода» на его сына дядя Вернон и полная презрительной брезгливости тётя Петунья. Сам Дадли подленько похихикивал за его спиной, предчувствуя скорую «потеху». И она не заставила себя ждать… Дальнейшее Гарри помнил с трудом. Знал только, что потом пришлось залечивать рваную рану за левым ухом, три сломанных ребра и раздробленную кисть левой руки. Единственное, что он запомнил чётко – это ощущение сжимавшейся пружины где-то в области солнечного сплетения, а потом «пружина» лопнула и… Юноша ощутил вдруг такое чувство свободы…
Как в испуге разбегались Дурсли, он уже не помнил. Потом он отыскал их, спрятавшихся от него в подвале и, как будто сто лет это делал, «подчистил» память, внушив полное безразличие к любым действиям племянника. Но находиться в этом доме ему уже совершенно не хотелось. Поэтому Гарри стал уходить из дома. Сначала – на несколько часов, потом – на день, на несколько суток… Каково же было его изумление, когда он понял, что не только его родственники, но и соседи не замечают его отсутствия. Осторожно расспросив миссис Фигг, Поттер понял, что все эти люди видели его в дни, когда он исчезал.
Ещё в Хогвардсе Гарри ночами облазил всю Запретную секцию и раскопал много интересной информации о редких формах магии. Самой редкой считалась Магия Иллюзий. Многие авторы книг даже считали её выдумкой. Информация о случаях применения данного вида магии, и без того малодостоверная, вовсе обрывалась где-то триста лет назад, и с тех пор нигде не появлялась. Уже тогда у юного гриффиндорца зародились подозрения. Ведь ещё до школы в самые тяжёлые моменты его жизни, когда ему могли грозить серьёзные неприятности со стороны родственников, периодически случалось нечто, что заставляло Дурслей забыть свои «воспитательные» намерения. А иногда они вели себя так, будто уже наказали нелюбимого племянника. Поступив в Хогвардс, он благополучно позабыл об этом. И вот теперь всё вставало на свои места. Существовал ритуал, который мог достоверно подтвердить его способности. Но чтобы провести его, не вызывая недовольство Министерства, необходимо было находиться в доме какого-нибудь чистокровного семейства. Но как это сделать? На их домах было такое количество Защитных чар, что он не то что войти, даже подойти близко не смог бы. Возможность решить эту задачу подвернулась случайно. Однажды, спустя неделю после «экзекуции», Гарри в очередной раз отправился побродить по магическому кварталу Лондона и случайно наткнулся на какой-то узкий проход. Он оказался потайным выходом из Паркинсон-Холла. Как потом оказалось, такие ходы были во всех старинных поместьях на случай срочной эвакуации семьи хозяев при угрозе их жизни. А двести лет назад, когда были изобретены порт-ключи, о ходах забыли.
Так началось самообразование Гарри. Он забирался в какое-либо поместье (почему-то защитные чары весьма благосклонно относились к мальчику) и отыскивал в их библиотеке всё, что его интересовало. На собственном опыте Поттер узнал, какой ритуал необходимо провести, чтобы не только защитные чары, но и весь старинный дом (обладающий, как правило, собственным разумом), признали его. А если его признавал особняк, то на него не действовала и магия домовых эльфов. Ритуал же «Невмешательства и убежища» действовал безотказно, он подразумевал лояльность «гостя» только в пределах дома, да и то лишь при условии ненападения хозяев. Итак, почти все каникулы после окончания четвёртого курса парень провёл в поисках тайных ходов к библиотекам и хранилищам старинных чистокровных семей и в изучении хранящихся там книг и рукописей. Он стал жилистым и ловким, нарастил так необходимые для лазанья по тесным полуобвалившимся переходам мускулы, но так и не прибавил в росте и выглядел скорее миниатюрным, чем спортивным. Не всегда «улов» был богатым. Иногда Гарри проводил в тайных комнатах какого-нибудь поместья пару дней, иногда – неделю, или больше. Всё зависело от содержимого библиотек и хранилищ. Кстати, по этому признаку можно было легко судить об образованности и силе данного рода. Меньше всего его «впечатлила» библиотека Фаджа (он не провёл в ней и часа), а самый богатый "улов" принесли хранилища Забини и Лонгботтомов (в каждом из них он просидел не меньше двух недель). Выносить книги и рукописи за пределы поместий не позволяла защитная магия домов, а просьба об Убежище была настолько древней, что в разрешении не могли отказать ни маг, ни любое другое магическое существо. В результате Гарри получал доступ к тому, что ему требовалось - рабочее место (хозяева, как правило, даже не догадывались о его присутствии в доме) и… двухразовое питание (не очень разнообразное, но достаточное, чтобы наесться). Он многое узнал в то лето: точно определил, что на самом деле является магом-иллюзором; изучал любую, какую мог найти, литературу, способствующую развитию его Дара; одновременно выискивал понравившиеся боевые заклятия и чары; тренировался в их применении до полного изнеможения (в старинном магическом доме его не могли отследить чары Министерства). А пару раз нарвавшись на «неподатливые» защитные чары в переходах, стал изучать и Геральдику с кратким описанием Даров той или иной семьи. Теперь, пожалуй, он разбирался в этом лучше Хорька. И чем больше он узнавал, тем большее недоумение вызывала у него школьная программа. Там не просто всё было упрощено (иногда до абсурда), но и многие разделы магии вообще не изучались, так как были признаны Тёмными Искусствами. Гриффиндорское предубеждение против «Тёмной» магии приказало долго жить приблизительно после второй вылазки, а после третьей он вообще перестал делить магию на Тёмную и Светлую. Такая жизнь продолжалась до середины августа и вполне устраивала подростка.
В предпоследней своей вылазке (он ведь прожил инкогнито в доме Забини две недели) юноша нашёл дневники, по-видимому, принадлежавшие прадеду Блейза. В них упоминалась разработанная его другом и учителем теория о типах магического наследования. Насколько парень сумел понять из сбивчиво изложенных мыслей автора, всё в Мире Магии было «завязано» на Кровном Наследии, но имели его только чистокровные. Магглорожденные же в большинстве своём обладали только определённой индивидуальной магической силой. Проблема была в том, что, заключая близкородственные браки, аристократы сохраняли своё Наследие (какой-то Магический Дар, характерный только для этой семьи), но постепенно теряли силу и вырождались. В их семьях всё чаще рождались сквибы. «Грязнокровки» же, не обладающие Наследием, в случае брака с магглами также рисковали «наплодить» не волшебников. А если чистокровный женился на сильной маглорожденной ведьме (или маге), имелся шанс рождения очень сильного мага, обладающего в полной мере и Наследием и Силой. Это могло объяснить, откуда в полукровке Поттере взялся Дар мага-иллюзора, но также вызывало сильнейший шок. Получалось, что Лили Поттер, отдав свою жизнь за жизнь сына, вполне могла остановить убийцу и даже сильно его покалечить (не будь он магом такого уровня, это его убило бы), но оставить на своём сыне Защиту Крови, «завязанную» на свою сестру – никогда. У неё просто не было необходимого для этого Наследия. Если бы остался в живых кто-нибудь из Поттеров, тогда другое дело, а так… Открытие «убило» ещё одну частичку веры в непогрешимость директора Хогвардса и вызвало глухую волну застарелой боли (потом он проверил чары, наложенные на дом № 4 по Тисовой улице, и обнаружил там лишь заклятия Ненахождения, которое при желании можно было обойти). Как следует изучив все записи, Гарри наконец-то нашёл упоминание имени автора, разработавшего данную теорию. Им оказался… Максимус Малфой – прадед Драко. Необходимо было найти рукопись. Поначалу это не казалось такой уж большой проблемой. Юноша настолько хорошо изучил все признаки, по которым можно было «вычислить» ходы, что просто «чуял» их при приближении, но, как назло, потайной ход в Малфой-Менор никак не обнаруживался. Парень облазил все подозрительные места - и ничего. Ни единого намёка. А потом…
Потом он нашёл ход в Принц-Менор и… едва унёс оттуда ноги. Похоже, глава этого рода не забыл про «запасной путь эвакуации» и обновил защитные чары на входе в потайные комнаты. Причём поставил такие пакостные ловушки, что мальчишку чуть не расплющило, протащив ярдов десять по тоннелю и «приложив» о стену. Придя в себя и кое-как залечив царапины (лечение ушибленных рёбер он оставил до возвращения в какое-либо из убежищ), парень, кряхтя, поднялся и, поминая «незлым тихим словом» неизвестного ему лорда Принца, поковылял к выходу. Это заняло довольно много времени, и, когда он вышел из незаметного сарайчика на одной из рыночных площадей Вустера, её было не узнать. Ещё утром, найдя тоннель, Гарри, обратил внимание на какие-то конструкции, которые собирали на площади. Тогда он не стал выяснять, что это, просто времени не было. Теперь же… теперь перед ним развернулся целый ярмарочный мир цирка-шапито. Юноша стоял и, позабыв про боль в многострадальных рёбрах, смотрел на всё это великолепие. На мгновение в его душе шевельнулось полузабытое детское ожидание чего-то чудесного, но он решительно отогнал сентиментальные мысли:
- «Чудесное! Сказка! Не смешите меня! Сказки – это миф, выдумка! В моей жизни не может быть сказок!»
Но появление цирка и вагончиков-времянок давало ему неплохой шанс привести себя в порядок и подлечить рёбра (о том, что среди магглов нельзя пользоваться палочкой, он тогда не подумал). Осторожно «отведя глаза» сторожу, мальчишка забрался в фуру, где хранилось сено для лошадей, а также всякий мелкий цирковой инвентарь. И тут вспомнил про Следящие чары Министерства. Виртуозно выругавшись (благо дело, был опыт – дядя Вернон, да и Дадли никогда не стеснялись в выражениях, когда орали на него), он снял испачканные латанные-перелатанные обноски кузена и попытался отчистить их невербальным беспалочковым «Тергео». Получилось вполне сносно. Оставались рёбра. А вот Заживляющие чары Гарри без палочки ещё никогда не применял и, если честно, опасался результата. Но всё обошлось. Облегчённо вздохнув, вымотанный болью и долгим «мотанием» по тоннелю он напился воды и решил прилечь отдохнуть.
Проснулся юноша от того, что кто-то уселся на него верхом, не давая подняться, а кто-то пытался завести ему руки за спину и связать:
- Попался, воришка! – говоривший был, похоже, ещё молодым человеком, но видеть его Гарри не мог, так как спал на животе и теперь мучительно пытался вывернуться из двойного захвата.
- Да не дёргайся ты так. Ничего мы тебе не сделаем. Расскажи только, кто тебя к нам подослал?
Мальчик продолжал молча отбиваться, продумывая ситуацию и пытаясь найти из неё наименее болезненный выход, но руки болевым захватом заломили к лопаткам, и он был вынужден замереть.
- Вот так-то лучше. Кто ты? Как тебя зовут? Что ты здесь делал?
Гарри продолжал «играть в молчанку», но вновь прижатые в таком положении руки,и не до конца зажившие рёбра,заставили парня зашипеть от боли.
Третий, «взрослый», голос, тотчас же приказал:
- Ги! Зиг! Сейчас же прекратите! Похоже, мальчишка ранен, - и сразу же хватка державших его рук ослабла. Поттер мгновенно воспользовался передышкой. По неравным дракам с Дадли и его кошмарными приятелями он знал, что сейчас главное - вырваться и убежать, а уж потом пускай ищут… если смогут. Поэтому юноша сначала обмяк, будто потерял сознание, а когда его окончательно отпустили и осторожно перевернули на спину, со всей силы заехал одному из ранее державших его парней локтем по физиономии, а другому – коленом в живот и, не дожидаясь результатов своей атаки, метнулся к выходу… Где и был пойман высоким мужчиной с крепкой мускулатурой.
- Ну-ка, ну-ка! Что это у нас тут за маленький зверёныш? – державший его мужчина развернул мальчишку к себе спиной и прижал ему руки к телу. Отчаянная попытка вырваться ни к чему не привела.
- Так! Если ты прекратишь дёргаться, я тебя отпущу. Мы просто поговорим.
- Поговоришь с ним, Кэс, как же! Держи карман шире! Это же камикадзе какой-то! – проворчал светловолосый голубоглазый парень, потирая ушибленную локтем Гарри скулу, - Теперь синяк будет. Как мне выступать-то?
- Не ворчи, Ги. А классно он нам врезал! Маленький, тощий, в чём только душа держится, а такой удар! – широкоплечий черноволосый парень с тёмно-серыми глазами встал, всё ещё держась за живот, и подмигнул Поттеру.

- Ну, всё герой, успокоился? Можно тебя отпускать? Не убежишь?
- Отпускайте. Не убегу.
Хватка сильных рук разжалась, и Гарри, потирая рёбра, отошёл подальше от поймавшего его мужчины:
- Я не вор. Просто… с пацанами подрался, решил себя в порядок привести, а потом уснул. Вот и всё! А вы сразу хватаете! Что я вам сделал? – «подпустил слезу» в голосе юный гриффиндорец.
- А вот этого не надо! – сразу посуровел мужчина, - Здесь это не пройдёт. Так что, прибереги слёзы для участливых мамаш. Ясно?
- Да, - Гарри прямо посмотрел в глаза мужчине.
Тот встретил его взгляд, помолчал минуту, а потом улыбнулся:
- А ты не так прост, как кажется! Как тебя зовут?
- М-марк… - «брякнул» первое попавшееся имя Гарри.
- Ну, хорошо, пусть будет Марк, - мужчина чему-то усмехнулся и продолжил. - Или – Маркус?
Он достал из обронённой куртки Гарри его волшебную палочку и добавил:
- Знакомая вещица… Маркус Как-Тебя-Там?
- Просто Марк! – упрямо ответил мальчишка.
- Хорошо, «Просто Марк». Меня зовут Кэс, а это – Гидеон (он показал на блондина) и Зигфрид.
- А Кэс, это – Кассиус? – не удержался от «шпильки» Поттер. Теперь он видел характерные признаки «чистокровности» в облике захвативших его людей. К тому же все трое ему кого-то напоминали.
- Много будешь знать – плохо будешь спать! Кто ты?
- Человек.
- Ответ, конечно, исчерпывающий. Ну, ладно, пойдём, «человек».
- Куда?
- В наш вагончик. Подлечим тебя. А то сюда скоро служители придут. У нас через час представление начнётся.
Вот так состоялось знакомство «Маркуса» с людьми, которых он очень скоро стал считать своей семьёй. Они накормили его, намазали какой-то мазью ушибленные рёбра (а заодно и пострадавшую физиономию Гидеона), а разглядев его обноски, ещё и переодели. Оказалось – они сквибы. Кэс – известный фокусник и иллюзионист, а парни – его воспитанники-акробаты, ученики друга Ланса Флайервуда. Сейчас они в этом городе на гастролях, проходящих в рамках национального фестиваля. Через полчаса он чувствовал себя так, будто жил с ними сто лет. Потом где-то неподалёку прозвенел звонок, и его новые друзья засобирались, готовясь к выступлению. Маркусу же они показали место за кулисами, откуда было великолепно видно всю арену. Юноша сначала сомневался, стоит ли оставаться в цирке или скрыться, пока не поздно, куда подальше. Но полтора месяца одиночества сделали своё дело – он остался. Ряды вокруг арены заполнились зрителями, заиграла музыка, началось представление и… он пропал.
Гарри и сам не помнил, когда же Магический мир перестал быть для него волшебной сказкой и обрел черты полной опасностей реальности. На первом курсе? Нет. Тогда, несмотря на приключения в подвале и смерть Квиррела, он ещё чувствовал «волшебность» вновь обретённого магического мира. Потом была Тайная комната – и снова его жажда чуда одержала верх. «Первый звоночек» прозвенел, по всей вероятности, в конце третьего курса, когда он узнал о двенадцатилетнем заключении своего ни в чём не повинного крёстного в Азкабане. Ну, а потом пошло-поехало… Турнир. Смерть Седрика. И вот, он вновь чувствовал, что попал в волшебный мир сказки. И неважно, что этот мир держался на силе и выносливости, таланте и… ловкости рук. Это был его мир – Мир Иллюзий. А он был его магом – Магом-иллюзором. Кстати, сценическим псевдонимом Кэса был Кассиус Иллюзор (эта фамилия стояла и в его официальных документах). Соответственно, его воспитанники были Гидеоном и Зигфридом Иллюзорами. С ними он и провёл остаток каникул.
Кэс «впряг» его в дело на следующий же день, а через день «Маркус Иллюзор» уже участвовал в представлении в качестве его ассистента. Юноша «впитывал» то, чему учил его мужчина, как губка, и его Дар просто расцветал в таких условиях. Они спорили с Кэсом до хрипоты, обсуждая придуманные парнем трюки. И те из них, которые Кэс не разносил влёт в «пух и перья», внедрялись в их номер. Но это было вечерами. А по утрам старший друг «драконовскими методами» поднимал сладко спящих парней на зарядку, пробежку и… занятия фехтованием. Потом был завтрак (ох, сколько же намучился никем не приученный к этикету парень, когда Кэс показывал ему, как правильно вести себя за столом). Потом, во время репетиций, Иллюзор рассказывал мальчику интереснейшие истории о Магическом мире (и откуда он их столько знал?). В общем, получилось так, что за лето после окончания своего четвёртого курса Гарри узнал больше (да и чувствовал себя счастливее), чем за всю свою жизнь.
Пользуясь установившимися между ними доверительными отношениями, «Марк» не раз интересовался у старшего друга, откуда же он столько знает о современном Магическом мире, но каждый раз нарывался на уже известную нам присказку. В конце концов, он принял новых друзей такими, какие они есть и больше не задавал «глупых» вопросов. Тридцатое августа подкралось незаметно. Отпущенная на «вольный выпас» в начале июля Букля, нашла его с письмом Дамблдора, в котором сообщалось, что члены Ордена Феникса заберут его сегодня вечером из дома Дурслей. Пришлось срочно возвращаться в Литтл-Уингинг. Хорошо хоть к этому времени у Гарри хорошо стала получаться аппарация, а то это бы стало проблемой. Он как раз успел вернуться на Тисовую улицу и собраться, когда появились Грозный Глаз и Тонкс. Недобро зыркнув на «выпавших в осадок» Дурслей, старый аврор что-то пробормотал себе под нос о «сопливых мальчишках» ради которых ему приходится отрываться от важных дел. Тонкс же просто весело поздоровалась с юношей.
Потом была учёба на пятом курсе. Занятия «АД» (на которые его спровоцировала Гермиона, первоначально он хотел кое-чему научить только её и Рона, но не смог отказать подруге и был вынужден снова играть ненавистную роль Отца-Командира). Амбридж. Инспекционная дружина. И кошмары, в которых мальчик видел себя в теле Воландеморта. Несмотря на серьёзную нагрузку, пользуясь «Картой Мародёров» и мантией-невидимкой, он в первые же выходные ускользнул к Кэсу. А потом исчезновения стали входить у него в привычку. Иногда - к Кэсу, иногда – в поисках потайных ходов в старинные поместья. Кстати, последнее занятие он значительно усовершенствовал. Раскопав в одной библиотеке ритуал, с помощью которого, используя волос члена семьи чистокровного рода, можно было обнаружить вход в их тоннель на расстоянии ста миль. Это значительно упрощало дело (сам-то Гарри «чуял» такие ходы, только когда находился вблизи от них). Дело пошло веселее. Правда, неизвестных сведений по интересующему его вопросу находилось всё меньше и меньше (ну, ещё бы – учился ведь мальчик), но, в принципе, это ему было даже на руку – исчезать из Хогвардса больше, чем на полтора дня - в выходные – не представлялось возможным. Юноша сильно изменился. Стал уверенней в себе, сдержанней. Правда, проявлялось это только в цирке и на вылазках, в школе же «гриффиндорщина» пёрла у него «изо всех щелей». Он долго пытался понять, в чём дело? И, наконец, пришёл к выводу, что его Дар подобным образом заставляет его приспосабливаться под определённый стереотип поведения. Дамблдор и друзья хотели видеть его своим Героем, Мальчиком-Который-Выжил - и он возвращался в тесные рамки, становясь им. Даже повзрослевшее за лето лицо и изменившийся голос в Хоге становились прежними.
Пытаясь собрать как можно больше полезных для себя сведений, он нашёл сотню рецептов, как восстановить зрение и уничтожить ненавистный шрам, но… у него ничего не получилось. Кэс объяснил это тем, что на него как на мага-иллюзора не действует посторонняя магия:
- Иными словами, тебе не поможет ничто, пока ты сам не поверишь в это.
- Ты хочешь сказать, что если я наложу на себя иллюзию и сам поверю в неё – она станет реальностью?!
- Вероятнее всего, да.
И Гарри попытался. Поначалу ничего не получалось, но потом… Он полностью восстановил зрение и «скрыл» шрам (о, он по-прежнему продолжал его чувствовать, но внешне уродливой отметины видно не было). Как ни странно, в Хогвардсе произошедшие изменения даже скрывать не пришлось. Его Дар автоматически внушил всем, что в облике Избранного ничего не изменилось. Правда, очки с простыми стёклами он всё-таки оставил - для маскировки. Теперь у него было три основных «личины». Образ Мальчика-Который-Выжил – предсказуемого «гриффиндорского героя», который надоел парню «хуже горькой редьки».
Гарри Поттер

Образ Маркуса Иллюзора, младшего приёмного сына великого иллюзиониста. Это был красивый зеленоглазый парень, в чёрных, длинных и шелковистых волосах которого переливались серебром и зеленью несколько покрашенных прядок, а в наружных уголках глаз «притаились» маленькие чёрно-серебряные татуировки, полностью меняющие его облик и привносящие в общую картину чувство чего-то прекрасного, но крайне опасного. Это полностью соответствовало образу циркового артиста.
Маркус Иллюзор

И, наконец, третий образ, который больше всего соответствовал его внутреннему «Я». Худощавого (почти хрупкого) юноши, с умными, слегка насмешливыми зелёными глазами, собранными в хвост чёрными волосами и ловкими, экономными движениями.
Тигренок

В школе всё было по-прежнему. Занятия. Отработки. А потом, после нападения Нагайны на мистера Уизли, Дамблдор придумал ещё и тренировки по окклюменции под руководством Снейпа. Во что они вылились между двумя ненавидящими друг друга людьми, можно было предсказать заранее. И уже стоя в кабинете директора, слушая вопли разъярённого зельевара о «наглом мальчишке, вторгшемся в его личные…», он вспоминал… Нет, не тот мерзкий случай у озера, который «подсмотрел» в Омуте Памяти слизеринского декана, а другое воспоминание – то, что он успел увидеть последним. Ведь это, собственно, из-за него ярился тогда Снейп, хотя парень успел рассмотреть только коротенький отрывок.
Шикарная спальня. Огромная кровать под изящным зелёным шёлковым балдахином. Страстный шёпот. А на кровати – двое… Обнажённые. Стонущие от страсти. Темноволосый зельевар, преобразившийся, красивый и опасный, ласкает распростёртое под ним тело. Мужское тело. Нежная, словно светящаяся изнутри кожа. Идеальное телосложение. Головы и лица не видно из-за частично прикрывающего мужчину полога, но вот серебряная магическая татуировка над левым соском врезалась в память парня намертво. Она, и вся эта пропитанная таким завораживающим эротизмом сцена…
И тут его нагло выдернули из так понравившегося зрелища. Увидев бешеные глаза зельевара, Гарри не стал терять времени даром, вывернулся из рук мужчины и зигзагами понёсся к выходу. Вслед ему полетела парочка весьма неприятных заклятий и банка с сушёными тараканами. А юноша летел коридорами Хогвардса, не обращая внимания на удивлённые взгляды студентов. И только в душевой комнате своей спальни он смог вздохнуть с облегчением. Увиденное чуть не довело его до оргазма прямо там, в Подземельях. Да и сейчас, стоило ему вспомнить ту сцену, брюки становились тесными. В общем, это видение стало частым гостем в его ночных фантазиях и никак не хотело забываться.
Потом были Рождественские каникулы и обалденно счастливая неделя, проведённая с Кэсом и ребятами на гастролях в Париже. Свет цирковых огней. Чудесная светозвуковая феерия, придуманная Марком (кстати, никакой магии, только идеально продуманные маггловские спецэффекты), и вызывающие чувство детского восторга и благоговения номера Кассиуса. Там Иллюзоры выиграли первый приз престижного циркового фестиваля. А потом Кэс, как у него периодически случалось, внезапно пропал на сутки, а Гарри-Марк с лёгкой руки девятнадцатилетних Ги и Зига познакомился с весьма «весёлыми» девицами… очень близко. Ему понравилось. Правда, понравилось. Француженки были умелыми, опытными, и знали, как доставить удовольствие неопытному парню, но… он даже думать об этом не хотел, однако во время оргазма перед глазами всегда вставала та сцена из Омута Памяти, а не окружавшие его красавицы.
В общем, вернувшийся на следующее утро Кэс застал в гостиничном номере такую картину, что в пору было за голову хвататься. Вежливо выпроводив «дам», опекун устроил парням такую головомойку, что им, и без того маявшимся с великого похмелья, жизнь адом показалась. Впрочем, Марку-то как раз «перепало» несильно. А вот «братцам-акробатам» - по полной программе.
- У вас мозги есть в голове, или только в заднице? – орал разъярённый Кассиус. - Это ж надо было додуматься, пацана шлюхам на растерзание отдать?
- А чё? Он, по-моему, вполне справился, - «вякнул» более наглый Зигфрид, - Да и что в этом такого? Он же совершеннолетний!
- Ты в этом уверен?
Лицо Зига побледнело, а взгляд приобрёл такое… шокированное выражение:
- Ну-у, конечно! Он же столько знает. Парень явно не сопляк и… - поглядев на покрасневшую физиономию Марка и его опущенный к полу взгляд, брюнет решил заткнуться.
Ги, более выдержанный и наблюдательный, успокаивающе положил руку на плечо опекуна:
- Прости, Кэс, мы не знали. Марк, правда, не производит впечатления ребёнка. Сколько тебе лет? – он повернулся к пытавшемуся провалиться сквозь землю мальчишке.
- Шестнадцать… почти…
- Ме-ерлин великий!!! Да что ж ты сразу не сказал? – задохнулся Зиг.
- А вы и не спрашивали. И вообще, не понимаю, из-за чего весь сыр бор? Что я «такого» у них не видел? (Это, кстати, была правда. Путешествуя по поместьям, в том числе и Пожирателей, он наблюдал всякое. Правда, сам в этом не участвовал.)
- Ладно, «замнём для ясности». Только чтобы это было в последний раз. А то в следующий раз я сниму нам номера в гостинице при мужском монастыре. Всем всё ясно? Антипохмельное зелье в моей сумке. Шевелитесь, олухи!
На этом инцидент был исчерпан. Каникулы кончились, и Гарри опять вернулся в Хогвардс. Правда, память о «приключении» в Париже, осталась с ним на всю жизнь. А дело было вот в чём: после того «секс-марафона», когда девицы, напившись, уснули, пьяные друзья подговорили не менее пьяного юношу создать себе магическую татуировку и «поверить» в неё. Он и создал… змею, красивую, большую, серебристо-зелёную и… ядовитую (во всяком случае, собака циркового сторожа, которая попыталась цапнуть подвыпившего мальчишку, чуть не сдохла, укушенная (!!!) вытатуированной змеёй). А когда протрезвел, свести рептилию с тела не было никакой возможности. Да и жалко – почти живое существо. Какие уж там Гарри чары наложил спьяну, осталось неизвестным, но татуировка была говорящей, явно мыслящей (возможно, она олицетворяла его подсознательное второе «Я»), и отзывалась на имя Шазз. Правда, пришлось потом душ в одиночестве принимать.
В школе его встретили слегка обиженные Гермиона и Рон. Они никак не могли понять, почему он отказался от поездки в Нору на Рождественские каникулы. Но тут его, как ни странно, выручил Дамблдор, объяснив своим самым доверенным студентам, что ради безопасности Гарри и семьи Уизли ему было запрещено покидать Хогвардс на каникулах (самого директора в Хоге не было, студентов оставалось очень мало, и «навести» на них иллюзию присутствия гриффиндорца в школе не составляло труда). Юноша не раз порывался рассказать об изменениях в своей жизни друзьям, но каждый раз его что-то останавливало. На самом деле, Маркус Иллюзор – цирковой иллюзионист и ловкий охотник за чужими секретами были «не их» Гарри. А объяснять этим выросшим среди любящих их родителей детям, что он давно уже не ребёнок, было бесполезно: не поняли бы, да ещё, чего доброго, к Дамблдору побежали. И он решил не посвящать их в свои приключения (до тех пор, пока не повзрослеют) и отговаривался ночными поисками в Запретной секции библиотеки, когда умница Гермиона спрашивала, откуда он знает такие заклятия. Пока это срабатывало, но Гарри не раз ловил на себе задумчивый взгляд подруги, а это значило, что ему придётся придумать «легенду» понатуральнее.
Всё вошло в свою колею. Учёба теперь давалась гораздо легче, ведь многое из преподаваемого материала он уже знал. Продолжал вести занятия «АД», хотя «печёнкой» чувствовал, что за ними наблюдают и вот-вот накроют. Осуществлял вылазки, хотя хода в Малфой-Менор он так и не нашёл, даже заполучив волос Драко. Выступления же в цирке стали настоящей отдушиной в его нынешней двуличной жизни.
А потом был захват Выручай-комнаты и бегство Дамблдора. Кошмарные сны, тревога за крёстного и безумная глупость, в результате которой тот погиб. Гарри никак не мог себе простить своей доверчивости и гриффиндорской порывистости. Ведь Кэс не раз и не два говорил ему, что такое сочетание может привести к беде. И он, Марк Иллюзор, «тёртый калач», купился, как дурак, на видение, показанное ему Воландемортом. Да ещё и друзей в ловушку потащил…
Память о том бое в Министерстве жгла его раскалённым железом. Пророчество. Поджидавшие их Пожиратели. Холодное лицо Люциуса Малфоя, посылающего в него заклятие за заклятием. Удивление, написанное на нём, когда мальчишка-недоучка отбил его атаку и чуть не угробил аристократа ответным ударом (причём таким заклятием, которое в школе явно не проходят). Дальнейшее сражение. Поверженный Долохов и его палочка, откатившаяся к ногам Гарри. И надменный лорд на прицеле этой палочки… Осознание того, что если он сейчас применит «Аваду» (а силы бы хватило), ему ничего не будет… И осознающий это взгляд таких знакомых серых глаз, так похожих на глаза Кэса… В общем, он не смог произнести этого заклинания. Ограничился лишь сильным ударом левой в челюсть. А потом… смерть Сириуса… такая нелепая и от этого ещё более страшная.
Чуть слышный звон отвлёк Гарри от воспоминаний. Оглянувшись, он обнаружил, что на «автопилоте» убрал почти все комнаты, и, если верить часам, его «выход в астрал» занял целых четыре часа. Желудок голодным урчанием подтвердил показания хронометра. Пора было сделать перерыв и подкрепиться. В кармане его куртки был припасён уменьшенный НЗ, но тратить его сейчас не хотелось – неизвестно, как всё может обернуться дальше. Так что стоило приберечь продукты. В конце концов, согласно ритуалу «Убежища» незваного гостя полагалось хоть как-то кормить. Поднявшись с колен, парень с удивлением обнаружил возникший прямо посреди стола в гостиной гигантский поднос со всяческими деликатесами. Причём, сервировано всё это было как для парадного обеда хозяина поместья (уж детали сервировки и поведения за столом Кэс вдолбил в его голову намертво). Учуяв божественные ароматы, желудок испустил уж вовсе жалобную трель, и Гарри, пробормотав себе под нос, что-то о Малфоях и выпендрёже, отправился умываться и приводить себя в порядок.
Через час, насладившись вкуснейшим обедом и передохнув, он с новыми силами приступил к борьбе с грязью, а вечером уже сидел в кабинете у потрескивающего и распространяющего по комнате тепло камина, закинув ноги на мягкую скамеечку и погрузившись с головой в чтение интереснейшего фолианта по боевым заклятьям с применением Магии Иллюзий. Упоминание об этом самом томе юноша встречал в библиотеке Забини и давно хотел найти её, но всё как-то не получалось. И вот, наконец, удача ему улыбнулась. Книга была написана таким живым и увлекательным языком, что он, не отрываясь, читал её до самого утра. И только когда глаза стали закрываться сами собой, отложил том в сторонку, потянулся и поплёлся в ванную. Вымывшись, он завалился спать, поставив предварительно на все входы и выходы хитрые сигнальные чары. Сон завладел им сразу, как только его голова коснулась подушки.
Может быть, из-за сильной усталости, а может, подействовала защита поместья, но ночью Гарри-Марку ничего не снилось, и поэтому он проснулся отдохнувшим и полным сил. Встал. Сделал привычные уже упражнения разминки, которым научил его Кэс, принял душ и, посмотрев жадным взглядом на недочитанную вчера книгу, тяжело вздохнул и… отправился изучать выходы из тайных помещений, которые могли вести внутрь поместья. Его поиски быстро увенчались успехом - никто и не собирался маскировать проходы с этой стороны. Маленькая дверца вела из кабинета-библиотеки прямо в спальню лорда Малфоя. Обстановка комнаты (а Марк рассмотрел её почти во всех подробностях, приоткрыв дверцу и высунув голову в образовавшееся отверстие), показалась ему, почему-то знакомой. Но юноша не решился обследовать спальню сейчас – Люциус мог оказаться дома. Закрыв потайную дверь, парень отправился на дальнейшую разведку. Всего выходов в поместье обнаружено было три. Один нам уже известен, а два других располагались в тренировочном зале и комнате наследника. Не обнаружив никого в апартаментах Драко, Марк решил заглянуть в тренировочный зал, приоткрыл скрывающуюся за портьерой дверь, «просочился» под защиту драпировок... и замер, как вкопанный. Там тренировался Люциус Малфой. Мальчишка застыл, боясь даже дышать. Но вовсе не от страха, что его заметят и разоблачат, а от восхищения. Посмотреть действительно было на что. Довольно высокий и гибкий, обнажённый до пояса, с хорошо развитыми, но не «бугрящимися» мышцами и собранными в хвост белыми, отливающими лунным блеском волосами, он производил впечатление какого-то красивого и грациозного, но смертельно опасного хищника. Причём метка на левом предплечье даже добавляла ему шарма, привнося в идеальный облик аристократа что-то зловещее. Мужчина как будто танцевал ритуальный, завораживающий танец. Прищуренные глаза и полуулыбка на лице говорили о том, что это занятие доставляет ему просто огромное удовольствие. Его движения были то плавными и текучими, то настолько быстрыми, что казались смазанными. В правой руке сверкал стальными отблесками меч, который казался не чужеродным предметом, а продолжением его руки. Выпад. Молниеносный удар. Пируэт. Снова удар. Марк уже почти год занимался фехтованием с Кэсом, но о таком совершенном владении своим телом мог только мечтать.
Юноша поймал себя на том, что не может отвести взгляд от этой фигуры, и поспешно прикрыл глаза: «Мерлин великий! Опять! Да за что же мне такое наказание?! Почему у меня всё не как у людей? Это ж надо, чтобы один вид проклятого Пожирателя заводил меня до такой степени! Опомнись, парень – это же МАЛФОЙ!!! Тот самый, что чуть не угробил тебя в Министерстве! Отец Хорька! Женатый человек!»
Сердце билось часто-часто, где-то в районе горла, дыхание перехватывало, а одна определённая часть его тела реагировала на потрясающее зрелище весьма недвусмысленно. Спохватившись, Марк со всеми предосторожностями, разумеется, постарался «слинять» из своего убежища как можно быстрее. Но с тех пор каждое утро пробирался за портьеру и смотрел… смотрел… Так продолжалось несколько дней. Юноша уже не мог остановиться. Потребность наблюдать за Люциусом была непреодолима.
Неизвестно, чем бы это всё закончилось, но в одну из утренних «вылазок» за знакомую портьеру Марк стал свидетелем тренировочного боя между лордом Малфоем и… своим Хогвардским кошмаром – профессором Снейпом. Каждый из них держал палочку в левой руке, а меч в правой. Иной раз было сложно определить, где заканчивается действие заклятия и начинается физическое нападение, настолько они были органично взаимосвязаны. Поначалу Марк хотел уйти от греха подальше (кто его знает, этого Нетопыря, может он мысли на расстоянии читает). Но бой двоих Пожирателей настолько притягивал юношу, что он наплевал на тонкий голосок интуиции, твердящий о ненадёжности его укрытия и, стараясь не дышать, продолжил следить за их передвижениями. А посмотреть было на что. Марк узнавал в лучшем случае каждое третье заклинание. И это после целого года весьма специфической подготовки. Парень просто восхищался (разумеется, мастерством бойцов, а вы что подумали?) и не заметил, как его восхищение боевыми навыками переросло в… он мысленно обругал себя: «Идиот, ты за их движениями следить должен и учиться, а не слюни пускать…» Но взять себя в руки никак не получалось. В движениях сражающихся было столько какой-то животной привлекательности, что концентрация гормонов подростка в крови зашкаливала. А дальше сдерживать свои чувства стало ещё сложнее. Видимо, противникам надоела обычная схватка, и они превратили её просто в сексуальное действо – своего рода прелюдию. Вот Снейп отбил удар мечом, нацеленный ему в голову и, сделав обманный финт, одновременно невербально выпустил «Ступеффай» и нанёс ответный удар по корпусу. Люциус ловко ушёл от заклятия, ответив чем-то незнакомым, но едва успел увернуться от выпада мечом и замешкался. Зельевар воспользовался этим и, подставив подножку, на мгновение, прижался губами к шее блондина. В глазах Малфоя-старшего загорелся опасный огонёк. Он извернулся, восстановив равновесие, и провёл молниеносный каскад из колющих и рубящих ударов мечом, сопровождая их прицельными заклятиями (судя по выбоинам, оставшимся в стенах зала в местах их попадания – проклятия были «недетские»). Теперь пришла очередь Северуса отступать, парируя удары. А Люц воспользовался этим и, притянув к себе противника за волосы, впился жестоким поцелуем в его губы…
Марк смотрел на них, как заворожённый, не в силах отвернуться от увиденного им представления. А движения противников становились всё быстрее, выпады – опаснее, а ласки – всё более возбуждающими. Наконец, мужчины отбросили оружие и, обнявшись, повалились на мягкие маты, устилавшие пол в зале.
В голове парня мгновенно вспыхнуло воспоминание, подсмотренное им в Омуте Памяти зельевара. Теперь он знал, кем был тот мужчина, который наряду с желчным слизеринским деканом царил в его сексуальных фантазиях. Зрелище ласкающих друг друга любовников неимоверно возбуждало, и юноша чуть было не высунулся из-за портьеры, чтобы лучше видеть происходящее, но тревожный «звоночек», сигнализировавший об опасности, заставил его нырнуть за дверцу потайного хода. И как раз вовремя – Снейп вдруг резко развернулся, прикрывая собой Люциуса, и направил свою палочку точно на то место, где несколько секунд назад прятался Марк.
- Сев, что случилось? – недовольно поинтересовался лорд Малфой.
- Ничего… - с сомнением в голосе, произнёс зельевар, - Мне показалось, что за нами кто-то следил.
Он ловко поднялся и скользящим движением приблизился к портьере, продолжая держать её на прицеле своей палочки. Одним резким движением отдёрнув ткань, он не нашёл никого. Угол был пуст.
- Хмм… Странно. Очень странно. Я готов был поклясться, что отсюда за нами кто-то наблюдает.
- Ты – параноик. Иди сюда, мне без тебя скучно, - Люц выразительно похлопал по мату рядом с собой.

Глава 2. Снова воспоминания или продолжение форс-мажора. (отбечено)
Сбежав из тренировочного зала, Марк был вынужден принять холодный душ, чтобы успокоиться. Но и этого оказалось мало. Возбуждающая картина всё ещё стояла перед его глазами… Пришлось справляться собственными силами. Когда со смущающей его разум проблемой было покончено, парень попытался вернуться к чтению так заинтересовавшего его ранее фолианта, но сосредоточиться не получалось. Тело, засидевшееся в четырёх стенах, требовало активных действий. Обычно в цирке он развлекался тем, что участвовал в некоторых тренировках Зига и Ги, и за год наловчился выделывать без метлы такие трюки, которые раньше просто не пришли бы ему в голову. Благо дело, высоты юноша совершенно не боялся. К тому же, очень хотелось попробовать повторить подсмотренные сегодня заклинания и движения. Это было опасно, но сидеть и дальше сиднем не позволяла его деятельная натура. Парень осторожно подкрался к выходу в тренировочный зал и выглянул из-за портьеры. Там никого не было. Он вернулся обратно в потайные комнаты и подкрался к дверце в спальню хозяина поместья. Марк тихонько приоткрыл дверцу и тут же захлопнул…
«Да что же это такое?! Так и от спермотоксикоза скончаться не долго!» - из спальни раздавались такие звуки, что так упорно подавляемое им возбуждение едва не вернулось с новой силой. - Ну, по крайней мере, в тренировочном зале они не появятся достаточно долго». И парень, не теряя больше времени даром, отправился на тренировку. Выбрав себе меч по руке, он попробовал повторить некоторые движения дуэлянтов (благо дело, подготовка его была достаточной, чтобы понимать, как они совершали эти прыжки, развороты и выпады), получилось, в принципе, неплохо, но до Снейпа и Малфоя ему было «как до Луны пешком». И даже Кэс не мог помочь решить эту проблему. Всё дело было в сочетанном применении магических заклятий и искусства фехтования, а его старший друг был сквибом. Впервые Марк понял, как ему необходим наставник-маг. Похоже, время его самообразования подходило к концу. Перебрав в уме всех своих знакомых магов, юноша так и не нашёл человека, который бы подходил на роль его учителя. Вот если бы Сириус остался жив… но что толку было сожалеть о невозможном. Хотя крёстному Гарри-Марка жизнь крестника, наверняка, понравилась бы… Уж во всяком случае, она была лучше, чем навязанное заточение в ненавистном ему доме на площади Гриммо 12.
И вновь парня захлестнули воспоминания. В них Сириус, дорвавшийся до свободы, бился со своей безумной кузиной Беллатрисой и, сражённый её заклятием, всё падал и падал в Арку, а Гарри не успевал его спасти. Чувство вины навалилось с новой силой, лишая парня удовольствия от хорошей тренировки. Он понимал, что его крёстный просто сорвался, не выдержав растительной жизни заточенца в собственном доме. Но, Мерлин великий, почему же Дамблдор не смог этого предусмотреть?! Фактически, они оба, кукловод и марионетка, довели до гибели человека, который мог бы стать… членом семьи Маркуса Иллюзора (это имя и личность всё больше и больше нравились юноше). Узнав о Пророчестве, Гарри разозлился ещё больше. Он никогда особо не доверял прорицаниям и прорицателям. Их сведения были неточны и могли трактоваться как угодно. И то, что Дамблдор фактически ставил его перед фактом, заставляя исполнить Пророчество, вызывало гнев. Конечно, парень понимал, что рано или поздно должен будет уничтожить Воландеморта, иначе ни ему, ни его друзьям и близким не будет спокойной жизни. Но, Мерлин великий, не мог же старый маг всерьёз надеяться, что пятнадцатилетний мальчишка-недоучка способен одолеть самого сильного темного мага за последние пятьдесят лет сейчас. Без подготовки. Одной «силой любви», как выразился директор. Гарри понимал, что потенциально обладает достаточной магической силой, чтобы в будущем противостоять Реддлу. Но это в будущем, когда вырастет и пройдёт серьёзное обучение, а не сейчас. Сумасшедшая гонка в подготовке к предполагаемой схватке Избранного с Тёмным лордом могла привести только… к вероятной гибели обоих противников. И это в лучшем для «светлой» стороны случае. В худшем же они теряли почти всё. Или… в рукаве Дамблдора был припрятан какой-то ещё козырь. Логические заключения промелькнули в голове парня почти мгновенно (недаром Кэс всегда подсовывал любознательному юноше для решения интересные головоломки) и сложились в весьма неприятные для него выводы.
Всего этого он не мог простить директору, и потому сорвался, устроив разгром в его кабинете. Такого нельзя было допускать ни в коем случае. Кроме того, что подобная вспышка ничего ему не давала, она ещё и привела к тому, что Дамблдор, отправляя Гарри на летние каникулы обратно к Дурслям, забрал у него волшебную палочку и отцовскую мантию-невидимку, мотивируя это тем, что в доме тёти он будет защищён Магией Крови (интересно: директор, когда произносил название ритуала, не вспомнил, что тот причислен к категории черномагических, или просто понадеялся на полную неосведомлённость мальчика в этом вопросе?), а охрана района усилена. Поэтому, во избежание опрометчивых поступков юноши, и требовались подобные меры предосторожности. Он знал, что делал. Для любого мага потеря палочки – это как… маленькая смерть! Предполагалось, что после такого мальчишка будет сидеть на Тисовой улице тише воды, ниже травы. Как бы не так! Гарри-Маркус удрал оттуда на следующий же день. Благо дело, Магия Иллюзий совсем не требовала работы палочкой. А вот с остальным пришлось повозиться. Привыкшему использовать этот магический инструмент парню пришлось заново переучиваться, адаптируясь к беспалочковой невербальной магии. Но, учитывая природу его Дара, это у него неплохо получалось.
Они с цирком гастролировали по всей Англии и Шотландии, а в дни, когда не было представлений, юноша искал новые тоннели. Ему даже удалось создать карту по типу «Карты Мародёров», отражающую все найденные им потайные ходы и частично – планировку поместий. Это было крайне сложно, потому что, по сути, данные ходы являлись чем-то вроде порталов (как бы далеко от «точки выхода» ни находились поместья, путь до них всегда составлял около двух часов, а по дороге боковые ответвления и резкие перепады уровней давали возможность запутать преследователей), но, тем не менее, он справился. Даже Кэс был впечатлён таким успехом. Разглядывая активированную карту, он ворчал себе под нос:
- Подумать только! И это в неполные шестнадцать лет!
Попытавшись, было, рассчитать свою анимагическую форму по стандартной таблице (папенькины лавры покоя не давали), юноша на первый взгляд потерпел полный крах. Вернее… не совсем так. То, что он увидел в магическом сне, наступающем после проведения ритуала, имело кожистые перепончатые крылья, змеиный хвост, кошачьи лапы и голову сокола. Парень «перевернул» все известные ему справочники по обычным животным и магическим существам, и нигде не нашёл подобного монстра. Своим разочарованием он поделился с Кэсом и опешил, услышав в ответ на свой рассказ о неудаче его весёлый смех:
- Скажи мне, о отрок, - в своей обычной манере начал иллюзионист. - Кто тебе сказал, что анимагическая форма обязательно должна быть одна?
- А-а-а?!
- Тренируйся парень, тренируйся.
И Гарри-Марк тренировался. Превратиться в летучую мышь получилось довольно быстро. Потом он превращался в кота (чёрного, гладкошёрстного, вылитого «ведьминого» кота), а вот превращение в змею и сокола пока удавалось плохо. То отрастали перья и хвост, но не менялось тело, то, наоборот – тело становилось змеиным, но с человеческой головой. В общем, Ги и Зиг животики надорвали от смеха. А Кэс невозмутимо посоветовал «не гнать коней» и освоиться с уже имеющимися формами. И мальчик осваивался. С каждым днём это получалось всё лучше и лучше, но пока ещё отнимало очень много сил. Часовое пребывание в «шкуре» истощало его магически часа на два, но судя по данным «Справочника Анимага», этот побочный эффект постепенно должен был пройти месяца за два - три.
Помятуя присказку опекуна, Марк так и не решился спросить о его возможном родстве с Малфоями. Но в душе уже почти не сомневался. Эти серо-стальные глаза, взгляд привыкшего командовать человека, тонкие черты породистого лица и… коротко стриженные почти белые волосы – вылитый Малфой. Но прошлый урок юноша усвоил, и попадать в глупое положение ему больше не хотелось.
В приключениях и выступлениях пролетел почти весь июль. Их представления пользовались бешеным успехом. Труппа зарабатывала неплохо, кроме того, Марку причиталась ещё его доля от приза, полученного на Рождество за победу труппы на фестивале, и юноша впервые получил возможность приобрести себе что-нибудь. Поначалу это показалось несколько необычным. Не то, чтобы он никогда не имел наличных денег, нет – деньги были, но в основном ими распоряжались взрослые маги с его разрешения. К примеру, Хагрид на первом курсе и миссис Уизли – на следующих. Так что решать какие-то глобальные финансовые задачи типа покупки полного гардероба или чего-то ещё пока не приходилось. Впрочем, всё когда-нибудь случается в первый раз… Парень взял себя в руки и принял решение. Во-первых, ему нужна была новая магическая и маггловская одежда, а во-вторых… на этот счёт у него тоже имелись некоторые идеи. Посоветовавшись с Кэсом и взяв в провожатые Ги и Зига, Маркус отправился на Косую аллею. Нет, вовсе не в магазин мадам Малкин, а в одну неприметную лавчонку, порекомендованную ему старшим другом. Там можно было найти одежду на любой вкус, и парень её нашёл. Когда из примерочной вышел красавец с собранными в своеобразный хвост волосами, в стильных кожаных брюках и куртке из драконьей кожи, его друзья даже не сразу поняли, кто это. Удачное смешение магического и маггловского стиля производило сногсшибательный эффект.
- М-да-а!
- Что? Не нравится?
- То-то и оно, что нравится. Только вот отпускать тебя из дома в таком «прикиде» нельзя – украдут! - Гидеон переглянулся с названным братом.
- Точно. Так что, будь добр, подбери себе ещё что-нибудь… более незаметное.
- Так я и выбрал, - оказалось, что, пока они примеряли свои обновы, юноша успел подобрать неплохой гардероб. Не очень большой, но имеющий в своём составе всё необходимое. В особенности, ему шла одна зелёная шёлковая рубашка с чёрными классическими брюками. Увидев его в такой одежде, Кэс прокомментировал:
- Ещё бы мантию с родовой вышивкой на плечи и фамильный перстень на палец – и вылитый высокородный лорд.
- Не смейся, Кэс.
- А я и не смеюсь. Это у тебя на лбу написано.
- Я - полукровка.
- Сын лорда и сильной маглорожденной ведьмы?
- Не совсем. Мой отец не был лордом.
- Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Так с «лёгкой руки» Кэса они оказались в Министерстве Магии. Увидев, в каком месте они вышли из камина, юноша едва не сбежал обратно, в дом друга – слишком свежи ещё были недавние впечатления.
- В чём дело, Марк?
- Ни в чём! Мне здесь не нравится!
- Потерпи, мы здесь ненадолго. Идём! – и они свернули в один из боковых коридоров.
- Куда мы идём?
- Никуда. Мы уже пришли. Смотри.
На стене небольшого холла висел портрет молодого черноволосого мужчины с такой же, как у Гарри непокорной шевелюрой, тонким лицом и пронзительными зелёными глазами. На нём, как в рассказе Кэса, была зелёная рубашка, накинутая на плечи бархатная мантия с богатой вышивкой и фамильный перстень на пальце. Увидев подошедшего к портрету юношу, почти как две капли воды похожего на него, лорд на портрете поклонился. Марк поклонился в ответ:
- Кто это?
- Маркус Гриффиндор – младший сын основателя Хогвардса и первый лорд Поттер. Пойдём отсюда, а то кто-нибудь может заинтересоваться вашим сходством.
- Значит, правда, что Поттеры происходят из рода Годрика?
- Чему тебя только в детстве учили?
- Да уж точно не семейной истории нашего рода.
- Как-нибудь я тебе расскажу, когда будет время.
- Ловлю на слове.
Рассказ и на самом деле оказался интересным. Начать с того, что Годрик Гриффиндор был старше остальных Основателей лет на десять и уже был лордом, когда им пришло в голову организовать школу Чародейства и Волшебства. Он даже отдал под неё один из своих замков. Правда, для того, чтобы Хогвардс мог стать школой, его пришлось значительно расширить. Так, к первоначальному донжону, небольшой пристройке и бальному залу, в которых сейчас находились Гриффиндорская башня, кабинет директора, и Большой зал, соответственно, по распоряжению остальных Основателей были пристроены ещё Астрономическая башня, Западное крыло, Больничное крыло и теплицы (Подземелья там уже были). Сам же Гриффиндор с друзьями на время перестройки перебрался в свои дальний замок – Сноукастл, расположенный где-то на севере страны. Что уж там дальше произошло с неразлучными друзьями, не знал никто. Но к тому времени, когда школа была достроена, Гриффиндор со Слизерином уже не разговаривали. А вскоре состоялась и свадьба Годрика с Хельгой. Салазар и Ровена поженились через пять лет после них. В обеих семьях уже были почти взрослые дети, когда Гриффиндор вернулся после почти годичного отсутствия с грудным ребёнком на руках. Он наотрез отказался рассказать жене, кто же родители мальчика. Сказал лишь, что поклялся дать ему своё имя. Так в роду Гриффиндоров появился Маркус Гриффиндор – первый лорд Поттер. Который, по слухам, был… змееустом. А лордства Поттеры лишились двести лет назад, когда один из них – Персиваль Поттер – возомнил себя очередным Тёмным лордом и был уничтожен… дедом Гелерта Гриндевальда. А из всего немалого недвижимого имущества уцелела только охотничья вилла в Годриковой лощине. Ирония судьбы, однако!
В общем, за этот месяц каникул Гарри-Марк отогрелся душой и хоть немного смог побыть самим собой. А потом судьба снова «подкузьмила» ему. Цирковая труппа Иллюзоров и Флайервудов (воздушных акробатов, среди которых были и Зиг с Гидеоном) собиралась на гастроли по приглашению Итальянского Министерства Магии (у них там какое-то торжество намечалось). Когда из Британского Министерства Магии вернулись тихо шипящий от ярости Кэс и во всё горло матерящийся Ланс Флайервуд (друг Кэса был магом, окончившим когда-то Шармбатон), ребята моментально окружили их, дожидаясь новостей. И те не заставили себя долго ждать. Более спокойный и выдержанный Кэс, жестом попросив своего друга успокоиться, рассказал следующее:
- У Фаджа новый бзик. Поскольку на юбилейный бал в Итальянском Министерстве Магии приглашена Британская делегация во главе с ним-любимым, он заставит нас всех проходить процедуру проверки аур. Нам едва удалось «отвертеться» от выявления кровного родства в Гринготтсе.
- Ч-чё-ё-ёрт! – Гарри представил себе, что эта процедура выявит в его случае, и похолодел.
Кэс поймал его взгляд и кивнул с извиняющимся видом:
- Все, кроме Марка, проверку аур пройдут легко. Это вам не «кровное родство». А вот тебе, малыш, придётся на этот раз остаться в Англии. Прости. Ума не приложу, как мы «провернём» без тебя нашу последнюю программу? Она же полностью рассчитана на выступление перед магами.
- Всё в порядке, Кэс, - Марку, конечно, было слегка обидно, но ведь не друзья же были виноваты в сложившейся ситуации. Наоборот, без него, не имея больше мага в номере Иллюзоров, они могли завалить выступление. - Послушай, а у тебя на примете нет кого-нибудь из друзей, которые могли бы помочь? В принципе, там же всё уже готово. Часть моих обязанностей ты возьмёшь на себя, а от мага требуется только поддерживать контроль над световыми пушками. Это может сделать даже любой мало-мальски сильный студент.
- А у тебя есть такой на примете? Мои знакомые маги… - Кэс видимо вспомнил о ком-то, и закашлялся от смеха, - … на арену, знаешь ли, выступать не пойдут.
Перед глазами Марка почему-то возник образ Гермионы, но он отогнал видение, как явно бредовое:
- Да, в общем-то, нет.
Они обсуждали сложившуюся ситуацию ещё целый час, но так и не пришли к какому-либо решению. Кэс и Ланс обещали «потрясти» старых знакомых, но, судя по их лицам, затея эта была явно проигрышной.
А из головы юноши всё не шла Гермиона. Сегодняшнее событие напомнило ему о том, что он уже почти месяц не получал от подруги писем. Это было странно. Герми всегда была такой пунктуальной и обычно писала ему раз в неделю. И Букли, как назло, не было – улетела на охоту. Продумав все варианты, Марк решил сам найти дом Грейнджеров, ибо он один раз там был и знал адрес. Вечером, после репетиции, юноша аппарировал в престижный пригород Лондона,в один небольшой, заросший деревьями скверик, который приметил во время первого визита сюда. Огляделся. Его появление осталось незамеченным. Поправив одежду, Гарри-Марк спокойной, расслабленной походкой находящегося на каникулах ученика какого-нибудь колледжа направился в сторону дома Гермионы и… застыл как вкопанный. На месте уютного двухэтажного домика, чернело пепелище…
- Не-ет… - почти простонал он, - Этого не может быть!
- Вам плохо, молодой человек? – сзади к нему подошла какая-то пожилая леди.
- Нет. Скажите, пожалуйста, мэм, что случилось с семьёй Грейнджеров, которая жила в этом доме?
- А вы их знали, юноша?
- Д-да. Я учусь в школе вместе с их дочерью.
- Ох! Бедная девочка. Это была страшная трагедия. Говорят, взорвался баллон с газом. Мистер и миссис Грейнджер погибли сразу, а их дочь взрывной волной выкинуло на улицу. Видимо, она сильно ударилась головой. Да и смерть родителей – это такой ужас! В общем, девочка не «в себе»… Её поместили в психиатрическую клинику.
- Вы не знаете, в какую? И… когда это случилось?
- Так. Сегодня двадцать пятое июля, а взрыв произошёл в воскресенье, недели три с половиной назад. Я думаю, числа первого или второго… не помню. А клиника… ммм… не знаю, как она называется, но расположена через два квартала отсюда, - и она показала направление рукой.
Марк поблагодарил соседку за помощь, на всякий случай стёр ей память о себе и отправился к ближайшей станции метро, где была карта города. Через пятнадцать минут он уже стоял перед оградой клиники.
Внимательно рассмотрев систему охраны, он выявил несколько участков ограды, где камеры слежения не полностью «видели» периметр, и были «слепые» зоны. Дождавшись темноты на находящемся возле забора дереве (уж что-что, а ждать он в своей нынешней жизни научился как следует), парень подгадал момент, когда камеры слежения повернулись в другую сторону и, «рыбкой» перелетев препятствие (как учил его Зиг), сразу же откатился в тень. Потом где короткими перебежками, а где по-пластунски добрался до корпусов клиники. Недалеко от пожарного гидранта висел план эвакуации здания в случае пожара, на котором были отмечены все помещения. Подкравшись к двери приёмного покоя, он проверил её на наличие включённой сигнализации. Она была отключена (ещё бы, когда вам через каждый час доставляют больных, легче установить крепкие замки, чем каждый раз отключать систему, и расчёт Гарри был абсолютно правильным). Невербальной «Аллохоморой» приоткрыв дверь так, чтобы только протиснуться, юноша на четвереньках миновал холл, стараясь, чтобы его не увидели дежурные сёстры, которые сидели за стеклянной перегородкой. На его счастье, их было всего двое, и они были слишком заняты болтовнёй. Сначала предстояло проникнуть в Ординаторскую, что ему и удалось без особого труда. Там никого не было, если не считать похрапывающего на диване дежурного врача, к которому и направился Иллюзор. Он ещё никогда не пытался читать мысли спящего человека, но, согласно описанию возможностей его дара, это вполне могло получиться. На крайний случай, существовало же такое заклятие, как «Обливэйт»! Осторожно проникнув в воспоминания спящего психиатра, Марк «выудил» расположение и номер палаты, где находилась Гермиона. Наложив для верности получасовое заклятие «Мёртвого сна», он вытащил из папки на столе историю болезни подруги (все её документы погибли при пожаре) и спрятал в карман куртки. Теперь надо было спешить. Мальчик бесшумно скользил по коридорам, прячась в тени. Наконец, добравшись до нужной ему палаты, тихо прошептал:
- «Аллохомора»! – и дверь бесшумно открылась. Посреди маленькой комнаты стояла кровать, к которой ремнями было фиксировано худенькое тельце в больничной пижаме. Видимо, волосы частично обгорели на пожаре, и девушка была подстрижена под мальчика. Она спала, ее лицо было страдальчески искажено. Юноша собрался, было, подбежать к подруге, но вовремя заметил камеру слежения, прикреплённую над входом в палату. Необходимо было что-то сделать. Припомнив по сведениям, почерпнутым в памяти дежурного врача, что изображения с камер передаются на медицинский пост в правом крыле здания, Марк помчался туда. В помещении поста была всего одна медсестра, которую без лишнего шума удалось погрузить в сон на полчаса. Познаний в маггловской технике хватило, чтобы отключить камеру в той палате, которая интересовала юношу. Внушив спящей женщине, так же как и дежурному врачу, что пациентка из палаты № 12 вчера была переведена в другую клинику, он вернулся к подруге.
- Герми! Герм! Ты меня слышишь?
Девушка даже не шелохнулась. Отсоединив капельницу и расстегнув ремни, привязывающие её к кровати, Марк похлопал подругу по щекам, пытаясь привести её в чувство. Всё было бесполезно.
- Ну же! Очнись, Герми! Мне не вытащить тебя отсюда без твоей помощи. Здесь везде следящие камеры.
Похоже, гриффиндорка находилась под действием какого-то сильнодействующего препарата. Юноша попытался без палочки применить «Эннервейт». С первого раза не получилось. Тогда он полностью сконцентрировал свою силу, как на тренировке по боевой беспалочковой магии, и уже увереннее произнёс:
- «Эннервейт!» - веки девушки слегка дрогнули, она перевернулась на бок и свернулась калачиком, подложив руку под голову.
- Да нет же, Герми! Не спи! «Эннервейт!» «Эннервейт!»
После двух заклятий глаза его подруги открылись и приобрели осмысленное выражение. Она с трудом села в постели:
- Что… где я? Кто вы?
- Ты меня не узнаёшь? Это я, Гарри! – только сейчас парень понял, что Гермиона видела его в последнее время только под личиной, которую он носил в Хогвардсе, и могла просто не узнать друга.
Но девушка на удивление быстро освоилась и пришла в себя:
- Это и вправду ты? Гарри, ты очень изменился за то время, что мы не виделись!
- Я потом тебе всё объясню, а сейчас нам надо выбираться отсюда. Ты сможешь идти самостоятельно?
- Попробую. Какое сегодня число? Меня всё время держали на транквилизаторах, поэтому я очень смутно помню прошедшие дни.
Гарри-Марк вспомнил про припасённую на всякий случай уменьшенную аптечку с зельями, достал «Укрепляющее» и налил Гермионе двойную дозу. Подождав минут пять, он поинтересовался:
- Ну, как?
- Уже лучше. Пойдём.
Им удалось незамеченными добраться до приёмного покоя. Там Гарри «отвёл глаза» медсёстрам, и они выскользнули на улицу.
С великими предосторожностями выбравшись за территорию клиники, друзья аппарировали к дому Кэса. На доме стояли защитные чары, настроенные на Марка, но вот Гермиону пришлось проводить с помощью самого хозяина дома. Выслушав краткий рассказ воспитанника о происшедших событиях, он не стал расспрашивать едва стоящую на ногах девушку о том, что она испытала, а просто накормил и отправил отсыпаться в спальню Марка. Парню же пришлось довольствоваться диваном в гостиной.
На следующее утро состоялся «военный совет». Гарри во всех подробностях рассказал другу обо всех событиях, произошедших накануне, а уже освоившаяся Гермиона дополняла его рассказ своими комментариями. Потом пришёл её черёд. Девушка на несколько секунд замялась, а потом, взглянув в глаза другу, начала рассказ:
- Понимаешь, Га… то есть… Марк. Я давно стала замечать странности в твоём поведении. Почти сразу после начала пятого курса. Ты стал… другим. Не спрашивай меня, в чём это заключалось, я всё равно не смогу точно объяснить. Просто ты изменился – стал скрытным, постоянно пропадал куда-то, применял такие заклинания, которых точно не было в библиотечных книгах (пускай даже и в Запретной секции). Поначалу мы с Роном верили твоим объяснениям, но потом, когда начались тренировки «АД»… Кстати, прости меня, пожалуйста, что втянула тебя в это, я ведь видела, что тебе не хочется отвечать за стольких людей, но не смогла удержаться.
- Да ладно, что уж там, дело прошлое. Продолжай.
- А потом я случайно услышала один разговор. Это когда ты начал заниматься Окклюменцией со Снейпом. Меня профессор Флитвик попросил зайти в учительскую и принести ему забытую книгу. Я не собиралась никого подслушивать! Просто книга лежала в глубоком шкафу в самом углу комнаты, а я так старалась достать её с нижней полки, что почти влезла в шкаф, и меня не было видно от двери. В учительскую зашли директор и профессор МакГонагалл. Они о чём-то спорили. Наш декан упрекала профессора Дамблдора, что он сам не стал заниматься с тобой, а поручил уроки Снейпу, который тебя не выносит. А директор отвечал, что он не может заниматься с человеком, которому нельзя доверять, потому что его мозг вот-вот может быть захвачен Воландемортом. Меня тогда покоробило, что Дамблдор вот так просто решил не вмешиваться, когда тебе была нужна помощь. Дальше – больше. Нестыковки в том, что он рассказывал нам, и что происходило на самом деле, всё больше бросались в глаза. Я попробовала, было, поговорить с Роном, но он отмахнулся от меня как от назойливой мухи. А потом был бой в Министерстве и гибель Сириуса. Я же видела, как ты переживаешь, как винишь во всём себя. Мне было непонятно, почему Дамблдор допустил подобное, ведь он знал, что Бродяга – человек действия, и когда-нибудь от заточения в четырёх стенах обязательно сорвётся. Я боялась, что ты натворишь что-нибудь, о чём потом пожалеешь. Но ты сдержался. Даже Снейп похвалил твою выдержку, я сама слышала. И тогда ещё решила, что, когда вернусь домой, поговорю с родителями и приеду навестить тебя. Но когда вернулась, на всякий случай проверила защитные чары, которые Дамблдор и Хмури поставили на дом моих родителей… оказалось, что там не было даже чар Ненахождения, только простой стандартный набор, который мы с тобой вскроем за полчаса, не говоря уже о Пожирателях. Мне стало страшно. Сначала я запаниковала, и хотела послать сову к директору, но потом подумала и решила в этот раз попробовать справиться своими силами. В конце концов, если что-то делаешь сам, то потом можешь быть точно уверен в результате. В общем, я… - девушка опустила глаза и замялась, но потом решительно продолжила: - … изменила память моим родителям. Внушила им, что они бездетны и вообще собираются переезжать в Австралию. И на следующий день папа с мамой улетели в Сидней. Я узнала, как добраться до Литтл-Уингинга и купила билет на утренний автобус. А ночью на наш дом напали Пожиратели… Их было пятеро. Двое стали обыскивать дом. Мне удалось проскользнуть на кухню, но прорваться мимо оставшихся на улице троих магов я не могла. И вдруг меня осенило: газовый баллон! Я запустила в него «Инсендио» и выпрыгнула в окно. Дальнейшие события вспоминаются с трудом. Кажется, сломала палочку, когда падала и сильно ударилась головой. Когда приехали пожарные и врачи… наверное, под действием стресса и контузии я наболтала что-то о Магическом Мире и… оказалась в психиатрической клинике. Сначала всё было не так уж плохо. Мне удалось убедить врачей, что я вела себя не адекватно под действием стресса. Но потом, когда и через неделю, и через две за мной никто из «наших» не пришёл, мне стало страшно, я начала умолять выпустить меня из больницы и… оказалась в той палате блока для особо буйных.
- Мда-а. Прости меня, Гермиона. Я спохватился, что ты не пишешь уже третью неделю, только вчера. Решил навестить, и вот…
Они разговаривали несколько часов. Гарри-Марк рассказал подруге о своей второй, тайной жизни, познакомил её с Кэсом и ребятами. Девушка восприняла перемены, произошедшие с другом, довольно спокойно, а с остальными обитателями дома быстро нашла общий язык. Вот только… она сама очень изменилась. Не было больше «Гриффиндорской всезнайки». Герми стала молчаливой, редко улыбалась, а похудевшее личико и коротко стриженые волосы делали её больше похожей на мальчишку. Вряд ли кто-то был способен узнать в этом «воробышке» прежнюю отличницу. Даже Марк, увидев её переодетой в свою одежду, признал её с трудом. И ещё – она боялась оставаться одна. И после первой ночи, проведённой в доме Иллюзоров, непременно сбегала по ночам в гостиную к Марку и, сворачиваясь клубочком у него в ногах, засыпала. Парень вынужден был трансфигурировать кресло в своей комнате в небольшой диванчик и спать на нём, чтобы только Герми успокоилась.
Так прошло три дня. До отъезда труппы на гастроли оставалось ещё три. Марк рассказал Гермионе о сложившейся с проверкой аур ситуации, и она с радостью согласилась им помочь. Кэс откуда-то добыл для неё магические документы на имя Германа Иллюзора, своего племянника, и маггловские, на её собственное имя. Как ему это удалось, никто спрашивать не стал. Для друзей наступило время усиленных тренировок, но тут возникла одна заминка. Дело было в том, что Гермиона совершенно не умела колдовать без палочки. Абсолютно. Под руководством Марка у неё стали получаться простейшие заклинания, но такими темпами они могли переучиваться до Хеллоуина. А времени было в обрез. Идти за палочкой к Оливандеру – всё равно, что докладываться лично Дамблдору и Хмури. Но и тут их выручил Кэс со своими обширными связями в разнообразных магических и немагических кругах. Он… устроил им встречу с Грегоровичем. Это было что-то!!! Старый хитрый, как лис, и мудрый, как дракон, маг буквально покорил сердце ребят. Своей язвительностью он напоминал Снейпа, а юмором – близнецов. Убийственное сочетание. Грегорович не только подобрал девушке новую палочку (которая, к слову сказать, слушалась её гораздо лучше, чем старая), но и посоветовал, как обмануть заклятие, проверяющее ауру, чтобы оно не могло определить, юноша или девушка подверглись его воздействию. А также намекнул, как можно снять со своей палочки заклятие «Следа».
Так что утром 31 июля, поздравив Гарри-Марка с шестнадцатилетием и подарив ему подарки, Иллюзоры-Флайервуды вместе с Герми отбыли в Италию на гастроли. А именинник отправился на Косую аллею для того, чтобы прикупить кое-что для себя и проверить один маленький переулочек, на который указывали усовершенствованные им чары поиска тоннелей (парень ещё не отчаялся найти «чёрный ход» в Малфой-Менор). Ну, а что случилось дальше – нам уже известно.
Марк с трудом стряхнул с себя осадок воспоминаний и, приняв после тренировки душ, занялся изучением отобранных накануне фолиантов, решив больше никогда не наблюдать за совместными тренировками Малфоя и Снейпа. Это слишком отвлекало и вызывало… мало контролируемые чувства. К тому же с момента его появления в поместье прошло уже четыре дня, до начала учебного года оставалось меньше месяца, а информации, стоящей изучения – «вагон и маленькая тележка». Всё своё время он посвящал изучению древних родовых заклятий, практическим занятиям по их применению в зале (когда Люциуса не было в поместье), фехтованию и делал лишь маленькие перерывы на еду и сон. От такого напряжённого графика занятий стала раскалываться голова. Приходилось применять специальные «Укрепляющие» чары и зелья, но так не могло продолжаться долго, необходим был перерыв. Марк решил, что дочитает одну заинтересовавшую его тему в древней тёмномагической книге. Эта сволочь (имеется в виду книга) больно кусалась и царапалась, пока юноша перебирал в памяти все заклятия, способные её утихомирить. Подействовало только пятое. И вот теперь, залечив укусы и царапины, юноша буквально наслаждался получаемой информацией. Да-а, этот гримуар* стоил того, чтобы пострадать. Ведь именно в нём Маркус нашёл, наконец, нестандартную методику обучения окклюменции. Те, по которым он пытался учиться до этого, давали очень слабый результат. Во всяком случае, его блок точно бы не устоял против Снейпа, Дамблдора и Воландеморта. Он уже отчаялся найти приемлемую для себя методику обучения, и вдруг такая удача. Парень читал книгу запоем и делал выписки (ещё после первых своих вылазок он добыл себе аналог Прытко Пишущего Пера, способного конспектировать выделенные им абзацы и теперь у него скопилось приличное количество интереснейших конспектов, приведших в состояние буйного экстаза Гермиону). А потом так же «до упора» тренировался. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. За неделю изучения его успехи в окклюменции превысили всё, чему он смог научиться за год. Марк не мог нарадоваться. Всё оказалось так просто. Не надо было выстраивать защитную «стену» блока, а наоборот, пропускать вторгающегося «сквозь себя», как через воздух или вакуум, не давая добраться до каких-либо мыслей и воспоминаний. Всё было просто великолепно, но… в конце книги было отмечено, что существует продолжение, дающее сведения по вопросу Легиллименции. Вот этого-то продолжения юноша и не нашёл, хотя и перерыл со своей стороны все стеллажи в библиотеке. Оставался только один стеллаж – находившийся в центре комнаты и не контактирующий с тайным убежищем, в котором скрывался Марк. Доступ к нему был только в самой библиотеке. Надо было всего лишь пробраться туда. Вот так. Просто. Только вот интуиция и «шестое чувство», говорили ему, что это очень опасно. Из библиотеки не было тайных выходов, а значит, и отступить в любой момент парень не смог бы. Но… в конце концов, жажда знаний перевесила осторожность, и юноша выскользнул из своего убежища в спальню лорда Малфоя, предварительно убедившись, что вышеозначенный лорд отсутствует в своём поместье (что Нарцисса и Драко отдыхают в Италии, он уже знал по обрывкам разговоров между Малфоем и Снейпом).
Убедившись, что в коридоре, соединяющем спальню и библиотеку, нет ни одной живой души, он бесшумно прокрался в последнюю. Нужный ему справочник нашёлся спустя полчаса интенсивных поисков, но… был прикован к стеллажу цепью. Унести его в убежище не представлялось возможным, приходилось изучать урывками на месте. Поначалу парень вздрагивал и сбегал из библиотеки при любом подозрительном шуме, раздавшемся в коридоре, но потом освоился, привык и уже спокойно изучал необходимую ему информацию. Это-то спокойствие и сыграло с ним дурную шутку. Он потерял счёт времени и зачитался. Вечером, услышав шум, доносящийся из коридора, Марк весьма лениво приоткрыл дверь библиотеки, чтобы узнать, что же произошло (наверняка, эльфы затеяли генеральную уборку), и… опешил. По лестнице поднимался весь Внутренний Круг Пожирателей во главе с самим Воландемортом. В голове парня пронеслась паническая мысль:
- «Прошляпил!» - но тут же он взял себя в руки и закрыл своё сознание недавно найденным блоком. Юноша быстро огляделся: необходимо было где-то спрятаться. Не найдя ничего достойного внимания, Марк вдруг заметил зазор между стеллажом и потолком комнаты, он составлял не меньше пятнадцати дюймов, и ловкий стройный парень смог без труда спрятаться там. Долгое время ничего не было слышно. Марк лежал на широкой пыльной деревянной поверхности и ждал, когда же можно будет пробраться назад в своё убежище. Приблизительно через час со стороны коридора послышалась музыка, крики и смех каких-то женщин, пьяные выкрики мужчин. Парню показалось, что он слышал голос Воландеморта, потом визгливый смех Беллатриссы. Через час голоса как будто отдалились. Прождав для верности ещё полчаса, Марк уже начал было вылезать из своего убежища, когда скрипнула дверь, и в библиотеку проскользнули двое мужчин. В вечернем полумраке он не сразу смог разглядеть их лица, но голоса узнал мгновенно:
- Мордред их побери, наших соратничков! Теперь до утра расходиться будут. Хорошо хоть, Тёмный лорд не остался на ночь, а то бы мы с тобой парочкой «Круациатусов» не отделались, - тихо проговорил Северус Снейп.
- Да уж, он любит развлекаться! – знакомый голос растягивал слова, - Тебе удалось узнать, зачем Лорду понадобился мой сын? Ему же ещё нет семнадцати. Речь не может идти о Посвящении.
- Она о нём и не идёт. Каких-либо опасных ритуалов тоже не затевается. У меня осталось только одно предположение.
- Какое?
- Мой ответ тебе не понравится.
- Значит это – правда? Ты тоже заметил взгляды, которые он кидает на Драко?
- Да. Твой сын – красивый юноша.
- Я никогда не допущу этого! Ты слышишь? Никогда!
- Не думаю, что он будет действовать в открытую. Ты ему слишком необходим для контакта с Высшими семьями. А вот послать по-тихому за мальчиком Грейбека он вполне способен.
- Я немедленно предупрежу Нарциссу, чтобы забирала Драко и отправлялась в наше французское поместье – оно лучше защищено.
- Я уже отправил ей сову. Будь осторожен. За тобой следит Белла. Она всецело предана Лорду и сделает всё, что он прикажет, - Снейп привлёк к себе любовника и, запустив руки в водопад его волос, стал пропускать платиновые пряди между пальцами, осторожно лаская затылок.
- М-м-м! Родственница! М-мать её… ведьма! – судя по немного невнятной речи - Люциус был пьян, - Продолжай! Не останавливайся! Ты останешься? – он начал расстёгивать мантию на груди Северуса, но зельевар придержал его руки, отстраняя блондина от себя:
- Ты же знаешь, что я не могу. Мне надо рассказать Дамблдору, как прошло собрание.
- Завтра расскажешь. Старый маразматик подождёт! – Люциус вновь привлёк к себе Снейпа.
- Нет. Я пообещал ему, что вернусь, как только закончится встреча. Прекрати! М-м-м! – но Люц не собирался его слушать, накрыв губы поцелуем и планомерно тесня в сторону стола.
- Я сказал – ты останешься, и точка!
- А не то – что? А, Люци? – зельевар перехватил инициативу и с силой прижал мужчину к книжному стеллажу, на котором затаился Маркус. Его руки ловко расстегнули мантию и рубашку Люциуса, одним рывком опуская одежду с плеч любовника. Длинные пальцы ласкали соски. Блондин выгнулся, прижимаясь к Снейпу всем телом, и откинул голову назад, подставив беззащитную шею поцелуям.
- Северус! Не буди во мне зверя! Оставайся! – несмотря на явное возбуждение, в тоне блондина слышались приказные нотки.
Ноздри черноволосого мужчины раздувались, в глазах разгорался огонь, его поцелуи перестали быть нежными, перейдя почти в укусы. Люциус постанывал, пытаясь освободить руки из опутавшей их одежды. Наконец, ему это удалось, и он вцепился в чёрную гриву любовника, оттаскивая того от своего горла и в ответ впиваясь грубым поцелуем в его губы. Через минуту Северус был тоже обнажён до пояса, и завораживающий страстный танец продолжился с новой силой. А сверху за ними изумлённо следили зелёные глаза, не в силах отвести взгляд от разворачивающегося представления. Затаившегося под потолком мальчишку поразила страстность и в тоже время нежность, с которой любовники прикасались друг к другу. Это было вовсе не похоже на всё, что он видел раньше. Разворачивающиеся внизу события завораживали. Прошло немного времени, и блондин был почти распят на стоявшем поблизости столе, а черноволосый маг склонился над ним, гладя, лаская, покрывая поцелуями жаждущее прикосновений тело. Впрочем, Люциус не оставался в долгу. Спрятавшемуся на стеллаже Маркусу было хорошо видно, что мужчины сдерживаются из последних сил, не желая уступить первенство в схватке друг другу. Его и самого уже подтрясывало от такого зрелища. Лежать на животе мешала сильнейшая эрекция, голова кружилась от стонов и вздохов, издаваемых любовниками. Он сам едва сдерживался, чтобы не застонать вслух и этим не выдать себя. Первым не выдержал Люц. Он выгнулся на столе, раздвигая ноги, и простонал:
- Сев! Сев! Мордред тебя побери! Я больше не могу ждать… останься… возьми меня…
Зельевар отстранился, тяжело дыша, но с довольной улыбкой на губах, подобрал свою палочку и вернул себе одежду с помощью единственного заклинания. Через минуту только горящий взгляд да неуспокоившееся до конца дыхание говорили о том, чем он сейчас занимался:
- До завтра, Люциус! Я не твоя собственность, чтобы мне приказывать! Тебе придётся немного поскучать! Желаю приятных сновидений! – и, отвесив церемонный поклон, Северус удалился, едва успев увернуться от брошенного ему вслед тома энциклопедии.
- СВОЛОЧЬ! – Малфой-старший с чувством выругался и, потирая особо чувствительные следы укусов на своём теле, сел на столе. Даже через брюки было заметно, как сильно он возбуждён, и Марк от всей души посочувствовал раздраконенному блондину, так как сам находился почти в подобном же состоянии из-за их игрищ. Бормоча себе под нос нелестные эпитеты в адрес зловредного любовника, бросившего его в таком состоянии, взъерошенный и неудовлетворённый лорд Малфой нашёл свою одежду, накинул на плечи мантию и, морщась на каждом шагу, вышел из библиотеки.
Маркус, полежав ещё минут пятнадцать на стеллаже и не услышав не единого звука со стороны коридора, осторожно спустился на пол и, приведя себя в порядок заклинанием, бесшумно двинулся в сторону выхода из комнаты. Требовалось срочно решить одну не дававшую ему покоя проблему, возникшую в результате созерцания вышеописанного зрелища. Он тихонько выглянул в коридор и, найдя его пустым, осторожно направился в сторону спальни хозяина поместья и только на полдороге вспомнил, что этот путь ему сейчас заказан. Юноша развернулся и пошёл к комнате Драко – там-то сейчас никого не должно было быть, когда услышал за своей спиной так знакомо растягивающий слова вкрадчивый голос:
- Так, так, так! И кто это у нас здесь крадётся?
А в следующее мгновение его талию обняли сильные руки и развернули лицом к поймавшему его Люциусу Малфою.

Глава 3. Чем дальше в лес, тем…
- Так, так, так! И кто это у нас здесь крадётся? – бархатный голос раздался над самым ухом, а сильные руки обняли за талию и, подавляя сопротивление, развернули юношу лицом к заставшему его врасплох противнику. Маркус перестал вырываться и расслабил мышцы, безвольно повиснув на руках поймавшего его Люциуса. Мысли парня лихорадочно метались, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но пока что эти поиски не увенчались успехом, и юный охотник за чужими секретами решил применить проверенную тактику – притвориться покорным, чтобы выждать момент и нанести удар. В конце концов, это всегда срабатывало, почему же сейчас не использовать старый трюк?
- Хмм, а ты хорошенький. Из «птенчиков» мадам Жизели? – по прежнему прижимая его руки к телу и не давая освободиться, Люциус приподнял подбородок Маркуса, вглядываясь в его лицо. Парень прикрыл глаза, пряча их необычный, постоянно меняющийся оттенок.
- О-о! Какие ресницы! И стыдливый румянец на щеках. Если бы я не знал, кто ты – поверил бы, что девственник.
Маркус непроизвольно дёрнулся: «Он что, меня шлюхой считает?» Но при этом движении хватка Малфоя усилилась, и парень заставил себя расслабиться и выжидать время.
- Ну-ну, малыш. Не надо так дёргаться, я тебя не обижу. В конце концов, я же не Мальсибер с Эйвери и вовсе не склонен к садомазохизму.
Юноша выжидал, по-прежнему не поднимая глаз на Пожирателя. И пытался уверить себя, что делает это исключительно из соображений скрытности. Но что-то в его подсознании говорило, что он просто боится… боится поддаться очарованию этого голоса, сладкой истоме и жгучему желанию, поднимающимся из самых глубин его сознания. Вот блондин ослабил хватку на его талии… Ещё чуть-чуть, и можно будет вырваться. Люциус открыл дверь в свою спальню и молча подтолкнул в неё Маркуса.
- «Сейчас!» - парень резко скинул со своей талии руку мужчины, одновременно отталкивая его и делая подножку, а потом, слыша за спиной чертыхания не ожидавшего отпора лорда, рванул в сторону потайного хода. Но как бы ни был проворен мальчишка, в нескольких ярдах от заветной цели его настигли и повалили, придавив к мягкому ковру на полу. Мгновение – и руки парня были завёрнуты за спину в крепком захвате. От неожиданной боли он не сдержал стона. На удивление, хватка мужчины немного ослабла, а потом его перевернули на спину, прижав руки к бокам. Люциус уселся верхом на его бёдра, с интересом разглядывая свою добычу:
- Непокорный. Горячий… сладкий… мой мальчик, - он склонился к самому лицу юноши и шептал эти слова ему на ушко, покусывая нежную мочку и вызывая непередаваемо завораживающее ощущение, подобно огненной волне распространяющееся по телу парня. Потом его губы и язык нашли чувствительное местечко на шее мальчика, заставляя того вздрогнуть и выгнуться всем телом. А потом сознание и тело парня затопила какая-то необузданная сила. Он больше не пытался вырваться и сбежать, а наоборот, отвечал на ласки с внезапно пробудившимися страстностью и желанием. Его губы нашли рот мужчины и втянули того в страстный поцелуй, а зубы слегка прикусили нижнюю губу.
- Маленький котёнок показывает зубки? Тебе нравятся опасные игры на полу? Ну, что же, посмотрим, кто кого! – и горячие губы затеяли ответную атаку на губы, глаза, шею и грудь мальчишки. Маркус не заметил, как остался обнажённым, но его это почему-то абсолютно не волновало. Он забыл про своё желание скрыться, про опасность разоблачения и с головой погрузился в водоворот феерических ощущений, рождённых прикосновениями блондина. А Люциус покорял и властвовал, покрывая извивающееся под ним юное тело поцелуями и укусами, гладя, пощипывая и лаская смуглую кожу мальчишки. Его пальцы нащупали соски, прихватывая и слегка выкручивая тугие комочки плоти. Парень застонал и выгнулся, пытаясь скинуть своего мучителя и высвободить прижатые к телу руки, но ему не дали этого сделать. Обычно бесстрастное и высокомерное лицо мужчины сейчас горело лихорадочным румянцем, а в глазах плескалось что-то такое опасное и в тоже время привлекательное, что юноша замер, заворожено вглядываясь в их стальное пламя. А потом его сознание наблюдало за действиями тела как будто со стороны. Каким-то чудом Маркус высвободил руки и, вцепившись в разметавшуюся по его груди гриву белоснежных волос, оторвал захватчика от своего тела. Увидел горящие ледяным пламенем глаза, исказившую лицо мужчины маску страсти и, потеряв голову, впился грубым поцелуем в эти губы, что несли ему муку и наслаждение. Люц издал хрипловатый полурык-полустон, и ответил тем же. Дальнейшее напоминало один из оживших эротических снов подростка. Он сам от себя не ожидал такой раскрепощённости и страстности: его тело изгибалось под всё более смелыми ласками, его руки и губы не оставались в долгу. Казалось, проснулось какое-то позабытое знание, и никогда не бывший раньше с мужчиной парень инстинктивно дарил такие смелые ласки, что остатки самоконтроля Люциуса сорвало напрочь. С хриплым рыком он развернул юношу спиной к себе и поставил на колени, заставив прижаться грудью к шелковистой поверхности ковра. Его рука пережала у основания напряжённый и дрожащий от надвигающегося оргазма член парня, вызвав у последнего разочарованный стон.
- Не так быстро, малыш! Ты же подождёшь меня? – голос аристократа срывался от едва сдерживаемого желания. Ещё немного, и он бы, не сдержавшись, взял мальчишку без всякой подготовки, но последним усилием воли заставил себя сдержаться и, наколдовав смазку, попробовал проникнуть одним пальцем в узкий вход юноши. Палец сдавили жаркие тиски, и он не смог ввести его дальше первой фаланги.
- Да-а, котёнок, ты такой чертовски узкий… тесный… не шевелись. Иначе я за себя не отвечаю!
Но к Маркусу, почувствовавшему вторжение пальца мужчины в свой анус, на мгновение вернулся страх, и он стал вырываться, пытаясь скинуть руки Люциуса:
- Не-ет! – из горла вырвался лишь полухрип-полустон, - Пожалуйста…
- Что? – рука блондина надавила на чувствительное местечко за яичками парня, и Маркус задрожал, не сдержав стона наслаждения, его сознание снова затуманилось, предвкушая дальнейшее удовольствие. Стенки узкого отверстия слегка расширились, пропуская палец глубже. И тут… жалобный крик огласил спальню – Люциус, лаская и разрабатывая тесный вход, задел горошину простаты.
- Ш-ш-ш, малыш, это совсем не больно. Тебе ведь нравится то, что я делаю? – голос мужчины, обычно мелодичный и завораживающий, хрипел и срывался, показывая, насколько завёл аристократа парень. - Не бойся. Я буду нежным… Постараюсь быть…
Но сдержать такое обещание, слыша хрипловатые стоны юноши и видя его покрытое испариной тело, с всё нарастающей страстью насаживающееся на ласкающий его палец, было проблематично, и Люциус форсировал события, введя в слегка расширившееся отверстие второй палец. Мальчишка был безумно узким и тугим. Мужчина слегка развёл пальцы, вызвав этим звонкий вскрик, перешедший в стон. И всё… самоконтроль лорда приказал долго жить. Резко убрав пальцы, и невербально нанеся смазку на свой твёрдый, подрагивающий от желания, сдерживаемого из последних сил член, он приставил головку к узкому входу и одним движением погрузился в горячий и тесный канал.
- А-а-а! – мальчишка попытался вырваться, почувствовав сильнейшую боль, но мужчина замер, прижимая его тело к себе.
- Ш-ш-ш! Тихо, мой котёнок! Сейчас боль пройдёт. Ты такой чертовски узкий… Сладкий… М-м-м! Прекрати царапаться!
Маркус, не в силах вырваться из железной хватки мужчины, испуганный внезапной болью, со всей силы впился в бёдра Люциуса, оставляя кровавые следы от ногтей.
- Отпусти… мне больно! – мальчик едва сдержал всхлип, на собственном горьком опыте зная, что плакать перед причинившим боль человеком нельзя, так как это может спровоцировать дальнейшие издевательства.
- Тихо, тихо, мой тигрёнок! Сейчас всё пройдёт! – Люциус осторожно вышел и вновь вошёл, уже под другим углом, ругая себя на чём свет стоит за несдержанность, - «Мерлин великий! Какой же он тугой. Неудивительно, что ему больно. Мне нельзя было торопиться. Но ничего, мы это сейчас исправим!» Не шевелись! Вот так!
Боль стала постепенно уходить, оставляя за собой чувство заполненности. А потом осторожное движение члена Люциуса в его теле задело узелок простаты, и парень задохнулся от резко накатившего наслаждения, смешанного с исчезающими отголосками боли. Его тело выгнулось, прогибая спину, и совершенно против его воли насаживаясь на горячий твёрдый орган, каждым своим движением посылавший волну наслаждения по позвоночнику. В низу живота нарастала тяжесть. Собственная вернувшаяся эрекция была мучительной, но мужчина по-прежнему нежно пережимал его член у основания, не давая кончить. С губ мальчишки сорвался жалобный стон:
- Пожалуйста…
- Что, пожалуйста, мой тигрёнок? Остановиться или продолжить? – Люциус сдерживался из последних сил, медленно входя в начавшее поддаваться тело, и великолепно знал: что бы ни ответил мальчишка – остановиться он уже не сможет.
- Пожалуйста… ещё… - парень сам ускорил движение, подавшись назад всем телом и до основания насаживаясь на совсем не маленький член Люца.
- Даже так… Ну, что же, ты сам этого захотел! – и мужчина прекратил сдерживаться, врываясь в податливое тело мальчишки до конца и лаская его член рукой.
А Маркус сам не понимал, что с ним творится. Такого он не испытывал ни с кем и никогда. Ни с «весёлыми девицами» во Франции, ни в своих ночных фантазиях. Что-то огромное и крышесносное нарастало в его теле, как огненный шар, подчиняя его разум, заставляя забыть обо всём и полностью отдаться чувствам, отключая мысли. Он чувствовал себя… неописуемо. Сознание путалось. Не испытываемое ранее удовольствие поднималось в нём штормовой волной и затопило, заставляя выгибаться и кричать, кончив в руку ласкавшего его мужчины. Он ещё успел почувствовать, как судорожно сокращавшиеся стенки его ануса вызвали хриплый рык Малфоя, и он стал безжалостно врываться в обмякающее тело, сам взрываясь в оргазме. Обессиленные, они повалились на ковёр.
Через несколько минут Люциус пришёл в себя и, наложив очищающие чары, перенёс безвольно обмякшее тело юноши в постель. Оставшаяся часть ночи пролетела для них, как сплошная череда ласк и наслаждений. Ненасытный мужчина снова и снова доводил неопытного мальчишку до оргазма, иногда такими способами, о которых тот даже и не слышал раньше. Но и ученик был вполне достоин своего учителя, мгновенно перенимая и подхватывая «игру» Люциуса. В общем, к утру у них не хватало сил даже пошевелиться, так они оба были вымотаны и пресыщены. Милосердный сон накрыл их, унося в страну грёз.
Гарри-Марк открыл глаза, не понимая, где же он оказался. Спальня не походила ни на его полумаггловскую комнату в доме Кэса, ни на тайные покои в Малфой-Меноре… Память возвращалась как будто толчками. Вот его застали врасплох в библиотеке. Вот – поймал Малфой… Повернув голову влево, парень увидел в беспорядке разметавшиеся платиновые волосы спящего рядом мужчины. Его лицо было умиротворённым, зацелованные губы чему-то улыбались во сне…
- «Стоп! МАЛФОЙ!!! Я в постели с Люциусом Малфоем!» - память накрыла его с головой, вызвав мучительный румянец на щеках. Перед глазами проносились сцены, в которых он бесстыдно ласкал этого мужчину, извиваясь от страсти в его руках и… О Мерлин! Сам! САМ! Просил его о большем…
Вспомнив всё, юноша резко сел в постели и едва не закричал от боли и накатившей вдруг слабости, но вовремя сдержался. Шипя от резких болезненных ощущений в области ануса, чувствуя каждый след укуса и каждый засос на своём теле, он осторожно сполз с шикарной постели и собрал свою растерзанную одежду невербальным «Акцио». Стараясь не шуметь, Маркус произнёс старинное заклинание, полностью уничтожавшее все оставшиеся следы его пребывания в этой комнате и искажавшее слепок ауры до неузнаваемости, подхватил одежду и, как был, голым, тихонько ретировался в Тайные комнаты. Около часа у него заняло заживление мелких ран и повреждений, нанесённых в порыве страсти, с помощью Магии Иллюзий. Благо, опыт врачевания у него был. А вот восстановление душевного равновесия заняло куда больше времени. Вспоминая слова Люциуса, сказанные во время их столкновения в коридоре, он готов был провалиться сквозь землю от стыда:
«Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он принял меня за мальчика для развлечений, доставленного из какого-то магического борделя! И соответственно воспользовался! Мерлин великий! Дай мне сдохнуть сейчас, чтобы такой придурок больше не мучился сам и не коптил землю! Но как же хорошо было! Мерлин и Моргана! Я даже не знал, что может быть так! Нет, отсюда надо немедленно бежать! Я просто не способен рядом с ним сохранять разум!»
И, быстро собравшись, парень направился к потайному тоннелю, выводящему из поместья, но путь ему преградило какое-то странное свечение, сформировавшееся в призрачную фигуру ещё не старого человека с длинными белоснежными волосами, одетого в порванную и испачканную одежду, которую носили маги лет этак тридцать тому назад.
- Что за… - юноша вовремя прикусил язык. В своих скитаниях он не раз встречался с призраками и знал, что они могут серьёзно повлиять на расположение к нему дома. Ссориться с привидениями не стоило ни при каких обстоятельствах. Маркус замер, а потом церемонно поклонился, с интересом рассматривая таинственного призрака-Малфоя, - Прошу прощения за вторжение в ваши владения, высокочтимый сэр. Я пришёл сюда не красть, а только в поисках знаний, и уже покидаю ваше поместье.
- Остановись… пожалуйста… - призрак смотрел на юношу, как утопающий на единственную надежду на спасение. - Не уходи.
- Что? – парню показалось, что он ослышался.
- Не уходи. Я прошу тебя о помощи и постараюсь исполнить любую твою просьбу.
- Н-но, чем я могу помочь вам? – Маркус вглядывался в до боли знакомые черты призрачного лица. Этот Малфой ещё больше походил на Кэса, чем Люциус.
- Веришь ли ты в пророчества?
- Ну, как вам сказать, не особенно. Они настолько смутны, что трактовать их можно как угодно.
- То, о чём я тебе расскажу, не совсем пророчество. Просто, незадолго до своей смерти я видел сон.
Маркус насторожился. Как ни странно – снам и предчувствиям он верил, и это не раз спасало ему жизнь. Парень кивнул, подтверждая, что внимательно слушает рассказ призрака.
- Хотя… я не совсем понятно начал рассказ. Позволь представиться – Максимус Люциус Малфой – родной дед нынешнего хозяина поместья. Когда-то я был счастливым мужем и отцом и довольно известным учёным.
- Это вы изучали проблемы наследования магических Даров и Сил среди чистокровных, полукровок и магглорожденных?
- Да. Приятно слышать, что обо мне помнят.
- Я встречал упоминания о вашей рукописи в… некоторых частных дневниках.
- Догадываюсь даже, в чьих.
- Но самой рукописи никто не видел. Я не смог её отыскать даже в этом поместье.
- А вот это как раз имеет отношение к моей проблеме. Мой старший сын – Абрахас…
- Старший?! Я думал, в роду Малфоев бывает только один наследник.
- Не перебивай старших! А это измышление – нововведение моего наследничка. Так вот – мой старший сын не разделял моих взглядов. Приблизительно с твоего возраста, он связался с очень популярным в те времена молодым магом, проповедовавшем крайне экстремистские взгляды относительно магглорожденных волшебников.
- Томом Реддлом?
- Да. Странно, что ты знаешь это имя. Я слышал, что он называет себя Воландемортом или Тёмным лордом, и очень мало осталось людей, которые знают его настоящее имя.
- Мне уже приходилось сталкиваться с ним. Вы что-то хотели мне рассказать?
- Да. Абрахас требовал от меня огромные суммы денег для поддержки их движения, но я ему отказал. Кроме того, он настаивал, чтобы я прекратил работу над моей теорией и рукописью. Мой сын называл её «ересью, противной самой магии». Я отмахнулся от него и недооценил опасность его убеждений. Через неделю после нашего последнего разговора, на охоте моя лошадь понесла, и я не смог её успокоить никакими средствами. В конце концов меня выбило из седла какой-то веткой. Я упал и потерял сознание, а когда очнулся – надо мной стоял Абрахас с заострённым обломком этой самой ветки в руках. Последнее, что я помню – это то, как он вонзил мне этот кол в сердце.
- Ваш сын убил вас?!
- Да. В этом-то и вся проблема. Магия не прощает таких преступлений. Мой род теперь проклят. Мои потомки умирают не своей смертью. Мне было пятьдесят восемь, когда Абрахас убил меня. Сам он погиб в пятьдесят три. Если я правильно просчитал действие проклятия, то с каждым поколением продолжительность жизни будет убывать на пять лет.
- Но чем я могу вам помочь?
- Существует ритуал, который может снять проклятие.
- Вы могли бы рассказать об этом вашему внуку. Причём тут я?
- Незадолго до своей смерти я видел тебя во сне. Там была ещё какая-то девушка, одетая, как мальчик… но дело не в этом. Из сна было ясно, что именно ты поможешь снять проклятие с моего рода. А Люциус, чем он может помочь? Знать же о проклятии и не иметь возможности его снять – это тяжкий крест.
Гарри-Марк задумался, впутываться во внутренние проблемы Малфоев ему не очень хотелось, но… позволить, чтобы через шесть-семь лет мужчина, который подарил ему сегодня такое наслаждение, погибнет… нет, он не мог этого допустить. И вдруг его словно током ударило. Кэс – он ведь тоже Малфой! И ему сейчас… почти пятьдесят три. Маркус похолодел. Человеку, которого он любил как отца, угрожала смертельная опасность. Юноша посмотрел на призрака, и задал вопрос:
- Скажите, имя Кассиус вам ни о чём не говорит?
- Ты знаешь моего младшего сына? Как он? С тех пор, как Абрахас вышвырнул его из поместья после моей смерти, я его не видел.
- Он мой друг.
- Хм-м. До какой степени?
- О чём вы?
- Мой младший сын, впрочем, так же как и внук, всегда предпочитал мужчин.
- Нет-нет! Он мне как отец!
- Это хорошо. Ты больше подходишь Люциусу.
- Я НИКОМУ НЕ ПОДХОЖУ!!! – выкрикнул покрасневший как рак подросток.
- Ладно-ладно! Мне просто показалось, что вам с моим внуком было хорошо вместе… всё! Я умолкаю!
- Скажите, а Кэса проклятие тоже касается, ведь он – сквиб?
- К сожалению – да. Я часто жалел, что Кэс родился неспособным к магии – он был бы гораздо лучшим лордом, чем его брат. Абрахас всегда был недалёким, завистливым и жадным, а Кэс… Ну, думаю, тебе не надо рассказывать, какой он человек?
- Самый лучший из всех, кого я знаю. Знаете, рядом с ним я забываю, что он не может колдовать, настолько он… не знаю, как объяснить! А, вот! Силён духом!
- Да. Этого у него не отнять. Он очень умён. Я всегда поражался, что мой сын, не обладая магией, мог разгадывать такие загадки, в которых не могли разобраться опытные и сильные маги.
- Он и меня учил этому. Это у нас игра такая. Кэс приносит какую-нибудь тайну, а я пытаюсь её раскрыть.
- И как?
- С каждым разом всё лучше. Мне это безумно нравится.
- Ты поэтому лазаешь по чужим поместьям? Любишь разгадывать загадки?
- В том числе. А ещё я учусь тому, чему меня не могут научить в школе. Скажите, а Кэс знает о проклятии?
- Нет. Откуда? Он, как и все, наверное, уверен, что это несчастный случай на охоте. Я очень виноват перед ним.
- Почему?
- Мне надо было выделить ему дом и наследство, пока я был жив, но понадеялся на завещание, а Абрахас… выгнал брата из поместья без гроша в кармане сразу же после похорон. Как бы я хотел его увидеть. Поговорить.
- Я могу это устроить. Думаю, тайный тоннель пропустит его беспрепятственно?
- Да, разумеется, он же – Малфой.
- Хорошо. Завтра заканчиваются их гастроли в Италии, и послезавтра они уже будут в Лондоне.
- Гастроли?!
- Да, Кэс – один из лучших иллюзионистов в мире. То, что он творит на арене – это настоящее волшебство, поверьте мне. Я приведу его сюда завтра вечером.
- Я был бы тебе очень благодарен. Но скажи, что ты решил по поводу ритуала?
- Кэс – мой друг. Я сделаю всё, чтобы не допустить его гибели. Что это за ритуал, и как его провести?
- В том-то и проблема. Я слышал лишь упоминания о нём. Сам фолиант, по слухам, хранился в Сноукастле – замке лордов Поттеров.
- Поттеры уже двести лет как лишены этого титула, а замок разрушен.
- О! Ты очень хорошо осведомлен в Магической Истории – чувствуется рука моего сына. Но у Поттеров оставался дом в Годриковой Лощине.
- Уничтожен пятнадцать лет назад, когда Воландеморт убил Джеймса и Лили Поттеров. В живых остался только их годовалый сын.
- Да. Жертва твоей мамы позволила тебе выжить.
- Откуда вы…
- Не забывай, я – призрак. Мне приходится обитать в двух мирах.
- Как вы представляете поиски книги, если и замок, и дом моей семьи уничтожены?
- Да, они уничтожены, но тайные тоннели – нет.
- Мерлин великий! Как я сам до этого не додумался! Ведь там могли уцелеть какие-нибудь хранилища!
- Вот видишь. Так ты приведёшь ко мне Кассиуса?
- Конечно. Ждите нас завтра вечером, а сейчас я должен уйти.
- Ты в этом уверен? – лицо призрака приобрело ехидно-плутоватое выражение, которое Марк не раз видел на лице Кэса, когда тот «подлавливал» его на логической ошибке, допущенной в решении задачи.
- Да, мне ещё надо убраться в доме до возвращения Кэса и ребят.
- Ну, смотри, как знаешь. Я думал, что ты искал мою рукопись…
- Да, а где она спрятана?
- В кабинете владельца поместья. Там, за моим портретом, есть сейф, правое верхнее отделение которого так и не смог открыть в своё время мой старший сын, как ни старался.
- Э-э-э…
- В чём дело? Или ты думаешь, что не сможешь решить эту задачку? Странно, я считал, что тебя это сильнее заинтересует.
- Не сегодня. Сейчас я… не в форме. Не смогу сосредоточиться.
Гарри-Марку и вправду приходилось уже открывать подобные приспособления, и он был не новичком в этом деле, но это требовало предельной концентрации внимания, а он сейчас не смог бы этим похвастать.
- Хорошо, не буду настаивать. До встречи завтра вечером.
- До свидания, лорд Малфой.
- Зови меня Максимусом, Гарри.
- Тогда, вы меня – Марком. Хорошо?
- До свидания, Марк.
- До встречи, Максимус.
Попрощавшись с призраком, Маркус выбрался по тоннелю в Косую аллею, а оттуда аппарировал в маггловскую часть Лондона, в сквер, расположенный неподалёку от того места, где стоял дом Кэса. Сначала он хотел прямым ходом отправиться домой. До возвращения друзей с гастролей оставалось чуть больше суток, а он не жил в доме две недели. Необходимо было убраться. Но вовремя вспомнил, что так и не купил продуктов, отправившись на поиски тоннеля в Малфой-Менор. Забежав в расположенный неподалёку супермаркет, парень приобрёл всё необходимое, уменьшил пакеты заклинанием в ближайшем же тёмном закоулке и, насвистывая любимую мелодию, прогулочным шагом отправился домой. Мысли крутились вокруг его ночного приключения, и он не очень-то следил за окрестностями. Уже подойдя к дому и произнеся отменяющее магические запоры заклинание, юноша вдруг услышал за спиной возмущённый возглас:
- Маркус! И где это тебя, интересно, носило?!
Недоумевая, откуда Герми могла появиться здесь так рано, он резко повернулся. Девушка была не одна, и Гарри не сумел сдержать изумлённого восклицания:
- Хорёк?! Откуда ты здесь взялся?
И увидел, как в серых глазах недоумение с толикой возмущения сменяется смутным узнаванием и… шоком:
- Поттер?! Ты?!
А Герми, всё ещё одетая в слегка помятую мальчишескую одежду, прикрывает рот ладошкой, переводя испуганные глаза с одного из них на другого.
Это выражение испуга в глазах подруги и заставило Маркуса взять себя в руки. Он отошёл к краю дорожки и пригласил собеседников пройти в дом:
- Ну, что же, добро пожаловать в наш дом. Проходите, внутри поговорим. Не надо привлекать лишнего внимания.
Драко Малфой и Герми молча прошли мимо него в дом, и юноша двинулся следом за ними.
Они обосновались на кухне. Гарри-Марк и Герми сделали чай и сэндвичи и, наконец, все устроились за столом. В комнате повисло напряжённое молчание. По всей видимости, никто не хотел начинать разговор первым. Все молча пили чай, не отводя взглядов от своих кружек, как будто коричневая жидкость в чашках могла сообщить им что-то важное. Наконец, Малфой решительно поставил свою чашку на стол и, глядя в глаза своему школьному врагу, спросил:
- Поттер, что всё это значит?
- Вот и я хотел бы это знать? – две пары глаз вопросительно уставились на Гермиону.
Девушка, похожая сейчас на хорошенького мальчишку лет тринадцати, подняла глаза от внимательно изучаемого ею прежде, чая и, взглянув на друга, произнесла:
- Кэс просил напомнить тебе об одном случае, произошедшем год назад в цирковом фургоне, где хранился инвентарь. Он сказал, что тогда тоже поверил одному человеку и до сих пор не жалеет об этом.
Напряжение, не отпускавшее Гарри с момента возвращения в дом, немного спало:
- Значит, Кэс верит тебе,… Драко?
- Поттер, я, кажется, задал тебе вопрос.
- Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, но с условием – ты тоже расскажешь всё, что с тобой случилось. Договорились?
Малфой некоторое время поколебался, переводя взгляд с Герми на Гарри-Марка, но потом решительно кивнул:
- Согласен. Начинай.
- Да, собственно, рассказывать-то особо нечего. Во время прошлых летних каникул я сбежал от своих опекунов-магглов и стал путешествовать по Магической Британии…
- Ты бродяжничал?! – шок, написанный на лице Хорька, позабавил Иллюзора.
- В том числе, но в основном я искал разные заклятия и учился. Раз уж в Хогвардсе мне не удавалось получить необходимые мне знания. Однажды… мне сильно досталось – сломал пару рёбер и получил сильный ушиб грудной клетки. Чтобы залечить раны, я пробрался в расположившийся поблизости цирк-шапито и случайно уснул. Там меня и подобрал Кэс. Теперь он и ребята – моя семья. А ты как у него оказался? – Маркус, пока рассказывал, внимательно разглядывал блондина и поражался произошедшим в нём переменам. Драко похудел, волосы были коротко обстрижены, его лицо утратило вечно надменное выражение, а в глазах появилась какая-то… мудрость, что ли. Как будто он увидел или перенёс что-то, что заставило его взглянуть на мир другими глазами. Юноше было знакомо это выражение, у него самого после смерти Седрика появилось такое же.
Драко отвечал ему не менее пристальным взглядом. Пауза затягивалась. Герми сидела, затаив дыхание. И вот когда Маркус уже решил, что блондин так и будет молчать, насторожённо следя за бывшим врагом, Малфой вздохнул и начал рассказ:
- Всё началось недели три назад. Мы с родителями, как обычно летом, собирались уехать в наше поместье во Францию. Но однажды отец вернулся откуда-то сам не свой. Он поговорил с мамой, и мы, срочно собрав только по одному чемодану, аппарировали в наш дом неподалёку от Милана. Это совсем не походило на наши обычные поездки, когда мы путешествовали через всю страну в роскошном личном железнодорожном вагоне с кучей вещей. Одни сборы в такую поездку занимали неделю, а тут – почти бегство. Тогда я не очень заинтересовался странностями в поведении родителей, но когда мама стала контролировать каждый мой шаг в доме, не выпуская за его пределы, мне стало любопытно, что же случилось. Поскольку меня явно не собирались ставить в известность об угрожающей нам опасности, от которой мы прятались в Италии, пришлось подслушивать все мамины разговоры. Правда, узнать удалось немного. Единственное, что я понял, мною очень сильно заинтересовался Тёмный лорд. И зачем я ему мог понадобиться, ведь мне ещё год до совершеннолетия, и речь не может идти о Посвящении? Наконец, я не выдержал и пристал к матери с расспросами. Она сказала только, что нам сейчас опасно оставаться в Британии, и мы должны пока пожить в Италии. Мы как раз разговаривали с ней в кабинете, когда прилетела сова от крёстного с посланием. Мама прочитала записку, побледнела и велела мне срочно собирать вещи. Но мы не успели собраться. Только мама сожгла письмо крёстного, как заверещали сигнальные чары, а потом Защита дома отключилась. Я ещё стоял в ступоре, смутно понимая, что произошло что-то серьёзное, а мама моментально нажала потайной рычажок на панели, отодвигающий в сторону огромное – до пола – двустороннее зеркало, втолкнула меня внутрь, парализовав «Ступеффаем», и возвратила зеркало на место. Последние слова, которые я от неё слышал, были:
«Прости меня, сынок».
Драко замолчал, как будто заново переживая кошмар, случившийся с ним в Италии, но потом взял себя в руки и продолжил рассказ:
- Я стоял в потайной нише, не в состоянии пошевелить даже пальцем, и смотрел, как в камине загорелся зеленоватый магический огонь, и из него в кабинет шагнули Грейбек, Рудольфус и Рабастан Лестранжи. Мама даже разговаривать с ними не стала, сразу атаковала боевыми заклятиями, они успели увернуться и ответили ей тем же. Завязался неравный бой. Какое-то время маме удавалось уворачиваться от проклятий, но потом её «Сектусемпра» попала в Грейбека, и он озверел… Я видел, как… - Драко снова замолчал, пряча глаза и пытаясь незаметно справиться с набежавшими на них слезами. Марк и Герми отвели взгляды, чтобы не смущать гордого юношу. Ни у одного из них язык не поворачивался спросить, что же произошло дальше. Но парень взял себя в руки и продолжил чуть хрипловатым напряжённым голосом:
- Я видел, как Фенрир разорвал ей горло. Кровь брызнула фонтаном, а мама… Я никак не мог поверить, что она умерла. Но Лестранжи оттащили оборотня, а её… тело осталось лежать на полу, как сломанная кукла. Я… - Драко втянул ртом воздух, подавляя рыдания, рвавшиеся из горла, - Я пытался побороть действие заклятия, но у меня ничего не получилось. Я не сумел её защитить!
Он помолчал ещё немного, успокаиваясь, и уже бесстрастно продолжил:
- Рабастан стал орать на Грейбека, что им приказали забрать меня, а не убивать Нарциссу, и что мамина кровь теперь не даст оборотню учуять меня в доме. Рудольфус предложил обыскать здание. Наш дом в Италии небольшой… был небольшим: пять комнат, гостиная, столовая, кабинет и кухня. Они вернулись через двадцать минут. Ноги уже немного слушались меня, но вот руки и язык… Я ждал момента, когда заклятие спадёт окончательно, чтобы уничтожить мерзавцев, которые убили мою маму. Убийцы были напуганы, они боялись гнева Тёмного лорда. Узнав, что они убили леди Малфой и упустили меня, Хозяин вряд ли оставил бы их в живых. Сначала эти гады орали, обвиняя друг друга в провале миссии, а потом Рудольфус предложил поджечь дом и обставить всё как несчастный случай. Дескать, они оказались возле нашего дома, когда он уже сгорел, а моя мама погибла. Так и сделали. Поднесли к огню камина оконную портьеру и сбежали. Тело ещё плохо меня слушалось, и руки всё никак не могли открыть потайную задвижку, открывающую зеркало. Когда же мне удалось это сделать, кабинет уже горел, и упавшая балка накрыла тело мамы, не давая мне подойти к ней. Я несколько раз пытался подобраться, но огонь не дал мне даже приблизиться. Когда на мне стала тлеть одежда, я вынужден был уйти по тайному ходу. А потом – аппарировать оттуда как можно дальше. Мне до этого ещё не приходилось в одиночку перемещаться таким способом на дальние расстояния, и аппарация вышла не очень удачной. Я оказался на каком-то вокзале, и ко мне привязалась маггловская шпана. Завязалась драка. Их было слишком много, и я применил магию. Отбиться удалось, но палочка сломалась. Удирая от преследователей, я вскочил в первый же попавшийся… как это называется? А! Автобус. Забился на задние сидения и уснул. Очнулся уже через несколько часов, когда стали проверять билеты. Денег у меня не было, и мне вежливо указали на дверь, высадив возле какого-то небольшого поселения. Там я узнал, что нахожусь в шестидесяти километрах от Рима, и, если пойду по этой дороге, то к вечеру, возможно, доберусь до столицы. Палочки у меня не было. Денег – тоже. Оставалось добраться до Итальянского Министерства Магии и попросить помощи. Я только не подумал, что пройти такое расстояние пешком очень тяжело. Дело было уже ближе к вечеру, я шёл несколько часов. Постепенно стемнело, начался дождь, а я всё шёл и шёл. В общем, когда впереди появились яркие огни, я уже ничего не соображал от усталости. Мне было всё равно, где я очутился, лишь бы попасть в тёплое сухое место и немного передохнуть. Забрался в какой-то вагончик, и тут… Ну, это уже не важно. Меня встретили Герман и Кэс, накормили, обработали ушибы и ожоги и дали как следует выспаться. Я пожил у них какое-то время, потом нас с Германом отправили сюда. Вот, собственно, и всё.
- Его учуяли сторожевые собаки и подняли лай. Кэс и я вышли посмотреть, в чём дело. Дрей свалился нам под ноги практически в бессознательном состоянии. Он отлёживался два дня, а потом помогал нам с номером. Оказалось, он нормальный парень! - Герми дополнила рассказ Малфоя, делая «страшные» глаза Гарри.
- Дрей?! – Марк внимательно посмотрел на лучшую подругу и старого врага. Мда-а. Создавалось впечатление, что эти двое близки друг к другу. Духовно близки. И даже место за столом Герми выбрала так, чтобы сидеть поближе к Драко. Но, несмотря на такое неожиданное взаимопонимание между бывшими противниками, Марк понял, что Малфой не узнал в «Германе» Гриффиндорскую всезнайку.
- Ну, не могли же меня среди магглов называть «Драко»! Кэс предложил это имя – я согласился. Что тут такого?
- Ничего. Что думаешь делать дальше?
- Не знаю. Постараюсь связаться с отцом. Я не верю, что он знал об этом нападении. Выясню, что понадобилось от меня Лорду и уничтожу убийц матери.
- Ты думаешь, это будет так просто сделать?
- Мне всё равно, сколько времени понадобиться, чтобы отомстить. Я всё равно их убью! – выражение лица блондина было уверенным и непреклонным.
- Тебе придётся многому научиться, - Гарри-Марк испытующе смотрел в серые глаза. В голове мгновенно проносились мысли. Он привык доверять суждениям Кэса. Если тот считал, что человек достоин доверия, значит, так оно и есть. К тому же собственная интуиция подтверждала выводы друга.
- Научусь. Поттер, я не просил тебя о помощи, - неверно истолковав оценивающий взгляд Марка, «закрылся» Драко.
Гарри-Марк встал, подошёл к бывшему врагу и протянул руку:
- Маркус. Маркус Иллюзор.
Минуту Малфой сидел, обалдело глядя на протянутую ему ладонь. Потом тоже поднялся со стула и пожал протянутую руку:
- Драко Малфой. Будем знакомы.
- Будем. Герм…ан, нам надо бы прибраться в доме да устроить Драко. Дрей, у тебя нет палочки?
- Есть. Кэс познакомил меня с Грегоровичем. Замечательный человек.
- Согласен. Ну, что, приступим?
И они взялись за избавления коттеджа от двухнедельной пыли с помощью магии, ведь теперь, когда на их палочках не было «Следа», никто не мог помешать ею пользоваться даже на каникулах. К тому же, Маркус запросто вообще обходился без этого магического инструмента. В процессе уборки стало легче общаться. Ребята постепенно рассказывали друг другу подробности своих приключений. Так Гарри-Марк в лицах показал сцену его знакомства с Иллюзорами, а Драко и Герми рассказали, как Кэс обвёл вокруг пальца Фаджа, выпросив разрешение для них вернуться с гастролей на день раньше. Якобы для того, чтобы вывезти громоздкие декорации и реквизит. А на самом деле, чтобы избавить Драко от угрозы разоблачения. Уж его-то было сложнее замаскировать, чем Герми. Оказывается, ребята вернулись ещё вчера вечером и, не попав в дом, вынуждены были искать ночлег под открытым небом. Хорошо, что август в этом году был тёплым, и они не замёрзли, устроившись на скамейке в том самом сквере, куда аппарировал сегодня Марк.
Убравшись, компания позволила себе насладиться приготовленным Герми ужином, а потом стала устраиваться на ночлег. Вот тут уже Маркус совершенно обалдел. Когда он предложил трансфигурировать в своей спальне три узкие кровати (памятуя о том, что Малфой не знает, что Герми – девушка), Дрей совершенно спокойно заявил, что Германа мучают ночные кошмары, и мальчик привык спать вместе с ним. Только тогда он успокаивается и спокойно засыпает. Подарив ошарашенный взгляд смущённо покрасневшей девушке, Марк вынужден был перебраться спать в гостиную. Не выдавать же подругу. Если надумает просветить Малфоя, расскажет ему сама.
Уснув далеко за полночь, ребята проспали до полудня, а потом в спешке мотались по дому, наводя последние штрихи в уборке и готовя праздничный ужин возвращающимся артистам.
Они едва успели. И только сели передохнуть, как на улице остановилась машина, и из неё весело вывалились увешанные вещами Ги и Зиг, а за ними спокойно вышел Кэс.
Когда ужин был съеден, а восторги от встречи и привезённых подарков миновали, Маркус отозвал Кассиуса в сторонку:
- Кэс. Я должен тебе кое-что рассказать…

Глава 4. Странностей полон дом.
Солнечный лучик, пробравшись мимо неплотно задёрнутого бархатного полога к изголовью шикарной кровати, пробежался по разметавшимся в беспорядке платиновым волосам и игриво перепрыгнул на сомкнутые веки мужчины. Несколько долгих минут его «хулиганство» оставалось не замеченным спящим. Но лучик не собирался так просто сдаваться и продолжал упорно светить в глаза лорда Малфоя. И вот, наконец, его шалость увенчалось успехом. Люциус блаженно потянулся всем телом, ощущая полное удовлетворение и приятную боль в мышцах. На лице его расцвела довольная улыбка. В голове проносились события прошедшей ночи: «Мерлин! Как хорошо-то! Какой мальчик! Я чуть не умер от наслаждения!»
Понежившись ещё немного, блондин открыл серо-стальные глаза и повернулся на правый бок. Видения этой ночи вновь вызвали всплеск желания. Внезапно его улыбка померкла. Ставший внимательным и цепким взгляд обежал комнату и вновь вернулся к смятым простыням на правой половине кровати. В спальне никого не было. Резко сев в постели, он слегка поморщился от боли в местах укусов и царапин, оставленных ему «на память» мальчишкой. Не стесняясь своей наготы, мужчина невербально призвал свою палочку, закатившуюся вчера под кровать и наложил на спальню Поисковое и Определяющее ауру заклинания. Подождал. Ничего не происходило. Малфой вновь повторил заклятия. И вновь его постигла неудача.
- Да что же это такое? Мордред его подери! – опытный тёмный маг великолепно понимал, что не может живой человек не оставить следов. Это просто невозможно! Что-то – волос, частички кожи, сперма – обязательно должны были остаться, но заклинание ничего не смогло обнаружить. Мало того! В спальне вообще отсутствовали следы чьей-либо ауры, кроме его собственной.
- Этого просто не может быть! Не могло же мне всё присниться?! – он отчётливо помнил пойманного в коридоре хрупкого мальчишку с необыкновенными, постоянно меняющими оттенок, зелёными глазищами, которого он принял за шлюху из элитного магического борделя мадам Жизели.
Тогда Люциус всего лишь хотел «выпустить пар» после свинского поведения Северуса. Ну, ещё бы! Довести любовника до грани, а потом так по-хамски бросить мучиться от неудовлетворённого желания в доме, полном шлюх – пусть и не надеется, что Люциус после этого будет блюсти целибат! Но потом близость с этим юношей оказалась просто… раем, в который, признаться, он давно перестал верить. Подобное до этого он испытывал только с Севом, да и то, когда они сами были ещё восторженными юношами. Нет, Люциус по-настоящему любил Северуса, просто в последние годы их близость приобрела какую-то воинствующую форму. Они как будто постоянно боролись между собой за главенствующее положение, из их отношений всё больше уходила нежность. Возможно, они слишком многое повидали на службе у Тёмного лорда и их души очерствели, а может быть, они были слишком похожими людьми – хитрыми и коварными слизеринцами, которым легче заавадить человека, чем показать друг другу свои истинные чувства. И в тоже время ни один из них не сомневался, что, случись необходимость, друг-любовник отдаст за него свою жизнь и кровь до последней капли. Люцу невольно вспомнилось предсказание одной гадалки, к которой они когда-то, смеха ради, подошли на Стамбульском базаре. Тогда они встречались первый год и верили в идеалы чистокровности, проповедуемые Лордом. Будущее казалось безоблачным и ясным. Конечно, он знал, что отец не позволит ему жениться на нищем полукровке. Брачный (разумеется, не магический – Малфои всегда оставляют себе лазейку для возможного отступления на более выгодные позиции) контракт с семейством Блэков был уже подписан, и свадьба с Нарциссой должна была состояться через месяц. Но Сева это не волновало: Нарси была лишь будущим союзником и другом для Люца, не больше, а он – его парой на всю жизнь. Так вот, в пыльном полутёмном шатре старуха-цыганка сказала им странную фразу: «У единого целого не всегда только две половинки». Тогда они просто рассмеялись, но предсказание оказалось пророческим. Им двоим, как будто не хватало… кого-то, кто привнёс бы в их отношения романтизм, упорно подавляемый в себе осторожными слизеринцами.
Люц решительно помотал головой:
- Тьфу ты! Что за сентиментальщина лезет в голову! Хотя… случай всё же странный. Ну, не пригрезился же мне этот юноша.
Прекрасное настроение, с которым он проснулся, несколько потускнело. Исчезнувший мальчишка чем-то «зацепил» аристократа и тот поклялся себе, что обязательно найдёт его. Впрочем, это не должно было занять много времени. Необходимо всего лишь узнать у Мадам, кто из её «птенчиков» обслуживал вечеринку Пожирателей в Малфой-Меноре и найти так приглянувшегося красавчика. Внезапно Люц вспомнил о Северусе, и в глубине души заскреблось чувство вины перед другом и любовником. Лорд Малфой ведь прекрасно понимал, что его интерес к зеленоглазому «тигрёнку» выходит за рамки обычного удовольствия от хорошего траха. «Вон ведь как располосовал мне ногтями бедро! - усмехнулся он воспоминаниям. - Страстный чертёнок!»
Задавив в себе прорезавшуюся вдруг совесть, Люциус отправился в душ. Залечив Заживляющим заклинанием, следы царапин и укусов, он привел себя в порядок, оделся, позавтракал и отправился выполнять кое-какие поручения Лорда. Визит к хозяйке элитного борделя вполне мог подождать. Не к лицу аристократу проявлять явные признаки нетерпения.
Деловые визиты заняли больше времени, чем он рассчитывал, к тому же пришлось ещё зайти в Гринготс и проверить фамильные счета. Результат этого визита был вполне предсказуем, но, тем не менее, вызывал глухое раздражение, которое аристократ весьма удачно скрыл за мощным ментальным блоком. Для Люциуса не было секретом, что, несмотря на его удачные финансовые вложения в магические и маггловские предприятия, и значительность получаемой с них прибыли, счёт в банке продолжает неукротимо уменьшаться. На лице блондина на мгновение промелькнула циничная усмешка. Предоставленный его отцом Тёмному лорду карт-бланш на использование всех счетов Малфоев за долгие годы помог последнему выкачать не один миллион галлеонов из хранилищ древнего чистокровного семейства. И Люц великолепно знал, что в таком положении оказался не он один. Вон, Нотты вынуждены были заложить гоблинам свой городской особняк, чтобы хоть как-то рассчитаться с долгами.
«Мда-а, какими же наивными дураками мы были двадцать лет назад, что не заметили банальной жадности и жажды власти за всеми красивыми словами и патетическими речами нашего кумира. Хотя, впрочем, жажду власти мы с ним как раз разделяли. Нам хотелось уйти из-под власти наших отцов, возвыситься во Внутреннем Круге Тёмного лорда. И к чему это нас привело? Если б можно было всё исправить… Да-а… но и путь Северуса – это не выход. Он ежеминутно рискует своей жизнью в резиденции Лорда, а «чистенькие» Светлые маги из этого их Ордена Феникса поглядывают на него свысока, всегда готовые пожертвовать бывшим Пожирателем (ради высшей цели, разумеется). Послать бы и тех и других к Мордреду и его склочной матушке! Да нельзя – без денег и с семьёй за плечами шансов спастись не будет. И Сев никак не хочет выходить из-под контроля старого маразматика. Ситуация просто патовая. Хозяин с каждым днём всё больше теряет разум, а его светлый оппонент уже стар и совершает непростительные ошибки, за которые расплачиваться приходится его последователям. Вот, мантикора всё раздери, мысли в голову лезут! Так и самому с ума сойти недолго. Всё! Сейчас надо возвращаться в поместье – поздно уже, Северус, наверное, ждёт, а завтра, когда он уйдёт, побеседую с мадам Жизелью», - и приободрённый этим решением Люциус аппарировал в Малфой-Менор.
Северус на самом деле уже ждал его, расположившись в самом любимом кресле лорда Малфоя в библиотеке. Небрежно сброшенная летняя мантия лежала на столе, белая рубашка была расстёгнута, а её рукава закатаны до локтей, лицо хранило умиротворённое выражение. Как будто не он оставил вчера любимого умирать от неудовлетворённого желания. Его расслабленный вид вызвал у Люциуса привычную тёплую волну внизу живота и опять-таки привычное желание обладать этим, таким любимым, человеком. Вот только он великолепно знал, насколько обманчива эта расслабленная поза. Высокий, худощавый, черноволосый мужчина с некрасивым на первый взгляд лицом и пронзительным взглядом антрацитовых глаз был быстр и ловок, как ядовитая змея. И приблизительно также безобиден. Двадцать лет назад, когда Люц, наследник благородного чистокровного рода Малфоев, к тому времени уже четыре года как окончивший Хогвардс, случайно встретил бывшего полукровку-второкурсника, которого когда-то защищал в школе, его словно молнией ударило. Казалось бы, ничего особенного: это был высокий, худой, с резкими чертами лица шестнадцатилетний юноша, и тем не менее, у красавца аристократа просто «крышу срывало» напрочь от одного его присутствия. От его немного язвительных, умных ответов. От их бесед и споров. От сопровождающего его чуть горьковатого запаха полыни и мяты. Три месяца ушло у Люциуса на то, чтобы «приручить» вечно настороженного и готового кинуться в бой со всем миром парня. Зато потом, когда маггловские предрассудки Северуса были отброшены, и они, наконец-то, были вместе… м-м-м… лорд Малфой до сих пор с наслаждением вспоминал то время, когда Сев боготворил своего старшего партнёра. А потом юноша вырос и превратился в умного, жёсткого мужчину с инстинктивно-врождёнными замашками аристократа и несгибаемой волей. И как-то так само собой получилось, что со временем верховодить в их паре стал именно Северус… да-а… многое изменилось за двадцать лет, но, как ни странно, эти двое продолжали любить друг друга. И, хотя каждый из них пытался «перетянуть одеяло на себя», это не мешало им получать удовольствие от всех видов их совместного времяпровождения.
Люц остановился на пороге библиотеки, разглядывая развалившегося в кресле любовника. На лице зельевара блуждала лёгкая полуулыбка. Похоже, он вовсе не считал себя виноватым во вчерашнем происшествии. Наоборот, Сев удобно откинулся на спинку кресла и послал любовнику провоцирующий взгляд:
- Добрый вечер, Люциус. Как спалось? – бархатный баритон не хуже афродизиака действовал на блондина, но тот взял себя в руки и вернул точно такой же взгляд брюнету:
- Спасибо, хорошо. Правда, не твоими молитвами.
Люц вплотную подошёл к креслу и, остановившись между разведённых коленей любовника, наклонился и впился захватническим поцелуем в тонкие губы. По телу Северуса пробежала едва ощутимая дрожь, но этого было достаточно, чтобы Люциус понял: его другу, в отличие от него, пришлось помучиться в одиночку этой ночью:
- Как интересно, Сев! Похоже, к тебе никто не пришёл на помощь? Ай-ай-ай! А где же бескорыстное желание помочь ближнему, так свойственное светлым волшебникам?
- Прекрати издеваться, Малфой! Ты, я думаю не в лучшем положении? – Северус перехватил инициативу, пытаясь посадить блондина к себе на колени. Люц охотно ответил на поцелуй, прикусывая нижнюю губу любовника и зализывая потом маленькую ранку, оставшуюся от его зубов, но посадить себя на колени не позволил.
- А вот в этом ты ошибаешься. Я всю ночь не вылезал из постели с одним оч-чень страстным мальчишкой. Так что, прости, мой друг, но… тебе придётся самому решать твою… м-м-м… большую проблему, - Малфой-старший как бы случайно провёл кончиками пальцев по едва удерживаемому брюками члену зельевара. - Желаю приятно провести время… в компании со своей правой рукой.
И, резко разорвав поцелуй, Люц выскочил из комнаты. Он в два прыжка преодолел расстояние от библиотеки до своей спальни, захлопнул за собой дверь и наложил сильнейшие Запирающие чары. На губах его сияла улыбка. Сегодняшнее ночное приключение как будто всколыхнуло все его чувства к Северусу, и аристократ предчувствовал ещё одну страстную бессонную ночку. В том, что его заклятия не остановят любовника, он ни капли не сомневался. Вопрос был только в том, сколько времени тому понадобится, чтобы проникнуть в его убежище. Поэтому Люц без излишней спешки скинул несвежую одежду прямо на пол (ничего, эльфы подберут) и отправился в душ. Вернувшись через полчаса и не застав никого в комнате, он злорадно усмехнулся. Последние Запирающие чары, которые он раскопал в старинном ассирийском фолианте, действительно были хороши, если Северус так долго с ними возится. Не выспавшийся накануне и уставший за день лорд сам не помнил, как задремал, и очнулся только когда его резко перевернули на живот, а кисти рук, надёжно скованные магическими наручниками, были притянуты к спинке кровати. На спину навалилось жилистое мужское тело, а в затылок аристократу упёрлась палочка.
- Люциус, не вежливо оставлять гостей в одиночестве, - он прижался своими бёдрами к ягодицам Малфоя, демонстрируя весьма ощутимое свидетельство его желания. - Так что там за мальчишка соблазнял моего блондина? Колись, Люциус.
- А не то – что? – прохрипел прижатый к постели аристократ.
- А не то я могу быть оч-чень убедительным.
И на вдавившегося в матрас Люциуса обрушился водопад поцелуев и покусываний. Он держался из последних сил, стараясь не стонать, чтобы не показать любовнику степень своей заинтересованности. Но Северус был неумолим. И вот гордый аристократ, абсолютно обнажённый, стонет и извивается под руками зельевара, умоляя прекратить его мучения и немедленно взять его. Но мучитель лишь продолжает свои ласки и надевает на основание члена любовника кольцо, препятствующее оргазму.
- Сев! Пожалуйста!
- Рассказывай, Люциус.
- Я не могу… о-о-о… ты не даёшь мне… ой… сосредоточиться… м-м-м…
- Ну, мы тогда получим информацию по-другому.
Северус рывком перевернул податливое тело и, не прекращая одной рукой ласкать напряжённый член любовника, сразу двумя пальцами другой проник в тугое отверстие. Люциус зашелся в протяжном крике, насаживаясь на жёстко и сильно трахающие его пальцы.
- Не смей закрывать глаза, Люц. Ну-ка, покажи мне, что там был за мальчишка. Мерлин великий! Да ты сопротивляешься мне? Ну, держись! – и в немного саднящий от резкого вторжения анус аристократа вторглись уже три пальца. Мучитель развел их внутри тела, задевая поглаживающими движениями узелок простаты.
- А-а-а!!! Изверг! Позволь мне кончить! Сволочь мстительная!
- Не-ет, дорогой мой. Ты можешь вытерпеть ещё долго. Я буду делать это снова и снова. К тому же кончить ты всё равно не сможешь – не даст кольцо. Так что тебе придётся выполнить моё условие. Покажи. Мне. Его. Убери блок.
- Возьми меня, тогда уберу! – голос слушался Люциуса с трудом, срываясь на неаристократичное поскуливание. Да и сам он сейчас, раскрасневшийся, со спутанными в беспорядке волосами, разметавшимися по подушке, с зацелованными губами и горящим страстью взглядом, выгибающийся в сильных умелых руках любовника, мало напоминал вечно холодного и надменного лорда Малфоя.
- Всё ещё пытаешься командовать, а, Люци? – в разработанный анус блондина плавно и до конца проникла твёрдая плоть. Сев замер. Вышел. И ворвался уже со всей силы, утратив всякий намёк на сдержанность и нежность. - Так как, мне убрать кольцо? Или позволишь мне наслаждаться в одиночестве? – голос захватчика хрипел от страсти, сдерживаемой из последних сил.
- Да! Да! Да! Всё, что хочешь, только не останавливайся и убери с меня эту гадость!
- Блок, Люциус… блок… - рука сжала твёрдый, как камень, член лорда, вырвав ещё один безумный крик из его горла.
- Да чёрт с тобой! На! Смотри! – Люциусу было уже всё равно, лишь бы любимый не останавливался и убрал игрушку с его члена.
Воспоминания о предыдущей ночи, проведённой лордом Малфоем в этой самой постели, потоком хлынули в мозг зельевара.
Вот его любовник ловит хорошенького мальчика под дверью своей комнаты. Борьба на ковре возле кровати. Крики юноши, переходящие от воплей боли, вызванной слишком быстрым вторжением, к стонам удовольствия и экстаза. Выгибающееся в оргазме тело парня и рычащий от удовольствия Люциус. «Игры» в постели. И снова распахнутые, ничего не видящие от страсти яркие зелёные глаза необычного, постоянно меняющегося оттенка. Магическая татуировка в виде большой змеи, обвивающая тело мальчика. И наслаждение, написанное на лице его любовника. Это действо точно не походило на обычное «выпускание пара» с целью снять сексуальное напряжение. Это была страсть. Обоюдная. Не прошедшая бесследно и затронувшая что-то в душе обоих партнёров.
Подсмотренное у Люца воспоминание подействовало на Северуса странным образом. Оно не вызвало ревности к неизвестному мальчишке, «посмевшему» пролезть в закрытую на сотни замков душу Люциуса, а наоборот, подталкивало обладать… ими обоими. И Сев не сдержался, насаживая на свой член блондина, он совершенно позабыл о кольце, которое пообещал убрать. Несколько сильных движений и брюнет излился в извивающееся под ним тело. На мгновение он обмяк, повисая на партнёре и с трудом, сквозь шум в ушах, слыша его яростные ругательства.
- СЕВ!!! Сволочь! Ты же обещал! – блондин отворачивал от его взгляда лицо, пытаясь скрыть злые слёзы, навернувшиеся на глаза от боли неудовлетворённого желания и обиды на вероломство.
- Прости… я не хотел… - Северус почувствовал, как под впечатлением только что виденных воспоминаний и судорожных метаний доведённого до грани Люца вновь наливается кровью его член. - Потерпи, любимый. Сейчас. Сейчас всё будет хорошо.
Он вновь начал двигаться в жарком проходе. Сначала осторожно, потом – всё быстрее и быстрее. Чувствуя, что и в этот раз долго не продержится, он невербальным заклинанием убрал сдерживающее кольцо с члена Люциуса и обхватил его напряжённо подрагивающую плоть рукой. Десяток движений – и их мир взорвался в калейдоскопе ярких красок, напрочь отключая сознание.
Пришли в себя они лишь через некоторое время. Наложили Очищающее заклятие и провалились в спокойный сон.
На следующее утро Северус первым открыл глаза. Он привык рано просыпаться и сейчас просто лежал, боясь потревожить сон обнявшего его Люца. На лице блуждала довольная улыбка: «Да-а. Давненько нас так не «разбирало». Он пытался вспомнить, когда же из их отношений ушла та острота, что была в самом начале. Получалось, Сев сам был во многом виноват. Став двойным шпионом, он замкнулся в себе и в какой-то мере отдалился от Люциуса – да, его любовнику было, на что обижаться. Но сейчас он дал себе слово, что вернёт былую близость. Ведь, кроме Люциуса и его сына, у него не осталось больше людей, которых он мог бы с полной уверенностью назвать родными. Перед глазами проносились события сегодняшней ночи и картины, подсмотренные в воспоминаниях Люца. Сев настолько ушёл в себя, что не заметил, как его любовник проснулся и наблюдает за ним из-под полуопущенных ресниц.
- Доволен собой, изверг? – чуть хрипловатый со сна голос насмешливо растягивал слова.
- А ты, выходит, нет?
- Ну, почему же. Я испытал… незабываемые ощущения.
- Вот скажи мне, Люциус, каким образом тебе всегда удаётся превратить комплимент в оскорбление?
- Долгие годы практики, Сев. О чём задумался?
- Да так. О разном. Кто он?
- Ты о ком?
- Не пытайся меня обмануть, Люц, я слишком хорошо тебя знаю. Этот мальчишка «зацепил» тебя. Так кто он?
- А вот этого я не знаю.
- Оригинально. И где ты его подцепил?
- Ты же сам видел – я наткнулся на него в коридоре, возле дверей в мои комнаты. Вчера Лестранжи на вечеринку заказывали «птенчиков» от мадам Жизели. Я подумал, что мальчишка один из них.
- Да-а? А теперь ты так не думаешь?
- Теперь я в этом не уверен.
- Почему?
- Мальчишка слишком необычен для шлюхи. Такие глаза, и эта магическая татуировка. В какой-то момент мне даже показалось, что змея вот-вот кинется на меня. Кроме того…
- Что?
- Тогда мне было не до размышлений, но сейчас я думаю, что у этого парня либо вообще не было сексуального опыта, либо был, но очень маленький. Хотя, надо признаться, мальчишка очень страстный.
- Может, он недавно попал в бордель? Я думаю, ты быстро найдёшь свою новую игрушку.
- Се-ев… Не держи меня за идиота. Ты у нас, конечно, великий окклюмент, но даже ты не сможешь скрыть от меня свой интерес. Мальчишка тебя заинтересовал.
- Возможно – да, а возможно – нет.
- Кого ты пытаешься обмануть?
- Что ты собираешься делать?
- Расспросить Мадам. Хотя, чем больше я думаю об этом юноше, тем больше мне кажется, что он не имеет к ней никакого отношения.
- Потому что, он показался тебе неопытным?
- Не только. Он ещё и полностью убрал все следы своего пребывания в моей спальне. Я ничего не смог обнаружить.
- Х-ха! Хочешь сказать, что ты не смог отследить ауру мальчишки? Профессионаааал! – Северус окинул любовника насмешливым взглядом.
- А ты бы на моём месте смог? – Люциус вернул взгляд «с процентами». - Ну-ну, посмотрим, как тебе это удастся. Дерзай.
- Смотри и учись.
Люц поудобнее прислонился к спинке кровати, собираясь сполна насладиться ожидающимся представлением.
Сев выскользнул из постели и, взмахнув палочкой, прошептал Поисковое заклинание. Ничего не произошло. С кровати донёсся скучающий голос:
- Я пробовал это заклинание.
Зельевар покосился на любовника и невербально наложил другие чары. Снова безрезультатно.
- И это – тоже.
Покосившись на злорадствующего блондина, Северус послал ему ехидную улыбку и произнёс третье заклинание.
- А вот этого я не знал.
Но и третий вариант Поисковых чар не принёс никакого положительного результата.
- С аурой тоже самое. Можешь даже не пытаться.
- Да. Странный парень. Если он не шлюха, то откуда же он взялся в твоём поместье?
- Это я сегодня и постараюсь узнать. А у тебя какие планы?
- Надо навестить моих осведомителей да потом заскочить в штаб Ордена Феникса. Думаю, часам к шести вечера я освобожусь.
- Вот и замечательно. Буду ждать тебя здесь с добытой информацией.
- Или с мальчишкой?
- Или с ним.
Но поиски Люциуса не увенчалось успехом. Мадам Жизель расплылась в слащавой улыбке и рассыпалась в комплементах, увидев у себя в конторе такого богатого клиента. Она немедленно показала лорду Малфою всех, кто обслуживал вечеринку Пожирателей. Как он и предполагал, «Зеленоглазого змееносца» среди них не было. Мало того, Мадам вообще не знала такого человека. А Люц проверял тщательно, не понадеявшись на слова и воспользовавшись лигиллименцией. Оставался ещё один вариант. Малфой знал, что многие члены Внутреннего Круга используют новобранцев в качестве личной прислуги, ну и, разумеется, постельных игрушек. В особенности этим славились Эйвери и Мальсибер. Да и Амикус Кэрроу не далеко от них отставал. Ходили даже слухи, что в этих «забавах» участвовала и его сестрица. Лестранжи, все трое, предпочитали шлюх обоих полов.
Пришлось Люцу под благовидным предлогом навестить соратничков, но и здесь его ждала неудача. «Тигрёнок» как сквозь землю провалился. Было ближе к девяти вечера, когда злой и усталый лорд Малфой наконец-то переступил порог своего поместья.
У Северуса тоже выдался странный день. Его информаторы среди Пожирателей сообщили, что Тёмный Лорд за что-то серьёзно наказал вчера Лестранжей и Грейбека. Да так, что штатному колдомедику Лорда пришлось основательно повозиться с ними, чтобы привести в относительно вменяемое состояние. А вот в чём состояла их вина, приведшая Его Темнейшество в такое неистовство, зельевару, несмотря на все усилия, узнать не удалось. Пришлось отправляться на площадь Гриммо 12 с тем, что есть. Там его встретил только Кингсли. Снейп расслабился: Шеклбот был единственным «фениксовцем» кроме Дамблдора, кто не смотрел на него с постоянным подозрением и настороженностью.

Передав аврору добытые сведения и обсудив с ним возможные причины столь «крутого» поведения Воландеморта, Северус уже собрался, было, уходить, когда Кингсли остановил его, передав какое-то письмо и фиал с туманным содержимым.
- Что это?
- Письмо Драко Малфоя к отцу, - и, увидев, как дёрнулся зельевар, аврор поспешно добавил: - Он в безопасности.
- Что в фиале?
- Его воспоминания.
- Это тебе Дамблдор велел передать?
- Нет. Альбус об этом ничего не знает. Это – личное дело. Драко должен был всё объяснить в письме.
- Хорошо, я передам, - и, попрощавшись с Кингсли, Северус вернулся в Малфой-Менор.
Было ещё только пять часов пополудни, и он со всеми удобствами устроился в библиотеке, собираясь почитать интересный фолиант по боевой магии до возвращения Люца. С головой погрузившись в чтение, Сев не заметил, как пролетело время, и только едва слышный шум осторожных шагов в коридоре заставил его взглянуть на часы: 20.35.
В конце коридора скрипнула дверь кабинета. Поначалу зельевар подумал, что это вернулся его любовник, но крадущиеся тихие шаги его насторожили. Хозяину поместья не было нужды на цыпочках красться в свой собственный кабинет. Сев достал палочку и тенью выскользнул из библиотеки, не издав ни единого звука. Дверь в кабинет была слегка приоткрыта, и сквозь щель лился слабый свет. Подкравшись к самой двери, мужчина прислушался: неизвестный осторожно снимал что-то со стены и опускал на пол. Из кабинета полыхнуло волной какой-то незнакомой магии. Сев осторожно, чтобы не скрипнула, приотворил дверь и «просочился» внутрь, скрываясь в тени массивного секретера. Справа стоял худощавый юноша в тёмной маггловской одежде. К столу была прислонена картина, явно только что снятая им со стены. Парень увлечённо колдовал над дверцей старинного сейфа, которую раньше скрывал пейзаж. Судя по всему, у него удачно это получалось. Сев улавливал волны незнакомой ему магии, но воришка не произносил ни слова, осторожно прикасаясь руками к старинным магическим механизмам и запорам.
- И что вы тут забыли, молодой человек? – со всем свойственным ему сарказмом и огромным опытом «Ужаса-Всея-Хогвардса» поинтересовался Слизеринский декан. В принципе, поимка таинственного вора не казалась ему таким уж сложным делом. У него был огромный боевой опыт, которому этот сопляк вряд ли мог что-то противопоставить. К тому же, мужчина перекрывал единственный выход из кабинета, и у непрошеного гостя не было другого пути к отступлению.
Услышав за спиной насмешливый голос, парень мгновенно извернулся и бесшумно скрылся за столом, стоявшим посреди кабинета.
- В прятки будем играть? Выходите, вам не вырваться отсюда. А если попытаетесь сопротивляться, я гарантирую вам весьма неприятные ощущения. Надеюсь, вы знаете, чей это дом?
В ответ не раздалось ни звука. Внезапно пространство вокруг зельевара начало искажаться, из тёмных углов кабинета доносились подозрительные шорохи, чьи-то злые глаза вспыхивали в сгущающейся, откуда ни возьмись, тьме. Первобытный ужас поднимался в душе мужчины. Все его детские страхи оживали и приобретали плоть и кровь, чтобы разорвать, уничтожить, растоптать Северуса. Паника почти захватила его сознание, и только одна мысль билась где-то в глубине, не давая поддаться всеобъемлющему ужасу:
«Это мои детские страхи! Эти существа не могут быть реальными! Не могут существовать!»
Эта мысль немного привела его в чувство и заставила сопротивляться ментальному воздействию, вызывающему ужасные видения из его подсознания. Только гигантским усилием воли Севу удалось стряхнуть с себя дурман иллюзии, и он, не давая противнику времени, чтобы опомниться и изменить вид нападения, метнулся к столу, одним прыжком преодолевая разделявшее их расстояние. Испуганный вскрик и прекращение давления на психику уверили Пожирателя в том, что его атака достигла своей цели. Но в последний момент стройное тело успело ловко вырваться из захвата и кинуться к спасительной двери из кабинета. Юноша был настолько изворотлив и быстр, что Северус даже не смог разглядеть черты его лица во время этой охоты.
- Стой, щенок! – зельевар метнулся к двери, в последний момент успев повалить и прижать к полу незваного гостя. - Ну-ка, ну-ка! Посмотрим, что за зверь такой нам попался?
Обездвижив тело противника «Петрификус толалусом», Сев перевернул его на спину и только теперь сумел рассмотреть свою добычу. У хрупкого юноши, беспомощно распростёршегося сейчас у его ног, были длинные, чёрные, вьющиеся волосы, собранные в хвост и… те самые, зеленющие, постоянно меняющие оттенок глаза, которые излучали сейчас гнев и непокорность.
- Так, так, так! Таинственный мальчик моего друга Люца. Не хватает только интересной татуировки. И где же она притаилась? Быть может, здесь?
Мужчина одним движением разорвал тёмную футболку парня от ворота до подола, распахивая обрывки в стороны. Торс юноши обвивала татуировка большой серебристо-зелёной змеи, которая немного переместилась, попытавшись атаковать прижатые к телу мальчишки руки зельевара. Но, видимо, заклинание подействовало и на неё – змея промахнулась и застыла, издавая едва слышное шипение.
- Серьёзная вещица. А ты не так прост, парень. Ну-ка, посмотрим, что ты прячешь в своей голове? – Северус вгляделся в зелёные глаза, попытавшись проникнуть в мысли юноши, но… встретил полную пустоту. Нет, никакого сопротивления не было и в помине, и, тем не менее, он ничего не смог найти. Было такое ощущение, что искомое постоянно ускользает куда-то в сторону, «подсовывая» ему эту пустоту. С таким ментальным блоком опытный окклюмент сталкивался впервые. Сев прервал зрительный контакт и с новым интересом взглянул на тело лежащего под ним парня:
- Хм-м. Говоришь, тебя нет дома? Ну, малыш, это ведь можно проверить и другим способом.
Мужчина уселся верхом на ноги мальчишки и, для верности выпустив ещё один «Петрификус тоталус» в шипящую змею, принялся поглаживать и ласкать стройное, распростёртое под ним беспомощное тело. Он-то великолепно знал, что парализующее заклятие отключает только двигательную активность, полностью сохраняя чувствительность. Его руки нежно поглаживали губы, шею, грудь юноши, надавливая и потирая особо чувствительные точки, а горячий рот накрыл левый сосок, посасывая, вылизывая и слегка прикусывая его зубами. Левая рука играла со вторым соском. Сев ощущал всем телом, как распростёршийся под ним мальчишка пытается подчинить себе непослушные мышцы и вырваться, но двойное заклинание держало крепко. Мужчина оторвался от зацелованных горошин и нашёл взглядом зелёные глаза. Гнев в них сменился расплавленным огнём страсти.
- А что будет, если я проверю, как там ведёт себя твой «дружок»? – и рука зельевара медленно скользнула по щеке парня, приласкала шею, прошлась по покрасневшим от ласк соскам, очертила пупок и, наконец, накрыла напряжённый, подрагивающий член юноши, - Хм-м, малыш, ты не знал об этой особенности заклятия? «Петрификус тоталус» не действует на этот орган.
Рука Северуса продолжала поглаживать твёрдую выпуклость, взгляд нашёл глаза мальчишки, и лигиллимент опять попытался прорваться в его мысли. Блок держался. Несколько мгновений он ощущал пустоту, а потом… его накрыло всепоглощающим желанием, захватывая, подчиняя, затягивая в глубину. Как будто со стороны он видел свой рот, смявший губы мальчишки в страстном поцелуе, руки, обнявшие беспомощное тело. Разум подавили жажда и желание. Жажда обладать этим юным телом. Желание слышать мольбы и стоны парня. И неизвестно, чем бы это всё кончилось, если бы пелену страсти не прорезал холодный голос Люца:
- Сев! Что ты делаешь?!
Злой и уставший Люциус, не найдя никаких следов мальчишки, вернулся в Менор и сразу же направился в библиотеку, где имел привычку проводить своё время Северус. Как ни странно, любовника он там не нашёл и хотел уже позвать кого-нибудь из эльфов, как его внимание привлекли весьма характерные звуки, раздававшиеся из кабинета. Выхватив палочку, лорд Малфой осторожно направился туда. Дверь в кабинет была распахнута настежь, а на пороге… Люц не мог и припомнить, когда в последний раз видел своего любовника таким – полностью потерявшим контроль над собой. Северус целовал распростёртое под ним юношеское тело. Лица парня блондин не разглядел. Ревность грозовой волной поднялась в аристократе, и он, подойдя вплотную к другу, поинтересовался ледяным тоном:
- Сев! Что ты делаешь?
Зельевар замер, а потом внезапно отшатнулся от лежащего под ним парня. С силой проведя руками по лицу, он смог отогнать захватившее его наваждение. Его голос был хриплым, дыхание учащённым, но свои действия Сев уже контролировал:
- Похоже, твоя пропажа сама нашла нас.
Только сейчас Люциусу удалось разглядеть лежавшего на полу мальчишку в расхристанной одежде.
- Ну, зачем же так круто, Северус? Ай-яй-яй! Парализующим заклятием такого сладкого мальчика. Как тебе не стыдно? – он присел на корточки и нежно очертил пальцами контур лица пленника.
- Этот «сладкий мальчик» едва не превратил меня в боящегося каждого шороха идиота, используя какой-то неизвестный вид магии.
- Да-а? Ну, ты ведь расскажешь нам всё, малыш? – подхватив лёгкое тело на руки, Малфой удобно устроил его на диване. - Сев, ты покопался у него в мыслях?
- Мощнейший ментальный блок. Я с такой разновидностью раньше не встречался. Он не выставляет многослойные щиты, а просто ускользает от вторжения.
- Хмм! Кто же ты такой, «Тигрёнок»? А? И кто тебя к нам подослал?
Зелёные глаза парня всё также меняли оттенок, не выдавая испытываемых им эмоций.
- Надо привести его в чувство и расспросить.
- Люц, он опасен. Ты не представляешь, что он способен сделать с твоим подсознанием.
- А мы будем очень осторожны. Когда ты наложил на него «Петрификус тоталус»?
- Минут пятнадцать назад. Двойной.
- О, значит, у нас в запасе есть ещё полчаса. Сейчас мы что-нибудь придумаем, чтобы блокировать его магию, а потом займёмся расспросами. Кстати, малыш, советую тебе сразу рассказать всё. Мы умеем спрашивать.
Люциус нежно провёл пальцами по спутавшимся тёмным волосам и, приподняв подбородок мальчишки двумя пальцами, заглянул в глаза. В них снова не было никакого выражения.
- Люц, время идёт. Нам ещё надо создать вокруг него блокирующий кокон.
С трудом оторвав взгляд от зелёных глаз, блондин включился в ритуал, проводимый другом. Прошло десять минут. Магический кокон, призванный блокировать магию мальчишки, был почти закончен, как вдруг юное тело, безвольно лежащее на диване, вспыхнуло огнём. Маги рефлекторно рванулись на помощь, прервав чтение заклинаний, но… на диване уже никого не было. Юноша пока ещё неловко, но с каждым шагом всё больше преодолевая действие заклятия, бежал к выходу. А когда Сев с Люцем попытались его остановить, их откинуло волной незнакомой магии такой мощи, что едва не впечатало в противоположную стену. Все их попытки отразить магическую атаку потерпели крах. К тому времени, как они всё же смогли вырваться в коридор, мальчишки и след простыл. Друзья обыскали все комнаты в этом крыле, но безрезультатно. Вернувшись в кабинет, они подошли к старинному сейфу в стене, и Люциус ахнул:
- Северус! Как долго он пробыл в кабинете?
- Минут пять-шесть, не больше. Я услышал крадущиеся шаги, скрип двери и пошёл выяснить, в чём дело. Вряд ли подкрадывание заняло у меня больше времени. А что?
- Это сейф моего деда, Максимуса Малфоя. После его смерти ни мой отец, ни я так и не смогли его открыть, как ни пытались. Насколько я знаю, дед держал в нём свои рукописи, а не ценности или деньги, довольно крупная сумма которых заперта в секретере. Причём его гораздо легче открыть. Зачем воришке понадобилось лезть в старинный сейф, если можно было добыть галлеоны более лёгким путём?
- Может, он понадеялся, что в сейфе спрятана большая сумма или не знал про секретер.
- Не думаю. Мне кажется, ему нужно именно содержимое сейфа. Это необычный вор.
- Странно, что эльфы позволили ему безнаказанно перемещаться по поместью. Они же должны были почуять, что он пришёл с недобрыми намерениями.
- Да-а. Зиппи!
- Что прикажет Мой Господин? – в комнате мгновенно материализовалось ушастое существо, одетое в чистую наволочку.
- Кто кроме приглашённых гостей проникал в поместье в последние два дня?
Эльф с минуту молчал, преданно глядя на хозяина, а потом всё так же молча начал биться головой о шкаф.
- Прекрати, Зиппи! Я ни в чём тебя не обвиняю. Мне просто необходимо знать, кто это.
- Зиппи не знает, хозяин. Мы его не видим. Дом позволяет ему жить здесь. Дом приказывает нам его кормить.
- Что-о???!!!
Ушастое создание часто-часто закивало головой, подтверждая свои слова:
- Дом связан с этим магом какой-то клятвой. Мы не можем его видеть. Наша магия на него не действует.
- Значит, вы не можете сказать, где он сейчас находится? – в разговор включился Сев.
- Нет, мастер Северус, не можем. Зиппи просто чувствует его присутствие в поместье.
- И как давно он здесь появился?
- Десять дней назад. Вчера утром исчез, а два часа назад появился снова.
- Как он проникает в поместье?
- Зиппи не знает, Мой Господин.
- Что-нибудь исчезло из дома?
- Только портрет из вашей спальни, Мой Господин.
- Ладно. Можешь идти.
Эльф исчез также бесшумно, как и появился.
- Странные дела творятся в твоём доме, Люц.
- Странные. Кто же он такой, Сев? И зачем ему понадобился портрет моего деда?
- А вот это, я думаю, мы сможем узнать.
- Каким образом?
- Ему очень нужно содержимое этого сейфа, значит, он вернётся.
- А мы будем к этому готовы.
- Да.
О переданных ему Кингсли письме и фиале с воспоминаниями Северус вспомнил только через час.

Глава 5. В поисках заброшенного хранилища.
- Кэс, я должен тебе кое-что рассказать.
- Марк, что-то случилось? Ты опять куда-то влез?
- Влез, но не в этом дело. Кэс, тебя хочет видеть Максимус…
- КТО???!!!
- Максимус Малфой, твой отец.
- Откуда ты…
- Это не важно. Я обещал привести тебя к нему сегодня вечером.
- Маркус, мой отец погиб на охоте тридцать лет назад.
- Я и не утверждаю, что он жив. Мне встретился его призрак. Так что? Ты… пойдёшь?
- Разумеется.
Гарри-Марк хотел уже выйти из кухни, где они с Кассиусом разговаривали, но в последний момент всё же решился и задал вопрос:
- Ты очень его любил?
Кэс промолчал, и юноша уже думал, что не получит ответа, но друг взглянул ему в глаза и улыбнулся нехарактерной для него печальной улыбкой:
- Больше всех на свете. Когда выходим?
- Сегодня после шести вечера. Что нашим скажем? Я пока не хочу ставить в известность Драко.

Вечером они сказали остающимся дома ребятам, что отлучаются по важному делу и могут вернуться поздно, оделись в неприметную удобную одежду тёмных цветов и отправились на встречу.
Кэс молчал всю дорогу по тоннелю и, только войдя в потайные покои родного поместья, прошептал едва слышно:
- Ну, здравствуй, дом.
- Здравствуй, сынок! – Максимус, как всегда бесшумно, выплыл из стены, и Кассиус развернулся на голос отца и замер, вглядываясь в призрачные черты.
- Здравствуй, папа. Как получилось, что ты стал… призраком?
- Это долгая история…
Маркус понимал, что отцу с сыном нужно о многом поговорить, и не хотел смущать их, поэтому попытался осторожно выскользнуть из гостиной тайного убежища в спальню, но был остановлен Максимусом:
- Маркус, спасибо тебе.
- Пожалуйста, Максимус. Я не буду вам мешать, посижу пока в спальне.
- Ну, если ты сейчас «в форме», можешь попытаться заглянуть в мой сейф в кабинете.
- Но, Люциус…
- Моего внука сейчас нет дома, и не будет, я думаю, ещё часа два. Да, кстати, на обратном пути захвати, пожалуйста, мой портрет из спальни Люциуса.
- Хорошо. Я с удовольствием попробую разгадать вашу загадку, - и, ободряюще кивнув Кэсу, парень отправился в кабинет.
- Что за загадка, отец?
- Абрахас как ни старался, так и не смог открыть мой сейф, где я хранил свою рукопись и кое-какие артефакты. Я предложил юноше попытаться решить задачку, которая оказалась не по зубам моему сыну. Ведь мальчик любит решать хитрые задачки?
- Да, и это у него неплохо получается. Почему, отец?
- Что, почему?
- Тридцать лет, отец! Почему ты связался со мной только сейчас?
- Я не могу покидать пределы поместья, а все мои портреты, кроме одного, твой брат уничтожил.
- Он так и не смог примириться с тобой даже после твоей смерти?
- Убийце всегда неприятно видеть перед глазами напоминание о совершённом им преступлении.
- Ч-что?! Он…
- Тогда, на охоте, на мою лошадь воздействовало какое-то заклятие. И я не уверен, что это Абрахас наложил его, с его чарами я наверняка бы справился. Он не был настолько силён в Тёмной магии. Судя по всему, твой брат и его сообщники надеялись, что я упаду с лошади и разобьюсь насмерть, но я отделался только сильнейшими ушибами и кратковременной потерей сознания. Тогда они решили исправить «упущение». Абрахас заколол меня той самой веткой, что выбила меня из седла. Всё было представлено, как несчастный случай на охоте.
- Мерзавец! Он даже не пустил меня в поместье после похорон. Но если бы я знал, что это он повинен в твоей смерти, он бы окончил свои дни гораздо раньше.
- Кэс, это сейчас не главное. Ты ведь понимаешь, что магия не может простить отцеубийства. Наш род проклят. Твоя жизнь в опасности…
Маркус через потайную дверцу проник в спальню Люциуса и, стараясь даже не смотреть в сторону кровати, с которой у него было связано столько неоднозначных воспоминаний, направился к выходу в коридор. По дороге он решил сразу найти портрет Максимуса, чтобы потом не отвлекаться на поиски. Небольшая картина 2 на 1,5 фута нашлась довольно быстро. Она висела в небольшом алькове, где стояли чайный столик и два кресла. На противоположной стене было большое зеркало, в котором во всей красе отражалась… кровать хозяина поместья.
- Ну, Максимус, ну, старый манипулятор! Вот откуда он узнал!
Покачав головой и представив в своём воображении, какие же картины мог наблюдать две ночи назад старый маг на портрете, Марк покраснел и, решительно выкинув из головы смущающие видения, отправился покорять старинный сейф в кабинете. Собственно, он сильно и не скрывался, просто привык уже передвигаться в чужих домах крадущимся шагом. Дверь кабинета поддалась обычной «Аллохоморе». Местоположение сейфа парень безошибочно определил благодаря своему чутью и опыту. И, сняв с правой стены пейзаж в тяжёлой раме, удовлетворённо усмехнулся, найдя стальную дверцу, украшенную богатым орнаментом. «Гоблинская работа. Мда-а, придётся повозиться. Заклятия на сам металл здесь не подействуют. Попробуем взломать Запирающие чары».
Маркус воздействовал на защиту сейфа узконаправленным выбросом своей магии. Ничего не произошло. И тогда юноша вспомнил слова Максимуса о «загадке». Это был вполне в духе учёного – зачаровать доступ в свой сейф не мощнейшими заклятиями, а простыми чарами, требующими лишь верного ответа на поставленный вопрос. Это практически исключало грубый взлом защитных чар. Да и, судя по словам Максимуса и Кэса, Абрахас Малфой в умственном плане «звёзд с неба не хватал».
Ну, хорошо. Заклятия простые, но саму загадку ещё отыскать надо. Поисковые чары ничего не обнаружили. Тогда парень наложил Заклятие Поиска Скрытого Текста. Довольно редкое и специфичное, к тому же, требующее значительного навыка в обращении. И спустя минуту на дверце сейфа проступили призрачные буквы, складывающиеся в слова:
«Что ценится всеми так дёшево и чьё отсутствие обходится окружающим так дорого?»
Подумав несколько секунд, Маркус с помощью беспалочковой магии вывел под вопросом ответ:
« Совесть».
Дверца сейфа скрипнула и отворилась, открыв… следующую. Юноша чуть не рассмеялся, игра в загадки всегда увлекала его. К тому же он вовсе не сомневался, что следующий вопрос не будет иметь ничего общего с предыдущим. Парень уже хотел приступить ко второму этапу «противостояния», когда услышал за своей спиной такой знакомый ехидный голос:
- И что вы тут забыли, молодой человек?
Маркус мгновенно нырнул за стол и стал лихорадочно обдумывать способы выпутаться из этой ситуации. Снейп перегородил выход и не собирался выпускать из ловушки потерявшего бдительность охотника за чужими секретами. Сейчас преимущество было на его стороне. Марк значительно уступал зельевару в боевом и магическом опыте, да и физически был намного слабее. Оставалось только применить своё тайное оружие, владение которым он в последнее время совершенствовал. Парень понимал, что мысленный блок Снейпа он пробить не сможет, но подсознание – другое дело. Мало кто из магов пытался контролировать эту область. Сконцентрировавшись, юноша нанёс ментальный удар, вызывая из подсознания противника все его страхи, детские кошмары и усиливая их до панического уровня. Обычно в таких условиях маги начинали отбиваться от кошмарных образов, как от реальной угрозы, магически истощались и теряли сознание, но проклятый слизеринец оказался «крепким орешком». Он не дал панике завладеть им и, преодолев сковывающий мышцы ужас, бросился в атаку. Маркус не ожидал физического нападения и едва успел увернуться. Свобода была уже в двух шагах, когда сильное тело придавило его к полу. Дальнейшее он помнил смутно. Снейп парализовал его двойным «парализующим заклятием и попытался проникнуть в сознание, но блок выдержал и тогда… Марк и не подозревал, насколько мучительно ощущение беспомощности, когда тело ласкают опытные руки, вызывая волшебные ощущения, заставляя мысли плавиться и терять контроль над реальностью. Если бы не действие «Петрификуса тоталуса», он бы извивался и стонал в этих руках. Где-то на периферии сознания метались панические мысли: «Остановись! Опомнись! Это же Снейп! Снейп, твой личный кошмар!» И наполовину осознанно, наполовину – спонтанно, Маркус нанёс удар испытываемыми им эмоциями по незащищённому сейчас сознанию мужчины. Это было его ошибкой. Ментальный удар не парализовал нападающего, а отключил его контроль над поведением. Сцена могла закончиться банальным изнасилованием, если бы не появление… Люциуса Малфоя. Оно отрезвило всех. Юноша никогда не думал, что будет так рад его появлению в кабинете.
С этого момента он яростно сопротивлялся действию Парализующего заклятия, постепенно возвращая себе контроль над телом. Как только мышцы стали его более-менее слушаться, парень вызвал иллюзию огня и, воспользовавшись замешательством противника, ретировался из комнаты. Он настолько боялся быть пойманным, что не удержал свою силу под контролем и едва не покалечил своих «мучителей».
Влетев в спальню Люциуса, он на бегу сорвал со стены портрет его деда и проскочил в потайную дверь. Слава Мерлину, хоть Кэс с Максимусом его заметили не сразу, и он успел привести себя в порядок до разговора с ними.
- О, ты так быстро справился с сейфом, мой мальчик?
- Нет, Максимус, я успел отгадать только одну загадку, ваш внук с другом вернулись и… едва не застали меня в кабинете.
Почему-то Маркусу казалось, что призрак знал о присутствии Снейпа в поместье, но не посчитал нужным предупредить его об этом.
- Ну, что ж, раз решение загадки на время откладывается, я думаю, мы можем покинуть поместье.
- Мы? Отец, ты что, оставишь свой дом? Ведь ты сам говорил, что других твоих портретов в поместье не осталось.
- Люциус заказал мой большой портрет, его должны привести завтра. Так что я не утрачу связи со своим домом и одновременно получу возможность общаться с тобой и… твоим сыном. Ведь это правда? Кассиус усыновил тебя?
- Да, по маггловским документам я – Маркус Иллюзор, младший сын Кэса.
- А магически?
- Отец, я же не маг. Министерство никогда не позволит мне даже взять опеку над Мальчиком-Который-Выжил.
- Х-ха! Только не надо мне говорить, сын, что у тебя нет друзей в Министерстве и Аврорате.
- Есть, но такой вопрос они решить не смогут.
- Ну, почему же. Если ты как Кассиус Максимус Малфой подашь прошение на усыновление Маркуса Гарольда Джеймса Иллюзора – тебе, я думаю, никто не откажет.
- Но в этом случае он не становится нам кровным родственником.
- А это для ритуала и не обязательно. Главное, чтобы магия знала, что по магическим законам Маркус – твой сын.
- Зачем это надо? – Марк переводил настороженный взгляд с отца на сына.
- Понимаешь, Маркус, насколько я знаю, этот ритуал предполагает как бы примирение между двумя ветвями одного рода. Представителем «виновной» стороны будет Драко, а «пострадавшей» - Кэс. Но, поскольку Кассиус – сквиб, и ритуал придётся проводить тебе, ты должен считаться нашим родственником, а именно – сыном Кэса.
Домой они вернулись заполночь, но Зиг, Гидеон и Дрей с Герми ещё не спали, дожидаясь их. Кэс проворчал что-то недовольно, отправляя ребят спать, но видно было, что это проявление заботы ему приятно. Гарри-Марк по просьбе Максимуса тихонько отозвал Драко в комнату Кассиуса.
- Маркус, что, до утра нельзя было подождать? Ты же знаешь, что Герман боится спать в комнате один, а пацану давно пора в постель.
- Не суетись, Дрей, Герман не так хрупок и беспомощен как кажется. Зря ты его считаешь таким уж младенцем. Да, кстати, ты знаешь, что он – магглорожденный?
- И к чему ты мне это говоришь?
- Не хочу, чтобы мой… друг страдал, если тебе вдруг шлея под хвост попадёт, и ты решишь вспомнить свои чистокровные замашки.
- Мне всё равно, что он магглорожденный, он мой друг.
- Вот и помни об этом… на будущее.
- Это всё, что ты хотел мне сказать?
- Нет. Кэсу и Максимусу надо с тобой поговорить.
- Максимус? Кто это?
- Ну, насколько я знаю - твой прадед.
- Ты с ума сошёл? Он умер давно.
- Да, молодой человек, я давно умер, - раздался вдруг откуда-то красивый баритон, - Маркус любезно согласился принести сюда мой портрет. Сейчас мой сын решит свои проблемы, и мы поговорим.
- Сын?!
- Кассиус – мой младший сын, брат твоего деда Абрахаса.
- Но дед никогда…
- Сколько тебе было лет, когда он умер?
- Десять. И он никогда не упоминал ни о каком брате и на Генеалогическом Древе его не было.
- Там проявляются только волшебники, а я – сквиб, - Кэс вошёл в свою комнату и кивком предложил Драко садиться.
Маркус на время оставил их одних, решив просмотреть свои записи и обновить знания по одному оч-чень интересному заклятию. С его помощью можно было обнаружить тайный ход к Сноукастлу. Он раньше никогда не пользовался этим заклинанием: в этом не было необходимости, ведь он думал, что у его семьи не осталось никакой недвижимости, кроме земли, на которой когда-то стояли замок и охотничий домик.
Поисковое заклятие мало отличалось от обычного, в нём также использовался волос представителя, только теперь уже его собственной семьи. Юноша грустно усмехнулся: «Представителя, как громко сказано! Из всего когда-то могущественного рода в живых остался я один. Ну, что ж, значит, не будет проблем с получением волоса».
Он задумался и не заметил, что беседа в комнате Кэса уже закончилась, и Драко, стоявший на пороге гостиной, с интересом разглядывает его уже минут пять.
- Поговорили?
- Да. Скажи, зачем тебе-то это надо, Поттер?
- В смысле?
- Зачем тебе влезать во внутренние разборки Малфоев? Мы тебе что, так нравимся?
- Кэс – мой друг, он мне как отец. Так что ваши «внутренние» разборки задевают меня очень даже сильно. И мне всё равно, что ты об этом думаешь.
- Ладно. Объяснение меня устраивает. Когда выходим?
- Выходим? Ты о чём? Это я выхожу, а вы остаётесь меня ждать.
- Максимус говорит, что там могут быть опасные ловушки.
- А твой прадед не сказал тебе, что я уже давно не новичок в этих делах? К тому же это – дом моей семьи, и он вряд ли всерьёз будет стараться угробить её последнего представителя.
- Да уж, Максимус с Кэсом меня просветили насчёт твоих «подвигов». Значит, ты и есть «Ночной Охотник»?
- Кто?!
- «Ночной Охотник». Блейз мне рассказывал в этом году, что летом у них в поместье кто-то обитал, и как ни старался его отец, так и не смог вычислить таинственного незнакомца. Единственное, что могли сказать им эльфы – незваный гость интересовался библиотекой поместья. Кое-что подобное заметили и родители Тео. Поползли слухи о таинственном «Ночном Охотнике». Так что твои вылазки остались не такими уж незамеченными.
- Спасибо, что рассказал. А знаешь, это прозвище мне нравится. Вот только это ничего не меняет. На поиски тоннеля я пойду один.
- Нет. Вы пойдёте вдвоём с Драко. И не спорь! – вошедший в комнату Кэс решительно пресёк все возражения младшего сына. - Раньше тебя не ограничивал временной фактор. Отец говорит, что записи необходимо найти как можно быстрее. К тому же Персиваль Поттер всё же был Тёмным Лордом, и неизвестно, какие ловушки могут оказаться на твоём пути в замок. Возможно, тоннель вообще нельзя пройти в одиночку. Поэтому пойдёте вы вдвоём.
- Втроём, - с неосвещённой лестницы на второй этаж шагнула хрупкая фигурка Гермионы, - Я их одних не отпущу. Они опять в какую-нибудь передрягу влипнут.
- Нет. Ты мал ещё, чтобы участвовать в таких делах! – взвился Драко, - Ну, скажи ему, Кэс! Он же ещё совсем мальчишка. Это опасно!
Герми подошла к другу и, положив руку на плечо, заглянула в глаза:
- Дрей, мне давно надо было тебе всё рассказать, но… сначала мы не могли из соображений безопасности. Мы ведь не знали, что с тобой случилось на самом деле. А потом… ты оказался совсем не таким, как я себе раньше представляла. Прости, но я не хотела терять друга и… оттягивала разговор как могла.
- Представляла?! Ты? – блондин подскочил с дивана и, повернув лицо девушки к свету, потрясённо произнёс: - Грейнджер?! Мне твоё лицо сразу показалось знакомым, но я не думал, что...
Герми вырвалась из его хватки и, закрыв лицо руками, выскочила из комнаты.
Гарри метнулся за ней следом, успев по дороге окатить Драко презрительным взглядом и процедить сквозь зубы:
- Молодец! Так держать, Малфой! И где же теперь твоя хвалёная дружба и желание защитить?
Слизеринец с минуту ошеломлённо смотрел им вслед, а обернувшись, столкнулся с серьёзным взглядом Кэса:
- Тебя на самом деле так напрягает её происхождение?
- Нет. Я просто не ожидал. Понимаешь, мы в школе всегда были врагами, всегда соперничали. Она была такой невыносимой… всезнайкой, что меня просто… бесило, наверное. А там, в Италии… Я же думал, что она мальчик…
- И что?
- Как ты не понимаешь? Я привязался к Герману!
- А это не Герман, а Гермиона. Для тебя что, так важен вопрос её пола?
- Нет, но они же с Поттером меня обманули!
- А ты бы как поступил на её месте?
Юноша на минуту замолчал и неохотно ответил:
- Так же. А ещё бы попытался привязать к себе друга так, чтобы подобное известие ничего не могло изменить в наших отношениях.
- Я так понимаю, что твой к ней интерес выходит за рамки дружеских отношений?
- Возможно.
- И что ты собираешься делать?
- Как что – выгнать из нашей комнаты Поттера и поговорить с ней.
- Тогда советую поторопиться. Гермиона – сильная девушка, и если успеет успокоиться и принять решение, тебе сложно будет уговорить её себя выслушать.
Драко решительно направился в комнату Маркуса, которая за последние несколько дней превратилась в их с Германом… то есть, с Мионой спальню.
Поттер стоял посреди комнаты, прижав к себе тихо плачущую девушку, и одарил вошедшего Малфоя таким взглядом, что если бы не сокрушительная уверенность в себе, он бы крепко задумался, а не аппарировать ли отсюда километров на дцать. Драко подошёл и молча отстранил юношу от подруги, прижав девушку к своей груди. Маркус с минуту «погипнотизировал» не обращающего на него внимания блондина, показал жестом, что оторвёт тому голову, если он ещё раз посмеет обидеть его подругу, дождался утвердительного кивка и вышел, оставив их наедине.
Вскоре Герми успокоилась, подняв голову, заглянула в серые глаза и, отвернувшись, попыталась вырваться из объятий блондина:
- Я в порядке. Тебе не стоило утруждать себя из-за… грязнокровки.
Но Драко не позволил ей отстраниться, прижимаясь сильнее и успокаивающе поглаживая её спину:
- Ш-ш-ш, прости, что так отреагировал. Я не хотел тебя обидеть. Просто… очень удивился.
- Тому, что столько времени проводил в такой недостойной компании? Я же вижу, тебе неприятно общаться со мной.
- Нет. На самом деле я даже рад, что ты не мальчик.
- Почему?
- Ну-у, знаешь ли, я, в отличие от отца, всегда предпочитал женщин, и когда меня вдруг потянуло к маленькому мальчишке лет тринадцати, это вызвало некоторый шок.
- Ты надо мной издеваешься? – Герми снова попыталась вырваться.
- Нет, просто объясняю, почему я сейчас собираюсь сделать то, что мне хотелось сделать уже три недели, - он приподнял её подбородок и осторожно накрыл подрагивающие губы своим ртом.
Девушка, было, дёрнулась, но потом застыла, покорённая нежностью парня и наслаждением, которое дарили ей его губы. Он ни к чему её не принуждал, просто очень осторожными прикосновениями губ изучал рот, а потом, прервав поцелуй, прижал голову девушки к своей груди:
- Мы не будем торопиться. Я никогда больше не причиню тебе вреда.
- Я всё равно пойду с вами в Сноукастл, вы не сможете меня остановить! – из-под слегка отросшей чёлки непокорно поблёскивали янтарные глаза, - Ты знаешь, что я сильная ведьма и не буду вам обузой в пути.

В общем, на следующий день на поиски старинного фолианта направились трое юных волшебников. Миона, несмотря на свою хрупкость, всё-таки сумела настоять на своём.
- С чего думаешь начать? – Дрей, оглядев поляну, на которую они аппарировали из дома Кэса, подошёл к Маркусу. Герми, на всякий случай наложившая вокруг Защитные и Заглушающие чары, присоединилась к ним.
- Есть специальное заклятие, которое помогает отследить входы в потайные тоннели старинных замков и поместий. Для этого необходим волос, ну, или капля крови члена данной семьи. Когда ищешь собственный дом, ритуал немного другой, но принцип тот же. Только сейчас мне будет нужна ваша помощь. Эту разновидность заклятия я раньше не использовал, в записях указано, что после его произнесения может наступить частичная дезориентация в пространстве, поэтому…
- Поэтому заклинание буду произносить я, а вы с Дреем, если что, потом приведёте меня в чувство, - Герми протянула руку за свитком, и Маркус, переглянувшись с Малфоем, отдал записи ей.
- Насколько опасен этот побочный эффект?
- Не знаю, Дрей. После обычного Поискового немного кружится голова, но через пять минут всё проходит. Это заклинание – посложнее, возможно, головокружение будет более длительным.
- А как мы узнаем, куда направляет нас заклятие? – девушка проговаривала про себя слова заклинания и отрабатывала необходимые взмахи палочкой. С точки зрения Маркуса, у неё отлично всё получалось.
Юный гриффиндорец достал из специального потайного кармана придуманную им карту. Кстати, пароль, которым она активировалась, был довольно издевательским. Поэтому неудивительно, что Драко, услышав фразу «Чистая кровь», сначала удивлённо приподнял брови, а потом скривился в насмешливой улыбке:
- Так тянет на чистокровность, а Потти?
- Нет, над вашим гонором издеваюсь.
- Что это? – Герми с восхищением разглядывала карту. - Маркус! Это ты её создал?!
- Ну-у, больше вроде со мной никого не было.
- Но это же Высшая Трансфигурация и Чары, смешанный раздел. Его же только в Магическом Университете на третьем курсе проходят!
- Насколько я помню, мои отец и крёстный создали подобную карту на шестом курсе обучения в Хогвардсе.
- Поттер! Ты это серьёзно?! Так вот как ты выпутывался из всех неприятных ситуаций и ускользал от нашего декана!
Маркус едва не покраснел, вспомнив, как он выпутывался из рук этого самого декана вчера вечером, но привычно спрятал свои эмоции за ничего не значащей улыбкой и призвал свою команду к порядку:
- Ладно, оставим обсуждение моей гениальности до будущих времён. У нас не так много времени. Хотелось бы определиться с нахождением замка до темноты, вряд ли мы сегодня полезем в сам тоннель. Герми, ты готова?
- Да. Сейчас прочитаю заклинание без взмахов палочки, а ты на всякий случай проверишь, ладно?
- Давай.
Девушка произнесла заклинание идеально. Они собрали свои вещи, и Герми повторила заклятие Поиска, теперь уже по полной программе, со всеми положенными взмахами палочкой. На карте Магической Британии загорелась точка, находящаяся в горах Северной Шотландии, приблизительно миль на двести севернее Хогвардса. Эта часть карты была не очень тщательно прорисована и пестрела белыми пятнами.
- Ну, приблизительно чего-то подобного я и ожидал. Кэс говорил, что, судя по хроникам, Годрик Гриффиндор отдал меньший из своих замков под Магическую Школу, а сам с другими Основателями ждал его перестройки в своём основном замке – Сноукастле. Видимо, других его потомков не осталось, раз замок перешёл в род его младшего сына.
- Маркус, а что это за белые пятна на карте?
- Эта местность мало населена магами. Поместий чистокровных семейств почти не осталось, и я плохо её знаю.
- Что, там настолько холодно, что никто из наших не построил замков? – Драко с сомнением разглядывал карту. - Я знаю как минимум пять магических семей, имеющих шотландские корни. Та же МакГонагалл, к примеру.
- Замки там были, но почти два столетия назад в тех местах прокатилась очередная магическая война, и большинство поместий в том районе были уничтожены.
- Я читала об этом в «Истории Магического Мира», но там не упоминалось, кто развязал войну, и какие семьи пострадали.
- О, Мио, в этом я могу тебя просветить. Предок нашего друга, Персиваль Поттер был Темным Лордом того времени, мечтал о господстве над Британией, а его противников возглавлял Торхиль Грин-де-Вальд. Большинство поместий поддерживало ту или иную сторону и поэтому все они серьёзно пострадали. Семьи перебрались в свои английские владения, а Поттеры потеряли титул лордов и понесли громадные финансовые потери, - Дрей рассказывал с видом профессора, и Маркус не удержался, вставив «шпильку»:
- Тебе бы Историю Магии вместо Биннса вести, цены б такому преподавателю не было. Ладно, хватит перетрясывать грязное бельё моей семьи. Аппарируем? Я - ведущий
И они, взявшись за руки, перенеслись в незнакомую горно-лесистую местность. Здесь было значительно холоднее, чем в Лондоне, и пришлось надеть прихваченные с собой куртки.
- Где это мы? Никакого жилья поблизости не видно, - Драко наложил чары, которые обычно используют заблудившиеся путники, но никакого результата не добился. - На пятьдесят миль в округе жилья нет.
- А я и не надеялся отыскать замок сразу. Эти чары не очень точные. Погрешность может составлять до сотни миль. Герми, ты как?
- Голова немного кружится, а так – всё в порядке. Повторим заклятие?
- Придётся.
И они ещё раз повторили ритуал… И ещё… Только на третий раз, когда на горизонте появился морской залив с нависшей над ним гигантской скалой, Драко воскликнул:
- Смотрите!
Маркус и Герми не сразу поняли, что он имел в виду, и только приглядевшись повнимательнее, увидели развалины какого-то строения на вершине этой скалы.

- Нам туда. Теперь будьте крайне осторожны. Судя по карте, до тоннеля пять – пять с половиной миль, - Маркус показал направление рукой, их путь лежал несколько в сторону от развалин. Всё пространство занимали выветренные невысокие скалы с множеством опасных щелей и разломов. По гребням некоторых из них пробегали полузаросшие травой и вереском тропки. Прямого пути не было.
- Мда-а, настоящий лабиринт. Как только спустимся с этой горки, развалины сразу пропадут из виду и удержать направление будет сложно.
- Не дрейфь, Малфой, сейчас сотворим себе проводника – и вперёд.
Маркус произнёс какое-то заклинание, и перед ними затанцевал светящийся шарик не больше галеона в диаметре. Он то отлетал от ребят ярдов на десять, то возвращался, как бы предлагая следовать за собой.
- Только предупреждаю, он указывает лишь направление, под ноги вы сами должны смотреть, ловушки Проводник обходить не будет.
- А если мы собьёмся с пути и будем ходить по кругу? – Драко скептически поглядывал на несерьёзного «светлячка».
- А для этой цели я захватила мел, будем чертить стрелочки.
- Я смотрю, у вас немалый опыт попаданий в передряги?
- Ну-у, Маркус, ты помнишь хоть один год, когда ты никуда не вляпывался?
- Нет. Так что это – дело привычки, Дрей. Пошли. Напоминаю, будьте предельно осторожны.
И осторожность не раз спасала им жизнь на этом пути. Герми чуть не провалилась в глубокую расщелину, оступившись на крутом склоне. Драко прозевал ловушку с кольями, и «Левикорпус» девушки спас ему жизнь. И только Маркус как будто чуял опасность и практически всегда успевал предупредить о ней друзей. Но и его чутьё однажды подвело. Они прошли уже половину пути и выбрались на относительно прямую и широкую тропу, ведущую как раз в том направлении, что им было нужно. На первый взгляд дорога была безопасной, и уставший Иллюзор повёл свою команду по ней. Они прошли уже около сотни ярдов, как вдруг Гермиона остановила их взмахом руки:
- Маркус. Здесь что-то не так.
- Что ты имеешь в виду?
- Посмотри, склоны идеально ровные, дорога чистая, как будто её только что подмели, и никакого следа магии. Хотя, когда мы прибыли, вся эта местность буквально дышала магией. Скорее всего, здесь где-то выход какого-то магического источника.
Юноша проверил окружавшую их магическую ауру и вынужден был согласиться с подругой:
- Не нравится мне это. Возвращаемся.
- Но до конца дороги осталось меньше половины пути, - уставший Драко не понимал, какая такая опасность могла их поджидать на этом ровном, открытом месте. - Быстро пробежим остаток дороги – и всё! Я проверял, вокруг нет ни одной живой души!
- Вот именно. Даже ящериц и насекомых. Осторожно разворачиваемся и быстрым шагом возвращаемся. Не бежать!
- Мордред подери! Мы ни на дюйм не приблизились к началу дороги!
- Маркус! Склоны сдвигаются! Надо что-то делать!
Трое подростков вертелись, пытаясь найти выход из магической ловушки, но ничего, как назло, не находилось.
Первым опомнился Поттер:
- Замрите! Ловушка реагирует на наши метания, как на катализатор.
Они резко застыли, и только тяжёлое дыхание выдавало панику, скручивающую сейчас в узел их внутренности. А Маркус потянулся своей силой Иллюзора, усилием воли снимая морок с окружающей их местности. Постепенно видения ровной, гладкой дороги, словно клочья миража, спадали, обнажая острые обломки скал, торчащие из пропастей по обеим сторонам узкой тропы, обрывавшейся в тридцати шагах от них отвесным провалом, уходящим в бесконечность. Ребята осторожно подкрались к провалу и заглянули внутрь. Где-то далеко-далеко внизу полыхали языки пламени, и раздавался обиженный вой.
- И что это было? – Малфой, бледный, как мел, поднял на друзей глаза.
- Не знаю. Но, думаю, он больше не станет нападать на нас.
- И всё же лучше убраться отсюда подальше, - Герми передёрнуло от мысли, что они могли бы не заметить ловушки и сорваться в этот провал.
- Как? Ни вперёд, ни назад дороги нет.
- Значит, пойдём в сторону, - Маркус свесился сначала вправо от тропы, а потом, ничего примечательного не найдя, влево. - О, тут есть узенький карниз, обходящий стороной провал. Думаю, нам удастся пройти по нему.
Дальнейший путь им даже вспоминать не хотелось. Они шли цепочкой, едва удерживаясь, чтобы не сорваться в глубокую пропасть. Никто из них даже не мог потом сказать, сколько времени это заняло. Путь показался им бесконечным. И когда усталые друзья свалились без сил, выбравшись из коварной ловушки, они были очень удивлены, что провели в ней только полтора часа. Сделав привал и подкрепившись, путешественники двинулись дальше. Усталость полностью не прошла, и Маркус был благодарен друзьям за выдержку и молчание. До их цели оставалась ещё треть пути, но по сравнению с карнизом над пропастью крутые спуски, подъёмы и коварные расщелины показались им просто ровной садовой дорожкой. До входа в тоннель они добрались только к восьми вечера. Пытаться проникнуть в него на ночь глядя было безумием, и ребята стали устраиваться на ночлег. И… чуть не прозевали очередную ловушку. Её вовремя заметил Драко и успел ликвидировать с помощью «Инсендио».
- Что это было?
- Какая-то разновидность мантикоры.
- А почему она сразу не напала, они же из засады не охотятся?
- Почём я знаю, каких тварей выводил здесь твой предок. Одно я знаю точно, когда пойдём обратно, постараемся выбрать другой путь.
- Это уж точно. Ладно, ложитесь спать. До полуночи сторожу я, потом меня сменит Драко.
- А я?
- Герми, ты вымоталась больше всех. Лучше будет, если ты побережёшь силы на завтра.
Как ни странно, ночью на них никто напасть не пытался, и утром они, отдохнувшие и полные сил, вошли в тоннель. Ещё накануне Маркус проинструктировал друзей, чего ни в коем случае нельзя делать в тоннеле, и они, впечатлённые его рассказом (страшных историй он не жалел), благоразумно следовали за ним, даже не пытаясь проявлять какую-либо инициативу.
Первые метров двести они прошли беспрепятственно, а потом упёрлись в тупик. Пришлось возвращаться. И так несколько раз, пока Маркус не уловил алгоритм путешествия по этому лабиринту: два поворота налево, потом один – направо, затем пропускался один спуск и две развилки, и снова – два поворота налево… В общем, до ловушек они добрались прилично вымотанными, но довольными, что разгадали хоть одну из загадок. Во всяком случае, им теперь не грозило заблудиться в этих катакомбах. Первая ловушка была магической, и, к счастью, в неё попался Маркус. Во-первых, он с такой гадостью уже встречался и знал, как с ней бороться, а во-вторых, «почуяв» в одном из непрошенных гостей наследника хозяев замка, ловушка сама исчезла, не повредив юноше.
- Серьёзная тварь. А если бы она тебя не признала Поттером?
- Эти существа не боятся стали и заклятий, но совершенно не переваривают человеческую слюну. Кстати, они не ядовиты. По вкусу напоминают тряпку. Так что рекомендую: если они на вас нападут – кусайтесь.
- Долго нам ещё идти?
- Нет. Минут сорок, не больше, но сейчас начнётся самое интересное.
Предчувствия Маркуса не обманули: тоннель перегородила стена огня, которой ещё минуту назад в нём не было, и «Агуаменти» на неё не действовало. Дрей и Герми испытывали на ней все известные им заклятия, способные погасить огонь, но всё было тщетно. Маркус стоял, прислонившись к стене, и задумчиво следил за развивающимися событиями. Заметив его полное бездействие, Малфой сорвался и заорал:
- Какого ты там прохлаждаешься?! Ты же у нас вроде бы Ночной Охотник! Сделай же что-нибудь!
- Прекратите нападение, это – иллюзия, которую поддерживают ваши заклятия. Чем больше вы используете против неё магию, тем достовернее она становиться.
Герми и Дрей сразу же прекратили атаку и подошли к другу:
- И как с ней справиться? Может, попытаться выкачать из неё магию? В одном из твоих конспектов что-то было по этому поводу, - Герми пошарила рукой в своём рюкзачке и достала уменьшенную тетрадку в кожаном переплёте.
- Что за конспекты? – Дрей заглянул в записи через плечо подруги. - Ну и почерк у тебя… - начал, было, он ехидный комментарий, но внезапно замолк, вчитался в написанное и поднял на бывшего врага ошарашенный взгляд. - Мерлин великий! Это же… твоим записям цены нет! Где ты всё это откопал?
- В ваших библиотеках, уважаемые лорды. Кстати, насколько я понял, многие из нынешних представителей чистокровных семей даже понятия не имеют, что хранится в их тайниках и хранилищах. И, прости меня Драко, им просто не хватит ни ума ни Силы использовать на практике эти заклинания.
- А ты значит, использовал?
- Разумеется.
Дрей помолчал, что-то обдумывая. Он явно хотел задать какой-то вопрос, но колебался, стоит ли это делать. Наконец, блондин решительно поднял глаза:
- Ты позволишь посмотреть твои записи?
- Пожалуйста. Только учти, я не все заклинания списывал дословно, некоторые после проверки действия переделывал. Даже парочка новых получилась.
- Маркус!
- Что, Герми?
- Ты создавал новые заклинания?!
- Ну да, если старые меня не устраивали. А что?
- Ну, ты даёшь, Поттер! Большинство волшебников на это вообще неспособно. Ты же читал в учебниках, что многие заклинания используются больше тысячи лет. В каждом поколении есть лишь единицы магов, способных создать что-то новое! Единицы!!! Поттер! А ты даже не понимаешь, о чём я говорю.
- Да ладно тебе, Дрей. Хватит. Надо что-то решать с этим огнём. Герми?
- Маркус, позволь я попробую?
- Давай, Миона, а мы с Поттером тебя прикроем.
Герми вышла на середину коридора и остановилась в трёх шагах от огненной завесы, губы её шептали какие-то слова, а рука с палочкой совершала замысловатые движения. Вдруг девушка замерла, а в следующее мгновение как будто порыв ветра пролетел по тоннелю.
- Миона, осторожней!
Но девушка даже не слышала Драко, она выпрямилась, впитывая в себя невидимые потоки магии. Огонь в коридоре постепенно начал угасать, и через пять минут от него ничего не осталось. Гриффиндорка стояла, покачиваясь, на губах блуждала довольная улыбка. И ни в лице, ни в фигуре не было заметно того налёта всепоглощающей усталости, сопровождавшей их в течение последних суток.
- Маркус, как же хорошо! Я как будто заново родилась! Никаких следов усталости! Я готова взлететь!
- Будь осторожна, Герми, это ощущение обманчиво, оно притупляет бдительность, и маг попадает в ловушку. Кроме того, оно, подобно наркотику, вызывает зависимость.
Девушка помотала головой, сбрасывая наваждение:
- Простите, ребята. Я уже в порядке. Пойдём дальше?
И они осторожно двинулись по коридору. Дальнейший путь был сложным, но не смертельно опасным. Сначала им попались Дьявольские силки, с которыми виртуозно расправился Драко, потом – огромная змея, которую «уговорил» Маркус, потом ещё парочка ловушек не из самых распространённых, но ребята и с ними справились. И вот, наконец-то, появилась заветная дверь. Маркус подошёл к ней и, приказав друзьям не вмешиваться, что бы ни случилось, уже знакомым нам жестом поднял руки на уровне груди ладонями к двери.
Дрей и Герми ощущали потоки магии, обрушивающиеся на Маркуса, но обещание своё держали и не вмешивались. Наконец, вихри и водовороты, рассыпающие в разные стороны фейерверки магических икр, стали стихать, и наступила абсолютная тишина. Все замерли. Минуту ничего не происходило, а потом массивная каменная дверь, украшенная затейливой резьбой, просто растворилась в воздухе, открывая им путь в замок.
Трое друзей осторожно поднимались по вырубленным в скале ступеням. Кое-где в стенах коридора были ниши, в которых стояли рыцарские доспехи, приветствовавшие радостным лязгом вернувшегося, наконец, хозяина замка.
- Мд-а-а! Ни о какой секретности проникновения речь не идёт, - задумчиво проговорил Маркус, и юная троица, уже не скрываясь, продолжила подъём по лестнице. Широкий восходящий тоннель с удобными ступенями прихотливо извивался в скале, периодически меняя направление. Вот, наконец, они вышли на прямой участок и уткнулись в массивную дубовую дверь. Правда, та открылась под действием обычной «Аллохоморы». Усталые путники ввалились в большой зал, освещённый целым рядом высоких стрельчатых витражных окон. Когда-то, судя по всему, помещение было богато обставлено и украшено. Сейчас же вокруг толстым слоем лежала пыль и обломки полусгнившей мебели, дорогие ткани расползались в руках, грязные окна пропускали лишь тусклый свет, усиливая и без того гнетущее чувство запустения.
- Малый Парадный зал.
- Что?
- Я говорю, что, судя по всему – это Малый Парадный зал Сноукастла. Кстати, с этой стороны дверь в тоннель абсолютно незаметна.
- Как грустно видеть всё это великолепие в таком запустении, - Герми попыталась осторожно поднять резной стул, но тот рассыпался в ее руках. - Если и хранилище в таком же состоянии, то мы зря проделали наш путь.
Они стояли и разглядывали помещение, пытаясь понять, в какой части замка оказались, когда расслышали за спиной едва слышный хлопок и скрипучий, как будто сто лет не использовавшийся голос восторженно проскрежетал:
- Мой Лорд вернулся!
Парни резко развернулись, откидывая за свои спины девушку, и обнаружили перед собой самого древнего эльфа, какого только когда-либо им приходилось видеть. Он походил на мумию, обтянутую кожей, огромные глаза ввалились, уши поникли, на нём болталось какое-то древнее тряпьё, название которому нельзя даже было подобрать.
Маркус вышел вперёд и как мог ласково спросил:
- Кто ты?
- Я – Скрегги, Хранитель замка Сноукастл – верный слуга лордов Поттеров. Скрегги рад приветствовать вернувшегося хозяина.
- Здравствуй, Скрегги. Боюсь, ты принял меня за моего предка, но я – не он. Моё имя – Маркус Гарольд Джеймс Поттер, и моя семья потеряла право на титул двести лет назад. Так что можешь звать меня просто Маркусом. Это мои друзья – Драко Люциус Малфой и Гермиона Джейн Грейнджер.
- Скрегги всё равно, что решил суд магов. Скрегги служит лордам Поттерам, хозяин Маркус. Скрегги очень рад, что молодой хозяин вернулся в свой замок…
Трое друзей завороженно слушали рассказ старого эльфа. Он не выжил из ума, как им сначала могло показаться, и помнил всё, что произошло, начиная с той роковой для Персиваля Поттера битвы и заканчивая нынешним временем. Скрегги провёл их в уютное помещение рядом с хранилищем книг и артефактов, где горел огонь в камине, и не было ни следа пыли. Они пили чай с дикими ягодами, ели овощное рагу, приготовленное стариком, и слушали, боясь произнести даже слово. История, развернувшаяся в их воображении, завораживала. Оказывается, Персиваль Поттер и европейский маг Торхиль Грин-де-Вальд были друзьями детства. Потом, когда они выросли, Торхиль, бывший младшим сыном в своём роду, стал вассалом Министерства Магии Британии, а Персиваль, унаследовавший от отца титул, был не в ладах с Министерством. И дело было вовсе не в идеологии, а в банальных разборках «кто в доме хозяин». До этого момента Магическая Шотландия, в отличие от Англии и Уэльса, не платила налоги английскому Министерству, а предпочитала считать своими предводителями лордов Поттеров. Конфликт нарастал и перерос в Магическую войну. Это потом уже самого Персиваля и его сторонников обвинили во всех смертных грехах, а тогда шла война, и обе стороны не были такими уж белыми и пушистыми. В общем, когда стало понятно, что Поттеры не смогут победить соединённые силы Магической Англии, Уэльса, Ирландии и наёмников из европейских государств, окружённые в Сноукастле тайно отправили своих младших отпрысков за пределы страны, чтобы хотя бы не дать прерваться своим родам. Возглавлять беженцев должен был третий сын Персиваля – Маркус. Но им не повезло, их настигли в Дуврском порту, и, чтобы дать другим детям скрыться, пятнадцатилетний Маркус вступил в магическую схватку с противниками. Бой был слишком неравным, юношу схватили и приговорили к поцелую дементора, но в камеру перед казнью сумел проникнуть старший брат Скрегги – Снирри и, приняв облик юного хозяина, спасти того от смерти. К тому времени Сноукастл был разрушен, его защитники погибли, а Персиваля Поттера на поединке убил Торхиль Грин-де-Вальд. Старый эльф не винил убийцу своего хозяина, он знал, что таким образом старый друг спасал лорда от позора публичной казни. Он потом и Маркуса смог из застенков вызволить, объявив своим крестником и чуть ли не приёмным сыном. Победителю Тёмного Лорда всё сошло с рук. Скрегги с гордостью рассказал, что его отец погиб в битве, защищая хозяина, перед смертью взяв с сына клятву: охранять и защищать сокровища, спрятанные в тайном хранилище замка. И он все долгие двести лет выполнял своё обещание. Но потомки лорда всё не возвращались, Скрегги старел и дряхлел, поддерживать в идеальном порядке все уцелевшие в замке помещения он уже не мог и сосредоточил все свои усилия на самом хранилище и этой комнатке.
Когда старый эльф закончил свой рассказ, в комнате повисло молчание. Поражённые услышанным друзья не сразу пришли в себя.
Наконец, Маркус опомнился:
- Скрегги, я благодарен тебе и твоей семье за всё, что вы сделали для моего рода. Ваша помощь была… Да Мордред подери этот протокол! Вы спасли нас! Если бы не жертва твоего брата, Поттеров бы просто не осталось. Я сделаю для тебя всё, что смогу. Чего ты хочешь?
- Хозяин Маркус, я стар и успел устать от жизни. Эльфы живут дольше магов, но и для нас двести двадцать лет – это очень много. Жена моя умерла полвека назад, а детей у нас не было. Мне некому передать мою ношу. Я не смогу умереть спокойно, пока не найду нового Хранителя замка. Мой господин, может быть, знает достойного эльфа, способного нести это бремя?
С губ Маркуса едва не сорвалось имя Добби, но потом он задумался: «Добби – неплохой эльф, но уж очень заполошный. Да и делать его Хранителем в Сноукастле… Не лежит как-то к этому душа. А вот Винки – это другое дело. В Хогвардской жизни ей как раз не хватает ответственности, заботы о ком-либо. Правда, сейчас здесь особо не о ком заботиться, но ведь в замке останется Скрегги, а он так стар, что нуждается в уходе».
- Да, Скрегги, у меня есть кое-кто на примете.
Драко поморщился и зашипел на ухо другу:
- Надеюсь, ты не нашего бывшего сумасшедшего эльфа имеешь в виду? Он же развалит здесь всё что можно и нельзя!
- Не волнуйся, Драко, это – не он.
Гермиона, было, попыталась помочь эльфу собрать со стола посуду, но он с негодованием отверг её предложение:
- Ведьма не должна заниматься такой чёрной работой!
- Но…
- Миона, позволь нашему славному Хранителю выполнять свои обязанности, - Дрей отвёл подругу в сторону и шёпотом, на ушко, начал просвещать её о кодексе чести домовиков. Судя по жестам, объяснение случилось бурное, но к его окончанию девушка поглядывала на ушастого старичка не с жалостью и состраданием, а с непритворным уважением.
Друзья ограничились тем, что с помощью магии помогли избавить от пыли и грязи две соседние спальни, правда, мебель восстановить не удалось, она рассыпалась от первого же прикосновения. Но ничего, на первое время у них были спальники, а потом ребята решили что-нибудь придумать. Когда с обустройством было покончено, Маркус вновь позвал старого эльфа и попросил провести их в хранилище. Скрегги с радостью согласился. Когда он провёл их через все ловушки и запоры, переподчиняя защитную магию новому хозяину, и ввёл в анфиладу громадных комнат, у друзей захватило дух от восхищения. Да-а, здесь было, чем восхититься. Библиотека, какой ни один из них никогда не видел, занимала три зала из шести и была сплошь уставлена стеллажами с расположенными между ними удобными столиками и креслами. Всё это великолепие освещалось мягким светом магических светильников. Два других зала занимал склад артефактов и оружия. У знакомых с ними не понаслышке парней просто глаза разбегались от такого разнообразия. Гермиона же вообще застыла, заворожено поглядывая то на вожделенные книги, то на магические артефакты. В последнем зале было хранилище драгоценностей и золотых галлеонов. И нигде. Ни единой. Пылинки.
- Скрегги, как тебе удалось уберечь в разрушенном замке всё это?! – Маркус с уважением поглядел на старика – эльфа.
- Хозяин Персиваль наложил на это крыло замка чары Ненахождения. Если бы здесь оставались люди, то маги противника обязательно нашли бы хранилище, но здесь оставался только я, и они не стали продолжать поиски, подумав, что все помещения замка уничтожены Дьявольским Огнём.
- Это правда? Замок действительно уничтожен этим заклинанием? – Маркус великолепно знал, что после такого огня восстановить что-то просто невозможно.
- Да, хозяин Маркус.
- Туда есть доступ?
- Нет, хозяин, во время пожара все стены и переходы, кроме этих, вырубленных в самой толще скалы, рухнули, наглухо замуровав эту часть замка.
- Значит, сюда можно попасть только по тоннелю?
- Не только, есть ещё потайная гавань в пещере под скалой. Во время отлива туда может заплывать небольшая лодка, но чары Защиты пропускают со стороны моря только тех, кому разрешает хозяин замка.
- Лодки, я так понимаю, давно нет? – поинтересовался Драко.
- Да, мастер Драко.
- Значит, возвращаться нам придётся тем же путём, что и пришли, - это заключение Иллюзора никого не обрадовало.
- Нет, хозяин Маркус. У Скрегги есть зачарованные портключи, которые могут перенести вас, куда пожелаете, с их же помощью вы сможете вернуться в замок.
- Отлично. Спасибо тебе, Скрегги, ты можешь отдохнуть. Нам надо кое-что найти в библиотеке.
- Да, господин. В первой комнате, в секретере, лежат каталоги всех книг, содержащихся в хранилище.
- Ого! Вот за это огромное спасибо! Без каталогов мы бы провозились с поисками до Рождества, столько здесь книг.
Они нашли секретер, достали восемь огромных томов каталога, удобно расположились за круглым столом в мягких креслах и приступили к их изучению.
Каталоги были составлены с умом и содержали не только название книги, имя автора, год и место издания или написания, но и краткое содержание фолианта. Ребята настолько погрузились в чтение, периодически нарушая тишину восхищёнными возгласами и комментариями, что пропустили ужин. Скрегги пришёл звать их к столу, но, видя, что на него просто не обращают внимания, ворча себе под нос, ушёл обратно. До полуночи они успели просмотреть только три тома каталога. Искомая книга пока не была найдена.
Маркус с трудом распрямил затёкшую спину и поднял от последней страницы фолианта усталые глаза. Огромные напольные часы показывали четверть первого ночи. Драко оставалось проверить ещё один раздел из десяти страниц, а Герми заканчивала читать последнюю страницу своего тома и, не глядя, тянула к себе следующий. На пороге комнаты с укоряюще-обиженным взглядом, застыл домовик. Юноша потянулся, протёр глаза руками и с шумом захлопнул свой фолиант:
- Так. На сегодня хватит! Хватит, я сказал! А то завтра будем как варёные медузы. Всё равно сегодня всё просмотреть не успеем.
Дрей осторожно заложил закладкой свой том и повернулся к девушке. Герми, похоже, вообще не слышала, что сказал Маркус. Поэтому блондин подождал, пока она дочитает последнюю страницу в своём томе, и подхватил её на руки, просто унося от стола. Девушка вырывалась, требуя вернуть её на место, потом – умоляла «на минуточку, одним глазком» дать ей заглянуть в следующий том, но Драко был неумолим, он легко нёс свою ношу в сторону той гостиной, где они обедали. Маркус, посмеиваясь, шёл следом.
Ужин, состоящий из овощного супа и горячих ячменных лепёшек, прошёл в восторженном обсуждении найденных книг. Половина того, о чём они читали в каталоге, существовало в единственном экземпляре или вообще считалось утраченным.
- Мне только непонятно, почему названия некоторых книг написаны красным, а некоторых – зелёным, когда все остальные написаны чёрным? – Герми вопросительно посмотрела на Скрегги.
- Леди Гермиона, чёрным написаны названия книг, которые сохранились в хранилище, зелёным – исчезнувшие после гибели замка, красным – уничтоженные.
- А если книга сначала исчезла, а потом, уже через, например, сотню лет была уничтожена?
- То зеленая надпись станет красной.
- Значит, замок до сих пор отслеживает судьбу книг и артефактов?
- Да, хозяин Маркус.
- Хорошо. Спасибо тебе, Скрегги, за ужин. Я думаю, нам пора спать.
- Скрегги просит прощения, что не обеспечил хозяину и его гостям удобные постели, но Скрегги успел отчистить одну из ванных комнат…
- Ой! Скрегги, какой ты молодец! – чуть не обняла старика Гермиона. Остальных эта новость тоже обрадовала.
Отдав должное великолепной ванне, намного лучше Хогвардских, друзья из последних сил заползли в спальники и отключились. А на следующий день всё началось сначала. Они уже проверили семь каталогов из восьми, когда Герми наткнулась на запись о необходимой им книге:
- Маркус, посмотри, по-моему, это – она. Только тут какое-то странное обозначение.
Дрей и Гарри рванулись к девушке и нависли у неё над плечами.
- Точно она. Только почему чернила постоянно меняют цвет?
- Смотри, Дрей, здесь сказано – 2 тома. Значит, один том утерян, а другой – в хранилище.
- Вот чёрт! Только бы нужный ритуал был в оставшемся!
- Посмотрим. Та-ак, третий зал, восьмой стеллаж, третья полка сверху. Сейчас призову её с помощью «Акцио»
- Зачем? Можно же просто прикоснуться палочкой к названию в каталоге. Смотри! – Дрей коснулся своей палочкой надписи, и через мгновение в его руках был увесистый, переплетённый в кожу фолиант.
Ребята с интересом погрузились в его чтение, но, как назло, именно этого ритуала здесь не было. Судя по оглавлению, он находился во втором томе, том самом, который бесследно исчез… Друзья в ужасе смотрели друг на друга. Маркус с трудом взял себя в руки: оставался ещё один шанс узнать, где сейчас находится книга. Скрегги.
- Скрегги!
- Хозяин Маркус звал Скрегги? – старый эльф материализовался в библиотеке через секунду после вызова.
- Да. Скрегги, не знаешь, где мог находиться во время битвы второй том этой книги?
- Мой лорд как раз работал над этими заклинаниями, и книга была в его спальне, хозяин Маркус.
- Тогда всё пропало. Дьявольский Огонь уничтожил всё! – юноша тяжело осел в кресле. Все их мучения и поиски были напрасными.
- Нет, хозяин. Ту книгу забрал Торхиль Грин-де-Вальд ещё до уничтожения замка.
- Я думал, что замок был уничтожен во время битвы.
- Нет! Грин-де-Вальд им не позволил, но когда он отправился в Лондон, остальные маги из их войска, не найдя сокровищ, в гневе сожгли полуразрушенный замок.
- Вот, значит, как? – Маркус замер в кресле, напряжённо что-то обдумывая и не отвечая на вопросительные взгляды друзей. Наконец, Драко не выдержал и прямо спросил его:
- Ну, и что мы теперь будем делать? Где искать следы книги?
Иллюзор, выйдя из оцепенения, поднял на него насмешливый взгляд и улыбнулся:
- Как где? В Нурменгарде, конечно.

интересные перила из стекла мне понравились.