Я почти не знаю, что за хоккеист был Валерий Харламов. Оно и понятно: когда он погиб, мне было семь лет. По сохранившимся кадрам нашей ущербной телехроники оценить его величие нереально. По статистическим показателям – только умозрительно. Но в том, что хоккеистом и человеком он был величайшим, сомнений нет никаких.

Илья Ковальчук младше меня на девять лет, и его, когда Харламов разбился, еще не было даже в проекте. Но отец Валерий Николаевич (царство небесное), видимо, сумел показать или рассказать Илье о Харламове что-то такое, от чего тот на всю жизнь сотворил себе кумира. И, кажется, до сих пор не устал в Америке отвечать на самый избитый из всех возможных журналистских вопросов: почему он играет под 17-м номером.



На московских матчах ЦСКА до сих пор можно регулярно увидеть крошечного сморщенного старичка. Зимой он появляется там в чудовищном треухе, который, наверное, старше меня, да и сам дедок имеет вид, мягко говоря, потрепанный. Когда я только приехал из Штатов и увидел его в первый раз, не удостоил бы этого дедульки и второго взгляда, если б не обратил внимание, что с ним почтительно здороваются и справляются о делах буквально все: от болельщиков со скаутами до почти что его ровесника Виктора Тихонова. Тут мне коллеги диагноз и поставили: «Дурак ты американский, - сказали. - Это ж дядя Боря, отец Валеры Харламова!»

А еще через несколько лет я своими глазами видел, как после матча на Красной площади разгоряченный и раскрасневшийся Вячеслав Фетисов, только сошедший со льда, в обнимку привел дядю Борю в раздевалку сборной СССР и посадил рядом с собой. Насколько трогательно это выглядело, передать невозможно. Кстати, несколько минут назад в «Неделе Спорта» Фетисов сказал, что сегодня принимал всю семью Харламовых у себя в кабинете. И еще говорил Фетисов об огромной беде: своей историей и национальными достояниями мы дорожим так, что львиная доля записей матчей с участием Харламова в наших архивах успешно размагнитилась и восстановлению не подлежит. Правда же мы молодцы?

К чему я всё это пишу? Да к тому, что хоть я, молодой отщепенец, почти и не знаю хоккеиста Харламова, но величиной он был такой, что не вспомнить о нем в день 60-летия – стыдно. Как вы думаете, есть ли в нашем сегодняшнем поколении хоккеистов хоть один, которого нам когда-нибудь будет так же стыдно не вспомнить в день такого юбилея, живого или мертвого?

Простите, Валерий Борисович, что чуть не забыли.