Автор: Erlenwein FM, идея появилась у [J]Coirdana[/J]
Персонажи: пока Венгрия, Австрия, Польша, Литва, Пруссия, Беларусь, Россия, Англия, Германия, Франция, Испания, Америка, Канада, Исландия, Дания, Норвегия, Швеция, Италия-Романо, Турция, Бельгия, Финляндия, Эстония, Украина, Куба. Остальные косвенно помянуты.
Рейтинг: PG-15
Жанр: АУ, легкий юмор, немного романса
Дисклеймер: все чужое. даже буквы
Предупреждения: их много.
1. Это АУ. Причем школьное. Персонажи в старшей школе.
2. Автор - злостный шиппер.
3. Азиаты в параллельном классе.
4. Обоснуй умер в утробе.
5. Печаталось в окошке аськи (да, я монстр). Проверка орфографии в Мозилле ничего не сказала, вычитать в два часа ночи нереально.
6. Фанонные имена. Вообще - фанон чуть более, чем полностью.

+ схемка: кто где сидит, кого как зовут.
i072.radikal.ru/0907/a1/1aa417c3803c.gif

На второй парте в первом ряду, у самого окна, сидит обычно Эржбета Хедервари. Она венгерка.
Эржбета носит школьную юбку с блузкой, форменный пиджак и заколку в виде цветочка. Одноклассники называют ее "ангел-хранитель", особо наглые - вроде Феликса, который обосновался прямо за ней, - "матушка Лизбет". Несмотря на это, она все равно дает Лукашевичу списывать у нее контрольные по английскому. Она хорошо учится, идеально себя ведет, помогает старосте класса Альфреду, словом, она идеальна - в идеальность Эржбеты свято верит ее соседка по парте, бельгийка Анни. Для нее Хедервари - образец строгой женственности, выдержки, ума, красоты... всего.
Эржбета влюблена, как и все девушки в шестнадцать лет. Объект любви сидит на третьей парте второго ряда, чуть ближе к стене, он австриец, он музыкант, и его зовут Родерих. Родерих не обращает на нее внимания, но Эржбету это не останавливает - она неизменно демонстрирует ему свою преданность. Приносит ему кофе и булочки из столовой, ревностно защищая их от Гилберта, вечно путающегося у нее под ногами. Гилберт влюблен в саму Эржбету и давно уже пытается добиться ее симпатии, но добивается обычно пары ударов учебником по голове. Родерих здесь проявляет солидарность с венгеркой (чем невероятно бесит Байльшмидта) и частенько тыкает "соперника" линейкой в спину, благо тот сидит прямо перед ним.
Все ученики в классе обычно кучкуются по национально-географическому признаку. Эржбета - некоронованная королева "немцев". О, как бы она хотела, чтобы Родерих был королем - но увы. Пока он всего лишь соправитель.

Второй вариант третьей парты второго ряда - законное место Родериха Эдельштайна.
Родерих - австриец, может, поэтому он так любит классическую музыку и так не любит "немца прусских кровей" Гилберта. С последним у него "классовая борьба". Он считает Байльшмидта неотесанным "пифке", который ничего не смыслит в прекрасном. Плохие оценки Гилберта и отличные - Родериха только усугубляют ситуацию.
Возможно, эти двое были бы не друзьями, но приятелями, если бы не женщина. О, женщины, коварство имя вам! Конкретно этой женщине - точнее, девушке - имя было Эржбета Хедервари, и она беззаветно влюблена в Родериха, что весьма и весьма раздражает Гилберта. Даже не это раздражает, а безответность ее чувств.
Нет, Эдельштайн, конечно, далеко не слепой, хотя и носит очки, просто... он привык, что Эржбета есть. Есть в этом статусе "поклонницы", и это очень удобно - она не мешает наслаждаться Прекрасным, но и кофе с булочками исправно таскает. Перемены же его пугают: нет ничего страшнее, чем тратить время на свидания с ней вместо Музыки. Поэтому всеми силами Родерих стремится хранить это шаткое равновесие.

На третьей парте первого ряда, у окна, всегда царит оживление. Нездоровое оживление. Зовут это оживление Феликс Лукашевич, и он поляк. В общем, на этом можно было бы и закончить, добавить только "...и это не лечится", но сам Феликс категорически с этим не согласен.
Феликса многие находят странным, особенно его сосед по парте Торис. Это не мешает им с Торисом отлично понимать друг друга.
Лукашевич частенько одевается в женскую одежду, которая, впрочем, ему очень идет, и не расстается с увешанным побрякушками мобильником. Кроме того, он носит в классе прозвище "всемирная проблема". Всемирная - это значит, что от его выходок страдает и американец Альфред, и эстонец Эдуард, которого Феликс недолюбливает, но из-за Ториса вынужденно терпит.
Вдвоем же с Гилбертом они - "смех и грех" (хотя хотели бы быть "страхом и ужасом") всего класса. Именно у них, а не у невыносимого упрямца и плаксы Романо, худшая репутация среди учителей. Но от проблем с учителями Лукашевича всегда спасает Франциск Бонфуа, который среди этих самых учителей пользуется невероятной популярностью: дамы "за тридцать" - его профиль.
Иногда через спину Эржбеты он пытается достучаться до, как он ее называет, "пани Ольги", украинской красавицы с бюстом четвертого размера. Редко, но все-таки ему это удается, и тогда Фелек напевает "Марш Домбровского" и вспоминает, как же восхитителен бюст пани на ощупь.

Литовец Торис Лоринайтис сидит на втором варианте третьей парты первого ряда. Через проход от него сидит вечно угрюмый швейцарец Ваш Цвингли, поэтому Торис обычно смотрит в другую сторону, где занимается ерундой поляк Лукашевич, его лучший, точнее, заклятый друг.
Со стороны может показаться, что Феликс просто нахлебник, который использует Ториса, как хочет, но Лоринайтису нравится заботиться об этом неразумном ребенке. Он вообще очень заботливый, родственная душа с Эржбетой.
Торис дружит почти со всеми, считая и Эдуарда, эстонского отличника, с которым в классе мало кто ладит. Но Торис на то и Торис, чтобы найти общий язык со всеми, даже с кошками Геракла. Еще Торис отлично знает математику, и Лукашевич всегда списывает у него. Он списывал бы вообще все предметы, но английский он списывает у Эржбеты.
Лоринайтис неумело ухаживает за Натальей Арловской, которая сидит на самой задней парте. Он таскает ей цветы, испеченное им лично печенье (если его не успевает отобрать и съесть Феликс), его не пугают ни вечно окружающая девушку "аура зла", ни настойчивые ухаживания Ивана Брагинского, направленные почему-то на самого Ториса. В классе это мало кого волнует, кроме Феликса и влюбленной в Брагинского Натальи, - сказались вопли Альфреда про толерантность.

На вторую парту второго ряда, по статистике, чаще всего обращают внимание учителя, потому что именно там, на втором варианте, сидит и придумывает свои неизменно злодейские планы Гилберт Байльшмидт. Национальность его не поддается определению. Сам Гилберт гордо заявляет, что он "пруссак", но немец Людвиг уточняет обычно, что Гилберт из северо-восточной Германии.
Все "прусское" Гилберт обожает, перед Старым Фрицем же просто преклоняется. Кроме него, в сердце Байльшмидта значительное место занимают Эржбета и фотографирование. С фотоаппаратом он не расстается, с Эржбетой сложнее. Она упорно не желает признавать и принимать его любовь, так что пока Гилберт изнывает от безответности своих чувств и считает, что раз с Родерихом у нее шансов нет - он искренне верит, что у того, по его словам, "стоит только на Моцарта", - то пусть она хоть с Гилбертом встречается. Эржбету такое "пусть" не устраивает, и Гилберт не без помощи своей "группы поддержки" - Франциск, Артур, Антонио и примазавшийся Феликс, - пытается добиться ее внимания.
В свободное время он нарывается на проблемы, участвует в школьных спектаклях, которые организует Феликс, играет в школьной спортивной команде и в школьной рок-группе - в общем, развлекается, как может.
На учебу времени не остается, но он бодро списывает все у Людвига, благо тот сидит от него через проход и круглый отличник.

В самом дальнем углу класса сидит Иван Брагинский. Третий ряд, пятая парта, второй вариант - вот точный адрес местной "обители зла".
На первый взгляд, правда, Иван вовсе не производит впечатление "зла" - просто высокий улыбчивый юноша в школьной форме - и с шарфом на шее. "Злом" его назвал Альфред, который поначалу искренне верил, что Брагинский агент КГБ - не может обычный русский парень знать английский и свободно изъясняться на нем. И учиться едва ли не лучше самого Альфреда тоже не может. Потом подозрения рассеялись, но мрачноватый образ остался. Но самого Ивана это нисколько не волнует. Его, кажется, мало что волнует вообще - разве что он немного боится Натальи Арловской и любит под настроение поспорить с Альфредом.
Это его экзотическая личность волнует окружающих - и его шарф, и его равнодушие к девушкам, и его неравнодушие к юношам - Торис и Яо из параллельного класса тому отличные примеры.
Иван любит тепло, он не дурак выпить, как и Феликс, кстати, и на любой вечеринке нужно следить, чтобы они не начали соревноваться.
Кроме того, он - неформальный лидер класса. "Черный король". "Белый король" - Альфред, и иногда кажется, что смысл жизни этих двоих заключен в непрерывной гонке - кто же сильнее. Альфред хочет выиграть, чтобы доказать, что он герой, Иван же не стремится одерживать верх - "оно само", поясняет Брагинский с виноватой улыбкой.

Ученики стараются не смотреть на последнюю парту второго ряда. Там на первом варианте обосновалась Наталья Арловская. Она белоруска.
Но большинство ее одноклассников считает, что она - "адская девочка". Виной тому, возможно, ее замкнутость.
О Наталье ничего толком не известно, разве что ее влюбленность в Ивана уже приобрела статус легенды - как и влюбленность Ториса в саму Наталью. Еще она неплохо учится, периодически "воспитывает" учебником своего соседа по парте, датчанина Эрика, не любит египтянина Гупту - он сидит за одной партой с Иваном, занимая ее, Натальи, законное место! В классе она общается с Брагинским и пани Ольгой, причем преимущественно на русском. В остальном же - "не участвует, не замечена, не привлекалась", поэтому и сказать о ней особенно нечего.

Артур Кёркленд занимает первый вариант первой парты третьего ряда. Как любой англичанин, он любит чай и не любит француза Франциска, что не мешает им быть друзьями.
Еще он комплексует из-за своей внешности (дурацкий надуманный комплекс, который все равно здорово отравляет Артуру жизнь), видит сны о пиратских кораблях и гордится британской монархией. Американские фильмы он не любит, он бы отказался от всего американского, если бы не Альфред.
О чувствах Артура к Джонсу знает весь класс, кроме самого Джонса. Хотя, возможно, он тоже знает, но молчит, понимая, что ему аукнулись заявления о терпимости к различным меньшинствам. От несчастной любви Артур еще сильнее нервничает, пьет еще больше чая и еще чаще ссорится с Франциском, после чего Антонио и Гилберту приходится их растаскивать.
Кёркленд хорошо учится, часто нудит о никому не понятных вещах, играет в школьной группе и поправляет американский английский Альфреда. Он неплохо ладит со своим соседом Эдуардом, уважая его за ум и недолюбливая за некоторый сволочизм. Еще он ценит порядок, хоть и не так, как Людвиг, верит в фей и часто ведет об этом философские беседы с норвежцем Андерсом.
Именно Артур основал школьную рок-группу, и именно он руководит ей. И, наверно, он был немного счастлив, когда Альфред не прошел туда кастинг.

На второй парте третьего ряда сидит Людвиг Мюллер. Он - "страж спокойствия", вечный блюститель порядка.
Самое большое оскорбление для него - когда что-то идет не по плану. Нарушения плана он прощает только своему соседу - итальянцу Феличиано Варгасу, и то, видимо, потому, что... ну, чего просить от итальянца? Тем более что он и так вечно норовит накормить Людвига пастой.
Людвиг из вежливости терпит Эдуарда и Феликса, стойко - потому что "стойкость" и "выдержка" для него основополагающие понятия, - переносит нападки Франциска и иногда подколки Ивана. Он нервно вздрагивает каждый раз при слове "фашист", хотя знает, что к Феличиано это относится намного сильнее, чем к нему, и очень не любит уроки истории. Еще он не очень любит Геракла, но только потому, что собаки намного лучше кошек, а глупый грек почему-то этого не понимает.
Еще он свято верит в печатное слово, читает тонны книг по психологии и все сильнее убеждается в том, что от людей не стоит ждать ничего хорошего. Людвиг решает за Феличиано все контрольные, иногда помогая с ними и Ловино Варгасу, старшему (на полчаса) брату своего соседа. Ловино, впрочем, все равно его ненавидит, но списать никогда не отказывается.
Людвиг может бесконечно читать Гилберту наставления, но сам не может ничего возразить, когда наставления начинает читать Родерих.
Еще он - капитан школьной команды, потому что Людвиг оказался единственным, кого Альфред счел "достойным", хотя на самом деле Людвиг просто обыграл его в баскетбол.

Около четвертой парты третьего ряда всегда пахнет розами. Еще бы, ведь место на первом варианте занимает великолепный француз Франциск Бонфуа.
Он прекрасен, как солнце, и это не преувеличение. На уход за собой он тратит больше времени, чем на сон. Впрочем, ему не до сна - он пользуется популярностью у дам. Не у девушек, как, например, Альфред, а именно у дам - женщины "за тридцать" падают вокруг него штабелями, и учителя не исключение. Возможно, поэтому Франциск - круглый отличник.
Он любит готовить, предпочитая, разумеется, французскую кухню, говорит по-английски с ужасным акцентом, но его спасают интонации, обожает подшучивать над Артуром, потому что тот англосакс, а Альфред просто не может оценить его шуток, но всегда утешает Кёркленда, когда тот мучается от очередного приступа несчастной любви.
Бонфуа один из немногих, не пытающихся потрогать бюст пани Ольги, едва ли не единственный, замечающий Мэттью, редкое исключение из правила "все боятся Наталью" и нарцисс №1 во всем классе. Но это не значит, что он легкомысленный, вовсе нет. Это Франциск, вот и все.

На четвертой парте третьего ряда, между стеной и Франциском, сидит испанец Антонио Фернандес Карьедо.
Если Бонфуа - Король-солнце, то Антонио - просто Солнце, безо всяких там королей. Он всегда улыбается, даже во сне или когда его ругают учителя. Впрочем, это бывает не так часто - мало у кого хватает нервов ругаться, видя его улыбку.
Антонио - единственный, кто находит общий язык со старшим Варгасом, и единственный, кто может ему что-то втолковать. Он может помирить даже Гилберта с Родерихом или Артура с Франциском - ненадолго, правда, но...
Карьедо искренне убежден, что жизнь прекрасна, и пытается доказать это окружающим. Ему верят, но сторонников сиесты в классе почти нет. Еще бы, ведь про Антонио даже ходят анекдоты - как он засыпал в самом неподходящем месте только потому, что пришло время сиесты. Однажды после такого Артур чуть не выгнал его из рок-группы, но за испанца вступился Франциск. Сам Антонио знает об этом с чужих слов, в ключевой момент он крепко спал на сцене и не проснулся даже от криков Кёркленда и Бонфуа.
На уроках, однако, Карьедо не спит. Учителям хватает вечно спящего Геракла, зачем раздражать их лишний раз? Антонио тихо дремлет, пользуясь "прикрытием" в виде Ловино и умудряясь одной рукой даже конспектировать - неразборчиво и неаккуратно, зато потом ему есть что предъявить в ответ на придирки. Это не мешает ему хорошо учиться - в искусстве написания и прятания шпаргалок Антонио нет равных.

Второй ряд, первая парта, второй вариант - почти признанный центр класса. Это место старосты, американца Альфреда Ф. Джонса.
Именно здесь решаются все жизненно важные вопросы. Решает их лично Джонс, предмет обожания половины старшеклассниц и всех учителей. Он тоже всегда улыбается, и его голливудская улыбка разит наповал, равно как и крепкий кулак - секция бокса долго пыталась заманить его к себе, но так и не преуспела.
Он - стандартный девичий идеал из стандартного набора без бонусов. Симпатичный, умный, сильный, смелый, оптимист, с чувством юмора и папиной кредиткой - концентрированная мечта в кожаной куртке на рубашку. Он искренне верит в Толерантность, Демократию и Свободу, плачет под песню 'American soldier' и мечтает пойти служить в авиацию. Злые языки добавляют - потому что в форме летчика он будет выгоднее всего смотреться, но на самом деле он просто патриот. Это, как и у Феликса, не лечится.
Как настоящий герой, а себя он считает именно героем, Альфред на втором месте по оценкам в классе (потому что тихоню Мэттью Уильямса не дано обойти никому), при этом он со своими навыками командной игры составляет "отряд отличников" по нужному предмету на каждой контрольной, распределяет варианты, которые должен решать каждый из "отряда", и руководит процессом списывания решенных вариантов двоечниками - чего не сделаешь, чтобы твой класс учился лучше всех остальных! Это дает свои плоды, и Джонса ставят в пример всем старостам в школе.
Он успевает крутить романы (Человек-Паук тоже не мог без Мэри-Джейн!), играть в школьной сборной по баскетболу, бейсболу и заодно плаванию, вести дела класса, утрясать с учителями проблемы одноклассников, например, вытаскивать Гилберта из очередного переплета... Он бы еще играл в школьной рок-группе, если бы не Артур, коварно занявший место солиста (а разве Джонс согласился бы на роль ударника?!), и в театральной студии, но Гамлета уже играет Эрик, а на роль Ромео с Джульеттой-Феликсом не согласился даже Торис. Многим он кажется чересчур искусственным, но его одноклассники знают - он всегда настоящий. Даже, пожалуй, слишком.

На первом варианте первой парты второго ряда обитает самое загадочное существо в классе. Все знают, что там кто-то сидит, но на вопрос "Кто?" правильно отвечают только кубинец Эрнесто и француз Бонфуа. Они-то в курсе, что "существо" зовут Мэттью Уильямс, и он из Канады.
Мэттью известен в узких - научных - кругах. Он в свои неполные семнадцать уже опубликовал несколько работ под псевдонимом К. Дзиро, выиграл кучу престижных конкурсов и только по странному стечению обстоятельств не номинировался на Нобелевскую премию. В классе же о нем вспоминают только во время перекличек, на физкультуре (когда в него попадают мячом - совершенно случайно!) и во время уборки в классе - полки шкафа в конце кабинета заставлены его кубками, и, когда их протирают, кто-то непременно читает надписи вслух.
Он любит кленовый сироп и своего плюшевого мишку, часто болеет, но все равно ходит в школу, обмотавшись тремя шарфами, помогает Эрнесто с математикой и слушается старших.
Его немного обижает его незаметность, но Уильямс привык. Ему уютно в своем маленьком мире, где можно ходить в толстовке с канадским флагом, есть блинчики с кленовым сиропом и угощать ими остальных, разговаривать с мишкой - его, кстати, зовут Кумадзиро, и Мэттью придумал ему очень склочный характер - просто чтобы было веселей.

Второй вариант пятой парты первого ряда - место исландца Томаса Йонссона. Почти все учителя путают его с норвежцем Андерсом Йенсеном, потому что они почти однофамильцы, скандинавы и сидят рядом. Они, кстати, и лучшие друзья, хотя совсем не похожи между собой.
Томас внешне всегда спокоен, хотя на самом деле он достаточно эмоциональный. Он стойко держит нейтралитет - не такой агрессивный нейтралитет, как швейцарец Ваш. Йонссон просто не вмешивается в чужие дела, да и от дел класса самоустраняется первым (если его не опережает Андерс). Исключение из правила - только норвежец. Томас всеми силами защищает его от пылкой (иногда даже слишком) любви Эрика. Про самого Томаса и его отношения с Андерсом ходили бы слухи, совершенно неоправданные, впрочем, если бы не тот же Эрик, готовый любому шею свернуть за косой взгляд в сторону Йенсена.
Еще Йонссон подрабатывает в зоомагазине - всего-навсего раздает листовки на улице в компании Андерса и Эрика, от которого оба друга давно пытаются избавиться.
Томас - твердый хорошист, всегда вовремя выполняющий все задания, разве что влетает иногда от учителей за разговоры во время урока. Случается это редко - Томаса просто не видно из-за широкой спины Бервальда, шведа, сидящего прямо перед ним.

На пятой парте второго ряда, рядом с Натальей Арловской, сидит датчанин Эрик Фабер.
Эрик, названный в честь принца из "Русалочки", в глубине души мнит себя Гамлетом, хотя всем окружающим напоминает скорее Йорика (ну, или Фландерса, кому как). Шекспировские страдания не мешают Эрику готовить вкусное печенье, учиться едва ли не хуже всех в классе, играть, кроме школьного театра, в школьной сборной и иногда тайком курить за школой с Гилбертом и Эрнесто.
С личной жизнью все намного сложнее. У Эрика, и об этом знает весь класс, столкнулись лоб в лоб самый пик полового созревания и нетрадиционная ориентация. Не то чтобы у него одного, Артура одолевают те же проблемы, но Фабер обладает на редкость взрывным темпераментом. Из-за этого многие считают, что никакой он не скандинав, ибо остальные скандинавы являют собой образец выдержки. Вроде объекта датской несчастной любви, норвежца Андерса, который уже долгое время успешно избегает ухаживаний Эрика и мастерски игнорирует его, когда тот подходит с очередным вопросом. Доходит до абсурда: Эрик не знает ни любимого цвета, ни точной даты рождения своей любви. Зато знает знак зодиака; после того, как он обнаружил, что по гороскопу их совместимость идеальна, норвежец зарекся рассказывать о себе что-то еще. Холодность Андерса - основная причина всеобщей жалости к Эрику. Среди других популярных причин уверенно лидирует "Он же не виноват, что от природы мозгов не досталось". Досталось-то досталось, но какая тут учеба, если любимый человек сидит через два места от тебя и упорно делает вид, что он здесь проездом и никакого Эрика Фабера не знает, хотя вы с ним вместе (Томас - всего лишь досадная помеха) раздаете листовки на улице?
Пытаясь отвлечься от личной драмы, Эрик любит поприставать с дурацкими придирками к шведу Бервальду, от взгляда которого к стулу примерзает даже Наталья. Бервальд, впрочем, на дураков не обижается и молча дает в челюсть, после чего их долго, в шесть-восемь рук растаскивают по разным углам. После каждой драки личная драма Эрика только обостряется - к шведу спешит на помощь финский пай-мальчик Тино, а Эрика никто не спешит обмазывать зеленкой и обклеивать пластырем.
Но, вот парадокс, Эрик свято верит в хорошие финалы. Поэтому, стоит ему чуть отойти от очередного потрясения (на это уходит, в зависимости от силы потрясения, от трех до пяти минут), как он снова готов к приключениям.

За пятой партой в первом ряду сидит Андерс Йенсен из Норвегии.
Андерс - "вещь в себе". Одноклассники знают о нем еще меньше, чем о Мэттью, за исключением, пожалуй, Томаса. Йонссону Йенсен рассказывает все, не боясь, что тот кому-то разболтает. Впрочем, это взаимно.
Но есть у Андерса одна тайна, которую он не выдаст даже лучшему другу. Это Эрик. В душе норвежец даже немного симпатизирует Фаберу - он настолько наивный идиот, что его даже становится жаль. Разумеется, эта жалость не мешает Андерсу отшивать ухажера раз за разом. Он оправдывается тем, что у Эрика полно недостатков (Андерс уже сам почти в это поверил), но на самом деле Андерс боится, что, когда Фабер добьется своей цели, он потеряет к нему интерес.
Что до девочек... Йенсен их вежливо не замечает, равно как не замечает и кучи любовных записок на 14 февраля, которыми закидывают его ученицы младших классов, падкие на загадочных юношей.
Он делает вид, что погружен в учебу - на каждой контрольной он непременно оказывается в Альфредовском "отряде", правда, с одним условием - не давать списывать Эрику. Пусть думает своим умом. Тот оскорбленно фыркает и начинает думать, правда, получается у него не всегда.
Андерс существует на своей маленькой планетке в далекой галактике, не вмешиваясь в чужие дела и не распространяясь о своих. Иногда кажется, что он - наследник мафиозного клана, упрятанный родителями подальше от опасностей, или наследный принц... да хотя бы той же Норвегии. Но на подобные предположения Андерс только хмыкает и качает головой. Это не их дело, кто он.

Мимо четвертой парты первого ряда одноклассники ходят на цыпочках. Второй вариант там занимает швед Бервальд Оксеншерна.
Он также держит почетное второе место по количеству подколов со стороны одноклассников. В первые месяцы дня не проходило, чтобы ему не припомнили "Икею", "Аббу" и Полтаву. Последним особенно грешил Иван - вплоть до того, что, выбирая себе место в классе, он произнес эпическую фразу "Отсель грозить мы будем шведам!". Но, конечно, не грозил - пристального взгляда Оксеншерны боятся все в классе (кстати, Иван еще часто упоминал "шведскую семью", причем не в самом доброжелательном контексте, Бервальд же до сих пор недоумевает, почему Брагинский называет "шведской семьей" какое-то извращение).
Приближаться к нему рискуют только остальные скандинавы - например, Томас сидит сразу за ним, пользуясь Бервальдом как прикрытием. Эрик частенько задирает его - просто потому, что драться с остальными не так интересно. Но лучшим другом (если их отношения можно назвать дружбой) для шведа остается финн Тино с непроизносимой фамилией. Именно этот милый мальчик взял на себя все контакты Бервальда с окружающими - он переводит "с шведского на английский" все, что говорит Оксеншерна - приходится, потому что у него странный акцент, еще непонятнее даже, чем у Франциска, и, кажется, какие-то проблемы с дикцией. Последнее предполагают все в классе, но высказать никто не решается - если даже Эрика от одного удара сносит на метр-полтора, то что же будет, если у Бервальда появится причина бить в полную силу?
А пока швед спокойно учится, давая списывать только Тино, подрабатывает в зоомагазине - в том же, где и все остальные "сканди", как их называют для краткости, - и иногда, стоя в своей комнате перед зеркалом, осторожно пробует улыбаться.

Третий ряд, третья парта, второй вариант — место итальянца Ловино Варгаса. Вообще-то в классе двое итальянцев, сам Ловино (он же "Романо") и его младший брат Феличиано (он же "Венециано"). Они двойняшки, причем с разницей всего в полчаса. Это дает Ловино повод чувствовать себя Старшим и вечно поучать младшего братца, которого Романо искренне считает непроходимым придурком. Придурками он считает вообще всех окружающих, делая исключение только для себя.
Если младший брат не способен сказать о ком-то плохо (поэтому он воздерживается от высказываний о старшем), то Ловино не способен сказать о ком-то хорошо. Все привыкли и на его "Идиоты!!!" уже не реагируют.
Главный враг Ловино — несомненно, Людвиг. В основном потому, что он перетягивает на себя внимание Феличиано, который как раз с Людвигом и сидит. Это оскорбляет старшего Варгаса до глубины души, потому что ему-то приходится сидеть одному, как и украинке Ольге, и он считает это унизительным. Второй в "рейтинге" — Франциск. Он посмел занять место рядом с Антонио. То есть, конечно, Антонио придурок, но он относительно вменяемый придурок и любит помидоры, поэтому ему можно иногда простить то, что он придурок. Франциск же нравится девушкам больше, чем сам Ловино (у итальянца вообще с девушками не клеится, они не выдерживают, когда к ним обращаются исключительно "дура" и "тупая", потому что у Романо плохая память на имена), еще он учится лучше Ловино и вообще кретин, каких свет не видывал.
Последнее место в списке придурков отдано испанцу. Просто потому, что с ним Ловино общается чаще всего. Антонио старательно не замечает его оскорблений и очень тщательно подбирает выражения, чтобы не обидеть Варгаса. Он искренне убежден, что нарочитая грубость Романо — просто защитная реакция, как и все его вопли про мафию, с которой якобы связана его семья. То есть на самом деле связана, это и Феличиано подтверждал, но вряд ли все мафиози ринутся мстить за Ловино его одноклассникам.
Антонио знает Ловино даже лучше, чем его собственный брат, именно испанцу Романо доверяет свои мысли и тайны, не раскрывая, впрочем, главной. Но этот момент неуклонно приближается, хотя итальянец отрицает даже существование чего-то подобного. Еще Карьедо — единственный в классе, не считая брата, кто видел рисунки Ловино. Варгас просто-напросто не показывает их никому, считая свою любовь к рисованию постыдной слабостью. Вместо этого он показывает рисунки Феличиано, которым в глубине души очень гордится — ну, как умеет.
Антонио видит и то, чего не видит даже Феличиано. Он видит, как с каждым днем Ловино все больше... приспосабливается к людям. Привыкает общаться с ними. Он, неслыханное дело, даже называет одноклассников по именам — не в лицо, конечно, но в разговоре с Карьедо. Испанец радуется этому — ведь это значит, что он почти приручил старшего Варгаса. А там и за младшим дело не станет.

Турок Аднан Садык сидит за четвертой партой второго ряда, на втором варианте. "Турок" - это весьма условно, ибо он родился и всю жизнь прожил в Германии, куда его родители переехали давным-давно. В итоге Аднан говорит с ошибками и по-турецки, и по-немецки.
Это не мешает ему считать себя "страстным восточным мужчиной" и старательно изображать мачо. Некоторые младшеклассницы на это ведутся. Жениться, впрочем, Аднан все равно собирается на скромной турецкой девушке, которая чтит религиозные постулаты и не повышает голос на мужа. Своих одноклассниц он за нормальных девушек не считает - Ольга слишком распущенная, Эржбета - наглая, Анни ведет себя, как мужчина, а про Наталью и говорить нечего.
Общается Аднан преимущественно с египтянином Гуптой и с греком Гераклом. Учитывая, что первый обычно молчит, а второй - спит, их беседы превращаются в сплошной монолог Садыка, перемежаемый чиханием - у него дикая, кошмарная аллергия на кошек, а Карпуси - страстный кошатник, с которого при каждом шаге сыплется кошачья шерсть. От предложений пересесть Аднан отказывается, потому что свободные места есть только рядом с Ловино и Ольгой, а нервы ему еще дороги.
Может, если бы не Эрик, сидящий у него за спиной и постоянно отвлекающий с просьбой "дай списать!", Аднан был бы твердым хорошистом. Пока он скромный троечник, но его это не смущает - не оценки главное, а знание. Да и на знание, в общем, можно забить - только бы рахат-лукум не кончался и солнце светило по-прежнему.

На второй парте первого ряда, у прохода, сидит бельгийка Анни де Стрейкер.
Анни вечно не сидится на месте. Она выкраивает время и на школьную сборную, и на учебу, и на школьную газету, в которой занимается практически всем, кроме фоторепортажей и собственно печати - эти почетные обязанности она свалила на Гилберта.
Кроме того, она - лучшая подруга Эржбеты, которая терпеливо выслушивает все рассказы о Родерихе. В основном потому, что можно между делом услышать что-то о Гилберте, к которому де Стрейкер неравнодушна. Впрочем, для него Анни - девчонка, с которой, кроме газеты, можно погонять в футбол и пообсуждать последний кассовый боевик. Ну, и источник бесценных знаний об Эржбете, которые правдой оказываются не всегда - ей не нужна конкурентка. Пока Гилберт терпит поражение за поражением на любовном фронте, сама Анни старается стать хоть немного женственнее, приближаясь к идеалу - то есть все к той же Эржбете. Но это не значит, что она уйдет из школьной команды - быть собой для нее превыше всего, и ни один парень не стоит добровольного насилия над личностью.
Может, поэтому Анни тихо презирает украинку Ольгу, у которой грудь на два-три размера больше, чем у нее самой, да и поклонников хватает. Не у Ольги, правда, а у ее груди, но это все детали. Пока по этим параметрам де Стрейкер не может ее превзойти, зато каждая плохая оценка соперницы (особенно если у бельгийки оценка лучше) сопровождается тихим ликованием. А такое бывает очень и очень часто - коллективный разум Эржи и Анни творит чудеса.

На четвертой парте первого ряда, у окна, сидит финский мальчик Тино Вяйняймёйнен. Его фамилию не может выговорить никто в классе, так что все зовут его просто "Тино". Правда, еще чаще его зовут "этот, который с Бервальдом таскается", - в основном потому, что Тино действительно всегда сопровождает шведа и общается за него с миром, а Оксеншерна в знак благодарности носит его вещи и помогает с учебой.
Помощь Тино бывает иногда очень нужна - на уроках он предпочитает слушать плеер и далеко не всегда слышит учителя. А музыку, надо признать, Тино предпочитает странную, которая совершенно не вяжется с его образом милого мальчика. В основном это суровые финские рок-группы, а громкость всегда выкручена на максимум. Бервальд как-то раз попробовал послушать плеер вместе с другом и потом еще три дня плохо слышал левым ухом.
Еще маленький финн любит животных и подрабатывает в зоомагазине. Так как самому ему зверей зводить нельзя - в общежитии это запрещено (но Геракл выкручивается), Тино нашел выход и всю свою любовь и заботу обрушил на Бервальда и плюшевую собачку Ханатамаго, которую швед сшил ему своими руками.
Тино дружит с эстонцем Эдуардом и совместно с ним пытается доказать Брагинскому, что ни финны, ни эстонцы никогда не были тормозами, достаточно хоть количество финских гонщиков "Формулы-1" посмотреть. Ивана, правда, это не убеждает, и он продолжает звать Тино "Суоми-красавица", чем вызывает глухое раздражение Бервальда. Впрочем, Оксеншерна всегда помнит, что обещал Тино не ввязываться в драки, и держит свое обещание. Потому что последствия могут быть разрушительнее, чем кажется на первый взгляд.

У самой двери, на первой парте третьего ряда, сидит эстонец Эдуард фон Вок.
Эдуард - классический ботаник. Свободное время он проводит либо над учебниками, либо за компьютером. Это приносит свои результаты, и теперь Эдуард не только отличник, но еще и имеет весьма прилично карманных денег, заработанных программированием.
В ночь перед контрольной, когда Гилберт и Феликс в панике учат то, что должны были учить весь семестр, Эдуард играет в MMORPG с корейцем Им Йонг-Су из параллельного класса. За это, а еще за вечное стремление "проинформировать" учителей о чем-то неподобающем, фон Вока в классе многие недолюбливают.
Выражается это в мелких гадостях, например, в подсовывании ему пауков на парту - всего ползающего Эдуард панически боится; в запирании его одного в классе (однажды увлеклись и заперли на всю ночь: Эдуард не растерялся и законспектировал весь материал по литературе на месяц вперед); в вечных шуточках на не менее вечную тему "Все эстонцы - ооочееень мееедлееенныыыеее". Особенно этим грешит Иван, который, кажется, имеет в запасе парочку обидных стереотипов про всех на свете.
Правда, Эдуард от недостатка общения с классом не очень страдает. Он смотрит на Гилберта, на Феликса, на Эрика и на прочих "им подобных" свысока и общается в основном с Тино, Артуром и Торисом, хотя о двух последних, в общем, не самого высокого мнения, а Тино, его единственного настоящего друга, в последнее время начал сильно ревновать к нему Бервальд. Так что и эта ниточка постепенно перетирается и скоро, кажется, совсем порвется.

АПД:
На первой парте первого ряда в гордом одиночестве коротает время прекрасная украинка Ольга Ремезова.
Девушка она очень мечтательная, хотя основных мечты у нее всего две.
Первая заботливо взращена детством в квартире советского периода и матушкиными наставлениями: выйти замуж за принца. Ну, на крайний случай сойдет и какой-нибудь миллионер, например, Альфред. Выгодное замужество нужно Оленьке не для себя. Ей с детства вбивают в голову, что она обязана обеспечить родителям достойную старость, ну а это - самый простой (и одновременно самый сложный) из способов.
Наверно, поэтому практически все свободное время она проводит, общаясь с "аборигенами" - местными австралийскими парнями, которые не прочь взять гарну дивчину со всей ее родней замуж. На учебу панна усилий не тратит - зачем, когда можно пересесть на соседний стул и списать все у Мэттью, наградив его взамен ослепительной улыбкой и видом на свое декольте?
Вторая мечта первую практически исключает, хотя Оля надеется совместить их в самой выгодной для себя пропорции. Она не отказалась бы стать премьер-министром родной Украины, чтобы носить красивые платья, тратить кучу денег на парикмахеров и визажистов и видеть свое лицо на каждом рекламном щите. Ну а что до профессиональных обязанностей... пф, как будто эта работает, говорит панна Ремезова и пожимает плечиками.
Одноклассники далеко не всегда понимают ее души прекрасные порывы. Для них задумчиво-меланхоличная Ольга - словно глоток свежего воздуха; впрочем, учитывая соотношение полов в их классе, это неудивительно. Гилберт и Антонио не упускают случая подшутить над ней - она единственная в классе, кого открыто называют блондинкой; Феликс молча (или почти молча) вздыхает по ней и по ее шикарному бюсту, каждый раз пытаясь поцеловать ей ручку при встрече; Анни оттачивает на Оле свое остроумие, хотя, может, она просто завидует - ее-то в классе считают "своим парнем"; а Франциск видит в ней практически "коллегу" - никто не умеет так улыбнуться учительнице, как он, и никто не может попросить за хулиганства Гилберта и Феликса у строгого учителя литературы, кроме нее.
Бонфуа, кстати, единственный не спешит недооценивать ее интеллект. Конечно, в классе понимают, что попала в эту школу украинка неспроста, но как окрестили ее дурочкой - так и зовут. По старой памяти.
Что до самой Ольги, она уже и обижаться перестала, воспринимая одноклассников как детишек неразумных и заботясь о них - со всей своей любовью и терпением. И уж этого ей точно не занимать. Да, в общем, и не у кого...

Все знают в этом классе, что "обитель зла" находится на пятой парте третьего ряда. Но некоторые, например, итальянцы Феличиано и Ловино, до сих пор остаются в счастливом неведении, не зная, что в опасной близости от них - на второй парте второго ряда, сразу за Мэттью Уильямсом - находится "обитель коммунизма".
Это место кубинца Эрнесто Альвареса.
Он - настоящее дитя революции, он вырос на Острове Свободы и пропитался его настроением насквозь. Он не признает правил - впрочем, лишь тех, которые кажутся ему глупостями или пережитком капитализма, вроде запрета курить в школе; он беззаботен и расслаблен - до времени, а уж момент он умеет ловить, как никто; он ничего и никого не боится - у него есть Вера, вера в будущее революции и идеальный мир, и эта вера всегда с ним, как его дешевый медальон с Че Геварой.
Эрнесто - кстати, назвали его тоже в честь команданте, - зовет Джонса "проклятым капиталистом", но признает, что тот, в общем, "клевый парень", и, если бы не идейные споры, они были бы лучшими друзьями. Но вся жизнь Эрнесто пока строится из "если бы" и "вот когда...", так что это никого не удивляет.
Их набирали по конкурсу - что-то вроде олимпиады для гениев с главным призом - учиться здесь, в Аделаиде, - и кубинец чудом, не иначе, занял место в первой сотне. Он буквально выгрыз победу зубами и теперь крепко держит шанс в руках - Альварес знает цену своей победы.
Это возможность выучиться самому на "кого-нибудь толкового", это возможность вырвать ораву братишек и сестренок из - ну, не нищеты, но почти, это машина, которую подарили его родителям за его победу, это счастливые слезы матери и бабки, это сам Фидель Кастро, написавший ему письмо с поздравлением, это отец, мелкий работник на сигарной фабрике, который провожал его в аэропорту...
На фоне остальных - особенно на фоне своего лучшего друга Уильямса, - Эрнесто не тянет на Эйнштейна, но его упорство заслуживает уважения и даже, наверное, зависти.
Правда, это не мешает ему курить за школой после уроков и регулярно пытаться разбить очки Альфреду - что поделать. Характер у кубинца не сахар. Зато у него есть Идея и Вера, и ему пока этого хватает.

Потихонечку, полегонечку весь класс осилим. Там 28 учеников, так что это еще надолго.